ВЛИЯНИЕ РЕЛИГИОЗНОГО ФАКТОРА НА ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ МОДЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ В КИТАЕ

INFLUENCE OF A RELIGIOUS FACTOR ON THE FORMATION OF A NATIONAL MODEL OF POLITICAL MODERNIZATION IN CHINA

Evgeny Chernyaev

graduate student, FGAOU VO «Volgograd State University»,

Russia, Volgograd

АННОТАЦИЯ

В связи с ростом секуляризации и сопутствующих процессов, упадок роли религии в обществе, казалось бы, был предрешен, а ее ниши в различных сферах жизни государства и общества уже заняли новые институты. Однако, в начале нового тысячелетия структурный и идеологический потенциал религии оказался востребован в социально-политическом пространстве. Традиционная религия в КНР способствует укреплению международных отношений, а так же культурных связей со странами Тихоокенского региона, в которых можно увидеть новые перспективы для сотрудничества. Понимание религиозной свободы воспринимается с учетом лояльности государству и политике партии, в соответствии с законами, основами религиозной терпимости. Роль религиозного фактора пересматривается с учетом специфики национальной модели модернизации и развитием международных отношений.

ABSTRACT

Due to the growth of secularization and related processes, the decline of the role of religion in society, it would seem, was a foregone conclusion, and its niches in various spheres of life of the state and society have already been occupied by new institutions. However, at the beginning of the new millennium, the structural and ideological potential of religion was in demand in the socio-political space. Traditional religion contributes to the strengthening of international relations, as well as cultural ties with the countries of the Pacific Rim region and the People's Republic of China, where you can see new prospects for cooperation. The understanding of religious freedom is perceived taking into account loyalty to the state and the party's policy, in accordance with the laws, the foundations of religious tolerance. The role of the religious factor is being revised taking into account the specifics of the national model of modernization and the development of international relations.

Ключевые слова: национальная модель модернизации, религиозный фактор.

Keywords: national model of modernization, religious factor.

Китай является страной с богатейшей историей и давними религиозными традициями, где представлены многочисленные религиозные направления и течения от традиционного для Китая Конфуцианства, Даосизма и Буддизма до Ислама, Христианства и Иудаизма. Кроме того, религиозное пространство представлено многочисленными меньшинствами, среди которых, например, бахаи, зороастрийцы, современные мормоны и многие другие. В настоящее время количество последователей разных религиозных направлений продолжает расти, что вполне обусловлено богатой культурой и традициями, однако КНР, как и другие страны имеет ряд юридических ограничений на распространение религиозных организаций, противоречащих национальным интересам и безопасности внутренней политики. Особое внимание уделяется ограничениям деятельности иностранных религиозных образований и запретам со стороны свободного отправления культа со стороны миссионеров, в том числе официально зарегистрированных организаций.

По мере наращивания Китаем лидерства в экономике и геополитике, религиозный фактор, который негативно воспринимался еще 30 лет назад, однако приобрел новое значение в контексте модернизации. В начале XXI века роль религии уже рассматривается с учетом роста глобализации и влияния Китая на международной арене.

Анализируя юридические аспекты религиозной политики КНР, которая регулярно подвергается критике со стороны Запада, можно вспомнить путь формирования нормативного регулирования религиозной сферы в Российской Федерации. Федеральный закон РФ от 26.10.1997 № 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях» [1] подразумевает, помимо прочего, создание барьера религиозной экспансии, ограничение иностранной миссионерской деятельности и противодействие образованию религиозных сект и деструктивных культов.

По Конституции 1982 года, которая была изменена в 2004-м году, согласно которой, так же как и в большинстве демократических государств реализуется право на свободу вероисповедания, что  подтверждается Конституцией КНР (Ст. 36) [2]. Статья Конституции предусматривает свободу вероисповедания, гарантирует защиту от дискриминации по религиозным убеждениям с оговоркой, что религиозная активность не может быть использована с нарушением общественного порядка, причинением вреда здоровью, либо вмешательством в государственную систему образования.  Законы КНР позволяют избираться и быть избранными всем гражданам вне зависимости от принадлежности к религии, гарантируют право на получение образования и трудоустройство [3]. Положение по делам религий соответствуют конвенции ООН о правах человека, другим международным документам [4]. С середины 1980-х годов был взят курс на восстановление позитивного имиджа КНР в том числе в религиозной сфере. Строятся новые храмы, в том числе христианские, печатаются религиозные книги, выполняются переводы. Необходимо отметить,

В силу исторических особенностей в настоящий период Китай является страной с превалирующим числом атеистов, что является причиной того, что в основе национальной модели модернизации КНР лежит институт семьи, который, в свою очередь, связан с философией Конфуцианства. Основу восточноазиатской модели модернизации составляет конфуцианство, которое предполагает вмешательство государства в рыночную экономику, семья воспринимается как звено, в основе которого происходит передача системы ценностей из поколения в поколение. Базовыми понятиями основами считаются образование и самовоспитание, которые определяют порядок в семье, соответственно в государстве и мире. Национальная модель модернизации, реализуемая в Китае, признает необходимость государственного централизованного руководства и фактически основана на тысячелетней системе конфуцианских ценностей [5].

