«ВСЯ СЕМЬЯ НА МУЗЫКУ ИГРАЛИ НА ВСЯКИЕ»: СКРИПИЧНОЕ ИСПОЛНИТЕЛЬСТВО НА ДОНУ

Пальгов Сергей Юрьевич

канд. ист. наук, доцент, зав. кафедрой музыкального фольклора и этнографии ВИИ им. П.А. Серебрякова, г. Волгоград

Е-mail: palgov@yandex.ru

Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка — важная составная часть музыкальной культуры каждого народа. Они тесно связаны с материальной и духовной культурой, историей этноса. Будучи специфической формой отражения мировоззрения, художественных вкусов народа, инструментальная музыка сформировалась в самобытное эстетическое явление, представляющее значительный интерес для исследователей народного художественного творчества. Наличие тех или иных музыкальных инструментов позволяет судить об исторических контактах местного населения.

По русской скрипичной игре существует обширная литература [3; 4; 7; 8; 9; 11; 12; 13]. Рассматриваемый смычковый инструмент и игра на нем были распространены в Курской, Смоленской, Брянской, Псковской областях. Это подтверждают многочисленные полевые записи, выполненные этномузыкологами московской научной школы — К.В. Квиткой, А.В. Рудневой, Б.Ф. Смирновым, Н.Л. Котиковой, Т.Н. Казанской и др. Об инструментальной культуре донского казачества в научном мире имеются не достаточно полные представления. В.А. Апраксин в своей вышедшей недавно книге [1] приводит сведения о скрипичном исполнительстве в Хоперском округе Области войска Донского (в частности в Кумылженском муниципальном районе Волгоградской области), что расширяет наши представления об инструментарии верховых казаков. В ходе многочисленных фольклорно-этнографических экспедиций в сельские населенные пункты Волгоградской, Ростовской и Астраханской областей [обследованы 31 район (из 33-х) Волгоградской, 2 — Ростовской, 2 — Астраханской областей. — П.С.] только в одном хуторе (х. Ильменский-IМихайловского муниципального района Волгоградской области) были зафиксированы воспоминания о скрипичном музицировании и изготовлении струнных фрикционных инструментов.

Практически всех исследователей привлекало лишь песенное творчество. И это понятно: лишь немногие из мастеров народного пения являлись знатоками традиционных инструментальных наигрышей. Овладеть техникой игры на музыкальном инструменте мог далеко не каждый музыкально одаренный человек. В то же время еще во времена царствования Александра I«в Новочеркасске песенники Атаманского полка пели на обедах у атамана. Пение сопровождала очень часто скрипка, вывезенная казаками из Италии. В скрипачах-самоучках недостатка не было» [6, с. 62]. «В первой трети ХХ века происходит обновление традиционной культуры. В ней появляются урбанизированные формы, которые можно отнести к досуговым. К ним относятся так называемые балы (танцевальный вечер), постепенно проникшие в станицы Области войска Донского из поместий донских дворян, залов дворянских собраний и атаманского дворца. Другое распространенное его наименование — «вечер». Балы были излюбленной формой времяпрепровождения молодежи. В отличие от «бесед», где собирались обычно женатые люди и звучали казачьи песни без сопровождения, молодежь не столько пела, сколько играла и танцевала под аккомпанемент музыкальных инструментов» [5, с. 246]. «Обычно для таких балов снимали просторную комнату, договариваясь с ее хозяйкой об оплате. На балы шли только по приглашениям, которые могли быть устными или письменными. Устраивали игры, танцы. Из музыкальных инструментов, сопровождавших балы, были гармонь, скрипка, бубен. Музыканты начинали играть танцы. Чаще других танцевали «Барыню», вальс, «Парочку» [2, с. 84].

