АРХЕОЛОГО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ  ДАННЫЕ  КАК  СВИДЕТЕЛЬСТВА  ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ  ОБЩНОСТИ  НАРОДОВ  ГОРНОГО  ДАГЕСТАНА  И  ЧЕЧНИ

Хаджимурадова  Макка  Ахмедовна

соискатель  отдела  этнографии  Института  истории,  археологии  и  этнографии  ДНЦ  РАН,  г.  Махачкала

E-mail:  makcka.hajimuradova@yandex.ru

Происхождение  и  древнейшая  история  народов  горного  Дагестана  и  Чечни  представляют  собой  одну  из  самых  сложных  проблем  современного  кавказоведения.  Исследование  этногенеза  и  этнической  истории  народа,  обитавшего  в  этой  части  Северо-Восточного  Кавказа,  производилось  методом  комплексного  подхода  с  привлечением  материала  ряда  научных  дисциплин,  базирующихся  на  стыке  археологических,  антропологических,  этнографических,  лингвистических,  фольклорных  и  других  данных. 

Крупные  научные  открытия,  накопление  новых  материалов  и  совместные  изыскания  ведущих  специалистов  обеспечили  возможность  широкого  привлечения  новых  источников  для  решения  вопросов  происхождения,  этногенеза,  культурно-исторического  развития  и  взаимодействия  соседних  народов  Дагестана  и  Чечни. 

Однако  следует  отметить,  что  многие  ее  аспекты  в  исторической  литературе  рассматривались  лишь  в  общем  русле  общекавказского  исторического  процесса  и  до  сих  пор  остаются  малоизученными.  Это  было  отмечено  и  выдающимся  ученым  археологического  кавказоведения  Е.И.  Крупновым,  сетовавшим  на  слабую  изученность  восточной,  основной  части  Чечни,  известной  как  Ичкерия  или  называемой  самими  чеченцами  Нохчий  Мохк  —  «Чеченская  земля».  Он  писал  о  необходимости  «постановки  планомерных  археологических  изысканий  в  слабо  обследованной  Чечне,  без  чего  древние  этапы  народной  жизни  не  могут  быть  восстановлены»  [12,  с.  16—23].  Это  замечание  справедливо  и  в  отношении  уровня  историко-археологического  исследования  Северо-Западного  Дагестана,  которое  актуально  и  по  сей  день.

О  незаменимой  роли  археологии  в  изучении  прошлого  этого  края  известные  археологи-кавказоведы  В.И.  Марковин  и  Р.М.  Мунчаев  писали  так:  «Известно,  что  подавляющее  большинство  северо-кавказских  народов  не  имело  своей  письменности.  Сведения  армянских  и  грузинских  летописцев  и  историков,  греко-римских  и  византийских  авторов,  арабских  и  других  иноземных  путешественников  о  Северном  Кавказе  отрывочны  и  малочисленны.  Поэтому  основным  источником  для  воссоздания  древней  и  средневековой  истории  народов  Северного  Кавказа  служат  археологические  памятники,  дающие  самый  разнообразный  материал  для  реконструкции  быта,  искусства  и  духовной  культуры  местного  населения»  [16,  с.  15].

Значительный  вклад  в  изучение  древней  и  средневековой  истории  вайнахов  и  дагестанцев  (аваро-андо-цезов),  живущих  на  сопредельной  территории,  но  отделенных  друг  от  друга  отрогами  Большого  Кавказского  хребта,  внесли  исследования  целой  плеяды  археологов,  в  числе  которых  А.П.  Круглов,  Е.И.  Крупнов,  В.Г.  Катович,  В.Б.  Виноградов,  Р.М.  Мунчаев,  В.И.  Марковин,  В.И.  Козенкова,  Х.А.  Амирханов,  М.Г.  Гаджиев,  Г.М.  Магомедов,  О.М.  Давудов,  Д.М.  Атаев,  М.Х.  Багаев  и  др.

Следует  отметить,  что  50—80-е  гг.  XX  столетия  для  Дагестана  и  Чечни  были  временем  наиважнейших  археологических  открытий.  Благодаря  достижениям  полевой  археологии  источниковедческая  база  обогатилась  открытиями  новых  погребальных  и  бытовых  памятников,  позволивших  восстановить  основные  этапы  развития  древней  и  средневековой  истории  и  культуры  народов  горного  Дагестана  и  Чечни. 

