ВНЕШНИЙ ОБЛИК ТАТАР КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ XIX — НАЧАЛА ХХ ВВ. В РУССКОЯЗЫЧНЫХ ИЗДАНИЯХ

Мифтахов Руслан Габидович

канд. ист. наук,

 ст. преподаватель НФ ФГБОУ ВПО «Поволжская ГАФКСиТ»,

г. Набережные Челны

E-mail: zelsneg@mail.ru

В последнее время такой сфере знаний как этнопсихология уделяется огромное внимание. Через нее ученые пытаются объяснить многие события происходящие в мире. Важное место в этнопси­хологическом пространстве занимает понятие «образ», которое включает в себя как объективные, так и субъективные основы. Субъективность проявляется в том, что образ народа является феноменом идеальным и формируется в сознании. Объективность определяется тем, что для любого народа на определенном временном отрезке характерен определенный объективный набор качеств, который формируется как сами народом, так и представителями соседствующих народов. В данной статье затрагивается один из аспектов формирования образа татарского народа на страницах русскоязычных изданиях, а именно внешний облик татар Казанской губернии XIX— начала ХХ вв.

Проживание в аграрной стране, где общение ограничивалось бытовыми связями, запрет мусульманам вступать в брачные связи с язычниками и «обязательность крещения детей», родившихся в браке с представителями христианской религии, сдерживали межэтнические браки между мусульманами и христианами, в связи, с чем этническое смешивание было незначительным. В связи с этим, при оценке облика татар современники, безусловно, выступали как представители русского народа и особенности облика татар выделяли на основании сравнения с внешними чертами народов региона.

Авторы выделяли следующие черты лица и конституции:

·татары должны быть признаны самыми красивыми из всех коренных народов региона [8, с. 63; 10, с. 17; 4, с. 214];

·татары большею частью сложены хорошо [10, с. 16—17; 12, с. 32; 9, с. 18; 13, с. 12];

·они имеют следующие характерные черты:

1.продолговатое лицо [10, с. 16—17; 12, с. 32; 4, с. 214; 7, с. 21];

2.глаза большие серые или черные с правильным разрезом, проницательный взор [12, с. 32; 10, с. 17];

3.нос пропорциональный, остроконечный, прямой [10, с. 16—17; 4, с. 214; 7, с. 21];

4.скулы не выделяются так резко, как у монгольских племен [10, с. 16—17; 12, с. 32; 7, с. 22; 4, с. 214];

5.губы толстые, а верхняя довольно длинная [10, с. 17; 12, с. 32];

6.борода редкая и клинообразная, черная, искусно подстри­женная и около губ подбритая [10, с. 17; 12, с. 32; 7, с. 22; 4, с. 214];

7.череп продолговатый, голова бритая [12, с. 32];

8.уши длинные и «отстающие от головы», шея очень толстая [12, с. 32; 7, с. 22];

9.высокорослые, стан необыкновенно прям, плечи широкие, грудь высокая [10, с. 16—17; 12, с. 32; 2, с. 25; 7, с. 22; 4, с. 214].

Следовательно, можно отметить, что внешний облик татар привлекал внимание современников в 1884 г. С. Монастрыский констатировал, что излишне «подробно описывать наружность татар, эта тема, довольно избитая, уже достаточно исчерпана в руководствах и учебных книгах» [6, с. 174]. Однако только в 1899 г. А.А. Сухарев в своей докторской диссертации «Казанские татары (уезд Казанский). Опыт этнографического и медико-антропологического исследования» специально изучил как профессиональный антрополог внешний облик татар. Необходимо отметить, что предшествующие авторы в своих работах создавали лишь обобщенный портрет среднестатистического татарина. Проанализировав имеющуюся литературу А.А. Сухарев пришел к выводу, что татары с антропологической стороны исследованы «весьма скудно», что предполагает необходимость отдельного специального исследования, которое он и провел. Исследователь осуществил антропологические измерения среди татар Казанского уезда Казанской губернии. В таблице 1 приведены лишь основные данные из его исследования [11, с. 169—178].

Таблица 1.

Описание А.А. Сухаревым женского и мужского облика татар в сравнении

Довольно скудными представляются описания современниками облика татарской женщины, что, прежде всего, объясняется замкнутым образом жизни татарок. В связи с этим описания их внешности встречаются редко, и только у тех современников, которые могли свободно посещать дома татар, или у тех, кто заимст­вовал эти описания из других работ. В этом плане оригинальным является наблюдение К. Фукса: он наделяет описываемых женщин приятной внешностью. Он сетует на то, что они делают все, чтобы «скрыть» свою природную красоту от окружающих (таблица 2).

Таблица 2.

Внешний облик татарской женщины в описаниях авторов XIX — начала ХХ вв.

Необходимо отметить, что в таблице 2 приведены высказывания, которые сделаны преимущественно по отношению к состоятельным татарским женщинам. Как видно, современники указывают на «восточную» лень, присущую не только богатым, но и женщинам среднего достатка (табл. 2, u). Их жизнь, по мнению М. Лаптева, может служить хорошим доказательством того, «что скука и бездеятельность заставляют толстеть и жиреть. Рукоделием никаким она не занимается, разве только в старости иногда кое-что делает в хозяйстве, молодые же исключительно заняты своим желудком и нарядами».

