ГЕНЕЗИС МОРАЛИ КАК СЛОЖНООРГАНИЗОВАННАЯ СИСТЕМА

Кашин  Даниил  Олегович

канд.  филос.  наук,  доцент  ТГАСУ,

  г.  Томск;

E-mail:  kassintomsk@mail.ru

В анализе генезиса морали в истории развития представлений  о  данном  феномене  сформировались  две  основные  точки  зрения  на  вопрос  об  источнике  морали.  Первая  говорит  о  интенциональном,  внутричеловеческом  характере  данного  явления,  то  есть  о  том,  что  источник  морали  и  нравственности  находится  только  в  самих  людях.  В  рамках  данного  подхода  развивается  имморализм,  который  имеет  несколько  вариантов.  В  частности,  субъективистский  подход,  например,  Ламетри  утверждающий,  что  если  что-то  полезно  для  меня,  то  и  это  и  есть  добро;  групповой,  представителями  которого  являются  и  Гельвеций,  и  Бентам,  и  Милль  —  что  полезно  для  групп  людей,  то  и  есть  добро.  Одним  из  вариантов  такого  подхода  является  и  ригоризм,  когда  человек  приносится  в  жертву  принципам  etc.

Вторая  группа  концепций  утверждает  внечеловеческий  характер  морали.  Разумеется,  сюда  относятся  все  идеалистические,  а  также  религиозно-идеалистические  концепции,  которые  предлагают  сущест­вование  некоего  априорного  источника  морали  и  нравственности,  выступающего  либо  в  виде  философского  абсолюта,  либо  высшего  трансцедентного  начала,  недоступного  пониманию  человеческого  разума.  Подобный  подход  всегда  вызывал  и  вызывает  массу  возражений.  Иллюстрацией  этому  могут  служить  высказывание  многих  великих  мыслителей,  в  частности,  Гольбаха:  «Словом  бог  люди  всегда  обозначают  наиболее  скрытую,  далекую  и  неизвестную  причину  наблюдаемых  явлений»  [1, с. 36].  По  сути,  Гольбах  говорит  о  том,  что  это  не  ответ  на  вопрос,  это  уход  от  ответа  —  отнести  источник  мораль  к  области  непознаваемого,  стоящего  вне  рамок  человеческого  разумения.  Другими  словами,  подразумевается,  что  бог  появляется  там,  где  есть  бессилие  разума.  

Однако  живучесть  подобных  представлений  обусловлена  также  и  социальными  факторами,  так  как  подобные  теории  оказываются  весьма  удобными  для  элитарных  групп,  владеющих  и  распоря­жающихся  ресурсами:  «Бесконечно  многим  обязаны  Христу  богачи,  потому  что  он  вносит  добрый  порядок  в  их  дома  и  хозяйство.  Христос  дурных  рабов  делает  хорошими» [2, с. 71].  Уместно  здесь  вспомнить  и  Вольтера  с  его  «социальным  аргументом»,  суть  которого  сводится  не  к  вопросу  о  том,  есть  бог  или  нет,  а  к  мысли,  что  верить  в  него  полезно  как  для  человека,  так  и  для  общества  в  целом.  Получается,  по  меткому  выражению  Плеханова,  что  нравственность  умеет  ходить  только  на  религиозных  костылях,  и  начинает  хромать,  когда  их  лишается.

Конечно,  этими  двумя  подходами  не  ограничивается  все  многообразий  представлений  о  морали  и  нравственности  в  обществе.  Существует  масса  и  других  вариантов  подхода  к  данной  проблеме.  Надо  заметить,  что  практически  все  философы,  обращавшиеся  к  этой  проблематике,  указывают  в  первую  очередь,  на  двойственный  характер  человеческой  природы,  на  то,  что  человек  постоянно  разрывается  между  двумя  разнонаправленными  стремлениями  —  между  желанием  удовольствия  и  необходимостью  следования  нормам.  Наиболее  ярко  это  противоречие  проявилось  в  учениях  Ницше  и  Фрейда.  Человек  у  них  предстает,  по  сути,  в  виде  циркового  хищника,  приученного  есть  из  миски,  и  выполнять  трюки  по  приказу  дрессировщика,  но  на  самом  деле  желающего  одного  —  вырваться  из  клетки,  прекратить  весь  этот  балаган  с  «трудом»,  «познанием»  и  прочими  самоограничениями  и  убежать  в  лес,  разрывая  на  части  всех,  кто  слабее.

В  книге  известного  американского  ученого  Марка  Хаузера  утверждается,  что  люди  обладают  врожденным  моральным  инстинк­том,  действующим  независимо  от  их  пола,  образования  и  вероиспове­дания.  Благодаря  этому  инстинкту,  они  могут  быстро  и  неосознанно  выносить  суждения  о  добре  и  зле.

