ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Шабанов Вадим Васильевич

канд. юрид. наук, доцент МОФ МосУ МВД России, г. Руза

E-mail: Sh865918v@mail.ru

Одним из серьезных пороков вновь созданного советского государственного аппарата, несмотря на то, что это был «государст­венный аппарат нового типа», стали многочисленные злоупотребления новых советских чиновников, в том числе злоупотребления коррупционного характера, наиболее распространенным из которых являлось взяточничество.

Местные органы власти — Советы депутатов и их исполкомы вынуждены были принимать правовые акты, в которых подчеркивалась общественная опасность данного деяния и необходимость его «искоренения». Так в середине января 1918 г. исполком Курского губернского Совета принял постановление, в котором говорилось: «...многочисленные злоупотребления и взятки, покрывшие заразой Советские органы, ... вносящее разложение и смрад гниения, подрывают доверие к власти. Советский работник-взяточник является злостным врагом и преступником против пролетарской Республики... и будет жестко наказан» [1]. Эти акты положили начало многолетней борьбе со взяточничеством и другими злоупотреблениями коррупционного характера советских госслужащих. Однако, отсутствие четкого определения понятия взятки, признаков характеризующих данное деяние, круга лиц подлежащих ответственности затрудняли в тот период борьбу с ним с эти пороком.

Первым правовым актом, принятым в масштабах всего государства, стал декрет Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве» предусматривавший за него уголовную ответственность[9, с. 19—20]. Объективная сторона преступления была определена как получение вознаграждения за выполнение действия, входящего в круг обязанностей субъекта, или за содействие в выполнении действия, составляющего обязанность должностного лица другого ведомства. Ответственными за получение взятки признавались лица, «состоящие на государственной службе»: от должностных лиц советского правительства — до членов домовых комитетов.

В декрете были заложены положения о равной уголовной ответственности всех участников коррупционной сделки. Наряду с получателями взятки наказанию подлежали также лица, виновные в даче взятки, подстрекатели, пособники и «все прикосновенные к даче взятки служащие». Отягчающими обстоятельствами, усиливающими меру наказания за взятку, являлись: «... а) особые полномочия служащего; б) нарушение служащим своих обязанностей и в) вымогательство взятки».

Борьба с этим явлением была возложена на Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности (ВЧК) и местные ЧК. Они, используя присущие им «оперативные методы» работы, и прежде всего агентурно-осведомительный аппарат, развернули активную деятельность по выявлению фактов взяточничества и задержанию лиц уличенных в этом преступлении. В первые же месяцы были арестованы целый ряд работников центральных хозяйственных органов и органов управления, а так же местных исполкомов, продовольственных комитетов, военных комиссариатов, требовавших «благодарностей» за выполнение своих обязанностей.

Расследования таких уголовных дел, как правило, вели старшие следователи по особо важным делам губернских отделов юстиции. Например, в Орловском губотделе юстиции в сентябре 1918 г. находилось в производстве помимо прочих 17 уголовных дел такого характера [4]. Уголовные дела данной категории расследовались в упрощенном порядке, а затем передавались в революционные трибуналы, которые и определяли уголовное наказание. Характерно, что при рассмотрении в судебном заседании этих дел, трибуналы принимали во внимание происхождение обвиняемых т. к. в декрете подчеркивалась необходимость соблюдать «классовый подход».

Однако многочисленными были случаи, когда сотрудники ЧК, используя свои «чрезвычайные» полномочия самостоятельно проводили расследования и определяли меру ответственности, нередко применяя «высшую меру социальной защиты» — расстрел и сами же приводили приговора в исполнение. Так наказывались, прежде всего, взяточники из «социально чуждых» слоев общества, так как их действия, как правило, квалифицировались как «контрреволюционные».

Большой вклад в борьбу с этим пороком внесли органы Народного комиссариата государственного контроля (НКГК) позже переименованные в Рабоче-крестьянскую инспекцию (НКРКИ). Основной задачей их в тот период было  наведение порядка в финансово-хозяйственной сфере советских учреждений, проверка соблюдения правил учета и распределения материальных ценностей, продуктов питания. Однако на них так же была возложена задача бороться с бюрократизмом и злоупотреблениями советских работников. Осуществляя ревизии, обследования советских учреждений они выявляли факты злоупотребления должностными полномочиями.

В составе НКГК в апреле 1919 года были образованы  Центральное и местные Бюро жалоб, куда обращались граждане с заявлениями и жалобами на злоупотребления местных чиновников. Так, в Нижегородской губернии в губернское и уездные Бюро жалоб за 9 месяцев 1919 года было подано 786 жалоб на «беззакония» работников продовольственных комитетов, земельных отделов, налоговых органов, милиции и т. п. [3]. 

16 августа 1921 г. СНК принял новый декрет «О борьбе со взяточничеством» [11], внесшем некоторые изменения в декрет от 8 мая 1918 г. Так, в ст. 4 декрета от 16 августа 1921 г. устанавливалось, что «лицо, давшее взятку, не наказывается, если оно своевременно заявит о вымогательстве взятки или окажет содействие раскрытию дела о взяточничестве». Одновременно декрет уточнил некоторые признаки состава получения взятки. Была ужесточена ответственность за посредничество в получении взятки, которое, как и получение взятки и укрывательство взяточников, каралось лишением свободы с конфискацией имущества. В отличие от декрета, принятого 8 мая 1918 г., ни нижний, ни верхний пределы лишения свободы декрет от 16 августа 1921 г. не определил.

