К ВОПРОСУ О КОНСТРУИРОВАНИИ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ В ОНЛАЙН-СРЕДЕ

ON THE ISSUE ABOUT SOCIAL NORMS CONSTRUCTION IN THE ONLINE ENVIRONMENT

Darya Ustyuzhanina

senior lecturer of the Journalism and Literal studies department, Siberian Federal University,

Russia, Krasnoyarsk

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу цифровой среды сети Интернет как пространству порождения новых норм, регулирующих поведение пользователей. Выдвигается тезис о том, что социализация в виртуальном пространстве требует и освоения правил, действующих в нем, в случае же их отсутствия, — их конструирования пользователями. Выделяются три группы нормативов, актуальных для онлайн-среды: нормы коммуникации, предписывающие правила взаимодействия, нормы автономизации, связанные с контролем пользователя над распространением информации о себе, нормы самопрезентации, определяющие стандарты и способы заявления о себе.

ABSTRACT

This paper analyzes the digital environment of the Internet as a sphere where new social norms, which regulate users’ behavior, are generated. The central thesis of this paper is that socialization in the virtual space also requires from users to accept its rules or, in the case of their absence, to construct their by themselves. Three groups of norms relevant to the online environment are determined: communication norms, prescribing rules for interaction, autonomy norms associated with users’ control over the distribution of information about themselves, self-presentation norms that define standards and ways now individuals declare themselves online.

Ключевые слова: новые медиа, социальные нормы, социальность, социализация, информационная этика.

Keywords: new media, social norms, sociality, socialization, informational ethics.

Информационно-коммуникационное пространство глобальной сети превратилось в среду виртуального бытия человека, в которой происходит его самопрезентация, познание мира, социализация, взаимодействие с другими. Опыт, приобретенный обществом вследствие пандемии коронавируса, показал, что в современном мире значимая часть социальных практик может быть перенесена в онлайн-среду. В частности, формы семейной, дружеской, деловой коммуникации, которые обычно требуют совместного пребывания большого количества участников в одном физическом пространстве, например, праздники, встречи, совещания, обеды, конференции, собрания, оказались невозможными в привычном виде. Вряд ли можно говорить о полноценном и равнозначном замещении таких практик, однако потенциал виртуализации различных видов деятельности, включая образовательную или культурную, безусловно, существует. Тем не менее интенсификация онлайн-коммуникации приводит к возникновению новых или относительно новых социальных ситуаций, естественной реакцией на которые становится выработка норм поведения в них.

Этот процесс происходил и ранее: с тех пор, как сетевые взаимодействия вошли в жизнь современного человека, он столкнулся с необходимостью производить социальные образцы, по которым будет действовать в сетевой виртуальной среде. Онлайн-пространство выступает в качестве отражения и продолжения реального социального пространства, в нем также складываются практики в разных сферах коммуникации, происходит самопрезентация пользователя, реализуются его потребности в общении, самореализации и т.п. Так же, как и в реальном социальном пространстве, все это регулируется правилами и образцами поведения. Часть из них напрямую переносится из оффлайн-среды в онлайн, часть конструируется заново. В настоящей статье будут рассмотрены последние.

Т. Парсонс определяет нормы как «конкретные способы ориентации для действия в функциональных и ситуационных условиях, специфичных для определенных коллективов и ролей» [1, с.18]. Нормы не только описывают желательный образ действия, но и предписывают согласовывать с ними поведение и деятельность в будущем [2]. А. А. Ивин в аналогичном значении использует понятие идеала — поведения, которому надлежит следовать. Согласно А. А. Ивину, образцы анонимны, т.е. являются плодом коллективного творчества, универсальны и единообразны внутри одной общности, но динамичны и вариативны в зависимости от времени и места возникновения; они социальны, утилитарны и имеют дескриптивно-прескриптивную природу, т.е. «служат основаниями формулируемых человеком оценок» [3, с. 276-277].

Не претендуя на исчерпывающий перечень, можно выделить несколько групп нормативов, которые регулируют действия пользователя сети, и обеспечивают его успешную техносоциализацию: нормы коммуникации, нормы автономизации, нормы самопрезентации. Кроме того, как отмечает Т. Г. Лешкевич, одним из ценностно-целевых регулятивов в онлайн-среде выступает «требование владеть цифровыми навыками, обеспечивающими адекватные цифровой среде формы практики, алгоритмы индивидуального и социального поведения» [4, с. 136]. Нам представляется, что это базовый стандарт, открывающий возможность освоения виртуального сетевого пространства и социализации в нем.

