ОСОБЕННОСТИ  ПРОТОИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ  МЕЛКОТОВАРНОГО  КРЕСТЬЯНСКОГО  ПРОИЗВОДСТВА  ВОЛОГОДСКОЙ  ГУБЕРНИИ  ВО  ВТОРОЙ  ПОЛОВИНЕ  XIX  ВЕКА  (ПО  МАТЕРИАЛАМ  ОФИЦИАЛЬНОЙ  ГУБЕРНСКОЙ  СТАТИСТИКИ)

Морова  Ольга  Викторовна

канд.  ист.  наук,  доцент  Московского  государственного  областного  гуманитарного  института,  РФ,  г.  Орехово-Зуево

E-mail: 

PROTOINDUSTRIALIZATION  PECULIARITIES  OF  SMALL  COMMODITY  PEASANT  PRODUCTION  OF  VOLOGDA  PROVINCE  IN  THE  LATTER  HALF  OF  THE  19^TH  CENTURY  (ACCORDING  TO  OFFICIAL  PROVINCIAL  STATISTICS  MATERIALS)

Olga  Morova

candidate  of  historical  sciences,  associate  professor  of  Moscow  State  Regional  Institute  of  Humanities,  Russia  Orekhovo-Zuevo

АННОТАЦИЯ

В  статье  обозначены  особенности  модификации  традиционных  и  становления  новых  социальных  и  экономических  структур  на  стадии  протоиндустриального  развития  мелкого  крестьянского  хозяйства  Вологодской  губернии.  На  основании  материалов  официальной  губернской  статистики  и  иных  источников  автор  делает  вывод  о  факторах,  обусловивших  в  XIX  веке  динамичное  промышленное  развитие  Вологодской  губернии.

ABSTRACT

In  the  article  there  are  presented  modifications’  peculiarities  of  traditional  and  formation  of  new  social  and  economic  patterns  at  the  stage  of  protoindustrial  development  of  small-scale  peasant  farming  of  Vologda  province.  Based  on  the  materials  of  official  provincial  statistics  and  other  sources  the  author  draws  a  conclusion  about  factors  that  determined  dynamic  industrial  development  of  Vologda  province  in  the  19^th  century. 

Ключевые  слова:  регионально-страновой  вариант  модернизации;  протоиндустриальное  развитие;  мелкое  крестьянское  производство;  промыслы;  региональная  торговля;  капитализация  крестьянского  производства.

Keywords:  regional-country  variant  of  modernization;  protoindustrial  development;  small-scale  peasant  production;  crafts;  regional  trade;  capitalization  of  peasant  production.

Исторический  опыт  модернизации  России,  становления  индустриального  общества  в  XIX  —  начале  XX  в.  представляет  одну  из  самых  актуальных  проблем  в  современном  отечественном  социогуманитарном  знании.  Его  глубокий  анализ  и  осмысление  имеют  основополагающее  значение  для  понимания  перспектив  экономического  и  социального  развития  нашей  страны  в  условиях  нарастания  темпов  модернизационных  процессов  перехода  уже  от  индустриальной  к  инновационной  стадии. 

Историческую  и  экономическую  динамику  стран  обуславливают  культурные  и  институциональные  особенности  каждой  из  них,  что  модифицирует  их  выход  на  определённую  стадию  развития,  делая  его  уникальным  [16,  с.  7].

Формирование  индустриального  общества  в  России  в  XIX  в.,  как  и  в  других  странах,  связано  с  особенностями  протекания  модернизационных  процессов  в  экономическом  (хозяйственном)  секторе  и  в  социальной  системе  общества.  В  качестве  параметров  экономической  модернизации  в  обозначенный  период  выступали  углубление  общественного  разделения  труда,  появление  новых  форм  трудовой  деятельности,  интенсивное  развитие  рынков  товаров,  капиталов,  труда,  создание  крупного  промышленного  производства  с  внедрением  достижений  науки,  техники,  технологий.

Модернизационные  явления  в  социальной  сфере  России  выражались  в  явных  демографических  изменениях  (например,  рост  численности  населения),  в  усилении  социальной  мобильности  населения,  в  формировании  новых  классов  общества  —  предпринимателей  и  наёмных  рабочих. 

