ПОЗНАНИЕ  КАК  ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВОЕ  КОНСТРУИРОВАНИЕ  «ВЕЩИ»:  ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ  АСПЕКТ

Романов  Александр  Александрович

канд.  филос.  наук,  доцент  Вологодского  государственного  педагогического  университета  (ВГПУ),  РФ,  г.  Вологда

E-mail: 

KNOWLEDGE  AS  VALUE  SEMANTIC  DESIGNING  OF  THE  THING:  TOOLS  ASPECT

Romanov  Alexandr

candidate  of  philosophical  sciences,  associate  professor  of  Vologda  State  Pedagogical  University,  Russia  Vologda

АННОТАЦИЯ

В  статье  анализируется  инструментальная,  технологическая  сторона  эпистемологического  конструктивизма  –  современной  когнитивной  программы,  направленной  на  получение  интегрированного,  конкретно-практического,  технологизированного  знания.  В  современных  условиях  особое  значение  в  конструктивистской  парадигме  приобретает  апробированный  эпистемологический  инструментарий  —  схемы,  фреймы,  системы  категорий,  образов,  понятий  и  т.  п. 

ABSTRACT

Tools  aspect  of  the  epistemological  constructivism  as  modern  cognitive  program,  which  aims  to  obtain  integrated,  applied,  specifically  practical  knowledge  is  analyzed  in  the  article.

In  modern  conditions  proven  cognitive  tools  —  schemes,  frames,  systems  of  categories,  images,  concepts  etc.  starts  to  get  value  special  importance  in  the  constructivist  paradigm. 

Ключевые  слова:  конструктивизм;  эпистемология;  биологическая  и  социокультурная  детерминация  процесса  познания;  когнитивный  инструментарий.

Keywords:  constructivism;  epistemology;  biological  and  socio-cultural  determination  process  of  knowledge;  cognitive  tools.

«Конструктивистское  умонастроение»  в  той  или  иной  форме  присутствовало  в  человеческой  деятельности  издавна,  однако  лишь  к  80-м  годам  ХХ  столетия  эпистемологический  конструктивизм  «приобрёл  статус  самостоятельного  философско-методологического  направления  и  сфера  действия  конструктивистских  идей  уже  в  качестве  вполне  определённой  философско-методологической  программы  стала  расширяться  буквально  на  глазах»  [5,  с.  107].  Сегодня  конструктивизм  —  это  достаточно  разнородная  группа  концепций  в  психологии,  социологии,  философии,  педагогике,  основанных,  однако,  на  таких  общих  позициях,  как  переосмысление  «зеркальной»  и  репрезентационной  природы  познания,  опора  на  идеи  социокультурной  детерминации  речемыслительной  деятельности  субъекта,  опосредствованности  мировосприятия  и  миропонимания  человека  «личностными»  конструктами,  активности  «человека  познающего»,  восприятия  познания  как  процесса  «решения  проблем»  [8,  с.  147]  и  т.  п.  Несмотря  на  различную  атрибутику  конструктивизма,  разнообразную  акцентуацию,  в  главном  конструктивистские  направления  опираются  на  основную  идею  —  понимание  познания  как  процесса  конструирования  реальности  [3,  с.  402],  процесса  активного  преображения,  построения  антиномичного  образа  вещей,  явлений  в  мыследеятельности  субъекта  —  индивидуального  и  коллективного.

Одним  из  важных  аспектов  познания  как  ценностно-смыслового  конструирования  «вещи»  является  наличие/создание  эффективного  инструментария.  Ещё  в  недавнем  прошлом  неизвестность  объекта  обусловливалась  отсутствием  когнитивных  навыков  деятельности  субъекта,  его  компетентностью,  ситуацией,  при  которой  «в  действиях,  осуществляемых  индивидом  или  частью  социума,  обнаруживаются  пробелы,  остановки,  тупики»  [1,  с.  411].  Происходящее  сегодня  смещение  фундаментальных  исследований  на  периферию  научно-познавательной  деятельности  [5,  с.  117],  возникновение  интереса  к  прикладному,  практическому,  технологизированному  знанию  приводили  к  пониманию  того,  что  для  реализации  идеи  необходимо  techne  —  «умение  ориентироваться  в  действительности  —  вся  та  прагматика,  которая  опирается  на  тождество  и  возможности,  но  результатом  которой  оказывается  реализованная  идея,  утверждённое  различие»  [2,  с.  30].  М.  Фуко  в  этой  связи  полагал,  что  «объекты  (познания)  в  известной  степени  предопределены  тем,  насколько  хороши  или  плохи  изготовленные  <…>  инструменты»  [7,  с.  286—287]. 

Эти  аспекты  предполагают  набор  таких  интеллектуально-конструктивных  действий,  как  выбор  (создание)  и  «подстройка»  инструментов  под  объект,  отказ  от  завершённости  когнитивного  финиша,  с  одной  стороны,  и  тяготение  к  «точке»  как  к  преодолению  смысловой  неясности  и  неразличённости,  проработка  неопределённости  на  рациональном  уровне,  с  другой.  Тем  самым  предмет  познания  во  многом  создаётся  навыком  исследователя:  «неизвестный  предмет  —  это  недооформленный  предмет,  существующий  в  силу  того,  что  мы  не  знаем,  как  действовать  дальше»  [1,  с.  411].  Особую  роль  в  познании  начинает  играть  проблема  когнитивного  навыка  и/или  инструментария,  которые  индивиду  необходимо  освоить  (создать,  перенести)  в  конкретной  социокультурной  ситуации  [1,  с.  412]. 

