АУКСИЛИИ РИМСКОЙ АРМИИ В ГОРОДАХ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ (ХЕРСОНЕС, ОЛЬВИЯ, ТИРА, II – III вв. н.э.)

AUXILIARIES OF THE ROMAN ARMY IN THE CITIES OF THE NORTHERN BLACK SEA (CHERSONESUS, OLBIA, TYRAS, II-III CENTURIES A.D.)

Artem Anishchenko

theteacher of history and philosophy, St. Petersburg technical college of management and commerce,

Russia, St. Petersburg

АННОТАЦИЯ

Во II – III вв. н. э. в Херсонесе, Ольвии и Тире располагались римские войска, которые состояли из солдат легионов, флота, а также ауксилий (солдат вспомогательных подразделений). Данная статья посвящена анализу роли присутствия вспомогательных войск во II–III вв. н. э. в опорных пунктах римлян в северопричерноморском регионе. Дается анализ не только боеспособности и эффективности этих подразделений в условиях региона, но и религиозных представлений, этнической идентичности и даже оценка романизации. Автор делает вывод о том, что ауксиларии представляли собой достаточно эффективную боевую силу, которая сражалась и защищала пограничные территории Римской империи на Северном Причерноморье наравне с основным элементом римской военной машины – легионом.

ABSTRACT

In the II – III centuries A.D.Roman troops were located in Chersonesus, Olbia and Tyras and consisted of soldiers of the legions, the fleet, as well as auxiliaries (soldiers of auxiliary subdivisions). This paper analyzes the role of the presence of auxiliary troops in the II-III centuries A.D. in the strong points of the Romans in the Northern black sea region. The analysis of not onlythe fighting ability and efficiency of these subdivisions in the conditions of the region, but also religious beliefs, ethnic identity and even the assessment of romanizationis presented. The author concludes that the auxiliaries were an effective fighting force that fought and defended the border areas of the Roman Empire in the Northern black sea region equally with the main element of the Roman military machine – the legion.

Ключевые слова: римское военное присутствие, Херсонес, Ольвия, Тира, ауксилии.

Keywords: Roman military presence, Chersonesus, Olbia, Tyras, auxiliaries.

Бурное развитие военной археологии в различных уголках когда-то существовавшей огромной Римской империи в последние десятилетия, позволяет не только уточнить и переосмыслить, но и заполнить новые страницы истории размещения римских вооруженных сил. Исключением из этого правила не является территория, прилегающая к Северо-Западному и Северному берегу Понта, археологические изыскания которой на рубеже XX – XXI вв. приобрели международный характер.

Невзирая на то, что научная разработка истории римского военного присутствия в северопричерноморском регионе имеет значительную историографическую основу, тем не менее, некоторые вопросы, связанные с внутренней организацией римских воинских соединений, их отдельных составных частей остаются несколько в стороне. Особенно данная тенденция характерна для вспомогательных войск. В лучшем случае, исследователи останавливаются лишь на констатации факта и времени пребывания определенных подразделений вспомогательных войск в отношении отдельных городов Северного Причерноморья, в то время как территория, простирающаяся от Тиры до Херсонеса, представляла собой единый регион, находившийся в первые века нашей эры под защитой римских военнослужащих . К тому же, в связи с новыми находками в местах дислокации римских войск на Северном Причерноморье и в Подунавье, которые являются чрезвычайно редкими, чем, по сути, и обуславливается их высокая ценность, а также новыми реконструкциями древних надписей, следует рассмотреть историю римского военного присутствия с их непосредственным учетом.

Важной источниковой основой для разработки данной проблематики являются немногочисленные латинские надписи с названиями подразделений, сбор и тщательный анализ которых является первостепенной задачей для данного исследования. Спектр использованных источников охватывает диапазон от дореволюционных сборников (IOSPE) и заканчивается современными изданиями (например, Stratum plus).

Включение античных государств северопричерноморского региона сначала в сферу римской политики [16, с. 34-36], а в дальнейшем и в состав римской империи [1, с. 179-186], нашло свою непосредственную реализацию в присутствии римских войск в Тире, Ольвии, Херсонесе и их окрестностях.