«Обобщение полевых материалов позволило выявить типичный состав инструментальных ансамблей донской глубинки. В разных районах Дона они отличались своеобразием: гармоника, скрипка, бубен (Нижний и Верхний Дон); скрипка, «волонжа» или «басоля» (бас), бубен (Северский Донец, Верхний Дон); гармошка, 4—5 скрипок, бубен. Часто играла одна гармошка или скрипка и гармошка. Состав инструментального ансамбля варьировался в зависимости от эпохи и местных условий. Важной особенностью инструментальных ансамблей было их сходство с польскими, белорусскими и украинскими капеллами. Это проявляется как в составе, так распределении функций: в ведущей роли струнных инструментов — скрипок и баса — и подчеркивании ритма ударными (бубен, литавры)» [5, с. 246—247].

В ходе полевой работы в поселениях Нижнего Поволжьяи Подоньяигру на ударных, щипковых, фрикционных и воздушных самозвучащих идиофонах, аэрофонах зафиксировать не удалось. Воспоминания о существовании на Верхнем Дону фрикционного хордофона (скрипки) и музыкальном исполнительстве на нем сохранились в памяти сельских жителей. «На зимних вечерах, а также весенне-летних праздниках, на «улице» обязательно были свои музыканты, которые бесплатно развлекали молодежь. В каждом хуторе были свои гармонисты, балалаечники, скрипачи, причем балалайки и скрипки делали сами. Игрой на скрипке и бандуре владела жившая цыганская семья Иващенко: сам хозяин Иван Григорьевич и его дети Евграф, Иван и Тимофей. Неплохим скрипачом был Трофим Гаврилович Саломатин. Вплоть до 1935 года уже при нардомах выступили престарелые скрипачи: Петро Васильевич Сечин, Василий Тимофеевич Мишин. С 1930 года эта музыка исчезает» [1, с. 161]. «Наступил всенародный праздник Пасха. С первого же дня Пасхи приступает к развлечениям и молодежь. На этих праздниках и музыканты с гармонями, скрипками, балалайками» [1, с. 186—187]. «Под праздник, а то и вечерами, когда мало работы, люди, особенно молодежь, собираются на «улицу». Там и скрыпки, балалайки, гармонь — ох и хорошо играли. Песни, пляс — всю ночь, аж Грушев зарею стонет!» [1, с. 228]. Информатор — уроженка х. Грушева Апраксина С.Д. 1883 г.р.

Инструментальные ансамбли, в состав которых наравне с другими инструментами входила скрипка, сопровождали и обряды семейного круга. Центральным, как известно, являлся свадебный обряд с обилием разноплановых обрядовых и театрализованных действ. Мастера-инструменталисты приглашались на значимые и узловые моменты как довенечной части, так и послевенечной. Им отводилась особая роль. Солисты-инструменталисты и местные инструментальные ансамбли веселили молодежь, сопровождали танцы, аккомпанировали певцам, исполнителям традиционных песен на сговоре, на девичнике. «Танцы [на сговоре. — П.С.] происходили под балалайку и даже под оркестр, состоявший обычно из двух скрипок, дудочки и цимбалов» [2, с. 117]. «Накануне свадьбы, обычно вечером, у невесты назначается «девичник». Собираются ближние и дальние подруги, бывает, и ребята, танцуют и поют с музыкой. Музыканты — балалаечники, скрипачи, гармонисты — обычно хуторские ребята» [1, с. 168]. Скрипач вместе с родными следовал за женихом и невестой в свадебном поезде. «С песнями, музыкой свадебный кортеж на рысях мчится к дому невесты… Во дворе жениха с невестой подводят к разным упряжкам: жених садится с дружкой, а невеста со свашкой, которая забирает икону себе. Прежде чем ехать, невеста становится на сани (или тарантас), перекрестится на восток, поклонится на все четыре стороны и заплачет — из родного дома она уходит навсегда. Упряжка трогается следом — с песнями, с гармонью, скрипкой, балалайкой под аккомпанемент бубна выезжает поезжанье. Путь — к церкви… Свадебный кортеж на рысях трогается от церкви. Опять песни, музыка, опять всякий имеет право остановить свадьбу на дороге — только после угощения спиртным открывается путь» [1, с. 169, 170, 172]. «Одно время пошёл отец к одним на свадьбу играть. День играеть там, другой играеть. А летнее время — дялов много. А у нас сямья — всё-таки нас было пятеро детей у матери и старая старушка. Она [мать. — П.С.] за ним пошла: «Пойдём, дед, домой, дялов много». А он: «Погоди, Манечка, ишо поиграю, повесялюся». А она на него озозлилась, взяла скрыпку, повяла его домой под ручку. Вяла, вяла, он бурчит, ворочается. Она взяла этой скрыпку, гокнула об землю, ногами всю потоптала. На восемнадцать частей разбила этой скрыпку. Он заплакал. Гварит: «Лучше б ты мне голову оторвала, чем ты мою музыку разбила». Пошёл, взял ведро, собрал щепочки. Приходить домой, плачеть, сидить: «И всё-таки надо ж её собрать. Ведь это ж мой труд, моя любимая забава». Начал собирать, всю собрал, склеил, заделал, покрасил, ни за что ни узнать, что она на восемнадцать частей была разбита. Опять пошёл наш отец весялиться и по свадьбам, и скрозь. Ну и тут уж и мать погорявала опосля, что она так ему бяды такой наделала» [10]. В приведенном выше фрагменте воспоминаний как нельзя лучше показано трепетное отношение скрипача к своему любимому инструменту [текст, выделенный курсивом. — П.С.].

