ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ОБЪЕДИНЕНИЯ КЛАСТЕРОВ КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА

AESTHETIC FACTORS OF CONSOLIDATION OF CULTURAL LANDSCAPE CLUSTERS

Vadim Prozerskij

doctor of Philosophy, Professor of the Institute of Philosophy of Saint-Petersburg State University

Russia, Saint-Petersburg

Статья подготовлена при поддержке РФФИ в рамках проекта №18-011-00977 «Кластерная культура: исследовательские стратегии и философская аналитика».

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется роль эстетического фактора в собирании кластеров ландшафта в территориальное целое. Проводится мысль о том, что в связи с двойственным природно-культурным характером кластеров географического ландшафта, эстетический фактор, обладающий телесно-духовной, вещественно-идеальной сущностью, располагает наибольшей способностью к их объединению.

ABSTRACT

The article explores the role of the aesthetic factor in the collecting of landscape clusters in a territorial whole. The idea is held that due to the dual nature-cultural character of clusters of the geographical landscape, the aesthetic factor, possessing a body-spiritual, material-ideal entity, has the best chance to unite them.

Ключевые слова: кластеры, ландшафт, географическое пространство, деятельность, эстетическое восприятие, креативная деятельность

Keywords: clusters, landscape, geographical space, activity, aesthetic perception, creativity.

В современной гуманитарной географии [6] сформулировано понятие «культурного ландшафта». Культурный ландшафт рассматри­вается как «природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека» [3, 5-17]. Будучи динамическим единством географического пространства и человеческой деятельности во всех ее проявлениях [7], культурный ландшафт, вместе с тем – территори­альный кластер – summa rerum naturae, – объединяющий разнородные явления природы и культуры – геогенного, гидрогенного, биогенного, техногенного и антропогенного происхождения. Культурный ландшафт существует за счет взаимообмена между вещественно-предметными компонентами кластера и происходящими внутри него коммуника­тивными процессами в знаковых формах [9].

Возникает вопрос: какой самый общий принцип может объединить эти разнородные компоненты в один ландшафтный кластер? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно найти основание, более всеохваты­вающее, чем экономические, политические, социальные, культурные факторы. Неизменным остается тот факт, что ландшафт, содержащий компоненты техногенного и культурогенного порядка, вместе с тем, остается частью природы. Эта особенность направляет мысль в сторону поиска начала, объединяющего природу и культуру, включающего в себя и то и другое. Таким началом консолидации разнородных кластеров ландшафта может быть только сфера эстетического, сплачивающая природу и культуру, естественное и искусственное, или, по выражению М. Хайдеггера, «землю и мир» [12]. В отечественной науке также указывается на то, что без участия субъекта восприятия кластеры ландшафта не складываются в целое: «Взгляд собирает топосы в ландшафт, взглядом же ландшафт удерживается в собирающем единстве» [1].

Как известно, при расщеплении архаического синкретического ритуала произошло выделение отдельных видов деятельности; соот­ветственно началась специализация личности, профессионализация ментальности [11]. Но сфера эстетического (как и морально-нравственная) не может быть ограничена каким-то определенным родом профессио­нальных занятий. Можно сказать, что она присуща им всем, но не тождественна полностью ни одной из них, так как представляет собой внесение ауры эмоциональной имагинативной целостности в любую деятельность. О появлении эстетического сигнализируют медиаторы, где происходит слияние духовного и материального. [10] Сама возмож­ность образования такой амальгамы гарантируется ощущением, что это когда-то уже было. Его новое появление есть реминисценция целостного образа мира, существовавшего в сознании архаического человека, и сохранившегося в слоях подсознания и бессознательного у современного человека.

В момент возникновения эстетического восприятия ментальный процесс переключается c универсального на «трансверсальный разум» [20; 21], трансверсальное мышление - «поперечное», «перпендику­лярное» к оси рациональных коммуникативно-мыслительных процессов. Трансверсальное мышление позволяет схватывать чувственное и рациональное единым актом, а не по устоявшейся схеме последователь­ного протекания когнитивного процесса от чувственного наблюдения, к понятийному мышлению.

Вероятно, впервые мысль о разуме, который схватывал бы одновременно чувственность и рассудок, не подчиняя одно другому, была высказана Кантом, но не в его главной работе по теории познания – «Критике чистого разума», а в «Критике способности суждения», где была сформулирована концепция «рефлектирующей способности суждения». В этом типе суждений, по Канту, материал воображения не подводится под готовое понятие, как это происходит в процессе познания, но выступает в гармонии с ним в качестве самостоятельной силы (Kraft). Так было положено начало поиску новых ресурсов умственной сферы и соответствующих определений, поскольку традиционные уже не могли охватить всё богатство ментальных действий.

Надо помнить, что «трансверсальный», или «инверсальный разум» - не когнитивный в классическом смысле, а ретро-активный разум, содержащий в себе ментальные схемы архаического плана, то есть времени, когда картина мира еще не сложилась, когда активно работало воображение, и каждый ментальный акт сопровождался образным фантазированием. Эстетическое переживание, уходящее своими корнями в этот мир, извлекает из-под рефлексивных слоев сознания архаические дорефлексивные структуры коммуникации с их перформативностью и трансцендентализмом, тем самым способствуя эмоциональному сгущению социального контекста. Следовательно, включение в эстетическое поле всегда будет наделять индивида способностью активно чувствовать, быть в единстве со своим телом, наполнять свой жизненный процесс яркими образами фантазий [4].