Начиная с I в. н. э. в этих опорных пунктах римлян на Северном Причерноморье, вероятно, эпизодически располагались римские военнослужащие, но только со II в. н. э. можно говорить о постоянном размещении, хотя и достаточно условно, гарнизонов вплоть до середины III в. н.э. [5, с. 3-4] В результате шансы варваров на успешное продолжение грабительских набегов, как со стороны суши, так и моря, вероятно, значительно снизились.

В структурном отношении эти гарнизоны представляли собой вексилляции [19, с. 57-58], т. е. специально созданные военные отряды [25, с. 25], комплектовавшихся из легионеров, ауксилариев и солдат флота нижнемезийской армии [20, с. 22]. Причем последние, видимо, составляли самостоятельное подразделение. Именно умелое сочетание различных родов войск сделали римскую армию сильнейшей для своего времени [23, с. 558].  Использование небольших по численности мобильных военных отрядов, а также сочетание всех плюсов римской военной организации и опыта, во-первых не разрушили существовавшую в Нижней Мезии систему защиты[34, с. 197], а во-вторых позволили обеспечить достаточно надежную безопасность пограничным рубежам империи на Северном Причерноморье. 

Римская императорская армия включала в себя многочисленные вспомогательные подразделения (auxilia), сформированные в самых разных частях Pax Romana. Ауксилии были представлены пехотными (или смешанными) когортами и кавалерийскими алами [4, с. 12], которые придавались в оперативное подчинение легионам. В свою очередь алы и когорты были двух видов: квингенарные (около 500 воинов) и милиарные (около 1000 воинов) [27, с. 128].

Данные подразделения ни в коем случае нельзя рассматривать в военном плане как второстепенные по отношению к легионам. Именно они представляли собой ту силу, которой так  не хватало римской армии. Легко обучаемые и надежные аусиларии успешно наряду с легионерами разили врага на линии фронта.  На протяжении первых веков нашей эры солдаты этих отрядов все больше и больше приближались по своему положению к легионерам [32, с. 29]. Мобильность и гибкость вспомогательных частей позволяла им выполнять поставленные императором и провинциальной администрацией задачи (наблюдение за границами, охрана «лимеса», внутренних районов Северного Причерноморья). Данные подразделения могли действовать как самостоятельно при мелкой стычке с варварами, так и совместно с легионами, когда требовалась массированная атака по полчищам врага.

Сформированные на территории Испании, Галлии, Киликии, Германии [27, с. 136-145]   и других областей Римской империи за счет перегринов (свободных жителей империи, не имевших прав римского гражданства), дислоцировавшиеся во II – III вв.  н. э. на территории Нижней Мезии, данные вспомогательные формирования со временем начинают пополняться за счет рекрутов в местах своей дислокации. Ввиду этого значительный процент римских ауксилариев нижнемезийской армии составляли фракийцы [7, с. 34]. Состав же римских векилляций, комплектовался именно из состава армии этой провинции. Этническая принадлежность римских ауксилариев северопричерноморских вексилляций определяется, прежде всего, наличием широко распространенных на Нижнем Дунае серии рельефов с изображением фракийского всадника, представленных на эпиграфических памятниках из Херсонеса, Ольвии и Тиры, а также варварским происхождением упомянутых в них имен военнослужащих [19, с. 86-90]. Практически все надписи соответствуют этим критериям.

В настоящее время имеются всего 8 надписей с упоминаниями конкретных подразделения.

Четыре из них зафиксированы в Херсонесе:

1. Первая смешанная тысячная старейшая Сугабрская когорта [10, с. 39-42].
2. Первая смешанная тысячная Киликийская когорта [35, № 554; 30, №39].
3. Вторая смешанная Луцензиева когорта [35, № 555; 30, №19].
4. Первая когорта Бракаров [35, № 553; 30, №33].

Помимо Херсонеса следы присутствия римских ауксилариев отмечаются в других пунктах Таврики:

1. в Хараксе – Первая  смешанная Фракийская когорта [9, с. 57-64]
2. в Балаклаве – ала Атекторигиана [12, с. 228-229]

В результате археологических изысканий на территории Ольвии были найдены 2 надписи с упоминанием следующих подразделений:

1. Первая смешанная тысячная Киликийская когорта [14, с. 166-169].
2. Вторая смешанная Бриттонская когорта [13, с. 185-192].