Игра на скрипке для скрипача, который пользовался особым почетом и уважением среди односельчан, не являлась средством для заработка. Наряду со всеми хуторскими жителями, он занимался трудовой деятельностью в местном колхозе или совхозе.

Собиратели фольклора в ходе многочисленных фольклорно-этнографических экспедиций фиксируют на аудиопленку произведения в исполнении отдельных аутентичных инструменталистов. Вопросы, связанные с изготовлением самих музыкальных инструментов, остаются «за кадром». Популярность музыкального инструмента и повышенный спрос породили кустарное скрипичное производство, которое просуществовало до 30-х годов ХХ в. Сведений о местных мастерах-самоучках в домашних условиях создававших инструменты у нас практически нет. Появившиеся в нашем распоряжении документальные свидетельства кустарного изготовления струнно-смычковых инструментов в Подонье несколько восполняют этот пробел.

В прошлом, по имеющимся у нас сведениям, в х. Ильменский-IМихайловского муниципального района жил мастер по изготовлению струнных и струнно-смычковых музыкальных инструментов: балалаек, скрипок, виолончелей — Митрофан Васильевич Марчуков. Он был единственным скрипачом в округе. Судя по предоставленным дочерью скрипичного мастера фотографиям, держали смычковый инструмент близко к профессиональному способу: на плече с участием подбородка. «Задумал сделать скрыпку. Попробовать — получится или не получится. Стал делать. Сделал замечательную скрыпку вот себе и двоюродному брату. Две скрыпки сделал. На них сам струны делал. Резали овец, из овчинных кишок вытягал такие тоненькие струночки и вот на этих струнах играл. Потом уж когда появились в магазинах, стал покупать металлические, а то играл на самоделке. С этого задумал сделать выланчель, или как её назвать попроще. Мы называли выланчель (большой такой, красивый, хороший)» [10].

На начальном этапе освоения музыкального инструмента дети раннего возраста подбирали по слуху песни, услышанные ими в исполнении взрослых певцов. При музицировании в домашней обстановке скрипку использовали в учебно-воспитательных целях. С ее помощью дети разучивали старинные народные песни. Родитель-скрипач объяснял им особенности мелодики, структуры традиционных песен. «Мине научил играть, дочку, сястру научил играть. Три брата у мине было. Он их всех понаучил. Он и я им подсказывала. Заиграю песенки, они и учатся от меня. Танцы, песни все. Мы всему, вся семья на музыку играли на всякие. Вотвсе музыки он исполнил, поделал» [10]. Нам не удалось узнать у дочери скрипичного мастера ни количество струн на «марчуковской» скрипке, ни ее строй.

