МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ  ОСНОВЫ  ИССЛЕДОВАНИЯ  ЯВЛЕНИЯ  ФАРИСЕЙСТВА

Краснова  Алина  Георгиевна

старший  научный  сотрудник  Северо-Кавказского  научного  центра

высшей  школы  Южного  федерального  университета,  РФ,  г.  Ростов-на-Дону

E-mail:  childalevtina@yandex.ru

METHODOLOGICAL  BASIS  OF  RESEARCH  OF  THE  PHENOMENON  OF  PHARISAISM

Krasnova  Alina

elder  research  assistant  of  NorthCaucasian  scientific  center  of  high  school

Southern  federal  university,  Russia,  Rostov-on-Don

АННОТАЦИЯ

В  статье  приводится  описание  наиболее  существенных  особенностей  феноменологического  метода  исследования  и  проводится  обоснование  целесообразности  его  применения  в  качестве  основного  в  процессе  изучения  явления  фарисейства.  Раскрываются  ключевые  особенности  метода  феноменологии  в  их  практическом  аспекте,  учитываемые  в  контексте  исследования  интересующего  нас  феномена.  В  дополнение  приводится  краткое  описание  герменевтического  метода  и  метода  языка  экзистенциалов  М.  Хайдеггера  в  качестве  дополнительных  методов  предполагаемого  исследования.

ABSTRACT

The  article  describes  the  most  essentialcharacteristics  of  the  phenomenological  method  of  research  and  substantiates  the  expediency  of  its  use  as  the  methodological  basis  in  the  process  of  research  of  the  phenomenon  of  Pharisaism.  The  article  reveals  the  dominant  characteristics  of  the  phenomenological  method  in  their  practical  aspect,  which  would  be  taken  into  account  in  the  context  of  research  of  the  mentioned  phenomenon.  In  addition  we  describe  compactly  the  hermeneutical  method  and  the  method  of  language  of  existentials  by  M.  Heidegger  as  supplementary  methods  of  the  presumptive  research.

Ключевые  слова:  феноменологический  метод;  фарисейство.

Keywords:  phenomenological  method;  Pharisaism.

Предметом  нашего  научного  изучения  является  явление  фарисейства  как  особый  образ  религиозности  в  христианстве.  Данное  явление  имеет,  на  наш  взгляд,  несколько  особенностей,  которые  важно  учитывать  при  его  изучении:  во-первых,  фарисейство  является,  прежде  всего,  феноменом  внутреннего  мира  человека,  поэтому  во  внешнем  мире  проявляется  опосредованно  (через  общение,  поведение  и  т.  д.);  во-вторых,  фарисейство  является  устойчивым  качеством  человеческой  личности,  которое  влияет  на  образ  мыслей,  поведение  и  в  целом  на  образ  жизни  человека,  при  этом  часто  остается  неосознанным;  в-третьих,  образ  фарисейства  имеет  множество  оттенков,  признаков,  характеристик,  которые  в  совокупности  образуют  «портрет»  человека-фарисея.  Следовательно,  фарисейство,  по  нашему  мнению,  является  сложным,  многоплановым  феноменом,  который  следует  изучать  с  различных  сторон  его  проявления:  он  имеет  и  конкретную  историческую  форму,  и  своеобразную  религиозную  феноменологию,  и  личностно-психологическую  составляющую,  и  морально-этическую  сторону,  а  также  может  выступать  и  как  социально-религиозное,  социально-психологическое  явление.

