МИФОЛОГЕМА «ВОЗМУТИТЕЛЬ ИЗВЕЧНОГО ПОРЯДКА» В ИДЕЕ О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ

Ключевые слова: мифологема, архаичное мышление, мифология, протест, современность, сверхчеловек.

Важнейшим критерием жизни для древнего, да и для средневекового человека было знание мифологической системы своего народа. Когда индивид учил другого обрядам, рассказывал ему о богах и героях своей социальной общности и мог даже показать примерное местоположение некоторых богов, это расценивалось как современное освоение школьной программы. Эта система помогала найти ответы и объяснить те процессы, которые еще не могли понять древние в силу нехватки объективных знаний о Вселенной. Еще недавно то, что мы называем сказкой, было рациональным объяснением тех или иных физических процессов, не вызывающим сомнений.

Цель данной статьи – доказать вневременную универсальность мифических представлений, проследить эволюцию героев человечества и показать на конкретных примерах их своеобразную реанимацию в популярных персонажах современной массовой культуры. 

Миф – это внеисторичное циклическое событие, которое в понимании архаичного разума повторялось вновь и вновь, образовывало законы мироздания, стабильность бытия. В нем, как и в народной культуре, нет ничего случайного: каждый элемент, каждая аллегория или эпитет – многовековая работа этноса над обработкой и анализом той информации о мире, которая имелась у него, и порой под масками сказочных животных, богов или ничтожных созданий, которые не заслуживают внимания, в нашем представлении, например паук или мышь, но которым уделено огромное внимание в мифе, выступают обычные люди. Миф представляет собой достоверную историю того, как была создана Вселенная, как складывались общества, культура, отношения между людьми, богами; с существующими параллельными мирами, и взаимодействия между всеми этими элементами. Самая важная особенность – это вечная актуальность, смысл и мораль которой понятны всем людям, независимо от эпохи и народа (но зависимо от интеллектуальных способностей индивида, степени понимания таких вещей, возможности «читать» не буквально, а в контексте).

Что касается мифологемы, то это определенный концепт. И почва, и материал для образования мифа. Мифологические системы разных народов имеют очень много сходств, что нашло отражение в таких мотивах, как богиня-мать, мировое древо, золотой век или уничтожение провинившихся перед богами землян. Первое и наиболее четкое, по нашему мнению, определение мифологемы сформулировал Карл Юнг – швейцарский психиатр, основатель аналитической психологии: «Искусство мифологии определяется своеобразием своего материала. Основная масса этого материала, сохранявшаяся традицией с незапамятной древности, содержалась в повествованиях о богах и богоподобных существах, героических битвах и путешествиях в подземный мир – повествованиях («мифологема» – вот лучшее древнегреческое слово для их обозначения), которые всем хорошо известны, но которые далеки от окончательного оформления и продолжают служить материалом для нового творчества. Мифология есть движение этого материала: это нечто застывшее и мобильное, субстанциональное и все же не статичное, способное к трансформации» [1]. Таким образом, мифологема является частью и современного искусства, так как последнее черпает из него почву для нового продукта.

В четко установленных мифологических системах разных народов огромная роль уделялась стремлению к упорядоченности и к гармонии, и в это же время присутствовала идея о разрушении достигнутой идиллии. Ум племени или этноса всегда интересовался теми людьми и событиями, что вносили непостоянство, неустойчивость и разнообразие в будни. Изначально присущее человеку чувство справедливости находило удовлетворение в юмористических историях о том, как упал лицом в грязь властолюбивый вождь или ханжески напыщенный жрец. Роль «возмутителя извечного порядка» должна была быть выделена и закреплена. Протест таких персонажей виделся во всем, даже в их атрибутах – внешности и именах. Также стоит сделать акцент на том, что такими «возмутителями» могут являться абсолютно противоположные персонажи. С одной стороны, под определение подходят и Один с Зевсом, которые сбросили власть своих предшественников и создали, по представлениям скандинавов и греков соответственно, такой гармоничный мир, а с другой – Крон и Имир, узурпировавшие власть. Это и дьявол, идущий наперекор Богу, и Иисус, который выступил против неправедной власти первосвященников. В любом случае стоит отметить, что в основе любой гармонии когда-то была заложена революционная для той эпохи мысль, взорвавшая гармонию предыдущую.

