К ВОПРОСУ ОБ ОЧЕРНЕНИИ ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

АННОТАЦИЯ

В статье автор разбирает мифы и методологию их составления, а также их значение в ведении информационной войны против исторической памяти.

Ключевые слова: мифотворчество, очернение, методология, апелляция, кулацкая ссылка, коллаборационизм, потери.

Вступив в эпоху развитых информационных технологий человечество столкнулось с диалектичностью любого феномена, положительные стороны, в руках злонамеренных авторов, очернителей, различного рода пропагандистов превратились в инструмент ведения информационной войны; все чаще очернение исторической памяти применяется как весьма сильный аргумент в попытках раздуть межнациональный спор, все чаще в СМИ встречаются фразы «слишком высокой ценой», «неоправданные потери». Обывателю навязываются ложные представления о войне, обличители ошибок советской власти или конкретных лиц пытаются убедить своего читателя, что виновниками трагедии Великой Отечественной Войны стали конкретные личности, конкретная идеология и конкретная общественно-экономическая формация. Таким образом оправдываются преступления нацистского режима и их пособников. Развенчание подобного рода мифов, не только с точки зрения разбора конкретной лжи или недосказанности, а еще и с точки зрения методологии – важная задача исторической науки.

В научно популярной, а иногда и прямо научной литературе, написанной недобросовестными исследователями, посвященной истории прошлого, в том числе и Великой Отечественной Войне часто встречается, редко отличный друг от друга набор методов, который позволяет автору таким образом навязывать читателю удобную ему точку зрения. Наиболее часто в мифотворчестве применяются следующие методы:

Апелляция к фотоматериалам. В различных публикациях можно встретить большое количество фотографий, без упоминания контекста, либо с придуманным самим автором контекстом. Так часто можно встретить фотографию, выдаваемую в различных СМИ, как фотографию детей в лагерях ГУЛАГа, на самом деле являющейся фотографией из финского концентрационного лагеря (рис. 1). Для получения нужного эффекта достаточно обрезать верхнюю часть фотографии.

Рисунок 1. Дети в финском концлагере, 1944

Также часто можно встретить фотографию якобы узников некоего лагеря, в разных статьях приводятся разные Темлаг, Вишлаг и т. д. На самом же деле на фотографии изображены добровольцы вермахта с оккупированных территорий (рис. 2).

Рисунок 2. Крымско-татарские добровольцы

Подобных примеров можно привести бессчетное количество, в рамках одной статьи охватить всю массу фотоматериала, применяемого различными СМИ не представляется возможным, однако приведение наглядных примеров позволяет получить более ясную картину о применении подобного метода. Общей чертой всех подобных фотографий является их психоэмоциональное наполнение, обычно это фотографии изможденных, детей, например за решеткой, тел убитых и так далее. Задачей является давление на эмоции, через это читатель перестает подходить к описанному рационально, опираясь лишь на первые ощущения. Этот метод широко применяется не только в виде фотографий, но и в виде текста.

Апелляция к эмоциям. Один из наиболее широко распространенных методов в различного рода публикациях. Его используют как эффективный способ навязать своё мнение, «отключив» таким образом критический подход к прочитанному. Широко его применял такой деятель как Виктор Резун, так и А.И. Солженицын. Так в своей книге «Ледокол» Резун часто упоминал детский голод, вывозимые за границу зерно и всякого рода продовольствие, о психозе вокруг формирования ВДВ и так далее [4]. Обыватели склонны оправдывать авторов указывая на ненаучность трудов, носящих заведомо публицистический или художественных характер, однако совершенно упускается из виду тот факт, что в таких трудах рассуждения всегда ведутся на строго историческую, то есть научную тематику. Зачастую авторы не ограничивают себя одним лишь приемом, например описанием страдающих или голодных, в повествование вносится оттенки, «цена победы», «бесчисленные потери», доходит до совершенно подлого «закидали трупами».

Апелляция к авторитету. Такой метод применяют обычно для того, чтобы повысить доверие читателя к автору, вне контекста или напрямую вырывая, приводятся цитаты различных авторитетов, имеющих полное, косвенное или не имеющих вовсе отношения к описываемым событиям личностей. Иногда применяются мемуары ветеранов либо выдержки из их интервью, а также цитаты «по воспоминаниям», когда как к первоисточнику обращаются к их ближайшим потомкам.