Ввиду  многогранности  рассматриваемого  нами  явления,  о  которой  мы  говорили  выше,  нам  представляется  невозможным,  да  и  малоинформативным,  дать  единое  законченное  определение  понятию  фарисейства.  Следовательно,  весьма  важным  становится  вопрос  методологии  изучения  этого  явления.  В  данном  случае  нам  представляется  наиболее  эффективным  метод  описания  образа  явления,  чтобы,  через  выявление  его  существенных  характеристик,  подойти  к  пониманию  его  сущности.  Таким  образом,  мы  будем  основываться  на  феноменологическом  методе  изучения  явления  фарисейства,  и  в  данной  работе  речь  пойдет  о  сущности  этого  метода,  а  также  о  целесообразности  его  применения  в  изучении  интересующего  нас  предмета,  а  также  о  некоторых  других  методах,  которые  могут  быть  использованы  в  нашем  исследовании.  Феноменологический  метод  представляется  нам  в  данном  случае  наиболее  обоснованным,  так  как  через  него  мы  попытаемся  добиться  наиболее  точного  и  непредвзятого  понимания  явления  фарисейства  через  описание  его  образа.

Общеизвестно,  что  феноменологический  метод  сформировался  в  рамках  феноменологии  как  философского  направления.  Создатель  феноменологии  Эдмунд  Гуссерль  с  самого  начала  разрабатывал  свою  концепцию  именно  как  методологическую.  «Феноменология  —  это  прежде  всего  метод  познания,  а  не  система  взглядов  и  истин»  [4].  В  более  позднем  варианте  некоторые  его  последователи  стали  развивать  феноменологическое  направление  как  некое  отдельное  философское  учение.  Однако  эти  попытки  не  получили  широкого  распространения,  и  в  рамках  феноменологического  движения  в  настоящее  время  большинство  значимых  исследователей  все-таки  сходятся  в  том,  что  главная  ценность  феноменологии  заключается  именно  в  ее  методологическом  аспекте.  «Наиболее  характерной  особенностью  феноменологии  является  ее  метод.  В  этом  практически  все  феноменологи  согласны  друг  с  другом»  [9,  с.  638—639].  Однако  как  методология,  появившаяся  в  начале  XX  века  —  времени  существенных  перемен  в  мировой  истории  и  во  всех  социальных  сферах,  она  сформировалась  на  качественно  новых  принципах,  чем  стояла  предшествующая  ей  философская  методология.  Таким  образом,  феноменология  является  методом,  который  не  существует  в  отрыве  от  определенной  мыслительной  позиции  —  а  именно  позиции,  настроенной  на  философское  созерцание,  направленное  на  конкретный  единичный  феномен.  Она  является  противовесом  построению  дедуктивных  систем  философии,  подобных  гегелевской,  а  также  редукции  вещей  и  сознания  к  каузальным  связям,  изучаемым  науками.  Так,  «феноменологию  можно  принимать  и  практиковать  как  способ  или  стиль,  она  существует  как  движение  еще  до  того,  как  достигает  полного  философского  осознания»  [2,  с.  2].  В  нашем  исследовании,  направленном  на  изучение  фарисейства  как  феномена,  важен  именно  этот  аспект  —  нам  представляется  эффективным  изучение  явления  с  позиции  философского  созерцания  его  образа,  а  не  построение  его  теоретической  системы.

Как  нам  представляется,  идеи  Гуссерля  берут  свое  начало  еще  в  работах  его  великого  предшественника  Э.  Канта,  а  именно  в  его  идее  априорных  конструкций  [5,  с.  107—110].  То  есть,  исходя  из  этих  априорных  конструкций,  которые  продуцированы  нашим  же  сознанием,  мы  строим  другие  интеллектуальные  конструкции  и  только  на  основе  их  осуществляем  процесс  познания  окружающего  нас  мира.  Таким  образом,  сам  процесс  познания  объектов  действительности  становится  обусловленным  изначальными  установками  познающего  субъекта  —  теми  предпосылками,  которые  определяют  последующее  толкование  изучаемых  объектов,  будь  то  предметы  окружающего  мира,  исторические  события,  социальные  явления  или  другой  человеческий  субъект.  Кант  считал,  что  с  этими  априорными  конструкциями  сознания  познающий  ничего  не  может  поделать.  Однако  к  тому  времени,  в  которое  появилась  феноменология  Гуссерля,  наука,  в  том  числе  и  философия,  как  и  мир  в  целом,  стала  постепенно  переходить  от  более  категоричного  к  более  свободному  подходу  (о  чем  говорит  сама  эпоха  модернизма,  начавшаяся  в  конце  XIX  века).  И  Гуссерль  пришел  к  тому,  что  начал  с  тезиса:  «Назад,  к  самим  вещам!»  —  это  означало  то,  что  с  априорными  конструкциями  все-таки  можно  что-то  поделать,  а  именно  построить  такую  методологическую  систему,  которая  позволила  бы  увидеть  феномены  (факты  реального  мира)  не  через  призму  этих  конструктов,  а  такими,  каковы  они  есть,  в  их  реальном  и  сущностном  виде.  Именно  в  этом  ключе  Гуссерль  критиковал  философскую  систему  Канта  [2,  с.  5].