Особенно  стремительно  данные  явления  стали  нарастать  после  известных  либеральных  реформ  60—70-х  годов  XIX  в.,  в  результате  которых  различные  социальные  группы  (среди  них,  прежде  всего,  абсолютное  большинство  крестьянства,  занятого  в  сельском  хозяйстве  и  к  нему  фактически  прикрепленного)  получили  широкие  правовые  возможности  активировать  свои  экономические  потребности,  реализовать  предпринимательскую  инициативу.  Фактически  были  созданы  условия,  стимулировавшие  переход  крестьян  их  аграрного  сектора  к  труду  в  промышленности  и  торговле.

При  номинальном  единстве  (сходстве)  признаков  переживаемой  модернизации  в  России  и  в  европейских  странах  историческая  реальность  показывает  специфические  черты  формирования  отечественного  индустриального  общества.  Одна  из  них  связана  с  территориально-институциональной  основой  российской  экономики.

Цивилизационной  особенностью  России  является  ярко  выраженная,  исторически  сложившаяся  пространственная  социально-экономическая  дифференциация  и  стратификация  на  всех  уровнях,  что  обусловило  своеобразие  индустриальной  и  рыночной  модификации  экономических  институтов  и  социальных  структур  [3,  с.  7].

Различия  географических,  природно-климатических,  экономических,  демографических,  культурно-исторических  условий  создали  уникальную,  чрезвычайно  «пёструю»  территориально-институциональную  структуру  экономики  страны,  обусловили  неравномерность  и  разномасштабность  развития  хозяйства  на  макро,  мезо  и  микро-уровнях  (страна,  регион,  местность). 

Начало  модернизационных  процессов  (а  точнее  начало  индустриализации)  не  было  одномоментным  фактом  на  всей  территории  Российской  империи.  Губернии  с  различным  темпом  включались  в  индустриальное  развитие,  но  при  этом  особенно  во  второй  половине  XIX  в.  всё  интенсивнее  врастали  в  создававшееся  общее  экономическое  пространство,  преодолевая  хозяйственную  замкнутость.  Модификация  традиционных  и  становление  новых  социальных  и  экономических  институтов  и  структур  в  различных  губерниях  Российской  империи  имели  ряд  существенных  отличий.  Регионы  России  характеризовались  различной  степенью  вовлечённости  в  модернизационный  процесс. 

Изучению  территориального  аспекта  модернизации  российской  экономики  посвящены  как  исторические,  так  и  экономические  и  междисциплинарные  исследования  [2].

В  историко-экономических  и  экономико-географических  работах  указаны  факторы,  которые  влияют  на  территориальную  дифференциацию  форм,  особенностей  и  следствий  модернизации  российской  экономики.  К  ним  кроме  геопространственных,  историко-культурных,  демографических  исследователи  относят  особенности  землепользования,  порождавшие  хозяйственную  специализацию  отдельных  регионов,  региональные  различия  в  ментальности  и  в  целом  в  экономической  культуре,  степень  влияния  административного  фактора  и  др.  [3;  с.  15].

Исходным  объектом  для  изучения  сущности  происходивших  модернизационных  изменений  для  экономистов-географов  является  территориальная  организация  общества,  а  ключевой  категорией  —  понятие  «территориально-хозяйственный  институт».  Сквозь  эту  призму  комплексно  рассматриваются  структура  производства  конкретного  региона,  особенности  расселения  жителей  и  природопользования  и  иные  вопросы. 

В  отличие  от  экономико-географического  исследования  исторический  анализ  обращен  на  выявление  и  описание  фактической  стороны  модернизационных  процессов,  на  всестороннее  рассмотрение  конкретно-исторических  сюжетов,  на  установление  причинно-следственных  связей  между  экономическими,  социальными,  культурными  и  политическими  явлениями  жизни  страны,  конкретной  губернии,  региона  периода  формирования  в  России  индустриального  общества. 

Несмотря  на  то,  что  в  последнее  двадцатилетие  изучение  региональной  истории  переживает  подъём,  не  все  проявления  многоаспектного  процесса  формирования  индустриального  общества  на  уровне  губерний  России  нашли  своё  отражение  в  научных  исследованиях.  Так,  не  достаточно  полно  изучена  история  эволюции  мелкой  крестьянской  промышленности  в  обозначенный  период  по  регионам  и  в  целом  по  стране.

Теоретико-методологические  основы  исторических  исследований  развития  мелкой  крестьянской  промышленности  менялись  на  протяжении  всего  периода  изучения  данной  проблематики,  начиная  со  статистико-исследовательских  работ  отечественных  исследователей  первой  половины  XIX  в.  через  марксистско-ленинскую  концепцию  к  современным  теориям.  При  многообразии  подходов  к  трактовке  истории,  в  целом  ведущей  методологической  базой  сегодня  является  теория  модернизации,  которая  рассматривает  исторический  процесс  как  нелинейный,  постоянно  меняющий  своё  направление  [11]. 