К сожалению, в коллекции тирской эпиграфики имеется всего одна надпись с упоминанием вспомогательных войск без названия конкретной алы или когорты [21, с. 116-117]. Однако, если вспомнить, одно из керамических клейм, которое можно расшифровать как I Киликийская когорта, то следует констатировать присутствие этого подразделения в Тире. Дабы развеять некоторые сомнения в отношении присутствия этого подразделения в Нижней Мезии, отметим что данная когорта зафиксирована военным дипломом      112 г.  [11, с. 241] Дополняют эти сведения ряд надписей, которые в той или иной степени можно связывать с присутствием солдат ауксилариев в городах Северного Причерноморья [35, № 167, 572, 677; 29, с.99-102 и др.].

Несмотря на отсутствие в других окрестностях городов Северного Причерноморья эпиграфических памятников с упоминанием военнослужащих  вспомогательных подразделений, а также некоторый скептицизм исследователей, не стоит отрицать возможность дислокации и в этих районах данных подразделений.

Поскольку военнослужащие вспомогательных войск представляли собой несколько инородную группу населения, а соответственно были носителями иной культуры, чьи религиозные представления отличались не только от греков и варваров, но также и от самих римлян говорить об их роли в процессе романизации стоит с большой осторожностью. Так как в целом этот процесс не оказал какого-нибудь существенного влияния на греческое население города и варваров, весьма сомнительно, что полуроманизированные солдаты вспомогательных частей  сыграли здесь ключевую роль. Их влияние было весьма ограничено, если брать в расчет легионные подразделения вексилляций, а также обращать внимание на опыт нижнедунайских провинций [27, с. 89-91].

Солдаты ауксиларии приносили жертвы и исполняли ритуальные действия в честь богов традиционного римского пантеона, а также, судя  по титулатуре Траяна в одной из тирских надписей, культа императора. К сожалению, сохранилось только два свидетельства поклонения римским богам – Юпитеру Лучшему Величайшему [35, № 555] и Меркурию [35, № 167; 11, с. 244]. Все же преимущественно в неофициальном порядке солдаты вспомогательных подразделений чтили богов своей родины. Фрагменты рельефов с изображением фракийского всадника свидетельствуют, что солдаты вспомогательных когорт и ал были адептами не только Героя, как указано в одной из посвятительных надписей [9, с. 55-57], но и Асклепия, Митры, Зевса и других божеств [11, с. 243].

Примечательно, что 6 из 8 надписей с упоминанием конкретных подразделений вспомогательных войск принадлежат к такой категории эпиграфических памятников как надгробные эпитафии, начинающиеся формулой D(is) M(anibus). Маны представляли собой в римской мифологии добрых божеств, духов умерших и загробного мира. Их упоминание в надписях, а также наличие на надгробиях элементов соответствующего декора, позволяет говорить о религиозных представлениях солдат вспомогательных войск, связанных с загробным миром, о бессмертии души и обожествлении или апофеозе умерших [8, с. 81-83].  

В составе римских вексилляций на Северном Причерноморье включались целые пехотные центурии и турмы всадников вспомогательных войск [10, с. 43], что позволяло эффективно и рационально использовать эти ресурсы во благо империи.

Вопрос о количественном составе римских войск на Северном Причерноморье всегда вызывал значительные затруднения, поскольку в данном случае мы можем лишь говорить гипотетически. Постепенное увеличение роли вспомогательных подразделений в эпоху принципата не могло не отразиться на их количестве. По подсчетам исследователей, общее число ауксилариев было никак не меньше численности легионеров[25, с. 22] .

Опираясь на вышесказанное и на тот факт, что количество надписей, оставленных военнослужащими римских вспомогательных войск как в Мезии, так и на территории Северного Причерноморья по отношению к легионерам значительно меньше [33, с. 258], предположим, что процент выделяемых для несения военной службы ауксиларев северопричерноморских вексилляций равнялся численности легионеров. Причем, видимо, с течением времени их число до момента эвакуации римлян склонялось в сторону увеличения. 

