РУССКИЕ ЧЕРНОСОТЕНЦЫ И ВЛАСТЬ МЕЖДУ 1907 И 1911

Русские черносотенцы, как одно из самых массовых и организованных общественных движений, сыграли значительную роль в подавлении революции 1905-1907 года и сохранении основ того общества, которое они считали образцовым. Во время революции черносотенное движение находило свой отклик во властных кругах, власти старались сотрудничать и спонсировать различные крайне правые организации, так как видели в них залог победы над революционным движением.

Среди главных черносотенных организаций времен первой революции можно выделить такие, как: Русское Собрание, Союз Русского Народа, Русская монархическая партия, Союз русских людей и некоторые другие. Крупнейшим среди них являлся Союз Русского Народа (СРН). «Комплексный анализ источников позволяет установить, что в кон. 1907 — нач. 1908 в «Союз» входило примерно 350 тыс. чел. Из приблизительно 410 тыс. чл. всех черносотенных орг-ций.» [2, c. 3] Черносотенство не было диким реакционным движением темного крестьянства или помещиков-крепостников. Симпатизировали правым или входили в состав их организаций священник и проповедник Иоанн Кронштадтский, академики Д. И. Менделеев и А. И. Соболевский, художники В. М. Васнецов и П. Д. Корин, историки Д. И. Иловайский и И. Е. Забелин, писатели С. А. Нилус, В. В. Розанов и многие другие[6].

Однако черносотенцы не были некой «правительственной» партией или же партией, которая имела безоговорочную поддержку власти. Условно можно выделить два вида отношений к черносотенным организациям со стороны власти после революции. Первое – это отношение самого Императора Николая II, носившее ярко положительный характер, Император называл Союз «примером законности и порядка» [7, с. 192].  Государь носил значок Союза Русского Народа, положительно относился к черносотенному движению, а также стал вместе с сыном наследником почетным членом Союза[5].

Однако отношение к черносотенцем со стороны бюрократических структур и премьер-министра П. А. Столыпина., носило более осторожно-умеренный, если не сказать негативный характер. Правые, фактически, отвечали тем же. Стоя на монархических позициях, крайне правые партии понимали «верноподданничество», как верность только монарху, а правительство и министерства они считали бюрократическими объектами, которые можно, а иногда и необходимо критиковать. Этим они отличались от традиционных предшествующих им консерваторов-охранителей, которые всегда поддерживали правительство. В. М. Пуришкевич, один из лидеров крайне правых, писал: «Быть верноподданным — священный долг каждого русского человека, но быть верноподданным — не значит одобрять все, что делает правительство…»[5, с. 327].

До тех пор, пока оно было необходимо для усмирения революции, Столыпин спонсировал Союз Русского Народа, способствовал продвижению В. М. Пуришкевича во вторую Думу. Однако СРН не признавал установления парламентской системы, что сразу после третьеиюньского переворота начало сказываться на взаимодействии Союза с правительством. Можно говорить, правые после выполнения их роли в революции 1907 года превратились в таких же опасных врагов системы, как и левые революционеры[5].

Союз Русского Народа был создан в октябре 1905 года врачом Александром Ивановичем Дубровиным и сразу занял лидирующее положение в правом лагере. А. И. Дубровин, как и абсолютное большинство членов Союза считали, что законодательные учреждения нужно устранить, либо свести их значение до минимума. Но в Союзе Русского Народа нашлись и те, кто не поддержал общую точку зрения. Часть членов выступала за активное политическое участие монархистов в сложившейся системе. По этой причине  Владимир Митрофанович Пуришкевич и священник И.И. Восторгов инициировали первый раскол СРН (1907 год).  Правительству была нужна политическая сила, которая могла не только бороться на улицах с революцией, в чем надобность уже отпала, и участвовать в крестных ходах, власти были нужны политические партии, которые могли активно участвовать в политической борьбе внутри парламентской  системы. Пуришкевич вместе с Восторговым решили создать коалицию с октябристами, на что им была предоставлена активная помощь правительства. Однако Главный Совет Союза и Дубровин не могли пойти на коалицию с теми, кто выступает за ограничение царской власти, вследствие чего Пуришкевич и некоторые другие члены вышли из СРН и создали Русский народный Союз имени Михаила Архангела. Новый Союз шел на парламентские коалиции, но серьезной партией так и не стал, за все время его существования в него вступило лишь 20 тысяч человек[1].

Однако и правые из Союза Михаила Архангела не имели твердых позиций в Думе и потому взяли курс на ее дискредитацию. Они открыли длинную череду скандалов в Думе и часто были силой выводимы с ее заседаний. Сам Пуришкевич, пройдя вместе с СМА в парламент, стал чуть ли не самой заметной русской политической фигурой. Часто ироничные и карикатурные речи и воззвания Пуришкевича были призваны унизить достоинство Думы в глазах народа и дискредитировать ее. Это безусловно было противно Столыпину, создателю и защитнику парламентской системы.