  Один  из  сторонников  теории  модернизации  А.  Гершенкрон  указал  на  зависимость  механизмов  модернизации  от  исторического  времени,  условий  вступления  страны  в  данный  процесс.  Они  накладывают  сильный  отпечаток  на  протекание  модернизационных  процессов  в  конкретной  стране,  на  последовательность,  степень  естественности  протекания  и  завершенности  протоиндустриализации,  индустриализации,  бюрократизации  и  иных  стадиальных  характеристик  модернизации  [10].  Так,  Р.  Рудольф  показал,  что  Россия  ещё  в  первой  половине  XIX  века  в  условиях  едва  начавшегося  промышленного  переворота  вступила  на  стадию  протоиндустриализации,  что  явно  проявлялось  в  расширении  производства  протоиндустриальных  и  сельскохозяйственных  товаров  на  рынок,  в  активизации  создания  крестьянских  мануфактур,  стимулировании  крестьян  к  занятиям  в  неаграрном  секторе  экономики  [17].

Возможность  параллельного  протоиндустриального  развития  в  различных  масштабах  и  в  условиях  полноценной  индустриализации  проявляется  в  сохранении  дисперсных  форм  ручного  труда  (как  способ  применения  дешевой  рабочей  силы  и  использования  традиционных  технологий)  при  функционировании  фабричного  производства.  Степень  их  присутствия  характеризует  особый  тип  регионально-странового  варианта  модернизации.

Формат  статьи  не  позволяет  представить  всеохватывающее  исследование  эволюции  мелкой  крестьянской  промышленности  в  XIX  в.  Однако  ряд  основные  положения  данной  теории  можно  проиллюстрировать  на  примере  Вологодской  губернии  —  одной  из  экономически  развитых  территорий  страны.  При  помощи  методов  конкретного  анализа,  проблемно-хронологического,  сравнительно-исторического,  а  также  метода  математической  группировки  статистических  данных.

Богатство  природных  условий  и  ресурсов  издавна  позволяли  населению  Русского  Севера  заниматься  разнообразной  хозяйственной  деятельностью:  земледелием,  скотоводством,  охотой,  рыболовством,  ремеслом,  торговлей.  Мозаичный  характер  расположения  плодородных  почв  в  регионе,  значительные  лесные  массивы  и  водные  артерии  определяли  активность  колонизации  края. 

  Топография  расселения  сельских  жителей  по  территории  Вологодской  губернии  имела  ряд  особенностей,  которые  не  могли  не  отразиться  на  специфике  крестьянского  хозяйства.  Они  создали  стартовые  условия,  обусловившие  постоянное  расширение  спектра  промыслов,  подъём  торгово-промышленного  развития  региона,  которое  в  середине-второй  половине  XIX  века  вступило  в  новую  полосу  эволюции:  роста  объёма  и  масштабов  производства,  ориентированного  на  рынок,  усиление  капитализации  и  начало  индустриализации  крестьянского  производства. 

  Существует  огромная  масса  источников  в  виде  официальной  государственной  и  земской  статистики,  делопроизводственной  документации,  экономико-географических  и  военно-статистических  описаний,  материалов  ревизий,  дворянских  и  купеческих  архивов,  научной  и  мемуарной  литературы,  записок  путешественников,  периодической  печати,  научных  трудов  общего  и  специального  характера  [4].

  Для  иллюстрации  обозначенной  тенденции  нами  использован  официальный  материал  из  губернской  статистики  —  Памятной  книжки  Вологодской  губернии  за  1853,  Справочной  книжки  для  Вологодской  губернии  на  1856,  Памятных  книжек  Вологодской  губернии  на  1865—1866,  1875—1876,  1896—1897,  1899—1900  годы.  Ответственность  за  подготовку  данных  для  Памятных  книжек  была  возложена  на  губернский  статистический  комитет,  председателем  которого  был  сам  губернатор,  а  среди  членов  комитета  —  губернский  предводитель  дворянства,  вице-губернатор,  управляющие  казённой  палатой,  государственными  имуществами,  удельными  округами  и  иные  должностные  и  выборные  лица.