Исходя из расчетов численности гарнизонов Северо-Западного Причерноморья и Таврики, которое равнялось приблизительно 4000 человек [2, с. 15], количество солдат ауксилариев с учетом всех подразделений римской армии, в том числе и солдат флота, колебалось на отметке 2000.

Дополнительные сведения о присутствии вспомогательных частей на территории Северного Причерноморья дают клейма на черепице, которые изготовляли военнослужащие при проведении строительных работ. Сюда относятся клейма с аббревиатурой VEMI, обнаруженные в Херсонесе и его округе [31, с. 75-76], под которой следует видеть не только солдат легионов, но и солдат вспомогательных частей.

Военнослужащие вспомогательных формирований, наряду с легионерами и флотом, активно привлекались к строительной деятельности в местах своей дислокации. Построенные в северопричерноморском регионе оборонительные сооружения, как самими римлянами, так и при их помощи, создали, развернутую систему наблюдательных пунктов, сторожевых постов и укреплений по типу лимеса [23, с. 556, 24, с. 52-59]. В свою очередь, вспомогательные подразделения участвовали в строительстве зданий, предназначенных для военного использования (казармы, термы, преторий, арсенал и т. д.) [3, с. 207-209], и вносили непосредственный вклад в обеспечение оборонительной способности системы военных объектов региона. Закрепляет вышесказанное уже упомянутая строительная надпись из Тиры с упоминанием вексилляции в составе V Македонского легиона и вспомогательных войск [21, с. 116-117].

Ввиду того, что большинство когорт ауксилариев, включенных в северопричерноморские вексилляции, были смешанными, позволяет предполагать, что вместе с пехотинцами из состава армии Нижней Мезии, выделялись всадники. Этот факт, а также присутствие в вексилляциях турм и ал вспомогательных частей, позволяет предполагать, что конница, несмотря на свою вторичность, играла в условиях Северного Причерноморья не малую роль. В частности, позволяла при соединении всадников смешанных когорт и ал, нанести эффективный удар вглубь войск неприятеля. Тем не менее, их количество, исходя из общеимперской тенденции, значительно уступало пехотным подразделениям [26, с. 298] . Следовательно, только вследствие умелого использования кавалерии можно было успешно противостоять варварским полчищам.

Таким образом, на протяжении II–III вв. н. э. на солдат ауксилариев налагалась все большая и большая ответственность за охрану не только стратегически важных пунктов в регионе, таких как Херсонес, Ольвия и Тира, но и прилегающих районов. Присутствие в составе вексилляций римской армии военнослужащих вспомогательных подразделений способствовало значительному повышению эффективности обороны приграничной зоны Римской империи, способствовало закреплению этой территории в ее составе, в том числе и путем, пускай и малозначительной, романизации.

Список литературы:

