ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЕРМАНСКОГО ВОПРОСА ЯЛТИНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

POLITICAL ASPECTS OF THE GERMAN QUESTION OF THE YALTA CONFERENCE

Grigory Bespalko

1st-year postgraduate student of NARFU (Northern Arctic Federal University),

Russia, Arkhangelsk

АННОТАЦИЯ

Конференция в Ялте на Крымском полуострове на Черном море была второй из конференций, проведенных лидерами так называемой Большой тройки (США, Советский Союз, Великобритания) после конференции ноября-декабря 1943 года в Тегеране (Иран). Это предшествовало, в свою очередь, встрече в Потсдаме (Германия) в июле-августе 1945 года, которую союзники провели уже после конец Второй мировой войны. Ялтинская конференция получила криптоним Аргонавт, используемый лидерами «Большой тройки» в официальных сообщениях. Он был придуман Уинстоном Черчиллем, который заимствовал его из греческого мифа о Золотом руне и связал с опасным путешествием Рузвельта и Черчилля по Черному морю в поисках неуловимого приза - справедливого урегулирования войны в Европе.

ABSTRACT

The Yalta Conference on the Crimean Peninsula on the Black Sea was the second of the conferences held by the leaders of the so-called Big Three (USA, Soviet Union, Great Britain) after the November-December 1943 conference in Tehran (Iran). This, in turn, preceded the meeting in Potsdam (Germany) in July-August 1945, which the Allies held after the end of the Second World War. The Yalta Conference received the cryptonym Argonaut, used by the leaders of the "Big Three" in official communications. It was invented by Winston Churchill, who borrowed it from the Greek myth of the Golden Fleece and associated it with the dangerous journey of Roosevelt and Churchill across the Black Sea in search of an elusive prize - a just settlement of the war in Europe.

Ключевые слова: Ялтинская конференция, США, Советский Союз, Великобритания, германский вопрос.

Keywords: Yalta Conference, USA, Soviet Union, Great Britain, German question.

Сегодня Ялтинская конференция занимает неоднозначное место в исторической памяти. Те, кто встречался там, были свидетелями сотрудничества союзников военного времени и растущей настороженности будущих соперников. Главной целью Ялтинской конференции было определить судьба Германии после окончания военных действий, а также сферы влияния в Восточно-Центральной Европе после поражения Гитлера.

В этой статье германский вопрос анализируется с системной точки зрения.  Изучая подход к германскому вопросу в контексте перекрывающегося конфликта, сотрудничества и законности, эта работа поддерживает постревизионистскую позицию.

Союзники преследовали свои цели, продиктованные их национальными интересами. Однако они также находились в весьма сложных рамках международного права и дипломатии, а также в сложной системе сфер влияния. В то же время они попытались преобразовать послевоенный международный порядок.

Решение германского вопроса стало микрокосмом послевоенного международного порядка и положило начало наложению законности, конфликта и сотрудничества, которое распространилось на международную политическую систему в целом. При рассмотрении германского вопроса, элементы законности, конфликта и сотрудничества накладывались друг на друга и влияли на конечный результат в направлении биполярной системы.

Важнейшие межсоюзнические дискуссии военного времени по Германии состоялись на Ялтинской конференции. Во время встречи трех министров иностранных дел 5 февраля 1945 года Иден заявил, что британский военный кабинет не обсуждал раздел, хотя исследования были проведены на экспертном уровне. Молотов предложил своим партнерам согласиться на раздел, в то время как он отложил советское решение на потом [1 с.108].

На втором пленарном заседании, когда Сталин спросил о его позиции по расчленении, Рузвельт ответил, что, хотя эти два вопроса не были напрямую связаны, «постоянное обращение с Германией может вырасти из вопроса о зонах оккупации». Черчилль настаивал на удалении Пруссии и добавил, что «британское правительство в принципе согласилось на расчленение», но он чувствовал, что фактический метод был «слишком сложным», чтобы его можно было осуществить за такой короткий промежуток времени. Премьер-министр также отметил, что «все, что требовалось, — это окончательное соглашение о зонах оккупации и зона для Франции» [1 с.203].

