О  СУЩНОСТИ  КОНТЕКСТА  СОЦИАЛЬНОЙ  КОММУНИКАЦИИ

Наумова  Елена  Вадимовна

канд.  социол.  наук,  доцент  кафедры  социальных  коммуникаций  и  социологии  управления  Новосибирского  государственного  университета  экономики  и  управления  «НИНХ»,  РФ,  г.  Новосибирск

E-mail:  e_naumova@mail.ru

THE  ESSENCE  OF  THE  CONTEXT  OF  SOCIAL  COMMUNICATION

Naumova  Elena

PhD  of  Sociology,  Associate  Professor,  Department  of  Social  Communication  and  Sociology  of  Management.  Novosibirsk  State  University  of  Economics  and  Management,  Russia,  Novosibirsk

АННОТАЦИЯ

Из  всех  проблем  социальной  коммуникации,  наиболее  сложной  является  проблема  «контекста».  Получатель  может  извлечь  из  сообщения  не  тот  смысл,  который  был  заложен  в  него  отправителем.  Объяснить  этот  феномен  позволяет  «социальное  действие»,  особым  видом  которого  является  «социальная  коммуникация».  По  мнению  автора,  главную  роль  в  формировании  контекстов  коммуникации  играют  конфликты  и  мотивы  получателя  сообщения,  которые  также  являются  особыми  видами  «социального  действия».

ABSTRACT

The  «context»  is  the  most  difficult  problem  of  social  communication.  The  recipient  can  extract  such  meanings  from  the  message  which  was  not  contained  there.  The  «social  action»  can  explains  this  phenomenon,  because  the  «social  communication»  it  is  a  special  kind  of  «social  action».  The  author  considers,  that  the  recipient's  conflicts  and  motives  it  is  a  main  factor  in  shaping  the  contexts  of  communication.  These  conflicts  and  motives  are  also  is  the  special  kinds  of  «social  action».

Ключевые  слова:  социальная  коммуникация;  контекст;  социальное  действие.

Keywords:  social  communication;  context;  social  action.

Коммуникация  представляет  собой  один  из  наиболее  сложных  объектов  для  социологического  теоретизирования.  Эта  сложность  обусловлена  как  объективными,  так  и  субъективными  факторами.  Объективным  фактором  является  неоднородность  участников  коммуникации,  которыми  могут  быть  как  индивиды,  так  и  надындивидуальные  субъекты  (группы,  социальные  институты),  отличающиеся  механизмами  извлечения  смысла  из  получаемых  сообщений.  Субъективным  фактором  можно  считать  традицию  представления  коммуникации  как  целенаправленного  процесса  передачи  и  приема  некоторой  информации  (текста,  звука,  изображения),  берущую  свое  начало  в  линейных  моделях  Г.  Лассуэлла,  К.  Шеннона  и  У.  Уивера  и  с  некоторыми  изменениями  воспроизводимую  во  всех  моделях  массовой  коммуникации  [1].

В  зависимости  от  критерия  оценки  результата,  различают  «техническую»  и  «социальную»  (убеждающую)  коммуникации.  Техническая  коммуникация  считается  успешной,  если  на  стороне  получателя  удается  точно  воспроизвести  форму  сообщения  —  текст,  звук,  изображение  —  которое  было  послано  отправителем.  Соответственно,  главная  проблема  технической  коммуникации  —  это  устранение  влияния  помех,  возникающих  в  канале  передачи  сигнала  и  безошибочность  функционирования  систем  преобразования  сообщения  в  сигнал  (кодирование)  и  обратного  преобразования  сигнала  в  сообщение  (декодирование). 