  Собственно  и  сам  греческий  корнеслов  techne,  восходящий  к  санскритскому  taksati  —  конструировать,  уже  означает  некоторое  искусственное  творчество-созидание.  Techne  —  это  «творчество  искусственное,  рукотворное,  нечто  материально  созданное  человеком.  Именно  поэтому  основное  значение  слова  techne  —  искусство,  ремесло,  творчество.  Tekton  —  это  строитель,  мастер,  творец,  зачинатель.  Отсюда  также  technema  —  изобретение,  произведение  искусства,  итог  физической  работы  человека,  его  рукотворных  усилий»  [6,  с.  145].  Чтобы  подчеркнуть  «материальную»,  «искусственную»  сторону  творчества,  использовалось  понятие  techne.  При  характеристике  же  «естественной»,  «порождённой  в  самом  человеке»  мысли,  греки  использовали  понятие  gnome,  производное  от  основы  gen,  а  не  techne  [6,  с.  145]. 

Организация  когнитивной  деятельности  по  методическим  «направляющим»  (схемы,  фреймы,  системы  категорий,  понятий  и  образов,  набор  апробированных  методов,  техник,  приёмов),  использование  опыта  феноменологии,  герменевтики,  генетической  эпистемологии  Ж.  Пиаже,  содержательно-генетической  логики  Г.П.  Щедровицкого  и  др.,  объединение  «внутренней»  и  «внешней»  сторон  познания,  априорных  и  вновь  приобретённых  характеристик  мыследеятельности  придают  методологии  социокультурного  конструирования  не  только  «техногенный»,  но  и  интегративный,  междисциплинарный  характер,  основанный  на  взаимодополнении  различных  типов  реальности  (биологической,  социальной,  культурной,  виртуальной  и  т.  п.). 

Многократное  вариативное  «распредмечивание»  и  «опредмечивание»  объектов  познания  основаны  на  том,  что  в  данных  процессах  целостность  своего  и  чужого  опыта  (деятельности),  как  и  целостность  познаваемого  объекта  постоянно  разрушается  и,  следовательно,  требует  восстановления  как  соответствия  изменившимся  условиям.  «Разворачивание»  и  «сворачивание»  информации  о  предмете,  интеллектуальное  и  реальное  деконструирование  и  конструирование  объекта,  понимание  эволюционного  и  инволюционного  характера  его  становления,  признание  социокультурной,  исторической  изменчивости  всего  научного  знания  [4,  с.  137],  нацеленность  на  конкретно-практическое,  проективное,  моделирующее  мышление  —  эти  и  другие  когнитивные  приёмы,  методы,  принципы  во  многом  определяют  технологический,  инструментальный  аспект  конструктивизма  как  философско-методологической  программы  современной  эпистемологии. 

Список  литературы:

1.Гутнер  Г.Б.  Субъект  постнеклассической  науки  //  Постнеклассика:  философия,  наука,  культура:  Коллективная  монография  /  Отв.  ред.  Л.П.  Киященко  и  В.С.  Стёпин.  СПб.:  Издательский  дом  «Мiръ»,  2009.  —  672  с.  —  С.  397—419.

2.Конев  В.А.  Философия  ХХ  века:  утверждение  неклассических  идей  //  Постнеклассика:  философия,  наука,  культура:  Коллективная  монография  /  Отв.  ред.  Л.П.  Киященко  и  В.С.  Степин.  СПб.:  Издательский  дом  «Мiръ»,  2009.  —  672  с.  —  С.  19—45.

3.Левикова  С.И.  Постмодернизм  как  методология  исследования  современных  проблем  молодёжной  культуры  //  Философия  науки.  Методология  и  история  конкретных  наук.  Учебное  пособие  (книга  для  чтения)  [Текст]  /  Коллектив  авторов.  М.:  «Канон+»  РООИ  «Реабилитация»,  2007.  —  С.  398—430.

4.Пружинин  Б.И.  Между  контекстом  открытия  и  контекстом  обоснования:  методология  науки  Густава  Шпета  //  Густав  Шпет  и  современная  философия  гуманитарного  знания.  М.:  Языки  славянских  культур,  2006.  —  464  с. 

5.Пружинин  Б.И.  Ratio  serviens?  Контуры  культурно-исторической  эпистемологии.  М.:  РОССПЭН,  2009.  —  423  с.

6.Фещенко  В.В.  Семиотика  творчества  и  лингвистика  креативности  //  Общественные  науки  и  современность.  —  2008.  —  №  6.  —  С.  143—150. 

7.Фуко  М.  Власть  и  знание  //  Интеллектуалы  и  власть.  Ч.  1.  М.:  Праксис,  2002.  —  384  с. 

8.Varela  F.,  Thompson  E.,  Rosch  E.  The  embodied  mind:  cognitive  science  and  human  experience.  London:  The  Mit  Press  (7-th  printing),  1999.  —  P.  147.