ИСТОКИ ХАСИДСКОГО ДВЕКУТА КАК ИСХОДНОЙ ТОЧКИ МИСТИЧЕСКОГО ПУТИ

THE ORIGINS OF HASIDIC DVEKUT AS THE STARTING POINT OF THE MYSTICAL PATH

Georgiy Veselkov

graduate student of the Department of Philosophy, Trans-Baikal State University,

Russia, Chita

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется концепция мистического явления двекут как исходной точки мистического пути в хасидизме и ранней каббале. В плоскости феменологии религии освещается специфическая природа данной мистической техники, а также ее истоки в ранней каббале. А также рассматриваются различные способы и интерпретации мистического опыта. Рассматривается теургическое влияние двекута. В данной работе используются методологические концепции сравнительного религиоведения и феменологии религии.

ABSTRACT

The article explores the concept of the mystical phenomenon of dvekut as the starting point of the mystical path in Hasidism and early Kabalah. In the plane of the femenology of religion, the specific nature of this mystical technique, as well as its origins in the early Kabalah, is highlighted. As well as various ways and interpretations of mystical experience are considered. Theurgical influence of dvekut is considered.

Ключевые слова: двекут, хасидизм, каббала, прилепление, Тетраграмматон.

Keywords: dvekut; Hasidism; Kabalah; attachment; Tetragrammaton.

Введение. В данной работе использовались методологические концепции сравнительного религиоведения и феменологии религии. Для исследования привлекались тексты священного писания Библии, Талмуда, раннекаббалистическая литература XII в. и хасидская литература XVII в.

Двекут (прилепление к Богу) трактуется как библейский императив; упоминания из Пятикнижия свидетельствуют о значении, которое придается в этой заповеди (Втор. 4:4, 10:20, 11:22). Но конкретный смысл менее очевиден. Учитывая нуминозную природу Божества у евреев Библии, данный глагол, относящийся к соединению между человеческой и божественными сущностями, может показаться абсолютно невероятным. Предположительно, в данном предписании прослеживается требование или призыв следовать пути божественной воли, которое указано в божественном откровении. Таким образом, двекут скорее отражает активную позицию, призыв, обращенный к еврею для укрепления связи с Богом. Достаточно сдержанное отношение к мистическому смыслу данного термина освещается в фрагментах Талмуда и Мидраша. Согласно Аврааму Гешелю из школы р. Ишмаэля, где термин двекут употребляется в отношении того, кто совершает благочестивые деяния, например выдает свою дочь за человека посвятившего себя  Торе. В данном случае употребление термина «двекут» используется в отношении совершающего благочестивые деяния. Несколько иначе р. Акива, считающийся родоначальником мистического понимания «прилепления», использует слова мамаш («реально», «на самом деле»), тем самым говорит о прилеплении в буквальном смысле (Втор. 4:4). Такое явное мистическое понимание согласно Гешелю подтверждается талмудческим источником [1].

Воззрения младшего современника р. Акивы, Нумения из Апамеи, – один из источников концепции мистического единства, которая была разработана Плотином. Второй источник, по предположению Э.Р. Доддса, прямо или косвенно еврейский. Тогда есть все основания полагать, что источниками взглядов Нумения были не только мистические воззрения Филона, но также и представления, которые были связаны с р. Акивой. Характерное мистическое отношение к двекуту равным образом встречается как в раввинистической литературе, так и у Филона. Это указывает на некий общий источник. Такая весьма древняя концепция вполне могла оказать влияние на Нумения и Плотина.

Основатель профетической каббалы, также называемой экстатической каббалой, Авраам Абулафия рассматривал двекут как финальную стадию мистического пути, в хасидизме же концепция двекута приобрела немного иную концепцию.

Двекут – отправная точка мистического пути. Одним из источников понимания двекута как отправной точки мистического пути вполне можно назвать книгу Мейрат Эйнаим р. Ицхака из Акры, классический труд в раннекаббалистической литературе, ее влияние можно отследить и в цфатской каббале [2]. Р. Ицхак заявляет: «Причина самообладания – прилепление мысли к Богу, да будет Он благославлен, поскольку прилепление и соединение мысли с Богом, да будет Он благославлен, побуждает человека не быть чувствительным ни к славе, ни к оскорблениям со стороны людей». Относящиеся к прилеплению к самому началу, а не к кульминации мистического состояния, могли быть известны первым учителям хасидского круга, что вполне могло оказать воздействие на их понимание двекута. Сама концепция двекута р. Ицхака обусловлена медитативной техникой размышления и представления букв имени Тетраграмматона. Связь между двекутом и данной медитацией имеет огромную историю. Наиболее важным этапом является хасидская практика. В книге Решит хохма р. Элии де Видаса 1579 г. говорится о медитации над величием букв Тетраграмматона, благодаря такой медитации душа проходит путь к просветлению, это называется ступень цадиким, прилепление к Богу. Также говорится, что те, кто прилепился, даже после смерти продолжаются считаться живыми [3]. Видас утверждает, что такого просветления достигают цадики, но оно рекомендовано каждому еврею. Как мы видим, данная техника не требует особых усилий, основной и главный элемент данного мистического пути – созерцание букв Тетраграмматона.