Относительно красоты татарок мнения разнятся: для одних они от природы некрасивы (табл. 2, t), для других — наоборот (табл. 2, ž). Первые в поиске доказательства природной «некрасивости» выделяют физические черты (например, более выдающиеся, чем у мужчин, скулы — табл. 2, x). Вторые отмечают некоторые обычаи, которые портят природную красоту татарок, в частности на обычай сильно краситься, что приводит к быстрому старению (табл. 2, w). В то же время мешковатая, очень теплая одежда и бездеятельная жизнь, лежание целыми днями в постели, как считали современники, обусловливали желтизну кожи женщин (табл. 2, y).

Одним из отличительных признаков татарской женщины почти все авторы называют переваливающуюся походку, которой способст­вуют их полнота и обычай надевать на себя много одежды (табл. 2, v).

Однако, как указывалось выше, эти описания в основном относились к состоятельным татаркам. Девушки из менее обеспе­ченных крестьянских семей пользовались большей свободой, прово­дили время подобно русским поселянкам, выполняли все домашние работы. Они ходили без покрывала, белили лицо и намазывали его красками только в праздничные дни и по пятницам. «И от того-то, — считал К. Фукс, — деревенские татарки красивее город­ских» [12, с. 49]. Данные наблюдения подтверждали и другие авторы XIX в. [4, с. 215; 10, с. 17—18; 7, с. 22; 6, с. 176; 2, с. 25; 3, с. 12—13].

Описание внешности татар пожилого возраста также присут­ствуют у современников. В частности, К. Фукс писал: «…я часто любовался, глядя на прекрасные значащие лица их стариков, и, по моему мнению, древние итальянские знаменитые живописцы могли бы с них взять лучшие образцы для представления исторических предметов из ветхого и нового завета» [12, с. 33].

Таким образом, авторы, описывая лишь внешний облик татар, уже включались в сложный процесс формирования образа всего народа, присваивая ему отдельные национальные черты. Рассматривая те или иные качества внешнего облика татарина, авторы, как пред­ставители своей эпохи, накладывали на отдельные черты внешнего облика татар сложившиеся в русском обществе гетеростереотипы. Например, известный революционер-демократ А. Герцен, впервые посетив Казань (1835 г.), отметил: «…множество татар с продажными ичигами и тюбетейками, с халатами, в халатах, с приплюснутым носом, узенькими глазками и хитрым выражением лица» [1, с. 32—33]. Миссионер Е. Малов в своей оценке облика мишар и казанских татар акцентировал внимание на религиозном аспекте, в данном случае надменному татаро-мухаммеданскому типу лица он противопоставлял облик мишар, который у него ассоциировался с «более добродушным типом русского человека, чем типом надменного татаро-мухам­меданского лица» [5, с. 3].

Список литературы:

1. Герцен А. Письма в будущее / А. Герцен. — М.: Сов. Россия, 1982. — 479 с.
2. Зеленин Д. Кама и Вятка: путеводитель и этнографическое описание прикамского края / Д. Зеленин-Юрьев: Тип. Бергмана, 1904. — 184 с.
3. Знаменский П. Казанские татары / П. Знаменский. — Казань: Тип.-лит. Имп. ун-та, 1910. — 67 с.
4. Лаптев М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба: Казанская губерния / М. Лаптев. — СПб., 1861. – 615 с.
5. Малов Е.А. Сведения о мишарях. Этнографический очерк / Е.А. Малов. — Казань: Тип. Имп. ун-та, 1885. — 79 с.
6. Монастырский С. Иллюстрированный спутник по Волге: историко-статистический очерк и справочный указатель: в 3 ч. / С. Монастырский. — Казань: Типо-лит. Ключникова, 1884. — 500 с.
7. Риттих А.Ф. Материалы для этнографии России: Казанская губерния / А.Ф. Риттих. — Казань, 1870. — Ч. 2. — 224 с.
8. Риттих А.Ф. Племенной состав контингентов русской армии и мужское население Европейской России / А.Ф. Риттих. — СПб.: А.А. Ильин, 1875. — 364 с.
9. Рыбушкин М. Краткая история города Казани / М. Рыбушкин. — Казань: Тип. Л. Шевиц, 1849. — 164 с.
10. Сбоев В.А. О быте крестьян в Казанской губернии / В.А. Сбоев. — Казань, 1856. — 36 с.
11. Сухарев А.А. Казанские татары: опыт этнографического и медико-антропологического исследования / А.А. Сухарев. — СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1904. — 195 с.
12. Фукс К. Казанские татары в этнографическом и статистическом отношениях (репринтное воспроизведение) / К. Фукс. — Казань: Фонд ТЯК, 1991. — 210 с.
13. Эрдман И. Татары: пер. с нем. М. Буевой / И. Эрдман // Актуальное национально-культурное обозрение. — 2000. — № 1. — С. 12—20.