Гуссерль  сделал  установку  на  то,  чтобы  строить  познание  мира  на  чистом  восприятии  фактов  окружающей  действительности  —  феноменов.  Ее  целью,  по  большому  счету,  является  рефлексия  гносеологического  процесса.  Ведь  мы,  как  правило,  не  осознаем  всю  сложность  процесса  восприятия  и  далее  всего  процесса  познания,  когда  мы  воспринимаем  некий  объект,  но  не  непосредственно,  а  уже  со  всем  многообразием  связей  и  отношений,  который  этот  объект  несет  в  себе.  Но  несет  не  сам  по  себе,  а  именно  в  нашем  собственном  опыте.  Поэтому  восприятие  всегда  субъективно,  так  как  оно  не  может  целиком  и  полностью  идти  в  отрыве  от  воспринимающего  субъекта,  оно  значительным  образом  связано  с  личностными  особенностями  познающего,  с  его  предшествующим  опытом,  изначальными  установками  познания  и  т.  д.  Именно  эта  рефлексия  и  стала  для  Гуссерля  отправной  точкой  в  исследовании  процесса  восприятия  и  познания  вообще.  И  далее  эта  рефлексивная  установка  стала  раскрывать  перед  феноменологом  возможность  добиться  духовного  созерцания  для  того,  чтобы  реально  и  сущностно  познавать  феномены.  Так,  «феноменология  —  это  не  название  какой-то  новой  науки  и  не  другое  наименование  философии,  но  название  такой  установки  духовного  созерцания,  в  которой  удается  усмотреть  или  ухватить  в  переживании  нечто  такое,  что  остается  скрытым  вне  ее:  а  именно,  некую  область  «фактов»  особого  вида»  [7,  с.  198].  Таким  образом,  феноменология  делает,  прежде  всего,  установку  на  созерцание  отдельных  феноменов  —  в  этом  смысле  феноменология  открывает  путь  к  философии  единичного.  Она  и  является  в  строгом  своем  смысле  именно  методологией  познания  феноменов  как  единичного,  уникального  факта  мира,  бытия,  конкретного  исследования.  Фарисейство  интересует  нас  именно  как  факт  действительности,  и  в  данном  случае  применение  феноменологического  метода  дает  нам  установку  на  созерцание  этого  феномена  в  нашем  опыте  восприятия,  позволяет  занять  рефлексивную  позицию  в  этом  опыте  познания.