Целью  социальной  коммуникации  является  побуждение  получателя  сообщения  к  совершению  желательного  для  отправителя  сообщения  действия  (покупке  товара,  голосования  за  определенного  кандидата),  либо  отказу  от  совершения  «нежелательного»  действия.  Поэтому,  критерием  успешности  социальной  коммуникации  является  фактическое  поведение  получателей  сообщения  —  рост  продаж,  количество  проголосовавших  и  т.  п.  А  главная  проблема  социальной  коммуникации  —  извлечение  получателями  сообщения  именно  того  смысла,  который  отправитель  в  это  сообщение  вложил.  Проблема  искажения  смысла  обнаруживает  себя  в  коммуникации  не  только  индивидов,  но  и  групп,  и  социальных  институтов.  Например,  суд  выносит  приговор  по  уголовному  делу,  а  бизнес  реагирует  на  это  сокращением  инвестиций  и  бегством  капиталов.  Или  несколько  стран  в  ходе  военной  операции  создают  независимое  государство  на  чужой  территории,  а  потом  протестуют,  когда  другая  страна  аналогично  ведет  себя  с  соседями.

Все  эти  примеры  объединяет  несоответствие  фактической  и  ожидаемой  реакции  участников  коммуникации.  В  частности,  все  получатели  информации  извлекли  из  наблюдаемых  событий  совсем  не  те  смыслы,  которые  декларировались  инициаторами  коммуникации.  Этот  феномен  получил  в  теории  и  практике  коммуникации  название  «контекста».  По  мнению  автора,  проблема  контекста  социальной  коммуникации  является  ключевой  как  в  теоретическом,  так  и  в  прикладном  плане.  Для  теории  социальной  коммуникации  главный  интерес  представляет  механизм  замещения  смысла  отправителя  сообщения  смыслом  получателя.  Для  практики  коммуникации  желательно  понять,  каким  образом  получателями  сообщения  становятся  «посторонние»  субъекты,  которым  данное  сообщение  не  было  адресовано,  и  на  реакцию  которых  отправитель  сообщения  не  рассчитывал.

В  настоящее  время,  проблема  контекста  находится  на  периферии  интересов  исследователей  в  области  теории  коммуникации.  Причиной  такого  положения  является,  по  мнению  автора,  неопределенность  как  самих  факторов,  выполняющих  роль  контекста,  так  и  условий,  актуализирующих  эти  факторы  в  каждом  конкретном  событии  коммуникации.  Например  [1],  Г.  Гербнер  контекстом  считал  «случайные  помехи,  импульсивность,  привычки  аудитории»;  по  мнению  Д.  Трэйси,  контекстом  для  отправителя  сообщения  может  быть  «давление  законов  или  других  форм  принуждения»;  для  К.  Ховланда  контекстом  получателя  сообщения  является  «ожидание  вознаграждения».  Наиболее  активно  и  детально  контекст  изучается  в  рамках  лингвистического  подхода  [2,  c.  147—152].  Однако  применение  созданных  в  рамках  этого  направления  моделей  весьма  проблематично  из-за  большого  количества  влияющих  факторов  и  отсутствия  способов  оценки  вклада  каждого  фактора  в  результат  коммуникации  в  условиях  конкретного  коммуникационного  эпизода.

По  мнению  автора,  главным  препятствием  при  определении  сущности  контекста  социальной  коммуникации  является  неадекватность  «транспортной»  коммуникационной  модели.  Коммуникационные  процессы  могут  иметь  структуру,  отличную  от  моделей  Г.  Лассуэлла  и  К.  Шеннона.  Опыты  по  «факультативному  имитационному  научению»  показали,  что  в  ходе  наблюдения  у  животных-зрителей  (крыс,  кошек,  собак,  обезьян)  формируются  навыки  выполнения  определенных  действий.  Дети  также  обучаются  многим  вещам,  наблюдая  за  действиями  окружающих.  По  своему  результату  (побуждение  к  выполнению  действия),  такое  обучение,  несомненно,  является  социальной  коммуникацией,  несмотря  на  отсутствие  отправителя  сообщения,  и  специального  канала  передачи  информации.  То  есть,  «транспортная  модель»  содержит  избыточные  для  социальной  коммуникации  элементы  и  отношения,  что  не  способствует  выявлению  сущности  «контекста».