Рассмотрим  следующие  сюжеты:  

1. Хирург  направляется  в  больницу,  навстречу  ему  выбегает  медсестра,  описывая  сложившуюся  неординарную  ситуацию:  «Доктор!  Санитарная  машина  только  что  доставила  пять  человек,  все  они  в  критическом  состоянии.  Двое  имеют  повреждение  почек,  один  поражение  в  области  сердца,  у  другого  сильно  травмировано  легкое,  наконец,  у  последнего  —  разорвана  печень.  У  нас  нет  времени  для  поиска  доноров  этих  органов,  но  сейчас  в  приемной  сидит  здоровый,  молодой  человек.  Он  только  что  вошел,  чтобы  сдать  кровь.  Мы  можем  спасти  всех  пятерых  пациентов,  если  возьмем  необхо­димые  органы  у  этого  молодого  человека.  Конечно,  он  не  выживет,  но  мы  спасем  пять  человек».  Действительно  ли  морально  допустимо  для  хирурга  взять  органы  этого  молодого  человека?

2. Поезд  движется  со  скоростью  150  миль  в  час.  Внезапно  на  панели  загорается  лампочка,  указывающая  на  полный  отказ  тормозов.  Прямо  перед  машинистом,  вдоль  путей  по  ходу  движения  поезда,  идут  пять  человек,  очевидно  не  осознающих,  что  на  них  движется  поезд.  Машинист  замечает,  что  впереди  есть  разъезд  и  по  той  ветке  идет  только  один  пешеход.  Машинист  должен  принять  решение:  продолжать  двигаться  по  своему  пути,  таким  образом,  убив  пятерых,  или  изменить  направление  движения  поезда  и,  таким  образом,  убить  одного  человека,  но  спасти  пятерых.  Действительно  ли  морально  допустимо  для  машиниста  изменить  направление  движения  поезда?

Мы  отвечаем  на  эти  вопросы  быстро,  не  тратясь  на  размышления.  Естественно,  анализируя  ситуации,  мы  найдем  факторы,  определяю­щие  наш  ответ.  Однако  и  все  же:  казалось  бы,  аргументированные  ответы  не  имеют  под  собой  осмысленного  рассуждения.  Автор  книги  объясняет  это  тем,  что  все  люди  обладают  моральной  способностью,  которая  позволяет  автоматически  и  подсознательно  оценивать  вариации  ситуаций  и  действий,  опираясь  на  принципы,  определяющие,  что  допустимо,  обязательно  или  запрещено.  Хаузер  на  протяжении  своей  работы  говорит  о  врожденном  универсальном  «базисе»  морали,  который  вырастает  в  целую  систему  в  процессе  взросления  и  социа­лизации  человека.  Универсален  только  базис,  но,  естественно,  культура,  моральные  и  этические  особенности  народов  различаются  [3].

Генетическая  запрограммированность  моральных  категорий  не  отрицает  разнообразия  моральных  систем  в  различных  культурах.  Человеку,  в  отличие  от  животных,  с  рождения  дан  своего  рода  моральный  строительный  набор,  которым  пользуются  воспитатели,  формируя  удобную  для  конкретного  общества  систему  морали.  Но  сама  способность  отделять  добро  от  зла  зиждется  на  универ­сальных  принципах.

Мораль,  как  и  другие  общественные  нормы,  способствует  взаимопониманию  членов  группы.  Соблюдение  принятых  установок  повышает  выживаемость  человека.  Стая  (не  только  людей,  но  и  любых  других  существ)  более  боеспособна  и  защищена,  чем  одиночный  боец.  Поэтому  для  человека  биологически  важно  быстро  определить,  кто  со  мной,  а  кто  против  меня,  кто  за  всю  группу,  а  кто  —  только  за  себя.  Тут  и  спасают  почти  мгновенные  подсознательные  моральные  оценки.  Марк  Хаузер  резонно  заключает,  что  здесь  действует  неосознаваемый  человеком  механизм  морального  выбора.  Природа  поступила  мудро,  запрятав  моральные  нормы  в  подсознание.  Если  бы  каждый  раз  приходилось  методично  просчитывать  решение  нравственных  задач,  то  на  выбор  уходило  бы  чересчур  много  времени.  Мораль  —  такой  же  отдельный  «орган»  мозга,  как  родной  язык  человека.  Ведь,  говоря  на  нем,  мы  не  думаем  всякий  раз,  где  поставить  подлежащее,  где  —  сказуемое.

