ФЕНОМЕН МЕСТА И НЕ-МЕСТА КАК ОСНОВА ДЛЯ ГЕНЕРАЦИИ ЛОКАЛЬНЫХ СООБЩЕСТВ В ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМЕ

THE PHENOMENON OF PLACE AND NON-PLACES AS THE BASIS FOR THE GENERATION OF LOCAL COMMUNITIES IN POST-INDUSTRIALISM

Evgeniya Orekhovskaya

applicant, Kemerovo State University,

Russia, Kemerovo

АННОТАЦИЯ

Места являются тем пространством, в котором формируются и существуют локальные сообщества. Но в постиндустриализме наблюдается как минимум два вектора изменений: места, бывшие в индустриализме важными центрами генерации сообществ, утрачивают свое значение; локальные сообщества теряют связь с местом, а не-места приобретают новое качество.

ABSTRACT

Places are the space where local communities are formed and exist. But in Post-Industrialism, there are at least two vectors of change: places that were important centers of community generation in industrialism lose their significance; local communities lose their connection with the place, and non-places acquire a new quality.

Ключевые слова: постиндустриализм, локальные сообщества, место, не-места, третьи места, коворкинг.

Keywords: Post-Industrialism, local communities, Place, Non-Places, Third Places, coworking.

Для существования локальных сообществ во все времена нужна была основа, которая заключалась в отдельно взятом географическом пространстве, и живущие там люди и являлись представителями сообщества. Но все стало меняться с приходом индустриализма и концентрацией огромных масс людей в городах. Начиная с 1960-х гг. стал изменяться взгляд на природу комьюнити, благодаря исследованиях таких ученых, как М. Стейн, Р. Бретон, С.Д. Кларк, Ш. Моер, М. Шерон. Новый метод был в основном эмпирическим, важным стало изучение условий взаимодействия, а не изолированности [1]. Так стало понятно, что и сами локальные сообщества трансформируются, приобретая новые качества. И уже не местность, но что-то другое, часто неуловимое, заставляло людей по-прежнему создавать общность и объединяться. В этот период местами, служащими объединению людей в сообщества, служили различные клубы по интересам, спортивные кружки, различные общества, а также бары, пабы и т.п. учреждения, где люди могли свободно собираться. В ХХ веке в России кроме вышеперечисленного, активно функцию мест исполняли так же Дома культуры и библиотеки. Во дворах домов важным атрибутом сообщества являлись обычные лавочки, как место, где могли собираться жители дома, образуя если не сообщество, то явно существующую общность.

С приходом постиндустриализма большинство из этих мест стали терять свои функции либо попросту утрачиваться. Конец ХХ века в России ознаменовался массовым демонтажем внутридворовых лавочек; остальные места, имеющие как правило, принадлежность к сфере культуры, перешли на самофинансирование, начали устанавливать плату за аренду мест, что губительно сказывалось на существовании локальных сообществ в них. То же самое произошло со спортивными секциями. Люди, воспитанные в период индустриализма, включающего блага социализма, с трудом перестраиваются в новых условиях. Тем не менее, стали возникать и новые формы, которые явились продолжением существовавших ранее мест.

В статье будет рассмотрены трансформации, идущие в постиндустриализме, как основы для существований локальных сообществ, исходя из классического определения локального сообщества. Грахам Дэй, приводит определение сообщества, данное Нисбетом: «сообщество − это явление, заключающее в себе все формы взаимоотношений, которые характеризуются высоким градусом персональной близости, эмоциональной глубиной, моральными обязательствами, социальной сплоченностью и продолжительностью во времени, заряженное позитивом» [7], а Ли и Ньюбэй (1983), отталкиваясь от того, что локальные сообщества образуются как на основе общего места, так и на основе общих смыслов – идеи, добавили к этому наличие «чувства общей идентификации, прочных связей, принадлежности и гармонии, основанной на личном знании друг друга лицом-к-лицу» [там же]. В основе воззрений известного французского социального философа – исследователя сообществ Ж.-Л.Нанси мы встретим такое определение сообщества: это люди, имеющие что-то общее, единство во множестве. Так нужны ли в постиндустриализме сообществу места, либо эту функцию смогут выполнять и другие объекты?