Автор  считает,  что  проблема  контекста  может  быть  решена  с  помощью  «социального  действия»  [5],  особым  видом  которого  является  социальная  коммуникация  [8].  Социальное  действие,  как  его  понимает  автор  [5],  это  информационная  деятельность  субъекта  (индивида,  группы,  социального  института),  который  анализирует  некоторое  событие  (или  чье-то  действие)  и  формирует  собственные  представления  о  том,  что  можно  (фактор  свободы),  и  чего  нельзя  (фактор  необходимости)  при  возникновении  такого  события  (или  выполнении  этого  действия).  Эти  представления  субъекта  могут  формироваться  либо  путем  накопления  собственного  опыта,  либо  заимствованием  чужого  опыта.  Социальная  коммуникация  —  это  способ  формирования  связанных  с  некоторым  событием  факторов  свободы  и/или  необходимости  субъекта,  без  непосредственного  участия  субъекта  в  этом  событии  [8].  Социальная  коммуникация  в  принципе  не  способна  дать  субъекту  такую  же  полную  и  достоверную  информацию  о  событии,  как  собственный  опыт.  Более  того,  целью  источника  информации  может  быть  формирование  у  субъекта  заведомо  не  соответствующих  действительности  факторов  свободы  и  необходимости.  Эти  особенности  социальной  коммуникации  и  порождают  феномен  контекста.  Воспринимая  информацию,  надежность  которой  часто  невозможно  проконтролировать,  социальный  субъект  пытается  извлечь  из  нее  такие  смыслы,  на  которые  он  может  опереться  в  принятии  ответственных  решений.  Г.  Маркузе  [3]  считал,  что  «контекстом»  выступает  весь  индивидуальный  опыт  субъекта:  «…всеобщий,  более  широкий  контекст,  в  котором  люди  говорят  и  действуют  и  который  придает  смысл  их  словам  …  контекст  опыта,  …  действительный  эмпирический  мир…,  в  котором  конкретные  субъекты  получают  свой  действительный  смысл».  Однако  субъекты  не  могут  постоянно  использовать  в  практике  общения  весь  «действительный  эмпирический  мир».  Должен  существовать  механизм  ограничения  количества  сущностей,  привлекаемых  субъектом  в  каждом  конкретном  случае  для  осмысления  получаемой  информации. 

Для  определения  этого  механизма  рассмотрим  высказывание,  в  котором  сущность  контекста  коммуникации  выражена  наиболее  отчетливо.  Это  известный  афоризм  А.Бабеля:  «если  тебя  хвалит  враг  —  значит  ты  сделал  глупость».  «Врагом»  называют  субъекта,  с  которым  находятся  в  антагонистическом  конфликте.  Считается,  что  одобрение  врага  могут  вызвать  только  такие  действия,  которые  делают  его  сильнее,  а  его  противников  —  уязвимее.  Таким  образом,  суждение  о  «глупости»  основывается  на  предположении,  что  своими  действиями  мы  усиливаем  врага,  нанося  вред  себе.  То  есть,  контексты  порождаются  конфликтами,  в  которых  участвуют  «коммуникаторы».

  Автор  считает,  что  наряду  с  конфликтами  в  формировании  контекстов  коммуникации  участвуют  мотивы  социального  субъекта.  Причем,  как  конфликт,  так  и  мотив,  являются  особыми  видами  «социального  действия».  Конфликт  возникает  из-за  нежелательного  для  субъекта  изменения  факторов  свободы  и  необходимости  [4;  6],  а  мотив  —  из-за  отсутствия  желательных  для  субъекта  изменений  этих  факторов  [7].  Из  потока  собственных  наблюдений  и  поступающих  сообщений  социальный  субъект  (индивид,  группа,  социальный  институт)  пытается  извлечь  информацию,  которая  может  как-то  отразиться  на  его  факторах  свободы  и  необходимости  в  настоящем  или  будущем.  Чем  разнообразнее  и  сложнее  отношения  субъекта  с  окружающей  средой,  тем  больше  у  него  конфликтов  и  мотивов.  В  поступающей  информации,  субъект  ищет  смыслы,  связанные  с  развитием  существующих  конфликтов  и  возникновением  новых.  Причем,  чем  выше  субъективная  цена  вовлеченных  в  конфликты  факторов  свободы  и  необходимости  субъекта,  тем  весомее  их  роль  как  контекстов  социальной  коммуникации.  Кроме  конфликтов  и  мотивов  самого  субъекта,  роль  контекстов  часто  выполняют  конфликты  и  мотивы  окружающей  среды,  в  которые  субъект  может  оказаться  вовлеченным,  а  также  мотивы  источника  и  канала  информации,  которые  могут  искажать  сведения  с  целью  столкновения  чужих  интересов  для  достижения  собственных.