Памятные  книжки  как  вид  официальной  губернской  статистики  включал  в  себя  по  признанию  авторов-составителей  частью  неточные  и  неполные  сведения  (в  силу  удалённости  и  труднодоступности  отдельных  территорий  губернии).  Имело  место  и  некоторое  приукрашение  действительности  членами  статистического  комитета  губернии,  ибо  они  понимали,  что  публикуемые  сведения  показывают  «степень  радения»  губернатора  о  вверенной  ему  губернии. 

Однако  в  целом  Памятные  книжки  (особенно  70—90-х  годов)  могут  считаться  надёжным  источником  значительной  массы  справочной  информации.  Безусловно,  в  специальном  исследовании  нельзя  ограничиваться  ими,  необходимо  привлечь  широкий  спектр  материалов  правительственной  и  земской  статистики,  научных  трудов.  В  формате  статьи  мы  ставим  цель  дать  общую  характеристику  развития  мелкого  крестьянского  производства  в  Вологодской  губернии  на  основе  данных  из  вышеперечисленных  Памятных  книжек.

  Значительная  территория  Вологодской  губернии  включала  10  уездов:  Вологодский,  Грязовецкий,  Кадниковский,  Вельский,  Тотемский,  Устюжский,  Никольский,  Сольвычегодский,  Яренский,  Устьсысольский.  Уезды  имели  природно-климатические,  почвенно-ландшафтные  особенности,  различались  по  численности  и  плотности  расселения,  по  количеству  населённых  пунктов  и  крестьянских  дворов  в  них. 

Таблица  1.

Численность  селений  и  крестьянских  дворов  Вологодской  губернии  во  второй  половине  XIX  века

  По  данным  таблицы  1  видно,  что  во  второй  половине  XIX  века  происходит  рост  селений  во  всех  уездах  губернии  (кроме  Сольвычегодской)  и  стремительное  увеличение  числа  крестьянских  дворов,  т.е.  укрупнение  селений.  Какие  селения  учитывались  в  Памятных  книжках?

  По  сведениям  Памятной  книжки  в  1854  г.  в  Вологодской  губернии  насчитывалось  12  городов,  1  посад,  259  сёл,12.019  деревень.  Данные  по  1864  г.  —  12  городов,  1  посад,  291  село,  424  сельца,  4  хутора,  325  погостов,  11  241  деревня.  Не  случайно  статистикой  учитывались  все  населённые  пункты  (не  в  понимании  количества,  а  в  смысле  типологии).

  Исторически  в  Вологодской  губернии  сложились  несколько  типов  селений.  Самым  древним  и  распространённым  из  них  было  полифункциональное  промыслово-сельскохозяйственное  поселение.  Крестьяне  освоили  долинные  ландшафты  и  озёрные  котлованы,  образовывая  «гнёзда»  селений,  т.е.  группы  мелких,  насчитывавших  иногда  более  десятка  маленьких  населённых  пунктов.  Реки  и  озёра  служили  и  надёжными  источниками  пищевых  и  экономических  ресурсов  (как  и  леса  по  их  берегам),  и  удобными  путями  сообщения  между  территориями.  Постепенно  к  XVII  веку  крестьянская  колонизация  охватила  водоразделы  с  возвышенными,  лучше  дренированными  плодородными  почвами. 

Прибрежно-речное  и  озерное  заселение  Вологодского  края  было  преобладающим,  но  не  единственным.  Активность  возникновения  крестьянских  поселений  промыслово-сельскохозяйственного  типа  к  концу  XV  века  снизилась,  уступая  место  населённым  пунктам,  возникавшим  вдоль  транспортных  артерий  как  водных  (порты,  пристани),  так  и  сухопутных  (ямские,  почтовые  станции). 

Магистрали  региона  были  ориентированы  на  важнейший  торговый  порт  Архангельск  и  на  Восточную  Сибирь.  Расселение  вдоль  транспортных  каналов  способствовало  развитию  хозяйства,  промыслов  и  расширению  торговли.  В  регионе  множились  крестьянские  поселения  с  ярко  выраженными  транспортной  и  торгово-ремесленной  функциями  при  сохранении  их  промыслово-сельскохозяйственной  основы.  Население  Русского  Севера  увеличивалось.

В  XVIII  веке  в  связи  с  реформами  Петра  Великого  (строительство  флота  и  Санкт-Петербурга,  рекрутские  наборы),  а  также  с  переориентацией  внешней  торговли  на  Петербург  и  упадком  торговли  через  Архангельск  наблюдался  отток  населения  региона.  Однако  количество  поселений  не  изменилось.  Наоборот,  в  начале  и  первой  половине  XIX  века  социально-экономическое  развитие  края  при  положительной  динамике  населения  продолжалось  стабильными  темпами.  Сохранились  исторически  сложившиеся  и  появлялись  новые  разновидности  сельских  поселений,  различавшиеся  не  только  специфическими  хозяйственными  функциями,  но  и  количественным  и  социальным  составом  жителей  [1].