Кроме  того,  эта  методология,  в  сущности,  предполагает  наличие  не  просто  опыта  духовного  созерцания,  а  опыта  созерцания  конкретного  исследователя,  в  этом  смысле  она  не  отбрасывает  полностью  личностное  в  восприятии,  а  даже  и  наоборот,  предполагает  личностное  участие  исследователя  в  гносеологическом  процессе.  По  мнению  Г.  Шпигельберга,  «реальная  мера  «присутствия»  феноменологии  —  активная  роль  в  проводимых  исследованиях»  [цит.  по  6,  с.  194].Однако  такое  личностное  участие  в  исследовании  все  же  предполагает  наличие  у  исследователя  позиции  «заключения  за  скобки»  собственных  предположений,  интеллектуальных  схем,  предпосылок  и  т.  д.,  то  есть,  собственно  говоря,  кантовских  априорных  конструкций,  которые  мешают  истинному  познанию  вещей,  как  они  есть.  Участие  же  предполагается  в  том  смысле,  что  «основанная  на  феноменологии  философия  —  это  живейший,  интенсивнейший  и  непосредственнейший,  происходящий  в  переживании  контакт  с  самим  миром  —  т.  е.  с  теми  вещами,  с  которыми  в  том  или  ином  случае  имеют  дело.  Причем  вещи  рассматриваются  так,  как  они  совершенно  непосредственно  дают  себя  в  переживании»  [7,  с.  199].  Таким  образом,  живой  контакт  субъекта  и  объекта  познания,  где  объект  познания  даже  уже  перестает  быть  объектом  в  классическом  его  понимании,  —  это  и  есть  основа  феноменологического  процесса  познания.  С  таких  позиций  становится  возможным  ухватить  непосредственное  переживание  и  восприятие  в  сознании  вещей,  и,  следовательно,  уловить  их  не  родово-видовую  сущность,  а  духовную,  которая  познается  в  этом  непосредственном  переживании,  если  принята  изначально  феноменологическая  позиция.  Для  такой  установки  познания  характерно  то,  что  воспринятая  сущность  заключается  в  уникальности,  скорее  различии,  нежели  общности,  и  таким  образом  открывает  исследователю  путь  к  познанию  новых  аспектов,  которые  были  бы  скрыты,  будь  он  изначально  нацелен  на  восприятие  конкретного,  заранее  заданного  общего.  В  этом,  как  нам  представляется,  состоит  одна  из  важнейших  ценностей  феноменологии  как  философского  метода  познания.  Так,  в  нашем  исследовании  фарисейства  нам  предстоит  отказаться  от  изначального  включения  этого  явления  в  ряд  других,  начать  его  познание  с  отказа  от  предшествующего  опыта.  Это  ценно  тем,  что  фарисейству  приписываются  смыслы,  изначально  и  априорно  принятые,  например,  в  обыденном  языке  для  обозначения  этого  явления.  Эти  смыслы  не  раскрывают  сущностные  особенности  этого  явления,  однобоко  отображают  лишь  единичные  его  грани,  поэтому  нам  представляется  эффективным  начать  изучение  этого  явления  «с  чистого  листа»,  отбросив  изначальные  шаблоны  нашего  восприятия.  Однако  этот  метод  также  требует  от  нас  личного  участия  в  процессе  познания  —  рефлексивную  установку  по  отношению  к  чистоте  этого  процесса,  а  также  включение  личностного  опыта  изучения  данного  явления.

Итак,  феноменологический  анализ  не  предполагает  того,  что  мы  изначально  берем  за  основу  некую  концепцию,  взятую  нами  из  традиции  или  созданную  на  основе  уже  имеющихся  концептуальных  систем.  Мы,  наоборот,  идем  от  самих  вещей  —  познаем  феномены  непосредственно,  опытно,  личностно,  а  уже  после  исследуем  их  на  предмет  сущностных  черт  и  взаимосвязей.  «В  целом  феноменологический  метод  направлен  на  то,  чтобы  уделить  феноменам  более  полное  и  прямое  внимание,  чем  было  уделено  им  в  традиционном  эмпиризме»  [8,  с.  639].  Причем,  такое  внимание  уделяется  феноменам  не  как  «опыт  для  теории»,  а  как  «опыт  для  бытия»,  так  как,  в  конечном  счете,  исследователь  находится  в  бытийной  взаимосвязи  с  миром,  где  он  осуществляет  акт  непосредственного  познания  феномена.  Если  традиционный  научный  эмпиризм  предполагает  нахождение  исследователя  «над»  объектом  познания,  то  феноменологически-ориентированный  мыслитель  занимает  позицию  включенности  в  бытие  феномена,  хотя  и  «заключает  за  скобки»  все  предпосылки  исследования,  свой  предыдущий  опыт  познания,  теоретические  убеждения  и  мыслительные  конструкты,  стремясь  познать  феномен  во  всем  его  многообразии,  во  всех  нюансах  и  частностях  —  то  есть,  в  единичном.  В  этом  смысле,  мы  предполагаем  исследования  феномен  фарисейства  не  с  точки  зрения  какой-либо  теоретической  концепции,  а  как  факт  бытия,  как  качественную  особенность  человеческой  жизни,  во  всем  его  многообразии  и  во  всех  сферах  его  присутствия.