Данные о численности верующих и религиозных организаций в КНР разнятся. Согласно официальным источникам Управления по делам религий в стране насчитывается около 100 млн буддистов, 17 млн мусульман, 12 млн протестантов и 4 млн католиков, около 300 тыс. священнослужителей, более 3000 религиозных организаций и 74 духовных учебных заведения [5]. В Китае также насчитывается более 300 тыс. священнослужителей, более 3 тыс. религиозных организаций и более 85 тыс. мест для религиозной деятельности.

19 декабря 2001 г. на Всекитайской религиозной конференции, организованной ЦК КПК и Госсоветом КНР, бывший председатель КНР генсек ЦК КПК Цзян Цзэминь заявляет, что при социализме религиозная деятельность имеет массовый и глобальный характер, что нужно использовать [6, с. 94-100]. В соответствии с лозунгом Цзян Цзэминя «гармоничное общество и религия» на 4-м пленуме ЦК КПК 16 созыва в сентябре 2004 г становится лозунг «гармоническое социалистическое общество». На этом пленуме принимают постановление «О строительстве партии», где в частности, содержится призыв развивать «производительные силы культуры» (вэньхуа шэнчаньли) и распространять китайскую культуру в мире, в том числе религиозные ценности [7, с. 7-13].

В рамках глобализационных процессов, и с усилением влияния западной культурной экспансии властями предпринимаются попытки создания противовесов на основе собственного культурного потенциала и национальных ценностей. Конфуцианство, являясь универсальной философско-этической системой, несет в себе универсальные смыслы, в которых сконцентрированы традиционные нравственные ценности. Конфуцианство, являясь одним из основных этических учений выполняет функции своеобразной культурной валюты Китая и инструмента «мягкой силы». Институты Конфуция, созданные во многих странах, распространяют китайские «культурные бренды». В основе взаимоотношений с западными культурными архетипами лежит формула – «союз без уподобления» (хэ эр бу тун) – что предполагает заимствование иностранного опыта с сохранением национальной идентичности.

Буддизм, будучи одной из пяти традиционных религий Китая, является так же частью внешнеполитической программы «буддийской дипломатии», подразумевающей сотрудничество с государствами буддийской культуры: Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Бирма, Таиланд [8, с. 3]. В рамках данной программы производится тесное сотрудничество в культурной сфере, происходит поддержка научных исследований, религиозных центров и религиозных святынь. Организовываются паломничества, посещение буддийских памятников на высшем уровне. Буддийские святыни Китая выставляются в других государствах, например, экспонирование пальца Будды в Таиланде в 1994 г. Проводятся международные научные семинары, в частности примерно раз в 5 лет семинары по Тибету.

Несмотря на то, что ислам не является традиционной религией для китайской культуры, власти КНР стараются выстроить религиозную политику с ними в духе концепции «гармоничного общества и религии» [9].

Весьма неоднозначным можно считать вопрос о деятельности религиозных общин в Синьцзян-уйгурском и Нинся-хуэйском автономных районах, в западных провинциях Ганьсу, Цинхай и Юньнань, в XXI в. Исторически ислам проник на территорию Китая в начале династии Тан (618–907 гг. н. э.) с северо-запада через Синьцзян и с юго-востока через морские порты, так как Китай вел торговлю с Центральной Азией и арабскими государствами. При династии Мин (1368–1644) мусульмане лишились большинства привилегий. Позже мусульмане (уйгуры, арабы, узбеки, татары) и потомки от смешанных браков стали называться «хуэй». На сегодняшний день в КНР действует более 30 тысяч мечетей. Исламским обществом открыто 9 институтов, в том числе Мусульманский теологический институт. Члены организации Китайская исламская ассоциация, входят в состав государственных органов, депутатами Собраний народных представителей. Публикуются переводы и толкования священных текстов на китайском языке, журналы о жизни китайских мусульман.

Несмотря на случаи массовых манифестаций в Синьцзяне, связанных мерами со стороны государства по предотвращению деятельности незаконных в КНР исламистских группировок, государство обеспечивает стабильность и развитие в регионе.

Таким образом, КНР делает шаги для создания равноправных условий жизни мусульман в стране и формирования положительного отношения в соблюдении прав религиозных и национальных меньшинств с точки зрения  мирового сообщества. В 2009 году делегация участников Исламской Конференции из 57 стран, посетив северо-запад Китая установила, что религиозная политика КНР способствует укреплению социальной стабильности в стране.