Р.Ольденбург определял функцию мест, указывая, что такие места – не работа, не дом, но именно другое, третье место, которое и является носителем сообщества [9]. Таким образом, «третьи места» являются «точками сборки», в которых единицы создают сообщество. Этот вопрос изучался такими исследователями, как Duncan Timms, Sara Ferlander, Е.В.Лебедева, А.В.Павлов и другими. Российский исследователь А.В.Пестова в своих исследованиях указывала на то, что третьи места значительно изменились с началом XXI века, и фактически произошла революция пространств и мест, которые ранее служили местом сбора локальных сообществ [2, с.183-185]. Фиксируется, что существовавшие прежде места утрачивают свое значение, и одновременно возникают новые.

Как и было ранее, при индустриализме, частично эта функция осталась в существующих кафе, клубах, библиотеках, но с приходом постиндустриального общества, сопровождающегося развитием коммуникаций, третьи места преобразовываются, появляются новые феномены: сами места смещаются на другие площадки, к их характеристике добавляются новые требования, позволяющие значительно вывести общение за пределы конкретного места; место начинает выполнять и другие функции. Новый уровень комфорта, возможность приготовить еду, релакс-зоны, высокоскоростной интернет и т.п. Современные третьи места качественно уже представляют собой принципиально другие места, по сравнению с теми, которые существовали в период индустриализма.

Одним из новых явлений, возникшим уже в период постиндустриализма, около 2006 года, стал коворкинг, который можно считать и местом, и явлением самоорганизации. Это и сообщество, и пространство одновременно. Поскольку это сообщество свободных людей, то к нему применимо и определение локального сообщества. Признаётся, что в феномене коворкинга заключен достаточно мощный объединительный потенциал, способствующий формированию сообществ. «Коворкинг характеризует гибкую организацию рабочего пространства и стремление к формированию сообществ резидентов и внутренней культуры» [8], − находим у Janet Merkel. То, что коворкинг способствует созданию сообществ, указывает и М.Б.Полтавская [3, с.107-108], которая так же считает, что коворкинг несет в себе признаки двух основных разделений сообществ, определенных Теннисом: Gemeinschaft и Gesellschaft [там же]. Главным активом коворкинга называют сообщество. Фактически, это место для пребывания сообщества в эпоху постиндустриализма.

Исследователи так же отмечают и другой феномен, возникший в период постиндустриализма: он связан с расширением возможностей таких пространств, которые ранее были «табуированы» к какой-то ни было возможности осуществлять функции места. М.В.Скопина утверждает, что на смену феномена места приходит феномен не-места [4, с.66-71]. Тем самым размывается и одно из главных составляющих локального сообщества: ведь не-место называют той точкой пространства, в которой не проживают, а индивидуум остается анонимным и одиноким [там же].

Устойчивое название не-место было дано известным антропологом Марком Оже для обозначения «ничейных пространств» (non-lieux – фр.). В его понимании это пространства, «лишенные своего смысла, без назначения, которые порождают новые масштабы коммуникационных связей и перемещений в постиндустриальном обществе» [6]. Отметим, что таких пространств – не-мест в постиндустриализме становится все больше, чему способствует увеличение числа потоков и возрастание скорости передвижения. Транспортная развязка, автомагистраль, пробка на дороге, вокзал, остановка и прочие пространства, которые нельзя назвать местом, на первый взгляд, лишены какой-либо ни было возможности генерировать и поддерживать жизнь сообщества, но тем не менее, теперь даже здесь открываются новые возможности.

В первую очередь они связаны с наличием в таких местах точки доступа в Интернет, который позволяет продлевать подключение к другу и в безместье, испытывая теплоту взаимного общения, хотя бы в виде цитат, лайков; солидарность в виде включенности в группы социальных сетей. Недосягаемая полнота общения хотя бы иллюзорно заполняется просмотром контента. Глубина же общения в постиндустриализме подвергается жестким испытаниям и в целом, по-видимому, не может быть достигнута нигде.