1. Булкин И. Ю. Статус Таврики в римском провинциальном управлении // Историческая память и общество: эпохи, культуры, люди. - Саратов, 2008. - C. 179–187.
2. Булкин И. Ю. Этапы и характер римского военного проникновения в Северное Причерноморье (I в. до. н. э. – III в. н. э.): автореф. дис. канд. ист. наук. - Саратов, 1999. - 18 с.
3. Виноградов Ю.А. Счастливый город в войне. Военная история Ольвии Понтийской (VI в. до н. э. –  IV в. н. э.). - СПб, 2006. - 256 с.
4. Голыженков И. А. Армия императорского Рима. I – II вв. н. э. - М., 2000. – 48 с.
5. Дубинянский М. Ю. Император Траян Деций и античные государства Северного Причерноморья // Культура народов Причерноморья. - Симферополь, 2002.-  № 39. - С. 65–68.
6. Златковская Т. Д. Мезия в I и II веках нашей эры.-  М., - 1951. - 136 с.
7. Зубар В. М. До етнічної належності так званих вотивних плиток фракійського кола з Таврики // Магістеріум. -Київ, 2003. - Вип. 11. - С. 33-36.
8. Зубарь В. М. Боги и герои античного Херсонеса.  - Киев, 2005. - 188 с.
9. Зубарь В. М. Латинские лапидарные надписи римской крепости Харакс // Нумизматика и эпиграфика. - М., 2005. - Т. XVII. - С. 55–69.
10. Зубарь В. М. Надгробие солдата I Сугамбрской когорты из Херсонеса // ВДИ. -  М., 2000. - № 3. - C. 39-47
11. Зубарь В. М. Новая латинская надпись и некоторые вопросы истории Ольвии середины III в. н. э. // Stratum plus. - Кишинев, 2000 - № 6. - С. 239-247.
12. Зубарь В. М. Новые латинские эпиграфические памятники I – середины III вв. из Херсонеса, Балаклавы и Харакса // Stratum plus. - 2000. -   № 6. - С. 220–238.
13. Зубарь В. М. Новые надгробия с латинскими эпитафиями из Ольвии // Исседон. Екатеринбург, 2005. Т. 3. С. 177–195.
14. Зубарь В. М. О римском гарнизоне Ольвии в середине III в н. э.  / Зубарь В.М., Крапивина В.В.// ВДИ. - 2004.-  № 4. - С. 166–169.
15. Зубарь В. М. По поводу интерпретации одной постройки на территории римской цитадели Херсонеса Таврического // ВДИ. - 2003.  - № 1. - С. 120–130;
16. Зубарь В. М. Северное Причерноморье и Септимий Север // ВДИ. - 1993. - № 4. - С. 34–44.
17. Зубарь В. М. Северный Понт и Римская империя (середина I в. до н.э. – вторая четверть VI в. ).  - Киев, 1998. – 200 c.
18. Зубарь В. М. Таврика и Римская империя. - Киев, 2004. - 232 c.
19. Зубарь В.М. Херсонес Таврический и Римская империя. - Киев, 1994. – 180 c.
20. Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первых веках нашей эры. - Харьков, 1981. – 144 c.
21. Карышковский П. О. Материалы к собранию древних надписей Сарматии и Тавриды // ВДИ. - 1959. - № 4. -  С. 111–131.
22. Клейман И.Б. Раскопки помещения вексилляции I Италийского легиона в Тире // Материалы по археологии Северного Причерноморья. - Одесса, 1971. - Вып. 7. - С. 228–238;
23. Крист К. История времен римских императоров от Августа до Константина. - Т. 1.  - Ростов н/Д., 1997. – 576 с.  
24. Зубарь В.М. Еще раз о Таврическом лимесе // Российская археология. - 2000. - № 2. - С. 52–60.
25. Ле Боэк Я. Римская армия эпохи Ранней Империи. - М., 2001. - 442 с.
26. Махлаюк А. В. Римские легионы в бою. / Махлаюк А. В., Негин А. Е. - М., 2009. - 512 с.
27. Рубцов С. М. О роли римской армии в романизации нижнедунайских провинций / С. М. Рубцов // Новые подходы в изучении и преподавании всеобщей истории в высшей школе. - Барнаул, 1993. - С. 89–91.
28. Рубцов С.М. Легионы Рима на Нижнем Дунае. Военная история римско-дакийских войн (конец I – начало II века нашей эры). - СПб.; - М., 2003. - 256 с.
29. Соломоник Э. И. Две случайные эпиграфические находки в Крыму // Нумизматика и эпиграфика. - 1965. - Т. 5. - С. 97–102.
30. Соломоник Э. И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. - М., 1983. - 94 с.
31. Сон Н. А. Тира римского времени. Киев, 1993. - 156 с.
32. Уотсон Дж. Римский воин. - М., 2010. – 189 с.
33. Штаерман Е.М. Этнический и социальный состав римского войска на Дунае // ВДИ. - 1946. - С. 256-269.
34. А companion to the Roman army /Ed . by P. Erdkamp. - Oxford, 2007. - 403 p.
35. Latyschev B. Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini (IOSPE, I²). – Petropoli, 1916. – 516 p.
36. Zubar V. M. Roman Military Units in Olbia // Classical Olbia and the Scythian World. - Oxford, 2007. - S. 176-178.