ОБРАЗОВАНИЕ ИНОГОРОДНИХ ПОСЕЛЕНИЙ «ИНОРОДЦЕВ» НА ТЕРРИТОРИИ ВЕРХНЕЙ КУБАНИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается процесс становления на территории современной Карачаево-Черкесии так называемых «инородческих» поселков, относившихся по своему статусу к иногородним поселениям. Они состояли из представителей этнических меньшинств, переселившихся в регион как с других территорий Кавказа и России, так и из-за рубежа.

ABSTRACT

The article considers the process of formation of so-called "foreign" settlements on the territory of modern Karachay-Circassia, which were related to nonresident settlements by their status. They consisted of representatives of ethnic minorities who had migrated to the region from other territories of the Caucasus and Russia, as well as from abroad.

Ключевые слова: Верхняя Кубань, Карачаево-Черкесия, иногородние, «инородцы», этнические меньшинства, поселения.

Keywords: Upper Kuban, Karachay-Circassia, nonresidents, "foreigners", ethnic minorities, settlements.

После интеграции региона Верхней Кубани в состав России и миграционных процессов XIX в. на территории современной Карачаево-Черкесии во второй половине упомянутого столетия проживало две основных группы населения – горцы и казаки. Однако в 1860-80-е гг. стала быстро расти численность еще одной группы местных жителей, так называемых иногородних. В основном это были переселенцы-крестьяне из центральных областей России и Украины. Часть из них подселялась в уже существовавшие населенные пункты казаков и горцев. Однако постепенно иногородние на территории современной Карачаево-Черкесии стали образовывать самостоятельные населенные пункты в основном на казенных землях.

Как уже было отмечено, основной костяк переселенцев составляло русско-украинское население. Но в то же время в регионе стали образовываться самостоятельные поселения неславянских групп, которых в Российской империи называли «инородцами». В регионе Верхней Кубани они, как правило, также получали статус иногородних. Среди жителей этих иногородних и, одновременно, «инородческих» поселений были представлены греки, армяне, осетины, евреи и эстонцы. Все эти группы образовали свои компактные поселения. В основном они начали появляться в 1860-1870-е гг.

Их появление в рассматриваемом регионе было связано как с аграрными проблемами в местах их прежнего проживания, так и с политикой имперских властей, поощрявших миграцию христиан на Кавказ. Греки в основной своей массе переселялись с территории Османской империи, сохраняя при этом в большинстве случаев турецкое подданство. 

Одним из первых «инородческих» поселков иногородних, основанным в 1863 г., стал Еврейско-Джегонаский [3, с. 200]. Он располагался на берегу реки Джегонас недалеко от станицы Усть-Джегутинской. Через 11 лет после его основания в нем насчитывалось 189 человек [2, с. 28]. Позднее, в начале ХХ в. жителям поселка были выделены казенные земли выше по течению реки, куда они должны были переселиться всем селением. Однако в виду скудости земельных угодий и сложностей, связанны с переселением, в новом месте поселилась только часть жителей. Остальные остались в старом селении. В 1902 г. в Верхне-Джегонасском еврейском поселке насчитывалось 22 семьи [4, с. 32, 67]. Жители обоих селений славились тем, что занимались выделкой и обработкой кожи, изготовлением красок для кожаных изделий, торговлей [4, с. 32, 67]. Часть земель, необходимых для сельского хозяйства, арендовалась ими у казаков. В еврейских поселках также имелось 14 мануфактурных и бакалейных лавок (магазинов).

Вследствие малоземелья на территорию современной Карачаево-Черкесии в 1870 г. переселилась часть осетин из Нарского ущелья. Они должны были поселиться несколько западнее, в бассейне реки Лабы, но, в итоге, остановились на левом берегу Кубани у подножья горы Шоана (Чуана). В 1870 году ими был основан самостоятельный поселок Шоанинский или Георгиевский, получивший иногородний статус [9, с. 256]. (Позднее, за селом закрепилось официальное название Георгиево-Осетиновское, а после установления советской власти Коста Хетагурово). В селении первоначально насчитывалось 976 жителей [6, с. 228-232]. Оно стало быстро развиваться. Увеличивалось количество поселенцев, росло благосостояние семей. Через 11 лет в селе насчитывалось уже 1125 жителей, имелось 3300 голов мелкого рогатого скота, 706 крупного, 350 тяглового (волов), 120 лошадей, несколько пасек. В селении также появились 2 кузницы, 2 лавки и 5 мельниц [7, с. 42-43].

Армянское население было представлено на территории Закубанья еще до его интеграции в состав России. Однако вхождение региона в российское политико-экономическое пространство вызвало массовые миграции, которые затронули и армян. Часть из них представляла «старое» население Кубани (черкесо-гаи), другая – переселялась из Закавказья и Османской империи. Первоначально в регионе Верхней Кубани армяне селились в казачьих и горских населенных пунктах. Согласно переписи 1897 г. в Баталпашинском отделе (во многом совпадавшем с границами нынешней Карачаево-Черкесии) проживало 380 армян, причем практически половина из них (153 человека) в станице Баталпашинской, являвшейся отдельским центром [8, с. 60-65].