  Самым  распространенным  типом  поселений  оставалась  деревня.  Термин  «деревня»  применительно  к  крестьянским  поселениям  появился  в  источниках  лишь  с  XIV  века.  До  этого  на  Русском  Севере  существовало  название  «село»  (обжитой,  освоенный  участок)  [1,  с.  289].

Деревни  представляли  собой  комплекс  жилых  строений  и  хозяйственных  угодий  (дворы,  усадьбы,  полевые  пашни,  сенные  и  другие  угодья).  Переход  в  XVIII  веке  к  подушевому  принципу  налогообложения  способствовал  увеличению  численности  дворов  в  деревнях  в  среднем  по  региону  до  8  дворов. 

Разновидностью  деревень  были  починки  (выставки,  выселки)  —  вновь  возникающие  поселения,  первое  время  освобождавшиеся  от  уплаты  налогов.  Причинами  их  появления  были  естественный  рост  населения  и  организованное  заселение  неразработанных  земель.  Наличие  починков  свидетельствовало  о  продолжении  колонизации  территории  Русского  Севера.  Так,  в  Никольском  уезде  Вологодской  губернии  с  марта  1889  г.  по  октябрь  1892  г.  на  казённые  земли  были  поселено  около  1  675  семей,  вследствие  чего  по  берегам  рек  возникли  починки.

Административными  и  церковно-приходские  центрами  являлись  погосты.  Они  развивались  как  типичные  крестьянские  селения  в  местах  с  государственным  землевладением  и  со  временем  поглощались  сёлами. 

Сёлами  до  секуляризации  1763  г.  назывались,  как  правило,  владельческие  центры-поселения  монастырей,  церквей,  в  которых  стояли  дворы  монастырских,  церковных  крестьян,  бобылей,  половников.  Обязательным  атрибутом  села  была  церковь.  Позже  они  превратились  в  обычные  деревни  государственных  крестьян.  На  помещичьих  землях  в  сёлах  имелись  церковь  с  приходом  и  владельческая  усадьба.

  Сёла  по  размерам  обычно  было  крупнее  деревень.  В  них  возникали  различные  общественные  заведения  —  управленческие  службы,  больницы,  богадельни,  школы,  а  также  хозяйственные  заведения  —  кирпичные,  кожевенные  и  иные  «заводы».  «Сельцом»  называли  более  мелкое  поселение,  не  ставшее  центром  прихода.

  После  реформы  1861  г.  в  губернии  появились  новые  мелкие  сельскохозяйственные  поселения  —  хутора.  В  1864  г.  в  губернском  статистическом  отчёте  уже  указаны  4  хутора.

Чаще  всего  сёла  и  сельца  были  волостными  и  приходскими  центрами,  к  которым  тяготели  окружающие  деревни.  Всё  более  поглощая  погосты,  сёла,  отличавшиеся  удобством  расположения,  принимали  на  себя  функции  административных,  религиозных  и  торгово-ремесленных  центров. 

Так,  в  устье  судоходной  реки  Кубина  расположилось  торговое  село  Устье.  Через  него  по  сведения  Справочной  книжки  на  1856  г.  шли  суда  с  хлебом,  смолою,  дёгтем  и  другой  продукцией  почти  на  30  000  рублей  серебром  [14,  с.  13].

Из  334  душ  ревизского  населения  устьянского  общества  в  1874  г.  127  мужчин  занимались  речным  промыслом,  продолжая  вести  разнообразную  хозяйственную  деятельность  [8,  с.  103].

  Близ  крупных  сёл  и  деревень  устраивались  ярмарки  и  торжки.  Почти  все  ярмарки  Вологодской  губернии  проходили  зимой:  съезжались  торговцы,  заготавливавшие  товары  для  отправки  в  Архангельск  и  Санкт-Петербург,  а  также  на  крупнейшие  ярмарки  в  Центральной  России. 