Христианство, в Китае появилось еще в VII в н.э. и несмотря на сравнительно небольшую численность последователей и географию распространения, эту религию можно считать одной из древних. В настоящее время христианство входит в число крупнейших религий, представлено миллионами последователей и миссий из разных государств, что оказывает влияние на религиозную политику страны. 

Протестантизм в Китае является одним из наиболее динамично развивающихся христианских ответвлений. Численность церквей составляет около 56 тысяч, а последователей по прогнозам к 2030 году она должна составить 250 млн., что сделает Китай самой христианской страной. В 2014 году было опубликовано заявление главы Управления по делам религий КНР Ван Чжуана о предложении протестантам «принять социалистический путь развития» [9], что можно расценивать как призыв властей к сотрудничеству и выстраиванию диалога.

Концепция поливариантного развития цивилизаций, которая разрабатывалась в том числе и западными исследователями получила развитие на Востоке. Китайский политолог Ту Вэймин проследил предпосылки множественной модернизации, в которых он просматривает 3 основных взаимосвязанных составляющих: традиция, которая является фундаментом и отправной точкой для дальнейших модернизационных процессов, второй – фундаментальная роль локального в глобализации, третий – обращение Запада к не западному наследию. В основе модернизации Ту Вэймин предлагает взаимодействие локального и глобального с главенствующей ролью традиционных институтов [10, с. 237-257]. С. Хантингтон, так же предлагавший в основе национальной модели модернизации наличие пусть малой доли вестернизации с учетом специфических страновых механизмов, обуславливал их религиозной составляющей [11]. 

Таким образом, религиозный фактор играет особую роль в формировании национальной модели модернизации Китая, с учетом специфических особенностей религии, культурно-ценностной среды и характере форм политико-религиозного взаимодействия. Роль религии рассматривается как существенный фактор гармонизации национальной системы политической модернизации и всестороннего развития в целом.

Список литературы:

1. О свободе совести и о религиозных объединениях: Федеральный закон РФ от 26.10.1997 № 125-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 29.09.1997. № 39. Ст. 4465
2. Конституция Китайской Народной Республики (пересмотренная 2018 году). URL: https://chinalaw.center/china_constitution/china_constitution_revised_2018_chinese/ (дата обращения: 15.06.2021).
3. «Закон КНР о национальной автономии регионов», «Общие положения гражданского кодекса», «Закон об образовании», «Трудовой кодекс», «Закон об обязательном образовании», «Закон о выборах в Собрания Народных Представителей», «Закон об организации сельских комитетов», «Закон о рекламе» (Китайская Народная Республика: Конституция и законодательные акты. – М. – 1984. – С. 18–25, 34).
4. Положения, провозглашающие свободу совести как одну из фундаментальных гражданских свобод, запрещающие религиозную дискриминацию и признающие свободу проведения религиозных мероприятий, распространения религиозных изданий, воспроизводят аналогичные положения в «Уставе Организации Объединенных Наций», «Декларации прав человека», «Международной конвенции по экономическим, социальным и культурным правам», «Международной конвенции по гражданским и политическим правам» и т. д.
5. Дринова Е.М., Панкратов С.А. Многообразие моделей модернизации и политизации религии: теоретические и практические аспекты//Право и политика 1 (181). 2015. URL: http://www.ni-hao.ru/info?id=19&element=110 (дата обращения: 13.06.2021).
6. Чжо Синьпин. «Цюаньцюхуа» юй дандай чжунго цзунцзяо («Глобализация» и религии в современном Китае) // Дандай чжунго ши яньцзю. – 2009. – № 6. – С. 94–100.
7. Хэ Хушэн,Чжоу Шоугао. Шилюда илай дан чжунъян дуй макэсычжуи цзунцзяо гуань дэ синь чжиши хэ синь гуаньдянь (Новые знания и новые перспективы в марксистском взгляде на религию ЦК КПК после 16 съезда КПК) // Шицзе цзунцзяо вэньхуа. – 2010. – № 1. – С. 7–13.
8. Кузнецов В.С. Буддийский фактор во внешней политике КНР. – М.: Ин-т Дальнего Востока РАН. – 2006. – 379 с.
9. Захарьин А.Б. Особенности религиозной политики КНР в XX в. // Вестник Московского университета. сер.13. Востоковедение.2015. – №1. URL: http://www.ng.ru/ng_religii/2014-08-20/4_theology.html (дата обращения:13.06.2021)
10. Ту Вэймин. Множественность модернизаций и последствия этого явления для Восточной Азии// Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. – М.: Московская школа политических исследований. –  2002. – С. 237-257.
11. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века. – М.: РОССПЭН. –2003. – 365 с.