При  этом  важно  разделять  фактическое  и  эйдетическое  (сущностное)  в  феноменологическом  исследовании.  Феноменология  —  это  не  только  и  даже  не  столько  метод  описания  фактического,  опытно  познанного,  сколько  метод,  позволяющий  проникнуть  в  сущность  феномена,  однако  редуцированную  сущность.  «Трансцендентальная  феноменология  получит  свое  обоснование  не  как  наука  о  фактах,  но  как  наука  о  сущностях  (как  наука  «эйдетическая»),  как  наука,  которая  намерена  констатировать  исключительно  «познания  сущности»  —  никакие  не  «факты».  Соответствующая  редукция  —  редукция  психологического  феномена  до  чистой  «сущности»,  или  же  в  выносящем  суждения  мышлении  редукция  фактической  («эмпирической»)  всеобщности  до  всеобщности  «сущностей»  —  есть  редукция  эйдетическая»  [1,  с.  5].  Такой  подход  не  предполагает  отхода  от  познания  отдельных  феноменов  в  пользу  неких  «сущностных  конструктов»,  выведенных  логически.  Напротив,  Гуссерль  подвергал  критике  подход  к  познанию  сущностного  через  ограниченность  законами  формальной  логики.  Однако  он  настаивал  на  том,  что  феноменологический  метод  не  должен  ограничиваться  тем,  чтобы  описывать  феномены  как  факты  —  в  ней  обязательно  должно  присутствовать  стремление  к  схватыванию  сущности  как  таковой,  интуитивно  воспринятой,  причем  во  всем  многообразии  ее  отношений  к  другим  сущностям.  Тем  не  менее,  обнаружение  этих  сущностей  не  должно  отягощаться  теоретическими  предпосылками,  так  как  в  них  и  существует  огромное  препятствие  для  познания  сущности  «в  чистом  виде».  Таким  образом,  мы  в  нашем  исследовании  нацелены  не  только  выявить  факты  конкретного  проявления  фарисейства,  но  и  описать  в  целостности  его  образ  —  ухватить  саму  сущность  этого  явления  и  установить  его  взаимосвязи  с  другими,  связанными  с  ним  сущностными  характеристиками  человеческой  личности  и  жизни.

То  есть,  для  феноменологического  метода  характерно  исследование  сущности  феноменов,  однако  это  исследование  принципиально  отлично  от  родово-видового  способа  познания,  который  был  характерен  для  всей  европейской  науки  до  этого,  сформированный  еще  платоновской  философией.  Для  феноменологии  характерен  «главный  принцип:  выводы  феноменологии  как  науки  должны  быть  дескриптивными,  соответствующими  имманентной  сфере.  Умозаключения,  а  также  любые  приемы,  лишенные  наглядности,  имеют  лишь  вспомогательное  значение»  [3,  с.  300].  Здесь,  однако,  содержится  «ловушка»,  в  которую  иногда  попадают  феноменологически  ориентированные  исследователи  —  они  ограничиваются  лишь  описательными  формами  исследования,  в  то  время  как  феноменологический  метод  предполагает  не  просто  описание  конкретного  феномена  (этим  она  не  ограничивается),  а  также  его  смысловое  восприятие,  изучения  поля  его  значений  (ведь  оно  может  быть  совершенно  разнообразным),  а  также  взаимосвязь  с  другими  феноменами  в  их  сущностных,  существенных  чертах.  Причем  такое  исследование  взаимосвязей  должно  идти  редуктивно  —  от  частного  к  общему.  В  конце  концов,  «любые  предположения  должны  находить  подтверждение  через  действительное  созерцание  сущностных  взаимосвязей.  Пока  это  не  имеет  места,  мы  не  обладаем  феноменологическим  результатом»  [1,  с.  60].  Следовательно,  беря  за  основу  феноменологический  метод,  мы  не  должны  в  нашем  исследовании  ограничиться  лишь  описание  фактического  материала,  относящегося  к  явлению  фарисейства.  Нам  предстоит  осуществить  редуктивный  анализ  этого  явления,  чтобы  собрать  воедино  факты  и  воссоздать  на  этой  основе  целостный  образ  фарисейства,  имеющий  отражение  каждой  своей  гранью  в  фактическом  существовании.