Во  второй  половине  XIX  века  количество  ярмарок,  объём  и  ассортимент  продаваемых  товаров  постоянно  увеличивались,  расширялась  география  вывоза  из  Вологодской  губернии  продукции.  Если  в  1853  г.  в  Вологодской  губернии  действовали  99  ярмарок  (26  в  городах  и  73  в  уездах),  то  уже  в  1861  г.  зарегистрировано  150  ярмарок,  на  которых  из  товаров  местной  крестьянской  промышленности  сбывали  не  только  зерновой  хлеб,  лён,  масло,  яйца,  кожи,  сало,  щетину,  рыбу,  сальные  свечи,  лесные  материалы,  но  и  дёготь,  смолу,  пек,  скипидар,  сажу  [6,  с.  63].

В  1864  г.  по  свидетельству  Ф.  Арсеньева  в  уездах  Вологодской  губернии  состоялись  164  ярмарки,  из  которых  78  прошли  в  Кадниковском  уезде  [7].  В  материалах  Памятной  книжки  детально  расписано,  с  какой  пристани  какой  товар  и  куда  отправлен  был.  Автор  указывал  на  то,  что  на  уездных  ярмарках  главным  действующим  лицом  был  не  купец  («купец-  торговец  дня,  двух»),  а  «главные  представители  торговли  —  местные  торгующие  крестьяне  —  кулаки,  захватившие  в  свои  руки  всю  торговлю  края  и  внутреннюю  и  отпускную»  [7,  с.  55]. 

Неполный  перечень  предлагаемых  для  продажи  товаров  крестьянского  производства  даёт  представление  о  многообразии  промыслов  сельского  населения.  На  рынок  крестьяне  Вологодчины  вывозили  продукты  питания  (продукцию  хлебопашества,  животноводства,  бортничества,  добычу  охотников  и  рыболовов),  лён,  паклю,  льняное  семя,  коровье  масло  (сливочное  и  крестьянское),  писчую  бумагу,  холст,  полотно,  пряжу,  щетину,  рогожи,  железные  изделия,  дёготь,  сажу,  скипидар,  смолу,  канифоль,  деревянные  изделия  (мебель,  сани,  колёса,  бочки,  корыта,  кадки,  веретёна  и  др.),  посуду,  короба,  корзины,  валенную  обувь  и  головные  уборы  и  многое  другое.

При  общей  промыслово-сельскохозяйственной  основе  каждый  уезд  и  даже  волость  отличались  спецификой  крестьянских  промыслов.  Так,  Вологодский,  Грязовецкий  и  Кадниковский  уезды  специализировались  на  валяльном,  кожевенном,  кузнечно-слесарном,  гончарном  производстве,  объёмы  которых  к  концу  века  резко  увеличились  [9,  с.  43].  В  ряде  волостей  Грязовецкого  уезда  была  чрезвычайно  развита  выделка  черепахово-роговых  изделий:  гребни,  гребёнки,  аптекарские  совки,  шпатели,  папиросницы  и  др.  Крестьяне  ещё  несколько  волостей  занимались  изготовлением  гармоник.

В  Тотемском,  Вельском,  Устюгском  и  Никольском  уездах  по  сведениям  Памятной  книжки  1896—1897  гг.  активно  развивались  дёгтекурение,  смолокурение,  выделка  щетины,  столярное,  щепное,  бондарное  производство,  изготовление  берестяных  изделий,  изделий  из  свиного  пуха  (коврики,  стельки,  верёвки),  скорнячество,  крашение  и  набивка  холста,  портняжное,  кузнечное,  чеботарное  дело,  ткачество  из  ниток  и  шерсти  (выделка  сукманины,  пестряди,  холста,  кушаков)  [9].

Во  всех  Памятных  книжках  одной  из  главнейших  отраслей  крестьянского  производства  называется  производство  льна  и  выделка  льняных  нитей  [9;  с.  14].  Больше  всего  льноводство  развито  в  Никольском,  Грязовецком,  Тотемском,  Устюгском,  меньше  в  Вологодском,  Кадниковском,  Вельском,  Сольвычегодском  уездах.

Крестьяне  сеяли  лён  на  подсеках,  причём  общинного  леса  не  хватало  и  крестьяне  захватывали  подсеки  казённого  леса.  Качество  льна  различалось  по  уездам  и  волостям.  Ценился  лён  трёх  видов:  Нижесухонский,  который  отличался  длиной  и  крепостью,  Вилегодский  и  Южский.  Общий  объём  проданного  в  1856  г.  льна  составило  280  000  пудов,  часть  была  отправлена  в  Архангельск  и  Петербург,  остальное  пошло  на  изготовление  пряжи  и  холста.  Цены  на  лён  на  местных  ярмарках  колебались  в  пределах  2,5  до  3,5  рублей  за  пуд.