В 1911–1912 гг. Союз Русского народа вновь распался на две враждующих партии – Всероссийский дубровинский Союз Русского Народа и «обновленческий» Союз Русского Народа.  Его лидером стал Николай Евгеньевич Марков 2-й. «Обновленцы» признавали существование третьеиюньской системы и активно принимали участие в работе Государственной Думы. «Обновленцы» опирались в основном на имущие слои населения, их поддерживало правительство.  Дубровинцы, оставшиеся на старых позициях, пользовались поддержкой крестьянства, рабочих и части дворян. Это позволяло им обширно критиковать местные администрации, помещиков и капиталистов (в основном еврейского происхождения).  Дубровинцы были уверены, что власть в этом конфликте на стороне обновленцев.

Власть нуждалась в опоре и видела эту опору в своем добровольном защитнике. Но черносотенцы должны были, по мнению той же власти, полностью идти в правительственном русле, а не заниматься критикой и противостоянием той системе, в которой уже жила Россия. Поэтому во время парламентской борьбы вплоть до 1917 года правительство вмешивалось в дела правых партий, пытаясь использовать их деятельность себе на пользу. Это, безусловно, ослабляло правые партии и вело их к упадку, что мы можем видеть на примере двух кризисов СРН. По словам лидера одесских правых Б.А. Пеликана, «правительство разрушило сильную и деятельную организацию СРН и, разрушив ее, не сумело организовать другую»[6, c. 12].

Кроме того, «умеренные» в среде крайне правых («обновленный» СРН, СМА), попадая в Думу, сразу становились самыми крайними в условиях парламента. Следует уточнить, что Всероссийский дубровинский Союз или Астраханская народная монархическая партия были по-настоящему крайне правыми, совсем не признававшими существование парламента.

Как отмечал деятель Астраханской партии Н. Н. Тиханович-Савицкий, монархисты не могут составить в парламенте большинства, поэтому им нужно совсем выйти из нее, чтобы получилась Дума одних социалистов и кадетов. Тогда правительство будет вынуждено ее распустить. Эту позицию разделяли и дубровинцы, однако ни те, ни другие не могли выступать открыто против воли Императора[7].

Правые разделились не только благодаря внутрипартийным спорам и различным отношением к парламентской системе. Серьезным расколом для правых послужили столыпинские реформы. Политика Столыпина вызывала в рядах черносотенцев открытые разногласия. Многие желали ликвидации представительных учреждений и гражданских прав. Аграрная реформа Столыпина еще более усугубила раскол в рядах правых. Дубровинская пресса квалифицировала покушение на общину как “разрушение” России: “Помни, правящий класс, ты уже, ослабив веру, подорвал самодержавие и теперь губишь общину, признав ее, ни в чем не повинную, козлом отпущения за твои же грехи”. [2] В то же время обновленцы безоговорочно поддержали реформу, а Марков с думской трибуны заявил: “Через это трижды проклятое общинное землевладение наш народ так ужасно, так поразительно обнищал”. [7, с. 305]

Фактический упадок черносотенного движение начался еще в 1908 году, после первого раскола. Правительство боялось компрометировать себя в глазах общественности сотрудничеством с крайне правыми, численность и влияние крайне правых постепенно снижалось, и к 1914 году правый лагерь представлял из себя уже не такую монолитную и боеспособную силу, какой он был ранее. Не смотря на это, правым удалось провести на выборы в четвертую Думу наибольшее число своих представителей, можно выразиться, что это был правый триумф. [7]  

Желая показать обществу, что с началом войны для него перестали существовать партийные различия и счеты, стремясь поддержать объявленное «священное единение», Пуришкевич пошел на примирение со своими оппонентами. Он публично помирился с П. Н. Милюковым, лидером партии кадетов, с кем до этого был в крайне негативных отношениях. [5]

Предвоенное заседание Государственной Думы было последним в 1914 году. Оно прошло 26 июля, после министр внутренних дел Н.А. Маклаков предложил Думу не созывать вплоть до осени 1915 года. При этом, Государственный Совет созывался уже 1 февраля 1915. Однако более чем годовой перерыв был нарушением Основных Законов Российской Империи, о чем сразу же заявили либеральные депутаты. Правительство пошло на уступки и обещало созвать Думу также в феврале 1915. Правые же относились к временному закрытию Думы с пониманием, считая, что народ более обеспокоен ситуацией на фронте, нежели политическими делами. Но правые и не желали полного прекращения деятельности Думы во время войны[5].

«Прогрессивный блок», созданный в 1915 году после ряда поражений русских армий, объединил в себе практически все думские фракции. Вне прогрессистов остались лишь левые, тайно координировавшие с ними свою деятельность, и крайне правые. Оставшиеся верными идеям черносотенства крайне правые в условиях полной дискредитации правящей семьи и монархии в целом, делали все возможное, чтобы спасти престиж монарха. Именно поэтому Пуришкевич участвовал в убийстве Распутина, который своими действиями нанес огромный ущерб такому престижу.

В годы войны правительство в целом не отвечало ожиданиям правых Государственной Думы и Государственного Совета. Однако в отличие от «Прогрессивного блока», стремившегося при помощи массированной критической кампании убедить общество в негодности существовавшего правительства и тем самым «свалить» его, правые желали делового совещания с властью, чтобы помочь ей найти средства для выхода из сложившегося кризиса[9].