На  основании  указанных  выше  особенностей  феноменологического  метода  можно  выделить  важнейшие  принципы  феноменологического  исследования  [6]:

1.  Принцип  беспредпосылочности  –  он  заключается  в  отказе  от  убеждений  и  предпосылок,  которые  не  были  полностью  исследованы,  от  феноменологически  непроясненных,  непроверенных  и  непроверяемых  [8],  а  также  от  тех  убеждений,  которые  теоретически  предваряют  феноменологическое  исследование.  Если  в  сознании  феноменолога  существует  некая  теория  или  убеждение,  возникающее  первично  по  отношению  проводимому  изучению  феноменов,  то  это  ловушка  для  мыслителя,  так  как  его  сознание  уже  становится  ограниченным,  он  будет  смотреть  на  феномены  предвзято,  стараясь  найти  подтверждение  своим  догадкам.  Следовательно,  в  самом  начале  нашего  исследования  мы  должны  «вынести  за  скобки»  все  наши  ранее  полученные  в  опыте  предубеждения  относительно  фарисейства.

2.  С  первым  принципом  связан  и  другой  важнейший  принцип  феноменологии  —  принцип  очевидности.  Гуссерль  его  называл  «принципом  всех  принципов».  В  соответствии  с  ним  все,  что  дано  нам,  нужно  принимать  и  описывать  таким,  каким  оно  дает  себя,  и  только  в  тех  рамках,  в  каких  оно  дает  себя  [1].  Это  означает  отказ  говорить  о  явлении  сверх  того,  что  явлено,  сверх  того,  что  мы  с  очевидностью  усматриваем  в  нем.  Следовательно,  мы  будем  использовать  в  процессе  нашей  работе  все  факты,  так  или  иначе  относящиеся  к  фарисейству,  и  описывать  их  непосредственно  в  их  данности,  отбрасывая  домыслы,  или  интерпретации,  которые  могут  у  нас  возникать.

3.  Принцип  интенциональности,  или  интенция,  который  основан  на  свойстве  сознания  непрерывно  быть  направленным  на  что-либо.  Мы  можем  говорить  о  нем,  отталкиваясь  от  предыдущих  двух.  «Гуссерлевский  лозунг  «К  самим  вещам!»  ориентирует  на  отстранение  от  причинных  и  функциональных  связей  между  сознанием  и  предметным  миром...  Движение  к  предметам  —  это  воссоздание  непосредственного  смыслового  поля,  поля  значений  между  сознанием  и  предметами»  [9].  Интенциональность  является  одним  из  важнейших  принципов  феноменологии,  так  как  она  отличает  ее  во  многом  от  других  философских  методов.  «О  чем  бы  ни  шла  речь…  «понимать»  значит  постигать  тотальную  интенцию  —  не  только  то,  чем  могут  быть  для  представления  «свойства»  воспринятой  вещи,  пыль  «исторических  фактов»,  «идеи»,  введенные  в  обиход  конкретным  учением,  —  но  и  единственный  в  своем  роде  способ  существования,  который  выражается  в  свойствах  гальки,  стекла  или  кусочка  воска,  во  всех  событиях  революции,  во  всех  мыслях  философа»  [2,  с.  8].То  есть,  нам  важно  выявить  и  понять  не  только  качественные  характеристики  феномена  фарисейства,  но  и  то,  как  это  явление  существует  в  человеческой  жизни,  как  оно  проявляет  себя  в  человеческой  личности,  в  мышлении,  поведении,  в  его  образе  жизни  и  т.  д.