В то же время в начале XX в. немного южнее Баталпашинской, на левом берегу реки Кубани армянским населением был образован небольшой хутор Ново-Георгиевский. В нем проживало несколько десятков семей [5, с. 114]. Население хутора, как и всех предыдущих населенных пунктов «инородцев», было отнесено к иногородним жителям.

Среди народов Российской империи, активно мигрировавших в описываемый период на Кавказ, были также эстонцы. В регионе Верхней Кубани возникло сразу два эстонских поселения. Первое из них было образовано на реке Маруха в 1868 г., получив одноименное с ней название [5, с. 168]. Позднее, дабы не путать его с другим селом, основанным русскими переселенцами на берегах той же водной артерии, оно получило название Марухско-Эстонское. Через несколько лет в 1875 г. эстонцы основали еще один поселок, расположившийся на реке Кардоник и получивший название Сори Кула [5, с. 168]. В том же году в обоих селениях насчитывалось 680 душ обоего пола. Население занималось, в основном, сельским хозяйством с упором на растениеводство. Статистические данные говорят о наличие в эстонских населенных пунктах в 1875 г. 569 голов крупного рогатого скота (в том числе использовавшегося для пахоты),  89 – мелкого, 130 лошадей [1, с. 221]. В дальнейшем эти поселения успешно развивали свое хозяйство, будучи довольно зажиточными к 1917 г.

Греки на территорию современной Карачаево-Черкесии переселялись, в основном, из Османской империи. При этом, как христиане, они пользовались определенными льготами, в том числе в плане предоставления им земель. Российские власти стимулировали приток греческого населения на Кавказ, рассматривая его как вполне лояльную властям и государству этническую группу.  Однако в регионе Верхней Кубани они, как и другие неказачьи группы православного населения оказывались на положении иногородних.

Этническое греческое поселение возникло в рассматриваемом нами регионе в 1869 г. на реке Аксаут (Хасаут) [6, с. 232]. (В настоящее время в Карачаево-Черкесии два греческих селения, но второе из них – Спарта – образовалось уже в советское время). Название его на протяжении десятка лет несколько раз видоизменялось, сохраняя корень упомянутого гидронима, в итоге, закрепившись в форме Хасаут-Греческое.

В 1875 г. в селении насчитывалось 35 дворов, в которых проживало 139 душ обоего пола. Кроме того, к этому моменту жители обзавелись водяной мельницей, пасекой; в населенном пункте имелась каменная церковь. В хозяйстве сельчан насчитывалось 14 лошадей, 185 голов крупного рогатого скота [1, с. 221]. Особенностью греческого поселения в регионе Верхней Кубани было то, что его жители специализировались на выращивании и продаже табака. Именно производство этой культуры доминировало в хозяйственной деятельности греков на протяжении практически всего имперского периода.

Таким образом, в регионе Верхней Кубани (современная территория Карачаево-Черкесии) во второй половине XIX в. помимо горских и казачьих поселений стали возникать населенные пункты так называемых иногородних. Причем это были не только славянские переселенцы, но инородцы. Они образовали несколько моноэтнических селений (еврейских, осетинских, греческих, армянских и эстонских), население которых имело правовой статус иногородних. В местном поликультурном социуме они заняли свою нишу, сыграв важную роль в культурном и экономическом развитии региона как в имперский период, так и, позднее, в советское время.

Список литературы:

1. Баталпашинский уезд по статистической переписи, составленной к 15 декабря 1875 года // Памятная книжка Кубанской области на 1876 год с картою. – Екатеринодар: Тип. Кубанского обл. правления, 1876. Приложение. – С. 221.
2. Ведомость о числе жителей в станицах, селах, поселках, колониях и аулах Кубанской области с показанием количества земли, принадлежащей каждой населенной местности //  Памятная книжка Кубанской области на 1875 год, с приложением карты, изданная от Кубанского областного правления. –Екатеринодар: Тип. Кубанского обл. правления, 1875. – С. 14-28.
3. Колесов В.И., Сень Д.В. Недолгая история горских евреев Северо-Западного Кавказа // Диаспоры. Независимый научный журнал. – М.: Типография «Наука», 2000. – № 3. – С. 198-210.
4. Македонов Л.В. В горах Кубанского края. Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области. – Воронеж: Типо-лит. «Т-ва Н. Кравцов и К», 1908. – 323 с.
5. Михайлов И.М. Населенные пункты Карачаево-Черкесской Республики. – Черкесск, 2001. – 189 с.
6. Памятная книжка Кубанской области, изданная от Кубанского областного правления. – Екатеринодар:  Тип. Кубанского обл. правления, 1873. – 370 с.
7. Памятная книжка Кубанской области. – Екатеринодар: Тип. Кубанского обл. правления, 1881. – 341 с.
8. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. LXV (65) / Кубанская область / Под ред. Н.А. Тройницкого. – СПб.: Изд. Центр. стат. комитета МВД, 1905. – 4, XII, 263 с.
9. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917). Сборник документов / Сост. В.П. Невская, И.М. Шаманов, С.П. Несмачная. – Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1985. – 287 с.