Сталин продолжал настаивать на принятии союзниками решения о расчленении, предполагая, что это может быть включено в акт о капитуляции. Однако Рузвельт ответил, что было бы большой ошибкой проводить какие-либо публичные обсуждения по расчленению Германии, решив, подобно Черчиллю, делегировать этот вопрос ВАС.

Во время встречи 6 февраля министры иностранных дел обсудили включение слова «расчленение» в акт о капитуляции. Советская версия настаивала на расчленении, в то время как американский и британский проекты не настаивали на утверждение настоящей политики. Главы трех правительств теперь согласились с тем, что в соответствующей статье, подготовленной ВАС (статья 12а), должно быть указано, что при осуществлении верховной власти в отношении Германии правительства трех стран «предпримут такие шаги, включая полное разоружение, демилитаризацию и расчленение Германии, которые они сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности» [2 с.96]. Во время встречи 7 февраля министры иностранных дел договорились выделить Франции зону оккупации и добавили слово «расчленение» в документ о капитуляции. Они также делегировали изучение вопроса о расчленении трехсторонней комиссии. Министры иностранных дел подчеркнули необходимость изучения процедуры возможного расчленения Германии, а не самого расчленения [2 с.136].

Ялтинская конференция поставила вопрос о расчленении в двусмысленную ситуацию. С приближением конца войны Черчилль и Рузвельт были менее уверены в преимуществах расчлененной Германии, вполне возможно, находящейся во власти Красной Армии. Теперь Сталин публично и в частном порядке говорил о единой Германии, хотя и денацифицированной, демилитаризованной и демократизированной. Выступая перед чехословацкой делегацией в марте 1945 года, он открыто выразил свою озабоченность по поводу намерений Запада в отношении Германии. Он выступил с речью о славянском единстве и указал, что «мы должны иметь в виду, что наши союзники попытаются спасти немцев и прийти к соглашению с ними. Мы будем безжалостны к немцам, но наши союзники будут обращаться с ними как с перчатками» [4 с.355].

Дискуссии о возможном расчленении Германии отвечали логике практического объединения. Было легче работать над альтернативой расчленения, пока продолжались боевые действия. Союзники усердно работали над вариантом, который позволил бы им справиться с германским вопросом, не вызывая разрушения практических рамок ассоциации до завершения задачи победы в войне. Расчленение было тесно связано с вопросом политической и экономической стабильности послевоенной Германии и Европы [4 с.361].

Возможное расчленение Германии было связано с перестройкой мировой политики после войны. Расчлененная Германия стала бы источником возможной более широкой конфронтации между западными союзниками и Советским Союзом. Изменив их положение при расчленении в сторону двусмысленности союзники смогли сохранить практическое объединение в неприкосновенности и сохранить дух сосуществования, который был бы ключевым для относительно плавного перехода к биполярному решению после Второй мировой войны.

Надежда и желание на раздел Германии преследовал политиков союзников во время Второй мировой Война и сыграла важную роль в задержке и путанице усилий по достижению до капитуляции Германии последовательной и эффективной политики союзников в отношении послевоенного обращения с побежденной Германией. Одна из главных трудностей заключалась в том, что сторонники расчленения никогда не разъясняли, что именно оно на самом деле подразумевает. Должна ли Германия быть разделена на несколько полностью независимых государств?

Было ли разделение приветствоваться и поощряться, если оно возникло спонтанно после поражение? Или это должно было быть навязано и поддерживаться силой? Означало ли расчленение уничтожение прусского превосходства внутри рейха и укрепление исторических меньших государств в рамках свободной конфедерации? Эти вопросы оставались без ответа на протяжении всех обсуждений союзников.

Иосиф Сталин поднял вопрос о военных репарациях (компенсация потерь военного времени). Он предложил Германии выплатить 20 миллиардов долларов, из которых Россия получит половину, пропорционально ее потерям и участию в военных действиях. Однако Черчилль не поддержал этот план, утверждая, что Германия превратится в нацию голодных нищих с такой шкалой компенсации. «Чтобы ездить верхом на лошади, ее нужно поить и кормить» утверждал британский премьер-министр. Поэтому Россия предложила выплачивать репарации в натуральной форме (80% заводов, оборудования, транспортных средств, судов, акций иностранных компаний и принудительного труда немецких военнопленных будут переданы России) и в форме поставок товаров из Германии в Россию в течение десяти лет после войны [3 с.175].