Кустарным образом мастером был собран рояль «Рая» (возможно, фисгармония), названный им по имени жены. «Задумал он сделать рояль. Он ее назвал Рая, по-своему. Большая она, с метр шириной, в квадрате с метр. Ходилна речку (от нас речка семь километров), оннабирал ракушек, из них выпиливал клапана как пуговицы красивые: и золотистые там, и беленькие, и серебристые, разноцветные, шестьдесят штук в этой его в рояле. И нанизу у него были два ишо нажима. Они тоже повторяли, когда он играет на своих клапанах. Замечательной, такой мелодичный тон, что невозможно хороший какой. И вторили ему там басы, два баса вторили. А если на скрыпку играеть, то одни басы яму вторили, тогда ж он на клапана не исполняет» [10].

Инструментальный репертуар донских скрипачей состоял из свадебных и плясовых наигрышей, бытовых танцев, традиционных, современных, военных песен периода Великой Отечественной войны. «А исполнял всякие вальсы, «Катюшу», песни всякие, иной раз и сам подпоёть. Отец был очень музыкальный у нас человек» [10].

Появление в первой половине ХХ в. гармоники, ее быстрое распространение среди казачества, простота в освоении игры привело к вытеснению скрипки из музыкального быта. Во второй половине ХХ в. скрипки, виолончели исчезли из музыкального быта казаков. В настоящее время редко можно встретить и балалаечников. Кустарное производство струнно-смычковых музыкальных инструментов на Верхнем Доне ушло в прошлое. Как важнейший атрибут свадебного действа скрипка вместе с изменением, упрощением обряда в наши дни утратила свое главное назначение и исчезла из музыкального обихода казачества Дона.

Инструментальное наследие донского казачества как специфическая форма отражения истории, мировоззрения, художественного сознания и быта народа, представляет значительный интерес для науки и является актуальной темой будущих исследований.

Список литературы:

1.Апраксин В.А. Казачья старина. Очерки. — Волгоград: Издатель, 2010. — 256 с.

2.Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков XVII—XX вв. — Батайск: Батайское книжное издательство, 2002. — 229 с., илл.

3.Казанская Т.Н. О традиционном искусстве народных скрипачей Смоленщины / Музыкальный фольклор. Труды ГМПИ им. Гнесиных. Сост. В.И. Харьков. Вып. XV. — М., 1974. С. 79—111.

4.Казанская Т.Н. Традиции народного скрипичного искусства Смоленской области / Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка: Сб. ст. и материалов: В 2 ч. // Сост. И.В. Мациевский; под общ. ред. Е.В. Гиппиуса. Ч. 2. — М.: Сов. композитор, 1988. С. 78—106.

5.Казачий Дон: Пять веков воинской славы. — М.: Яуза, Эксмо, 2010. — 416 с.

6.Картины былого Тихого Дона. Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. — М.: Граница, 1992. — 224 с.

7.Квитка К.В. Избранные труды: В 2 т. / Сост. В.Л. Гошовский. — М.: Сов. композитор, 1971. Т. 1. — 384 с.

8.Квитка К.В. Избранные труды: В 2 т. / Сост. В.Л. Гошовский. — М.: Сов. композитор, 1973. Т. 2. — 423 с.

9.Котикова Н.Л. Народные песни Псковской области / Под общ. ред. С.В. Аксюка. М.: Музыка, 1966. — 371 с. с нот.

10.Полевая запись автора в июле 1989 г. Х. Ильменский-IМихайловского муниципального района Волгоградской области. Информатор — дочь М.В. Марчукова Еремина Анастасия Митрофановна 1907—2006 гг.

11.Руднева А.В. Курские танки и карагоды: Таночные и карагодные песни и инструментальные танцевальные пьесы. — М.: Сов. композитор, 1975. — 309 с., 16 л. ил.

12.Смирнов Б.Ф. Народные скрипичные наигрыши, записанные на родине М.И. Глинки / Под общ. ред. С.В. Аксюка. — М.: Сов. композитор, 1961. — 80 с.: нот.

13.Ямпольский И.М. Русское скрипичное искусство: очерки и материалы. Том 1. — М.-Л.: Музгиз, 1951. — 516 с. с илл. и нот.