По  мнению  автора,  «социальное  действие»  и  все  его  особые  виды  (конфликт,  мотив,  коммуникация)  являются  субъективной  реальностью,  которая  без  субъекта  (индивида,  группы,  социального  института)  не  существует.  Такой  же  субъективной  реальностью  являются  контексты  коммуникации.  Социальная  коммуникация  —  это  не  транспортировка  сообщений  или  смыслов  от  источника  к  получателю.  В  этом  ее  принципиальное  отличие  от  массовой  коммуникации.  Субъектом  социальной  коммуникации  может  стать  любой  индивид,  группа  или  социальный  институт,  которому  стало  известно  о  некотором  событии  или  чьем-то  действии.  При  этом  у  субъектов  могут  активизироваться  самые  неожиданные  контексты  и  формироваться  непредсказуемые  конфликты  и  мотивы,  влияющие  на  поведение  этих  социальных  субъектов.

Список  литературы:

1. Жукова  Я.,  Ширков  Ю.  Модели  массовой  коммуникации.  //  Научный  отчет.  М.,  Гостелерадио  СССР,  1989.
2. Макаров  М.Л.  Основы  теории  дискурса.//  М.:  «Гнозис»,  2003.,  —  280  с.
3. Маркузе  Г.  Одномерный  человек  //  Американская  социологическая  мысль:  Тексты  /  Под  ред.  В.И.  Добренькова.  М.:  Издво  МГУ.  1994.  —  С.  121—146.
4. Наумова  Е.В.  Социальный  конфликт  как  элемент  технологии  социального  управления.  //  Вестник  НГУЭУ.  —  2012.  —  №  4.,  —  C.  197—206.
5. Наумова  Е.В.  Тезисы  о  сущности  и  структуре  социального  действия.  //Сб.  Социальные  взаимодействия  в  транзитивном  обществе:  Сборник  научных  трудов/  Под  ред.  д.э.н.  М.В.  Удальцовой.  Новосибирск  НГУЭиУ,  —  2007.  —  Вып.  9.  —  С.  11—20.
6. Наумова  Е.В.  Тезисы  о  сущности  социального  конфликта.  //Сб.  Социальные  взаимодействия  в  транзитивном  обществе:  Сборник  научных  трудов/  Под  ред.  д.э.н.  М.В.  Удальцовой.  Новосибирск  НГУЭУ,  —  2008.  —  Вып.  10.  —  С.  78—88.
7. Наумова  Е.В.  Тезисы  о  сущности  социального  мотива.  //Сб.  Социальные  взаимодействия  в  транзитивном  обществе:  Сборник  научных  трудов/  Под  ред.  д.э.н.  М.В.  Удальцовой.  Новосибирск  НГУЭУ,  —  2009.  —  Вып.  11.  —  С.  59—69.
8. Наумова  Е.В.  Тезисы  о  сущности  социальной  коммуникации.  //Сб.  Социальные  взаимодействия  в  транзитивном  обществе:  Сборник  научных  трудов/  Под  ред.  д.э.н.  М.В.  Удальцовой.  Новосибирск  НГУЭУ,  —  2010.  —  Вып.  12.  —  С.  55—63.