К  примеру,  свидетельством  древнейшего  заселения  этого  края  служат  археологические  данные  1957  года,  когда  у  речки  Харсум,  питающей  озеро  Казеной-Ам,  впервые  были  найдены  кремневые  обломки,  обитые  рукой  первобытного  человека.  Затем  такие  находки  были  сделаны  у  чеченских  аулов  Казеной  и  Хой  [14,  с.  101]. 

На  основе  вещественных  археологических  артефактов  исследователям  впервые  удалось  выделить  ряд  последовательно  сменявших  друг  друга  древних  археологических  культур,  получивших  развитие  в  Западном  Дагестане  и  сопредельной  территории  Чечни. 

Вследствие  территориальной  близости,  схожести  местных  природных  условий  и  всестороннего  тесного  взаимодействия  этнических  групп  этого  края  стало  возможным  возникновение  здесь  локальных  культур  местного  происхождения,  выделявшихся  некоторыми  своеобразными  отличительными  чертами  в  материальной  и  духовной  культуре. 

К  примеру,  в  эпоху  ранней  бронзы  (III  тыс.  до  н.  э.)  горный  Дагестан  и  Юго-Восточная  Чечня  были  частью  обширного  ареала  распространения  одной  из  древнейших  археологических  культур  Кавказа  —  куро-аракской.  Под  влиянием  местных  энеолитических  традиций  здесь  сложился  северо-восточно-кавказский  ее  вариант  [10]. 

Археологический  материал,  обнаруженный  у  чеченского  селения  Сержень-Юрт,  [17,  с.  38]  в  окрестностях  андийского  селения  Гагатль,  в  местности  Галгалатли,  Щебоха  [6]  и  другие  погребальные  и  бытовые  памятники  этой  эпохи  не  только  подтверждают  заселенность  горного  Дагестана  раннеземледельческими  племенами,  но  и  дают  основание  надеяться  на  открытие  памятников  энеолита  и  ранней  бронзы  в  горной  Чечне  [7,  с.  13]. 

С  закатом  этой  высокоразвитой  раннеземледельческой  культуры  происходит  распад  этнокультурной  общности  куро-аракских  племен,  предопределивший  начальный  этап  этногенеза  народов  Дагестана  и  Чечни.

На  основе  куро-аракской  культуры  здесь  образовалась  новая  археологическая  общность  более  низкого  культурного  и  социально-экономического  развития,  представленная  самобытными  локальными  культурными  образованиями  эпохи  средней  бронзы  (конец  III  —  первая  пол.  II  тыс.  до  н.  э.).  Среди  них  выделена  культура  Гинчи-Гатын-Кале,  получившая  название  от  дагестанского  и  чеченского  селений,  в  окрестностях  которых  были  обнаружены  могильники  этого  периода.  Памятники  этой  эпохи  были  найдены  и  вблизи  чеченских  селений  Бельты,  Сержень-юрт,  Дай,  Бачи-юрт,  Малый  Харсеной  [15],  в  горном  Дагестане  —  Галгалатли  II,  Чох,  Ирганай  и  др  [3].

В  период  существования  этой  культурной  традиции  происходит  процесс  формирования  локально-племенных  особенностей  дагестанцев  и  вайнахов,  стали  определяться  их  самобытные  этнические  черты  [13,  с.  9].

Традиции  гинчинской  культуры  постепенно  переходят  к  другой  автохтонной  культуре,  образовавшейся  в  эпоху  поздней  бронзы  и  раннего  железа  (конец  II-го  —  начало  I-го  тыс.  до  н.  э.)  —  каякентско-харачоевской.  Погребальные  памятники  этой  культуры,  обнаруженные  и  исследованные  Кругловым  в  1939—1940  гг.  вблизи  горных  селений  Харачой,  Ведено,  Белгатой,  Анди,  Гагатль,  стали  объектом  исследования  еще  на  заре  ее  выделения  в  особую  археологическую  культуру  [9]. 

Открытие  этой  древней  самобытной  культуры  имеет  первостепенное  значение  для  понимания  истоков  этнокультурной  общности  и  решения  вопросов  этногенеза  народов  горного  Дагестана  и  Чечни.  И  важно  отметить,  что  в  ареал  каякентско-харачоевской  культуры  вошла  лишь  Юго-Восточная  часть  Чечни,  когда  на  остальной  ее  территории  обитали  племена  кобанской  культуры  [11]. 