Апелляция к житейскому опыту и народной памяти. Немаловажный метод, широко применяемый для введения читателя в заблуждение, широко применяется в случаях, когда необходимо «настроить» человека на необходимый лад. Объяснить ему через личный опыт неочевидные на первый взгляд вещи. Весьма хорошо житейский опыт коррелирует с народной памятью, человеку через некие «паттерны» навязывается определенная точка зрения, довольно широко этот метод используется в повествовании о ранней истории, например Фоменко, Носовским или Задорновым, однако неоднократно его применял и Виктор Резун.

В обиход современного очернителя вошел широкий спектр различных мифов, появившихся на свет с момента окончания Великой Отечественной Войны, для наибольшего эффекта обычно принято проводить канву, выступающую таким образом первоосновой для более широкого мифотворчества. Так очернение истории ВОВ начинается обычно не с 22 июня 1941 года, а гораздо раньше, с 30-ых, а иногда и 20-ых годов XX-ого века. Причиной неудач называют – коллективизацию, неумело проведенную индустриализацию, репрессии внутри командного состава и т. д.

Наиболее удобной причиной первых неудач, а также «массовых сдач в плен» называются действия советской власти направленные на «уничтожение чуждого элемента», так по А.И. Солженицыну в начале 30-ых было направлено «в тундру и тайгу  миллионов пятнадцать мужиков (а как-то и не поболе)» [3]. По прошествии большого количества времени оценку Солженицына принято считать «несколько завышенной», с различными поправками все же говорится о миллионах кулаков высланных в «кулацкую ссылку». Однако достаточно обратиться к открытым источникам, для понимания картины в целом.

Так в 1930-1931 годах в «кулацкую ссылку» в рамках межобластного и внутриобластного перераспределения было отправлено: в другие области – 244 387 семей или 1 169 722 человека, внутри областей было перераспределено – 136 639 семей или 633 670 человек. Таким образом всего высылке подверглись – 381 026 семей или 1 803 392 человека [2]. Цифра эта при подсчете никак не коррелирует с 15 млн., а наоборот имеет практически семикратную разницу. При этом нужно понимать, что практически треть отправившихся в «кулацкую ссылку» перераспределялась внутри области, и не была отправлена «на добрую Обь», как о том писал А.И. Солженицын.

Однако, этот миф введенный в оборот Солженицыным часто выступает как предтеча другого мифа о том, что главными пособниками немецких оккупантов были крестьяне, в частности высланные кулаки. Впрочем, при детальном рассмотрении можно обнаружить безосновательность данного мифа. В пример можно привести пример упомянутый в работе Виктора Земскова «Сталин и народ. Почему не было восстания». Так в Ставропольском крае по состоянию на 1 октября 1941 года на учете в «кулацкой ссылке» состояло 43 360 человек. Во второй половине 1942 года край оказался под немецкой оккупацией, а уже в январе 1943 с отступающими немцами бежали 412 спецпереселенца. Об остальных же можно узнать из письма секретаря Ставропольского крайкому А. Орлова, адресованного И. В. Сталину: «В период Великой Отечественной Войны из числа спецпереселенцев было призвано в РККА 7636 человек, причем многие из них отличились в боях за советскую родину. Из спецпереселенцев 3 чел. Удостоены звания Героев Советского Союза, 303 награждены орденами и 471 медалями и 564 возвратились в спецпоселки инвалидами Отечественной войны. В период временной оккупации края спецпереселенцы в своем абсолютном большинстве были настроены за Советскую власть, против гитлеровских захватчиков. Имели место факты, когда спецпереселенцы прятали у себя коммунистов и евреев» [2]. Таким образом из этого примера вполне наглядно видно, что даже кулаки, которые по мнению многих обывателей могли бы быть врагами советской власти и участвовать в войне против неё, не переходили в большинстве на сторону врага, а напротив совершали различные подвиги. Безусловно, невозможно отрицать что имел место коллаборационизм, часть кулаков, крестьянства, рабочих переходила на сторону немецких оккупационных сил подвергнувшись влиянию националистической, антикоммунистической пропаганде. Из этого мифа выводится обычно следующий, о якобы полной дезорганизации Красной Армии и буквально уничтожении её в первые дни войны.