Идею о сверхчеловеке ввел в философский дискурс Фридрих Ницше. Он рассматривает его как следующее звено развития homo sapiens, т. е. настолько эволюционировавший субъект, насколько человек соотносится с обезьяной. Сверхчеловеку присуще умение «направлять» историю, он мыслит и действует за пределами каких-либо общепринятых рамок добра и зла, правильности или неправильности. Его нельзя назвать ни аморалом, ни моралистом, он выше этого и действует исходя из сугубо личных соображений и несмотря ни на что.

Построением образа сверхчеловека также занимался Ф.М. Достоевский. Вопрошание Раскольникова «тварь ли я дрожащая али право имею?» [2] относится к ситуации, когда индивид имеет право поступать так, как ему вздумается и как он считает нужным, не опираясь на какие-либо нормы. Сам Ницше в своей притче о трех превращениях духа приводит такую аллегорическую цепь развития личности: сначала дух подобен верблюду, который желает ощутить тяжесть своей ноши, затем он превращается в льва, который скидывает старые ценности и морали, становится свободным, ну и, наконец, лев превращается в ребенка, который понимается как сверхчеловек, способный созидать [3].

Впервые в Новой истории идея сверхчеловека прозвучала в работе Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» на фоне его самых популярных идей, таких как «Бог умер» и «Вечное возвращение». Главный герой, бродячий мудрец, взявший имя древнеперсидского пророка, вступает в антитезу с Богом, отрицает Его существование, и если даже и не отрицает, то ставит под сомнение Его власть и знамения, определяя сверхчеловека на роль Творца (например, «своими деяниями творящий историю» и т. д.). Тут наблюдается пересмотр важнейших ценностей цивилизации: морали, государства, альтруизма, веры, равенства и власти. Герой предлагает нам отказаться от высших добродетелей и зациклиться на себе как первопричине и конечном итоге бытия: «Я говоришь ты и гордишься этим словом. Но больше его – во что не хочешь ты верить –  тело твое с его большим разумом: оно не говорит Я, но делает Я… учу я людей: не прятать больше головы в песок небесных вещей, а гордо держать ее, земную голову, которая создает смысл земли!» [3].

Все дальнейшие концепции «сверхчеловека» черпали вдохновение из «Заратустры» Ницше: и в протесте по отношению к традиционным ценностям, и в пересмотре важнейших представлений человечества, и во всех рассматриваемых нами персонажах присутствуют качества бродячего мыслителя, созданного Ницше. По нашему мнению, качества ницшеанского Заратустры напрямую были навеяны автору мифическим образом «возмутителей извечного порядка». Именно в нем отчетливо прослеживаются черты, например, месопотамского Гильгамеша, который тоже смеялся над богами, ставил под сомнение их власть, а также пытался побороть свою человеческую смертность. То, что в мифе было возможно благодаря особому эликсиру, трансформируется у Ницше в его концепцию, которая может аллегорически рассматриваться как тот самый эликсир.