Правые, критикуя отдельных членов правительства и некоторые направления деятельности кабинета, преследовали и другую цель — путем дискредитации заставить уйти в отставку отдельных неугодных консервативному крылу министров и тем самым заставить правительство отказаться от лавирования между интересами либеральной буржуазии и правыми кругами в пользу последних.

После громкой речи Милюкова 1 ноября 1916 года, правым казалось, что последует незамедлительная реакция правительства. Правые ожидали решительных мер, направленных на пресечение крамольных выступлений во время войны. Однако правительство, фактически, стерпело жестокое оскорбление и ничего не предприняло.

Продолжавшие защищать верховную власть правые депутаты за последние три месяца работы Государственной думы представляли собой расколовшуюся, а, по сути, распавшуюся фракцию. К началу 1917 г. около 20-ти правых депутатов как оставшихся во фракции, так и образовавших группу независимых правых вообще перестали посещать заседания Государственной думы[7]. В конце ноября 1916 — начале января 1917 г. стало очевидно, что дело правых проиграно.

Н. Е. Марков, сопротивлявшийся грядущим переменам ожесточеннее всех, предупреждал октябристско-кадетские круги еще в 1912 г., что народ пойдет или с правыми, или с левыми, но не с либералами, ничего общего с народом не имеющими. Причина такой дальновидности, прежде всего, заключалась в том, что правые депутаты, в большинстве своем помещики, священники и крестьяне, знали и понимали русский народ значительно лучше, чем образованные по-европейски либералы-интеллигенты.

Оценивая создавшееся положение, Марков пришел к убеждению, что все попытки работать с Государственной думой IV созыва безнадежны. «Чем дольше она просуществует, — говорил он, — тем больше навредит и усилит в стране оппозиционное настроение», а потому «необходимо твердо, решительно и неуклонно довести дело успокоения страны до конца…в случае колебаний — революция неизбежна»[5, с. 387].

Перед самой февральской революцией Николаем II была усилена правая группа в составе Государственного Совета. В него вошли 18 человек, имеющих репутацию правых политиков. Такое действие Царя было вызвано его желанием сбалансировать парламент и создать в нем правое большинство.

После изменения состава Государственного Совета, численность правой группы в нем увеличилась с 58 до 70 представителей (57% от общего числа членов). Это позволяла правым вместе с правым центром и противниками «Прогрессивного блока» среди членов верхней палаты создать серьезное преобладание[5, с. 399]. Председателем Государственного Совета был назначен правый политик И.Г. Щегловитов, а председателем Совета Министров член правой группы Госсовета И.Д. Голицын, который пользовался личным доверием Императора[8].

После реформы Государственного Совета в 1906 году численность правой группы составляла 43 человека или 22% от общего числа членов. Однако на протяжении следующих лет число правых росло и к 1911 году достигло своего пика — 79 человек или 41% от общего состава. После 1911 году численность правых составляла от 57 до 72 человек, к последней сессии 1913 года число правых равнялось 72. Таким образом, правая группа была одной из самых многочисленных (по количеству членов с ней мог конкурировать только центр, насчитывавший в указанный период от 51 до 93 человек)[5, с. 70].

Таким образом, правые партии и движения к началу 1917 года оказались практически разбитыми. Кроме серьезного представительства в Государственном Совете, правые практически нигде не имели никакого влияния. Внутренние расколы, действия правительства и сложившаяся военно-политическая обстановка уменьшили и так снизившуюся популярность и активность правых, что привело к их полной пассивности во время февральской революции.

Список литературы:

1. Политические партии России. Конец XIX – первая треть XX века / В. В. Шелохов [ и др.] — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. — 872 с.
2. Омельчук И. В. Монархисты в 1905 – 1917 гг.: от триумфа к катастрофе // Вопросы истории. – № 7. – С. 3–22
3. Степанов С.А. Сторонники самодержавия в условиях парламентаризма // Российская история.  – 2017.  – № 3. – С. 173–179
4. Политические партии России: история и современность / А.И. Зевелева [и др.] — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. – 631 с.
5. Иванов А. А. Правые в русском парламенте: от кризиса к краху (1914–1917) / Науч. ред. И. В. Алексеева. — М.; СПб.: «Альянс-Архео», 2013. — 520 с.
6. Омельянчук И.В. Правые партии и П.А. Столыпин // Российская история. 2012. № 2. С. 62a-76.
7. Степанов С. Черная сотня. — М.: Изд-во «Эксмо», Изд-во «Яуза», 2-е издание, доп. и перераб., 2005. — 544 с.
8. Мичурин А. Н. Политическая борьба в Государственном Совете накануне Февральской революции 1917 года // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Гуманитарные и общественные науки. 2012. Т. 4. № 160. С. 110-117.
9. Мичурин А.Н. Деятельность «Прогрессивных групп» в Государственном Совете в 1915-1917 годах // автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Санкт-Петербург, 1998