Далее автор упоминает о следующем элементе: это воспевание божественного имени [2]. Такое пение каббалиста, предшествующее произнесению имени Тетраграмматона, скорее всего, связано с соответствующей техникой, которую ввел Авраам Абулафия. Такая практика предусматривала использование музыки при повторении комбинации букв божественных имен [там же]. В цитируемом р. Хаимом Виталем утверждается, что конечный результат – это соединение и пророчество. Следовательно, даже пения достаточно для достижения прилепления к Богу при помощи созерцания Тетраграмматона.

Де Видас в этом контексте не упоминает ни о каких аскетических элементах, данная мистическая техника доступна для любого обыкновенного еврея. Мы видим, что каббалисты еще задолго до возникновения хасидизма, рассматривали двекут как отправную точку мистического пути и мистическое состояние, доступное для любого еврея. Такие компоненты техники, как музыка и созерцание божественного имени, являются общими для хасидизма и каббалы.

По свидетельству р. Пинхаса Элии Горовица, созерцание Тетраграмматона было общеизвестной практикой [4]. Рабби Моше из Сатанова [9] говорит о практике двекута простых евреев. Возможно, он намекает не на новую хасидскую практику, которую ввел Баал-Шем Тов, а на народную традицию, принятую новыми учителями-мистиками, которые отвели ей центральное место в своей религиозной жизни [8]. Рекомендация де Видаса касательно созерцания Тетраграмматона в уединении, скорее всего, оказала влияние на фрагмент из Толдот Яаков Йосеф р. Яакова Йосефа из Полонного: «Пока он пребывает в уединении, пусть перед ним будет четырехбуквенное Имя» [5].

Двекут выступает как экстатическое состояние, предваряющее опыт обретения знания или восприятия небесной эманации. Целью являлось само мистическое соединение. Целью выступала скорее близкая встреча с высшими сущностями, что, в свою очередь, способствовало обретению мысли или души неких качеств. Однако в текстах ранней каббалы четко указывалось, что двекут души и мысли является необходимым условием для исполнения определенных заповедей. Рассуждения о таком виде двекута встречаются у р. Эзры, р. Азриеля [2]. Данного рода связь между жертвоприношениями и двекутом можно понять в общем контексте включения определенного психологического в ритуальные практики жертвоприношения и священного благославления. В данном случае двекут связывается не только с психическими переживаниями такого как пророчество, но также с двумя важнейшими практиками древнееврейской храмовой службы. Основное внимание уделяется акту, который следует за мистическим опытом, а именно – благославление, пророчество. Помимо того что двекут является личностным опытом, он также дает возможность сделать что-то для других людей.

Можно сказать, что данное мистическое соединение выступает как средство, и, используя его, человек может лучше послужить общине. Личностное совершенство преобразуется в средство для помощи совершенства другим.

Таким образом, если двекут имеет теургический характер, то он уже будет выступать как посредничество.

Вывод. Опыт личного соприкосновения с проявлениями Божества рассматривается как инструмент для достижения цели не для себя, а для иных целей, прежде всего других людей. Эта цель может быть достигнута посредством установления прохода между низшим и божественными мирами. Концепция двекута как отправной точки мистического пути была принята каббалистами задолго до появления учения хасидизма, что можно обнаружить в раннекаббалистических источниках. Помимо непосредственного влияния на хасидизм, данная концепция нашла отражения в цфатской каббале. Роль букв великого Имени заключалась в установлении единства божественных проявлений.

Вышеупомянутые формы можно анализировать как некие попытки, которые были предприняты, чтобы при помощи своих духовных способностей восстановить разрушенную связь между божественным и земным мирами. Примечательно, что эта позиция была также сформулирована в Сефер – ха Зоар.

Список литературы:

1. Гешель А. Тора с небес сквозь призму поколений. – Лондон; Нью Йорк, 1968. – Т. 1. – С. 154–155.
2. Моше И. Каббала. Новые перспективы. – М. : Мосты культуры; Иерусалим : Гешарим, 2010. – 464 с.
3. Решит Хохма. ‏ראשית חכמה‏‎; Начало мудрости. – Венеция, 1578 и 1593; Краков, 1593; Берлин, 1703.
4. Сефер-га. Брат. – Варшава, 1897. – С. 167.
5. Толдот Яаков Йосеф. Повествование Яакова Йосефа, 1-е изд. – Меджибож, 1780; 2-е изд. Корец, 1780; 3-е изд. Корец, 1783.
6. Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике. – М. : Мосты культуры; Иерусалим : Гешарим, 2004.
7. Moshe I. Representing God, eds. H. Samuelson-Tirosh, A. Hughes. – Leiden, Brill, 2014.
8. Moshe I. Vocal Rites and Broken Theologies: Cleaving to Vocables in R. Israel Ba'al Shem Tov's Mysticism. – New York : Crossroad, 2020.
9. Scholem G. The Messianic Idea in Judaism and other essays on jewish spiritually. – P. 210.