Среди примеров из области масскульта можно привести фильм американского режиссера Д. Финчера по роману Ч. Паланика «Бойцовский клуб», где наиболее ярко раскрыт образ ничем не ограниченного сверхчеловека современности. Она оказала огромное влияние на современных зрителей. В указанном фильме протест во всем: под сомнение ставятся фундаментальные понятия, а альтер-эго главного героя грезит о возвращении человечества на несколько тысяч лет назад. Существуют самые разные мнения кинокритиков относительно данной работы, но все они сходятся в одном: посыл автора заключается в пересмотре таких терминов, как смысл жизни, мужество, государство, благо и т. д. и т. п. В современном мире, где глобализационные процессы не могут позволить мужчине чувствовать себя экономически независимым, где происходит смешение гендерных, а порой даже и традиционных ролей, когда сильный пол предпочитает быть первым на работе, но последним в семье, если он ее вообще заводит, эфеб невольно теряет самоуважение и желание реализоваться – он не подходит под образ мужчины, навязанный рекламой и фильмами. В результате получается Тайлер Дерден – образ протеста всем указанным проблемам, вобравший в себя все абсолютно противоположные качества личности-носителя такого Тайлера: «Мы созданы быть охотниками, а живем в мире шоппинга. Некого убивать, не с чем бороться, нечего преодолевать и исследовать. И в таком выхолощенном обществе рождается этот всечеловек… Он пытался делать все, чему его учили, пытался приспособиться к этому миру, став тем, кем он не является» [4].

Изначально главный герой – это представитель офисного планктона, который пытается забить душевную пустоту ненужными вещами, такими как предметы интерьера или декоративная мебель. Но после раздвоения личности, когда протест проявляется во всем –  внешности, атрибутах, деятельности, – из примерного работника страховой компании получается избитый, неопрятный безумец (или гений?), который по ночам вставляет порнографические фрагменты в пленки детских мультфильмов, крадет человеческий жир из липосакционных клиник и варит из него особо качественное и дорогостоящее мыло (что является отсылкой к нацистским практикам, которые тоже, в свою очередь, являлись носителями аналогичного «сверхчеловеческого» протеста), а также с помощью милитаризованной организации, созданной и возглавляемой им самим, добивается главной своей цели – уничтожение кредитной системы США, что, по мысли героя, должно было вернуть все «к нулю».

Хотелось бы привести в пример еще один популярный фильм последнего времени – «Эквилибриум». Земля переживает неспокойные времена после III мировой войны, и немногие выжившие решают, что гарантией от повторения такого конфликта станет создание государства с очень жесткой тоталитарной структурой и полный контроль над эмоциональной сферой с помощью специального препарата. Главный герой, Джон Престон, еще и служит прекрасной иллюстрацией для обозначенного в начале качества, присущего данной мифологеме, – такие персонажи могут быть внешне разными и бороться за противоположные идеалы. Если «сверхчеловечность» Тайлера проявлялась только в его мышлении и действиях, а сам он призывал к низвержению всех современных ценностей и возвращению к исходному состоянию, то клерик Престон обладает еще и физическими преимуществами, но борется за восстановление высших идеалов и уничтожение низменного общества, которое «живет ради жизни». Роль Джона Престона в этой истории как бы изначально была предопределена, как и у классического героя мифа, судьбой: его жена пострадала от законов нового государства, а в результате допущенной им оплошности – разбивает колбу с лекарством от эмоций – он получает прозрение, после чего посвящает себя борьбе с ненавистным режимом.  Добравшись до «вождя» и убив его, он порождает в огне, будто день, новый мир.

Итак, можно сделать вывод, что все современные герои масскульта – Т. Дердены, Дж. Престоны, Джанго Освобожденные –  имеют своим истоком миф, который еще недавно был важной составляющей частью устного предания. Со времен папируса до наших компьютеризированных будней мы находим отголоски этой мифологемы в аналогичных персонажах. Актуально и отношение наших современников в контексте древних представлений к мифу как объективному закону бытия, описывающему нашу реальность.

Список литературы:

1. Юнг К. Душа и миф: шесть архетипов. – К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996. – 394 c.
2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. / Ф.М. Достоевский. – Т. 6: Преступление и наказание. – Л.: Наука, 1973. – 421 с.
3. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – М.: ТЕРРА, 1996. – 332 с.
4. Gavin Smith. Inside Out: Gavin Smith Goes One-on-One with David Fincher. Film Comment. 1999. No. 35. P. 58-62.