Таким  образом,  данные  принципы  подводят  нас  к  сущности  феноменологии  как  метода  —  он  отказывается  от  первоначальных  предпосылок  исследования,  призывая  к  тому,  чтобы  каждый  новый  феномен  изучать  не  исходя  из  определенной  теории  или  предубеждения,  а,  метафорически  выражаясь,  «с  чистого  листа»,  отбросив  все  представления  о  том,  что  мы  предположительно  могли  бы  найти  в  этом  феномене.  Она  стремится  к  познанию  феноменов  в  чистом  виде,  как  они  представлены  нам  с  очевидностью  —  видеть  их  такими,  какие  они  даны  нам  в  опыте,  то  есть  ничего  не  домысливать  и  не  приписывать  тем  явлениям,  которые  мы  изучаем,  не  давать  им  никаких  интерпретаций.  Но  чтобы  приблизиться  к  сущности  изучаемого  феномена,  мы  должны  проникнуть  в  смысловое  поле,  которое  возникает  вокруг  него,  —  это  значит  постичь  его  уникальный  способ  существования,  свойственный  только  этому  явлению  в  том  виде,  в  каком  он  представлен.  И  только  после  этого  можно  двигаться  к  тому,  чтобы  говорить  о  более  общей  сущностной  связи  этого  конкретного  феномена  с  другими,  которые  прежде  должны  быть  изучены  по  такому  же  пути.  Таким  образом,  мы  предполагаем  изучить  явление  фарисейства  путем  описания  его  образа  с  соблюдением  всех  вышеописанных  особенностей  феноменологического  метода.  По  нашему  мнению,  это  позволит  нам  наиболее  полно  и  глубоко  осуществить  цель  нашего  исследования.

Также  хотелось  бы  заметить,  что  феноменологический  метод  для  нас  тесно  связывается  также  с  герменевтическим  методом.  Под  герменевтикой  мы  в  данном  случае  подразумеваем  метод  интерпретации  смысла  исследуемых  феноменов.  Конечно,  феноменологический  анализ  предполагает  внимание  к  смыслам,  однако  герменевтика  все  же  имеет  потенциально  большие  возможности  работы  со  смысловым  полем  феноменов,  особенно  если  речь  идет  об  исследовании  этих  феноменов  через  текст.  «Толкователь  обязан  проникнуть  за  пределы  того,  что  ему  дано  непосредственно.  В  этой  попытке  ему  приходится  использовать  данное  как  ключ  к  тем  значениям,  которые  не  даны,  или,  по  крайней  мере,  не  даны  явно…  герменевтическая  интерпретация  —  вопрос  не  просто  конструктивного  вывода,  но  раскрытия  скрытых  значений  или,  самое  большее,  интуитивной  проверки  наших  ожиданий,  касающихся  наименее  доступных  слоев  феноменов  —  слоев,  которые  могут  быть  раскрыты,  хотя  они  и  не  проявляются  непосредственно»  [8,  с.  672].  То  есть  для  более  глубокого  понимания  исследуемого  нами  феномена  мы  в  нашем  исследовании  можем  также  прибегнуть  к  помощи  герменевтического  метода.  Для  нас  это  также  представляется  актуальным,  так  как  изучение  исторических  и  современных  фактов  и  явлений,  связанных  с  фарисейством,  происходит  во  многом  через  текст.  Раскрытие  значение  текста,  его  интерпретации  и  понимание  смыслов  тех  феноменов,  о  которых  идет  речь  в  тексте  –  все  это  прерогатива  не  столько  феноменологического,  сколько  герменевтического  анализа  как  вспомогательного  в  феноменологическом  исследовании.  В  этой  общей  точке,  как  нам  представляется,  феноменология  и  герменевтика  находятся  в  значительном  соприкосновении.