Либеральные  реформы  60—70-х  годов  XIX  века  создали  благоприятные  условия  для  роста  крестьянского  производства  и  увеличения  объёмов  внутреннего  рынка.  Так,  к  1896  году  и  объём  производства  льна  и  цены  на  волокно  выросли:  в  Грязовецком  уезде  —  4—7  рублей  за  пуд,  Вельском,  Тотемском  —  3—5  рублей,  Устюжском  —  3—6,5  рублей,  Сольвычегодском  уезде  —  6—9  рублей.  При  средней  цене  3  рубля  за  пуд  ежегодный  сбыт  в  1896—1897  гг.  указан  в  пределах  от  1  500  000  до  2  000  000  рублей.  В  статистическом  обзоре  за  этот  год  отмечено,  что  изменилось  направление  вывоза  продукции  льняного  производства  с  Архангельска  и  Англии  на  Волгу,  Санкт-Петербург,  Варшаву,  Германию.

Активизировалась  к  концу  XIX  века  региональная  торговля:  в  Вологодском  уезде  действовало  36  торжков  и  ярмарок,  в  Грязовецком  —  9,  в  Кадниковском  —  53,  в  Тотемском  —  20,  в  Устюжском  —  14,  в  Никольском  —  113,  в  Яренском  и  Устьсысольском  —  по  6  ярмарок.

В  руках  крестьян  —  производителей  и  торговцев  скапливались  солидные  капиталы.  Многие  из  них  становились  владельцами  заводов  и  мастерских,  на  которых  использовался  труд  наёмных  работников  [9].  В  Вологодском  уезде  в  собственности  у  крестьян  Борисовых,  Буракова  и  Прибытковых  было  5  сельдекоптильных  заводов  с  137  наёмными  рабочими.  В  Кадниковском  уезде  в  селе  Устье  и  в  пустоши  Пятковской  крестьянину  Никуличеву  принадлежали  2  стеклоделательных  завода,  на  которых  86  рабочих  производили  листовое  оконное  стекло.

Этот  же  крестьянин  владел  синкальным  заводом  в  селе  Устье,  другой  синкальный  завод  принадлежал  крестьянину  Семенкову.  Местным  крестьянам  Устьвельской,  Павлицовской  и  Кулойско-Покровской  волостей  принадлежали  9  скипидарно-пековаренных  заводов,  на  которых  трудились  до  26  рабочих.

Из  8  льнотрепальных  заводов  Устюжского  уезда  один  принадлежал  крестьянину  Злобину.  Близ  деревни  Наумцево  в  Сольвычегодском  уезде  находилась  и  работала  спичечная  фабрика  крестьянина  Спиридонова  с  15  рабочими.  В  Устьсысольском  уезде  у  крестьянина  Митюшева  был  маленький  завод  с  2  наёмными  работниками.

Более  мелких  форм  крестьянского  производства,  где  хозяин  и  члены  его  семьи  были  единственными  работниками,  насчитывались  к  концу  XIX  века  десятки:  в  Вологодском  уезде  15  мелких  кожевенных  заводов,  20  маслобоен;  в  Тотемском  уезде  34  крестьянские  дёгтекурни,  в  Вельском  уезде  —  24  сажекоптильно-скипидарных  завода,  в  Устюжском  —  16  дёгтекурен  и  35  красилен  и  т.  д.

Приведённые  из  материалов  официальной  губернской  статистики  даже  неполные  данные  свидетельствуют  о  стабильном  количественном  росте  объёма  и  масштабов  мелкого  крестьянского  производства  и  его  капитализации  на  протяжении  второй  половины  XIX  века.  Крестьяне-производители  промышленных  изделий  занимали  прочное  место  на  внутреннем  региональном  и  российском  рынке.

Политические,  экономические  и  социально-культурные  условия,  созданные  в  России  впоследствии  либеральных  реформ  60—70-х  годов  XIX  века,  способствовали  естественному  переходу  к  индустриализации  крестьянского  производства. 

Мелкотоварное  крестьянское  производство  в  условиях  расширения  торговой  и  транспортной  сети  являлось  базой  для  экономической  стабильности  региона,  определяло  темпы  его  развития  и  специализацию.  В  регионе  рано  сложился  и  имел  тенденцию  к  росту  ёмкий  рынок  не  столько  сельскохозяйственной,  сколько  протоиндустриальной  продукции,  что  обусловило  раннее  вызревание  условий  индустриализации.  Вологодская  губерния  к  началу  XX  века  стала  одним  из  самых  динамично  развивающихся  промышленных  районов  страны.