Ялтинский протокол о репарациях, согласованный союзниками, установил, что Германия должна заплатить натурой за убытки, причиненные ею союзным нациям в ходе войны. Репарации должны быть получены в первую очередь теми странами, которые понесли основное бремя войны, понесли самые тяжелые потери и организовали победу над врагом.

Репарации должны были быть взысканы следующим образом:1) изъятие в течение двух лет после капитуляции Германии или прекращения организованного сопротивления национального богатства Германии, находящегося на территории самой Германии, а также за ее пределами (оборудование, станки, суда, подвижной состав, немецкие инвестиции за рубежом, акции промышленных, транспортных и других предприятий в Германии и т.д.), эти вывозы должны осуществляться главным образом с целью уничтожения военного потенциала Германии; 2) ежегодные поставки товаров текущего производства на определенный период; 3) использование немецкой рабочей силы [6 с. 46 - 55 ].

На ход переговоров в Ялте по вопросу о репарациях повлияло изменение долгосрочных целей основных союзников. С приближением войны к концу вопрос о репарациях был связан с долгосрочными целями союзников в отношении характера социально-экономической системы любого будущего немецкого политического образования.

Несмотря на то, что союзники договорились о принципе репараций, расхождении интересов в отношении способов, которым они будут получены, испортит спектр практической реализации и станет одной из причин распада союза после войны. Советское участие в выплате репараций, особенно в рамках одного германского государственного образования, дало бы СССР огромное политическое влияние на германскую экономику в целом, что привело бы к созданию советской Германии.

Союзники проявляли осторожность, не делая репарации вопросом, который нанес бы непоправимый ущерб в рамках практического объединения во время боевых действий против Германского нацизма, и процесс территориальной перестройки продолжился. Немецкая экономика должна была оставаться под международным контролем. Было решено отложить обсуждение более конкретных соглашений относительно возмещения ущерба отдельной комиссии. Нацистские военные преступники должны были предстать перед судом и быть казнены в странах, где были совершены преступления [5 с. 301].

Сегодня мы знаем, что резолюции Ялтинской конференции были прямым результатом военной ситуации, сложившейся в Европе на заключительном этапе войны. Большинство решений и компромиссов, принятых Рузвельтом и Черчиллем, были продиктованы продолжающейся войной с Гитлером, тогда как Западные лидеры нуждались в советских военных ресурсах, чтобы быстро закончить войну с Германией и Японией. СССР в свою очередь, проводил политику свершившегося факта гегемонии в Восточной Европе. Не случайно историки считают Ялту одной из встреч военного времени с наиболее противоречивым наследием из-за достигнутых компромиссов.

Список литературы:

1. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны, 1941 – 1945 гг.: сборник документов. Т. 3. Конференция представителей СССР, США и Великобритании в Думбартон - Оксе (21 авг. – 28 сент. 1944 г.) / М - во иностр. дел СССР. — Москва: Политиздат, 1984. – 274 с.
2. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны, 1941 – 1945 гг.: сборник документов. Т. 4. Крымская конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании (4 – 11 февр. 1945 г.) / М - во иностр. дел СССР. – Москва: Политиздат, 1984. – 302 с. 
3. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал – Т.2 / под ред. Ю.Н. Афанасьева. – Москва: РГГУ, 1997. – 510 с. 5.
4. Сталин, Гитлер и Запад: Тайная дипломатия Великих держав / Лоуренс Рис; пер. с англ. А.Л. Уткина. — М.: Астрель, 2013. - 574, [2] с.
5. Тегеран – Ялта – Потсдам: сборник документов / сост. Ш.П. Санакоев, Б.Л. Цыбулевский. – 2-е изд. – Москва: Международные отношения, 1970. – 416 с.
6. Тимошенкова Е.П. Послевоенная Германия в советской политике (1945 – 1955 гг.): взгляд российских и германских историков / Е.П. Тимошенкова // Новая и новейшая история. – 2006. – № 6. – С. 46 - 55.