Первая группа норм, которая конструируется в результате распространения сетевых практик, связана с формальной и неформальной коммуникацией между пользователями. Так, например, в личной переписке складывается особая форма речи, включающая в себя имитацию устной речи, допускающая нарушение правил орфографии и пунктуации, объединяющая словесные и иконические средства, что необходимо для того, чтобы компенсировать недостаток эмоциональности. В сфере деловых взаимодействий оформляются этикетные правила, регламентирующие использование электронной почты, видеоконференц-связи, мессенджеров, общих документов и т. п. В период пандемии, когда огромное количество организаций перешло в режим удаленной работы, этот процесс стал более интенсивным. О. Лукинова, проведя опрос об использовании средств видеосвязи в профессиональных коммуникациях, выделила такие правила, как обязательность участия в совещании с включенной камерой, необходимость предупреждать о записи или недопустимость присутствия в кадре посторонних [5].

Вторая группа норм, которые обозначены как нормы автономизации, связаны со стремлением пользователей контролировать информацию о себе в сети, причем не только ту, что они разместили сами, но и ту, что собирают различные сервисы и платформы. По утверждению Х. Ниссенбаум, «больше всего людей заботит не простое ограничение информации, они хотят быть уверенными в том, что она распространяется надлежащим образом» [6, p. 2]. Примерами таких регулятивных практик становится на уровне индивида ограничение доступа к профилю в социальной сети или к отдельным публикациям, дифференциация функций разных аккаунтов, создание аккаунта под вымышленным именем, удаление аккаунта, ограничение разрешений приложений и сервисов на доступ к данным или их хранение; на уровне институций разрабатываются правила поведения сотрудников в социальных медиа, алгоритмы защиты данных; на уровне провайдеров вводятся правила использования данных пользователей; на уровне государств появляются нормы законодательного регулирования, связанные с охраной, циркуляцией, хранением и удалением информации о пользователях сети.

Третий вид нормативов относится к самопрезентации пользователя и описывает правила, которыми ему следует руководствоваться, говоря и действуя в сети от своего имени. Например, складывается ритуал реакции на масштабные трагические события: теракты, авиакатастрофы, стрельбу в публичных местах. Солидарность и скорбь, а также причастность к повестке дня, заявляется с помощью смены аватара или добавления особого хэштега. Так, например, когда в 2014 году пропал самолет «Малазийских авиалиний», пользователи социальных сетей публиковали сообщения, сопровождая их хэштегом #prayformh17, а в 2015 году после терактов в Париже появился похожий хэштег #prayforparis. Аватар в социальной сети пользователи могут менять на черный прямоугольник, изображение свечи или символа, связанного с трагедией (например, Эйфелева башня, вписанная в окружность, после терактов 2015 года).

В. Н. Назаров называет два этических императива, приверженность которым определяет цифровую идентичность пользователя сети: «Не кради чужую информацию» и «Не искажай собственную информацию» [7, с. 148]. Именно ложь и искажение информации, по мысли исследователя, способны фактически уничтожить цифровую персону.

Освоение виртуальной сетевой среды и социализация внутри нее требуют не только цифровых навыков, но и адаптации к существующим в ней практикам и принятия сформировавшихся в ней норм. Однако специфика современной ситуации такова, что правила, ритуалы, стандарты поведения конструируются здесь и сейчас по мере возникновения новых ситуаций и задач социального взаимодействия в онлайн-пространстве.

Список литературы:

1. Парсонс Т. Система современных обществ. — Москва: Аспект Пресс, 1998. — 270 с.
2. Парсонс Т. О структуре социального действия. — Москва: Академический проект, 2000. — 880 с.
3. Ивин А. А. Коллективный разум и социальные образцы как продукт его творчества // Материалы всероссийской научной конференции «Философия творчества», 8-9 апреля 2015 г., Институт философии РАН, г. Москва / под ред. Н. М. Смирнова, Ю. А. Алексеев. — Москва: ИИнтелл, 2015. — С. 270–279.
4. Лешкевич Т. Г. Ценностно-целевые регулятивы и эмерджентность: экзистенциальная проекция в цифровом мире // Философия науки и техники. — 2020. — Т. 25. — № 2. — С. 131–144.
5. Лукинова О. Цифровой этикет [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://digitaletiquette.ru/ (дата обращения 29.01.2021).
6.  Nissenbaum H. Privacy in Context: Technology, Policy, and the Integrity of Social Life. — Stanford: Stanford University Press, 2010. — 305 p.
7. Назаров В. Н. Цифровой двойник как субъект информационной этики // Этическая мысль. — 2020. — Т. 20. — № 1. — С. 142–154.