Сравнительный  анализ  раннесредневековых  некрополей  горного  Дагестана  и  Чечни,  осуществленный  чеченским  археологом,  профессором  Багаевым  М.Х.,  выявил  почти  полное  совпадение  конструкций  погребальных  сооружений  и  могильного  инвентаря.  Это  еще  раз  подтверждает  правомерность  гипотезы  об  устойчивости  дагестано-нахского  культурного  единства  и  в  период  от  эпохи  средней  бронзы  до  раннего  средневековья  [4,  с.  123]. 

Данные  антропологических  исследований,  получившие  освещение  в  фундаментальных  работах  советских  антропологов,  также  свидетельствуют  о  древнейших  корнях  дагестано-вайнахской  этнокультурной  общности  [2].  На  основе  палеоантропологических  материалов  установлена  принадлежность  населения  Дагестана  и  Чечни  к  кавкасионскому  антропологическому  типу  балкано-кавказской  расы  входящей  в  большую  европеоидную  расу,  что  свидетельствует  об  общности  их  древних  физических  предков  [8].

Академик  В.П.  Алексеев,  как  и  другие  антропологи,  занимавшийся  изучением  Кавказа,  заключает,  что  кавкасионский  антропологический  тип  сформировался  на  территории  Дагестана  и  Чечни  «автохтонно  в  составе  местного  населения  центральных  предгорий  Кавказского  хребта  не  позже,  чем  в  эпоху  бронзы,  а  может  быть,  и  в  еще  раннее  время».  По  его  предположению,  на  формирование  особенностей  физического  облика  современных  дагестанцев  и  чеченцев  помимо  влияния  иммиграции  и  иных  элементов,  способных  участвовать  в  этом  процессе,  в  значительной  степени  повлиял  фактор  «изоляции  и  интенсивного  приспособления  к  географическим  условиям  и  климату  высокогорья»  [1,  с.  135].

На  основе  археологических,  антропологических  источников  мы  пришли  к  выводу  о  том,  что  в  зональном  поясе,  включающем  в  себя  горную  Чечню  и  горный  Дагестан  от  правобережья  р.  Ассы  и  до  р.  Кара-Койсу,  с  древнейших  времен,  по  крайней  мере  с  III  тыс.  до  н.  э.,  жили  народы  со  сходными  чертами  материальной  и  духовной  культуры,  выраженные  в  единых  формах  хозяйства  (в  земледелии,  скотоводстве,  металлообработке),  схожей  структуры  бытовых  памятников,  архитектуры  жилищ,  единых  погребальных  обрядах  [4,  с.  174]. 

Приведенный  выше  материал  со  всей  очевидностью  свидетельствует  об  этнокультурной  общности  древних  племен,  населявших  горный  Дагестан  и  Чечню,  и  дает  основание  считать  этот  район  важнейшей  частью  единой  северо-восточно-кавказской  историко-этнографической  области,  где  происходил  непрерывный  процесс  этнокультурного  развития  его  коренного  населения  с  глубокой  древности. 

Список  литературы:

1. Алексеев  В.П.  Несколько  соображений  о  происхождении  вайнахских  народов  по  антропологическим  данным  //  Сб.:  Проблемы  происхождения  нахских  народов.  Махачкала,  1996.  —  195  с. 
2. Алексеев  В.П.  О  структуре  и  древности  кавкасионского  типа  в  связи  с  происхождением  народов  Центрального  Кавказа  //  Кавказ  и  Восточная  Европа  в  древности.  М.  1973.;  Абдушелишвили  М.Г.  К  краниологии  древнего  и  современного  населения  Кавказа.  Тбилиси,  1966;  его  же.  Антропологический  генезис  аборигенного  населения  Кавказа  //  Человек,  эволюция  и  внутривидовая  дифференциация  //  Труды  МИОП.  Т.  18.  М.,  1972;  Гаджиев  А.Г.  Происхождение  народов  Дагестана  (по  данным  антропологии).  Махачкала.  1965;  Дебец  Г.Ф.  Палеоантропология  СССР//  Тр.  Ин-та  этнографии.  Т.  4.  М.,  1948.  —  384  с.;  его  же.  Антропологические  типы  //  Народы  Кавказа,  Т.  1.  М.,  1960.  —  321  с.
3. Атаев  Д.М.  Нагорный  Дагестан  в  раннем  средневековье  (по  материалам  археологических  раскопок  Аварии).  Махачкала,  1969;  Гаджиев  М.Г  Из  истории  культуры  Дагестана  в  эпоху  бронзы:  (Могильник  Гинчи).  Махачкала,  1969;  его  же.  Раскопки  памятников  бронзового  века  в  горном  Дагестане  //  АО  1968.  М.,  1969;  Гаджиев  М.Г.  Дагестан  и  Юго-Восточная  Чечня  в  эпоху  средней  бронзы.  //  Древности  Дагестана.  Махачкала,  1974;  Магомедов  Р.Г.  Гинчинская  культура.  Горы  Дагестана  и  Чечни  в  эпоху  средней  бронзы.  Махачкала,  1998.  —  193  с.;  Гаджиев  М.Г,  Магомедов  Р.Г.  Памятники  Гинчинской  культуры  у  сел.  Гагатль.  /  Сб.:  Древние  культуры  Северо-Восточного  Кавказа.  Махачкала,  1985.  —  286  с. 
4. Багаев  М.Х.  Культура  горной  Чечни  и  Дагестана  в  древности  и  в  средневековье.  VI  в.  до  н.  э.  —  XII  в.  н.  э.  М.,  2008.  —  454  с. 
5. Гаджиев  М.  Г.  Раскопки  памятников  бронзового  века  в  горном  Дагестане  //  Археологические  открытия  1968  года.  М.,  1969.  —  85  с.
6. Гаджиев  М.Г.  Северо-Восточный  Кавказ  как  географическая  и  этнокультурная  область  //  Сб.  Древние  культуры  Северо-Восточного  Кавказа.  Махачкала,  1985.  —  213.
7. Дебец  Г.Ф.  Палеоантропология  СССР.  М.  —  Л.,1948.  —  384  с.;  Гаджиев  А.Г.  Данные  по  палеоантропологии  Дагестана.  Уч.  зап.  ИИЯЛ  Даг.  филиала  АН  СССР.  Т.  10.  Махачкала,  1962.  —  210  с. 
8. Круглов  А.П.  Северо-Восточный  Кавказ  во  II—I  тыс.  до  н.  э.//  Древние  племена  и  народности  Кавказа.  (МИА  СССР  №  68).  —  312  с.
9. Крупнов  Е.И.  Древнейшая  культура  Кавказа  и  Кавказская  этническая  общность  (К  проблеме  происхождения  коренных  народов  Кавказа).  /  «Советская  археология».  №  1.  1964.  —  117  с.;  Мунчаев  Р.М.  Древнейшая  культура  Северо-Восточного  Кавказа.  М.,  1961.  —  234  с.;  Гаджиев  М.Г.  Раннеземледельческая  культура  северо-восточного  Кавказа.  М.,  1991.  —  172  с.
10. Крупнов  Е.И.  О  чем  говорят  памятники  культуры  Чечено-Ингушской  АССР.  Грозный,  196.  —  52  с.;  Марковин  В.И.  Дагестан  и  горная  Чечня  в  древности.  Каякентско-хорочоевская  культура.  М.,  1969.  —  115  с.
11. Крупнов  Е.И.  О  чем  говорят  памятники  культуры  Чечено-Ингушской  АССР.  Грозный,  1961.  —  52  с. 
12. Марковин  В.И.  Археологический  аспект  в  изучении  этногенеза  вайнахов.  //  Сб.:  Проблемы  происхождения  нахских  народов.  Махачкала,  1996.  —  195  с. 
13. Марковин  В.И.  В  стране  вайнахов.  М.,  1969.  —  157  с.
14. Марковин  В.И.  Новый  памятник  эпохи  бронзы  в  горной  Чечне  (могильник  Гатын-Кале)  //  Древности  Чечено-Ингушетии.  М.,  1963.  —  291  с.;  Виноградов  В.Б.  Раскопки  Бельтинского  могильника  //  АО  1980  г.  М.,  1981.  —  112  с.;  Петренко  В.А.  Раскопки  в  Юго-Восточной  Чечне  //  АО  1981  г.  М.,  1982.  —  156  с.  и  др.
15. Марковин  В.И.,  Мунчаев  Р.М.  Северный  Кавказ.  Очерки  древней  и  средневековой  истории  и  культуры.  Тула,  2003.  —  340  с. 
16. Мерперт  Н.Я.  Раскопки  Сержень-Юртовского  поселения  в  1960  г.  //  КСИА.  Вып.  88.  1962.  —  82с.;  Крупнов  Е.И.  О  чем  говорят  памятники  культуры  Чечено-Ингушской  АССР.  Грозный,  1961.  —  52  с.