Анализ литературы по современной экологической эстетике [14; 15; 16; 17; 18; 19] показывает, что не существует единой линии в трактовке эстетики кластеров ландшафтного пространства; так как в каждом отдельном случае они требуют соответствующего им подхода, опирающегося на принципы классической или неклассической (альтернативной) эстетики. На всем протяжении истории эстетической мысли классической линии в эстетике, ориентированной на феномен красоты (прекрасной формы) в искусстве и в природе как гармонии, соразмерности, пластической завершенности, создающей, по выражению Канта, «благорасположенность души» [8, с. 180], противостояла эстетика иной направленности, иного способа воздействия на зрителя. Назовем ее «энергетической эстетикой» – импульсивной, экспрессивной, беспо­койной, динамичной, обладающей изменчивостью и нестабильностью форм. Но и в том и другом случае имагинативная суггестивность эстетических образов среды многократно усиливает эмоциональный потенциал и символическую насыщенность пространства человеческого проживания. Кроме того, обеспечение сохранности среды требует, чтобы жесткое давление на нее со стороны антропогенных и техногенных факторов уравновешивалось и смягчалось эстетической созерцательностью и креативностью.

В исследованиях культурного ландшафта необходимо сотрудни­чество методов разных наук естественного и гуманитарного профиля. В настоящее время в разработке проблем экологической эстетики создана методика количественной оценки (рейтинг) видовых возмож­ностей различных локальных ландшафтов [2; 3]. В работах по инвайрон­ментальной и био-эстетике изучаются такие темы, как биостилистика, эстетика и биополитика, стилеметрия, идентификация природных стилей, значимость естественных и гуманитарных ресурсов природы для интенсификации деятельности социальных экосистем [13]. Всё это заставляет искать новые пути развития эстетической теории, возможно уже когда-то намеченные в момент ее рождения, но затем упущенные и забытые.

Список литературы:

1. Артамошкина Л.Е. Топос, ландшафт, биография: концепция культурной памяти // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. – 2013. – № 2. – С. 176.
2. Борейко Б.Е. Введение в природоохранительную эстетику // Интелрос [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.intelros.ru/readroom/yestetika-vchera-segodnya-vsegda/2008-3/13605-biologicheskie-istoki-krasoty.html (Дата обращения: 19.10.2014).
3. Будрюнас А.Р., Эрингис К.И. Карта эстетических ландшафтов Литвы и принципы ее составления // Экология и эстетика ландшафта. – Вильнюс: Минтис, 1975. – С. 184-195.
4. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения // Известия АН СССР. Серия «География». – 1990. – № 1. – С. 3-17.
5. Голосовкер Я.Э. Имагинативный абсолют // Логика мифа. – М.: Наука, 1987. – С. 115-164.
6. Замятин Д.Н. Гуманитарная география. Пространство и язык географи­ческих образов. – СПб.: Алетейя, 2003. – 331 с.
7. Каганский В.Л. Культурный ландшафт // В альм. «Гуманитарная география». – М.: Институт Наследия, 2008. – Вып. 5. – 432 с.
8. Кант И. Критика способности суждения. – М.: Искусство, 1994. – 367 с.
9. Лавренова O.A. Пространства и смыслы: Семантика культурного ландшафта. – М.: Институт Наследия, 2010. – 330 с.
10. Рассадина С.А. Голос плоти и дискурс тела // Языки философии. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. – 369 с.
11. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. – М.: Восточная литература РАН, 1998. – 800 с.
12. Хайдеггер М. Исток художественного творения / Пер. с нем. А.В. Михайлова. – М.: Академический Проект, 2008. – 528 с.
13. Чебанов С.В. Эстетика ландшафта и биоэстетика // Актуальная эстетика – II: Мат-лы междунар. форума (Санкт-Петербург, 15-26 мая 2014 г.). – СПб.: Санкт-Петерб. филос. общ-во. – 2014. – 260 с.
14. Эстетика природы / Под ред. К.М. Долгова. – М.: ИФ РАН, 1994. – 230 с.
15. Berleant A. Living in the Landscape: Toward an Aesthetics of Environment. Lawrence: University Press of Kansas, 1997. 176 p.
16. Carlson A. The Aesthetics of Environment. Philadelphia: Temple University Press, 1999. 268 p.
17. Haapala A. (ed.). Aesthetics in the Human Environment. Lahti: International Institute of Applied Aesthetics, 1999. 30 p.
18. Matthews P. Scientific Knowledge and the Aesthetic Appreciation of Nature. Journal of Aesthetics and Art Criticism. 2002. Vol. 60, No. 1. P. 37-48.
19. Parsons G. Nature Appreciation, Science, and Positive Aesthetics. British Journal of Aesthetics, 2002. Vol. 42, No. 3. P. 279-295.
20. Welsch W. Ästhetisches Denken. Reclam, Stuttgart, 1990. 224 p.
21. Welsch W. Grenzgänge der Ästhetik. Reclam, Stuttgart, 1996. 350 p.