И,  наконец,  последним,  что  хотелось  бы  отметить,  говоря  о  методологических  основах  нашего  исследования,  является  то  замечание,  что  при  исследовании  явлений  в  рамках  феноменологического  подхода  нам  представляется  последовательным  отказаться  от  привычных  выводов  в  духе  родово-видового  классифицирования  существенных  черт  исследуемых  феноменов.  Данный  подход  подразумевает  расчленение  явления,  что  далеко  от  изначального  стремления  феноменологии  к  целостному  изучению  феноменов.  В  данном  случае  нам  представляется  наиболее  интересной  попытка  М.  Хайдеггера  говорить  о  феноменах  на  совершенно  ином  языке  —  языке  экзистенциалов.  «Хайдеггер  принимает  определенные  структуры  человеческого  бытия  —  такие,  как  фундаментальные  состояния,  —  за  указание  на  определенное  значение,  которое  не  проявлено  непосредственно….  Это  толкование  не  выдвигается  в  духе  гипотезы,  которая  может  быть  затем  подтверждена  или  отвергнута»  [8,  с.  672].  Таким  образом,  Хайдеггер  предпринимает  попытку  говорить  о  сущности  феноменов,  не  прибегая  к  превращению  знаний  о  них  в  теоретические,  интеллектуальные  конструкты.  И  хотя  данная  попытка  не  получила  в  философии  широкого  распространения,  в  том  числе  даже  и  в  экзистенциальной  философии,  в  нашем  исследовании  она  представляет  определенную  ценность.  Это  обусловлено  тем,  что  мы  попытаемся  если  и  не  освоить  язык  экзистенциалов,  как  он  предлагался  Хайдеггером,  то,  во  всяком  случае,  описать  исследуемое  нами  явление  в  его  целостности  без  построения  жесткой  теоретической  системы.

Таким  образом,  рассмотрев  методологическую  основу  построения  нашего  исследования,  мы  пришли  к  выводу,  что  нам  необходимо  взять  за  основу  феноменологическую  методологию,  используя  ее  принципы  и  процедуру.  Данный  метод  поможет  нам  выявить  и  описать  фактическую  и  эйдетическую  сторону  явления  фарисейства.  При  работе  с  текстами  в  процессе  изучения  исторических  и  современных  фактов  нами  будет  использован  герменевтический  метод  интерпретации  письменных  источников.  Также  при  сведении  собранных  нами  феноменологически  выведенных  данных  нами  будет  предпринята  попытка  описания  феномена  фарисейства  в  его  целостности,  как  она  была  предпринята  Хайдеггером  при  его  описании  бытия  на  языке  экзистенциалов.

Список  литературы:

1. Гуссерль  Э.  Идеи  к  чистой  феноменологии  и  феноменологической  философии.  Т.I:  Общее  введение  в  чистую  феноменологию.  М.:  Дом  интеллектуальной  книги,  1999.
2. Мерло-Понти  М.  Феноменология  восприятия.  СПб.:  Ювента;  Наука,  1999.
3. Мотрошилова  Н.В.  Идеи  I  Эдмунда  Гуссерля  как  введение  в  феноменологию.  М.:  Феноменология-Герменевтика,  2003.
4. Райнах  А.  Собрание  сочинений.  М.:  Дом  интеллектуальной  книги,  2001.
5. Телоницкая  Н.  На  пути  к  феноменологии.  //  Экзистенциальная  традиция:  философия,  психология,  психотерапия,  2/2012  (21).  Ростов-н/Д.,  2012.
6. Улановский  А.М.  Феноменологическая  психология:  качественные  исследования  и  работа  с  переживанием.  М.:  Смысл,  2012.
7. Шелер  М.  Избранные  произведения.  М.:  Гнозис,  1994.
8. Шпигельберг  Г.  Феноменологическое  движение.  Историческое  введение.  М.:  Логос,  2002.
9. Энциклопедический  словарь.  /Под  ред.  А.А.  Ивина.  М.:  Гардарики,  2004.