Врожденные  моральные  параметры  по  Хаузеру  —  это  не  сами  установки  (не  убий,  не  укради  и  т.  д.),  а  некие  психические  способности,  которые  формируют  систему  моральных  императивов.  Это  врожденное  распознавание  обмана  и  справедливости  или  —  несправедливости,  случайности  или  преднамеренности  действия  и  целост­ности  цепочки  событий,  восприятие  заботы,  осознание  намерений  других  людей  и  т.  д.  Из  них,  как  из  конструктора,  каждая  культура  складывает  свою  систему  морали.  То,  что  они  могут  быть  похожи,  говорит  не  только  о  родстве  культур,  но  и  о  сходстве  механизмов  формирования  моральных  принципов,  естественного  процесса  развития  индивидуального  сознания.  Эти  принципы  обяза­тельно  проявятся  независимо  от  интенсивности  или  направленности  обучения,  культурных  традиций.

В  этом  контексте  синергетическая  парадигма  представляется  наиболее  продуктивной,  когда  мы  ведем  речь  о  происхождении  морали.  В  самом  деле,  наверное  никто  не  станет  отрицать  того  факта,  что  мораль  не  существует  вне  социума,  точнее  в  ней  нет  необхо­димости.  Когда  я  нахожусь  на  необитаемом  острове,  мне  нет  нужды  соотносить  свои  действия  с  другими,  я  не  могу  быть  ни  альтруистом,  ни  эгоистом.  Это  позволяет  утверждать  коллективный,  социальный  характер  такого  явления,  как  мораль  и  нравственность.  Если  же  мы  рассматриваем  общество,  как  систему,  то  мораль  оказывается  тем  самым  свойством  эмерджентности,  появляющимся  и  сущест­вующим  только  тогда,  когда  элементы  системы  упорядочены  определенным.  То  есть  мы  можем  предположить  отсутствие  морали,  как  побуждающего  мотива  действия  у  человека  вне  социума,  и  ее  наличия  в  социальной  общности.  

Многие  экспериментальные  исследования  показывают,  насколько  сильно  трансформируется  поведения  индивида  в  коллективе,  социальной  общности.  Возможно,  ключевым  фактором  появления  морали  является  именно  количество  элементов  системы,  то  есть  когда  возникает  структура,  для  которой  уже  недостаточно  той  формы  регуляций  отношений,  которая  позволяет  достаточно  комфортно  существовать  малым  сообществам.  Таким  образом,  рост  числа  элементов  системы  с  необходимостью  вызывает  появление  качест­венно  иной  системы  регуляции  взаимоотношений  внутри  сообщества  индивидов,  которой  и  оказывается  система  моральных  норм  и  нравственных  императивов,  обуславливающих  поведение  и  форми­рующих  нормы  взаимоотношений.

Этнографические  исследования  и  экономические  игры  ясно  показывают,  что  в  маленьких  группах  от  плохих  поступков  людей  удерживает  боязнь  осмеяния  и  позора.  А  вот  в  крупных  и  обезли­ченных  социумах  общественного  порицания  явно  недостаточно,  и  тут  подключается  закон,  определяющий  наказание.  В  обществах  с  кодифицированной  моралью  возникает  психологическое  противо­речие:  человек  как  бы  получает  право  ориентироваться  только  на  юридические  нормы  и  игнорировать  моральные.  Однако  естественная  нравственная  основа  не  умирает  и  здесь.  Поэтому  возникли  различные  социальные  институты,  которые  помогают  разрешить  конфликты  с  «внутренней  моралью»:  благотворительность,  религиозность,  экономическое  влияние,  сужение  круга  общения,  избирательная  восприимчивость  к  информации.  Все  они  призваны  восстановить  гармонию  между  различными  блоками  человеческой  психики,  которая  сильно  страдает  в  нашем  несправедливом  мире.

Таким  образом,  можно  предположить,  что  размер  сообщества  является  одним  из  важнейших  факторов,  влияющих  на  формирование  и  закрепление  моральных  норм.  Конечно,  сложно  определить  с  точность  до  одного  человека  тот  минимум,  при  котором  с  необходимостью  должны  появляться  внебиологические  регуляторы  поведения,  к  которым  и  относится  мораль.  Это  требует  дополни­тельных  и  масштабных  исследований,  как  социальной,  так  и  психоло­гический  направленности.

Список  литературы:

1. Гольбах  П.  Система  природы.  М.:  Соцэкгиз,  1963.  —  716  с.
2. Очерки  истории  этики.  М.:  Мысль,  1969.  —  430  с.
3. Хаузер  М.  Мораль  и  разум:  как  природа  создавала  наше  универсальное  чувство  добра  и  зла.  М.:  Дрофа,  2008.  —  639  с.