Список  литературы:

1.Власова  И.В.,  Шанский  Д.Н.  Поселения/Очерки  русской  культуры  XVIII  века.  Часть  I.  Издательство  Московского  университета,  1985  г.,  —  С.  285—316.

2.Дружинин  А.Г.  География  и  экономика:  актуальные  проблемы  соразвития.  Ростов  н/Д:  изд-во  Рост.ун-та,  2000;  Регионализация  в  развитии  России.  Географические  процессы  и  проблемы/  Под  ред.  А.И.  Трейвиша,  С.С.  Артоболевского.  М.,  2001;  Региональное  развитие  в  контексте  модернизации  /  В.В.  Алексеев,  Е.В.  Алексеева,  М.Н.  Денисевич,  И.В.  Побережников.  Екатеринбург-Лувен,  1997.  —  328  с  и  др.

3.Институциональная  модернизация  российской  экономики:  территориальный  аспект/  Под  ред.  А.Г.  Дружинина  и  В.Е.  Шувалова.  Ростов  н/д:  Изд-во  Рост.  Ун-та,  2004  —  264  с.

4.Кизеветтер  А.А.  Русский  Север.  Роль  Северного  края  Европейской  России  в  истории  Русского  государства.  Вологда.  Вологда,  1919;  Колесников  П.А.  Северная  деревня  в  XV  —  первой  половине  XIX  в.  Вологда.,  1976;  Любомиров  П.Г.  Очерки  по  истории  русской  промышленности.  М.,  1946.;  Сербина  К.Н.  Крестьянская  железоделательная  промышленность  Северо-Западной  России  XVI  —  первой  половины  XIX  в.  Л.,  1971;  Родословие  Вологодской  деревни.  Вологда,  1990  и  др.

5.Мобилизационные  механизмы  в  контексте  модернизации  (теоретические  аспекты)  //  Мобилизационная  модель  экономики:  исторический  опыт  России  ХХ  века.  Сборник  материалов  всероссийской  научной  конференции.  Челябинск,  2009.  —  С.  95—101.

6.Памятная  книжка  для  Вологодской  губернии  на  1861  г.

7.Памятная  книжка  Вологодской  губернии  на  1865—1866  гг.  —  С.  34—62.

8.Памятная  книжка  Вологодской  губернии  на  1875  и  1876  годы.  Ч.  II.  Статистические  материалы. 

9.Памятная  книжка  Вологодской  губернии  1896—1897  гг.

10.Предпринимательство  как  фактор  модернизации  (концепции  А.  Гершенкрона  и  Э.  Хагена)//Экономическая  история  России  XVII—XX  вв.:  динамика  и  институционально-социокультурная  среда.  Екатеринбург,  2008.  —  С.  203—212

11.Проскурякова  Н.А.  Концепции  цивилизации  и  модернизации  в  отечественной  историографии  //  Вопросы  истории.  —  2005.  —  №  7.  —  С.  153—165.;  Побережников  И.В.  Переход  от  традиционного  к  индустриальному  обществу:  теоретико-методологические  проблемы  модернизации.  М.:  РОССПЭН,  2006.  —  240  с.

12.Региональное  развитие  в  контексте  модернизации  /  В.В.  Алексеев,  Е.В.  Алексеева,  М.Н.  Денисевич,  И.В.  Побережников.  Екатеринбург-Лувен,  1997.  —  328  с

13.Россия  в  XVII  —  начале  XX  в.:  региональные  аспекты  модернизации.  Екатеринбург:  УрО  РАН,  2006.  —  344  с.

14.Справочная  книжка  для  Вологодской  губернии  на  1856  г.  Ч.  II.  Очерк  промышленности  и  торговли.

15.Уровни  изучения  модернизации:  мировой,  цивилизационный,  страновый,  региональный,  локальный  (теоретические  аспекты)  //Цивилизационное  своеобразие  российских  модернизаций:  региональное  измерение:  материалы  Всероссийской  научной  конференции.  Екатеринбург,  2009.  —  С.  55—65.

16.Ясин  Е.,  Снеговая  М.  Роль  инноваций  в  развитии  мировой  экономики//  Вопросы  экономики.  —  2009.  —  №  9.  —  С.  15—31.

17.Rudolph  R.  Agricultural  Structure  and  Proto-industrialization:  Economic  Development  with  Unfree  Labor//Jornal  of  History.  —  Vol.  45.  —  1985  —  P.  47—69.