Такой миф возник неспроста, он является составной частью крупного мифа о мнимой победе в войне, о неоправданно высоких потерях и т.д. Особенно популярен миф о катастрофе лета 1941 года стал в 90-е годы, так в разных СМИ можно встретить следующую цитату: «Сопротивление отдельных застав, частей и гарнизонов не могло скрыть от командования совершенно невероятное поведение армии. Такого история войн еще не знала. Полтора миллиона человек перешли к немцам с оружием в руках. Некоторые, целыми соединениями, под звуки дивизионных оркестров. Два миллиона человек сдались в плен, бросив оружие. (Под словом «оружие» подразумевается не только винтовка или пистолет, но всё до танка и самолета включительно). 500 тысяч человек были захвачены в плен при различных обстоятельствах. 1 миллион человек откровенно дезертировали (из них 657354 человека было выловлено, 10200 – расстреляно, остальные исчезли без следа). 800 тысяч человек были убиты и ранены. Примерно миллион человек рассеялся по лесам» [5].

Однако цифры, называемые во всевозможных СМИ, либо других источниках можно смело назвать несостоятельными, в силу наличия в руках исследователей статистики. Так можно обратиться к работе И.В. Пыхалова, в которой приводится статистика потерь в первые месяцы войны и вплоть до конца 1941 года. С первого дня войны до конца сентября 1941 года советские войска потеряли убитыми, умершими от ран и болезней, погибшими в результате происшествий – 430 578 человек, пропали без вести и попали в плен – 1699 099 человек. В октябре-декабре 1941 года соответственно 371 613 и 636 383 человека [1].

При этом стоит отметить, что уже в течение первых месяцев войны постепенно выправлялось соотношение по количеству погибших и пленных, так если с июня по сентябрь соотношение составляло 1 к 4, то через три месяца это соотношение уменьшилось до 1 к 1,7 [1]. Для уточнения картины в целом можно обратиться к подсчетам Г.Ф. Кривошеева, согласно которым из 5 000 000 человек пропавших без вести за годы войны 500 000 не были пленены, а погибли, или будучи раненными остались на занятых противником территориях [6].

Разбираясь в вопросах потерь, стоит задаться весьма важным вопросом, а так ли необычайно было это соотношение убитых к пленным? В самом ли деле подобного не знала история войн? Чтобы получить ответ на этот вопрос достаточно сравнить соотношение потерь погибшими и пленными других воевавших держав. Так польские войска на польско-германском фронте понесли потери: 66, 3 тысячи убитыми и пропавшими без вести, 133, 7 тысяч раненными и 420 тысяч пленными, на советско-польском фронте польская армия потеряла 3,5 тысячи убитыми, 20 тысяч раненными и пропавшими без вести, а так же 454, 7 тысяч пленными. Исходя из имеющихся данных по польско-германскому фронту можно подсчитать, что на  1 убитого военнослужащего приходилось 6 пропавших без вести или попавших в плен, а если учитывать советско-польский фронт, то разница возрастает до 1 к 130 [1].

Справедливости ради стоит отметить, что польская армия вовсе не была единственной в своем роде, для подкрепления своих слов, можно привести результаты войны во Франции в период с 10 мая 1940 по 22 июня 1940 года. Так французская армия понесла потери в 84 тысячи убитыми и 1547 тысяч пленными. Соотношение 1 к 18. [1]

Из приведенных выше сравнений можно достоверно убедиться, что советская армия вовсе не была войском пораженцев, не веривших в руководство, и вовсе не была она в своем роде единственной.

Кратко рассмотрев самые яркие, из десятков мифов о Великой Отечественной Войне можно наглядно увидеть, как мифотворцы и очернители извращают данные, как СМИ может использовать разные методы для влияния на общественное сознание. Из приведенного выше видно, что вся эта масса мифов является частью информационной войны, которая давно ведется против исторической науки. Разбирая не только фактологию, но и антинаучную методологию можно выявить наиболее уязвимые точки в общественном сознании, а следовательно, получить рецепт противоборства различного рода мифотворчеству.

Список литературы:

1. Пыхалов И.В. Великая оболганная война // Издание девятое. Дополненное и переработанное. – Москва: Яуза-каталог, 2020. – 608 с.
2. Земсков В.Н. Сталин и народ. Почему не было восстания // Москва: Родина, 2020. – 240с с.
3.  Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т.1 // Екатеринбург: У-Фактория, 2006 – 630
4. Суворов В. Ледокол -2. // 2-е изд. – Мн.: Издатель В.П. Ильин, 2004. – 352 с.
5. Бунич И.Л. Пятисотлетняя война в России. Книга Третья. // Санкт – Петербург: Облик, 1997. – 576 с.
6. Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. // под ред. Г.В.Кривошеева. – Москва: Олма – пресс, 2001. – 608 с.