Объяснить происходящую трансформацию не-мест можно так же с помощью мнения известного теоретика одной из версий постиндустриальной теории З.Баумана: сущностью проявления функции не-мест является преодоление их за минимально возможный период времени [5]. Одновременно известно, что в постиндустриализме возрастает значение потоков: путей сообщения, «трубопроводов», магистралей и т.п. (Б.Латур, М.Кастельс, Х.Мерилин и другие). Действительно, поток позволяет уменьшить время достижения другой локальности, которое может быть меньше, чем при достижении периферии самой локальности, тем самым позволяя включать и такие не-места в единое освоенное пространство. А.В.Шляков считает, что такое положение становится вполне естественным: «“не-места” сегодня пытаются колонизовать все большее социальное пространство, превращая скольжение по ним в естественный образ жизни человека постмодерна (номада)» [там же, с.166]. Таким образом, благодаря и самой длительности пребывания человека в этих пространствах не-места начинают приобретать и новые возможности.

Не-место перестает играть роль антитезы места при развитии в обществе информационной среды. Успешность совмещения этих ролей находится в прямой зависимости от возможности стабильного выхода в Интернет. И наоборот, отсутствие доступа цифровую среду резко снижает возможности места и третьих мест, ведет к информационной изоляции, так как установление связи, даже в пределах одного локального сообщества, затрудняется, а общение происходит реже.

Можно прогнозировать, что в перспективе возможность получить сообщения он-лайн, т.е. общаться удаленно, станет неотъемлемым признаком локального сообщества. Потому отсутствие доступа в сеть буквально будет повергать личность в пустоту, образуя своеобразные «дыры» в пространстве нахождения личности. «Ме́ста себе не нахожу» − эта метафора может стать пророческой формулой, обозначая места́ отсутствия Интернета как не-места́. Именно те не-места, обладающие характеристикой преодоления их за возможно краткий промежуток времени.

Таким образом, мы выявили тенденцию к частичной утрате своего значения у третьих мест, бывшими ранее, в индустриальный период, «точками сборки» локальных сообществ (в терминах сетевой теории). Одновременно эта возможность возникает в новых пространствах, осваиваемых с помощью передовых деятелей IT-индустрии, создания творческой среды, в соединении с комфортом и доступом в Интернет. Вместе с тем не-места утрачивают свою «стерильность» в отношении поддержания сообществ и могут осуществлять функции обычного пространства – не хуже и не лучше любого другого места, где привычно находиться индивиду, если при этом сохраняется для него стабильное соединение с Интернетом. Тем самым, благодаря почти постоянной коммуникации он-лайн, и в не-местах сохраняется включенность в своё сообщество, вносится разнообразие в форму взаимоотношений, сохраняется позитивный настрой, а так же поддерживается чувство принадлежности к своему сообществу.

Список литературы:

1. Лавренчук Е.А. Комьюнити. VOX. Философский журнал. 2011, №11. Эл.ресурс: URL: http://www.intelros.ru/readroom/vox/vox-11-2011/12749-komyuniti.html (дата обращения: 30.01.2021).
2. Пестова А.В. «Третьи места» третьего тысячелетия: революция рабочего и досугового пространства // Человек в мире культуры. 2017. №2-3. − С.183-185. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/treti-mesta-tretiego-tysyacheletiya-revolyutsiya-rabochego-i-dosugovogo-prostranstva (дата обращения: 01.11.2020).
3. Полтавская М.Б. Институционализация новых форм социального взаимодействия: пространство коворкинга // Вестник Волгоградского гос. унив. Серия 7: Философия. Социология и социальные технологии. – 2014. – №. 3. С.107-110.
4. Скопина М.В. Феномен «места» и «не-места» в постиндустриальном городе // Вестник МГСУ. − 2013. № 1. − С. 66 ‒ 71.
5. Шляков А.В. Рефлексия “не-места” в топологии социального пространства // Человек. 2018. №5. С.166-173 DOI: 10.31857/S02362007000073141
6. Augé М. Non-lieux, introduction à une antropologie de la surmodernité. Paris Seuil, 1992. − P. 100.
7. Day G. Community and everyday life. Canterbury, 2005. − 275 p.
8. Merkel J. Coworking in the city. Ephemera, 2015.
9. Oldenburg R. Celebrating the Third Place: Inspiring Stories about the «Great Good Places» at the Heart of Our Communities. – New York: Marlowe & Company, 1982. – Pp. 137-159.