Указанные декреты стали основой для формулирования норм о взяточничестве в первом советском Уголовном кодексе, введенном в действие с 1 июня 1922 г  [8]. Уголовный кодекс РСФСР содержал достаточно разработанную систему норм о должностных (служебных) преступлениях. В примечании к ст. 105 УК РСФСР давалось определение должностных лиц как лиц, занимающих постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач. Однако в ст. 114 УК РСФСР, устанавливающей ответственность за получение взятки, в качестве субъекта называлось не должностное лицо, а лицо, стоящее на государственной, союзной или общественной службе, как это было в декрете от 16 августа 1921 г. Объективная сторона преступления определялась как получение «в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, входящего в круг служебных обязанностей этого лица». Получение взятки каралось лишением свободы на срок до 5 лет с конфискацией имуществе или без таковой, а при отягчающих обстоятельствах, как то: 1) особые полномочия принявшего взятку должностного лица; 2) нарушение им обязанностей службы; 3) допущение вымогательства или шантажа, — лишением свободы со строгой изоляцией не ниже 3 лет вплоть до высшей меры наказания с конфискацией имущества. Статья 114 УК РСФСР предусматривала ответственность за посредничество в получении взятки и за укры­вательство взяточничества — в виде лишения свободы на срок до 2 лет с конфискацией имущества или без таковой. Лицо, давшее взятку, не наказывалось лишь в том случае, «если своевременно заявило о вымогательстве взятки или оказало содействие раскрытию дела о взя­точничестве». В противном случае оно каралось лишением свободы на срок до 3 лет. Особо и весьма сурово, как и получение взятки при отягчающих обстоятельствах, наказывалась провокация взятки — «заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение взятки, в целях последующего изобличения дающего взятку».

Эти нормы стали правовой базой развернувшейся осенью 1922 г. кампании по борьбе с взяточничеством, начало которой положило постановление Совета труда и обороны от 1 сентября 1922 года. На следующий день при СТО была образована Комиссия по борьбе с взяточничеством во главе с Ф.Э. Дзержинским, а 15 сентября утверждено «Положение о ведомственных комиссиях по борьбе с взяточничеством» [5]. В целях борьбы с взяточничеством и его предупреждением была выстроена иерархичная антикоррупционная система: специальная комиссия при СТО — ведомственные центральные комиссии по наркоматам — ведомственные комиссии по губернским центрам — уполномоченный в каждом отделе уездного исполкома. При этом, согласно «Краткой инструкции» СТО ведомственным комиссиям о порядке проверки личного состава в государственных учреждениях» изданной в ноябре 1922 года, порядок и методы проверки по каждому ведомству вырабатывались ими самостоятельно. В компетенцию ведомственных комиссии входила проверка сотрудников «с точки зрения благонадежности данного лица в отношении взяточничества, хищничества и бесхозяйственности». Согласно инструкции, из учреждений в первую очередь, должны быть удалены «лица, уже опороченные в этом отношении по суду», а во вторую — лица, «кои при тщательном наблюдении и проверке окажутся неблагонадежными» [6].

Так Курской губернской комиссией к 1 января 1923 г. только в Тимском уезде как «неблагонадежные» были отстранены от исполнения обязанностей почти 20 % служащих советских учреждений [2].

Соответственно были внесены изменения в уголовное законодательство. Принятый  9 октября 1922 г. декрет ВЦИК и СНК «Об изменении текста ст. 114 УК» [12] усилил ответственность за получение взятки без отягчающих обстоятельств, указав лишь нижнюю границу наказания. Значительно повышалась ответственность за дачу взятки, посредничество во взяточничестве, оказание какого-либо содействия или непринятие мер противодействия взяточничеству, размеры которой приравнивались к ответственности за получение взятки. При особо отягчающих обстоятельствах названные выше преступные действия, как и по­лучение взятки при отягчающих обстоятельствах, карались лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет или высшей мерой наказания с конфискацией имущества. Изменения были внесены в перечень обстоятельств, отягчающих ответственность за получение взятки. Таковыми стали признаваться: 1) ответственное положение должностного лица, принявшего взятку; 2) нанесение или возможность нанесения государству материального ущерба в результате взятки; 3) наличие прежней судимости за взятку или неоднократность получения взятки; 4) вымогательство взятки. Особый интерес вызвала ч.  2 ст. 114 «а», согласно которой лица, виновные в получении взятки, даче взятки, посредничестве во взяточничестве, оказании какого-либо содействия или непринятии мер противодействия взяточничеству могли быть освобождены судом от наказания «лишь в случае: а) если они добровольно и немедленно заявят о вымогательстве взятки и б) если своевременными показаниями и донесениями окажут содействие раскрытию дела о взяточничестве». Характерно, что правом освобождения обладал только суд, а не следственные органы; это было именно право, а не обязанность суда и что освобождены от наказания могли быть все лица, имевшие отношение к взяточничеству, в том числе и взяткополучатели.

В механизм правового обеспечения борьбы с коррупцией входили не только уголовно-правовые меры. Отдельно устанавливались правила государственной службы. Так, постановление СНК РСФСР от 21 декабря 1922 г., утвердившее «Временные правила о службе в государственных учреждениях и предприятиях», развернуто раскрыло различные формы незаконного совместительства, квалифицируемые как взяточничество [13].

В результате этих мер примерно за полгода проведения «ударной кампании» за взяточничество было осуждено 3265 человек, 1,9 % осужденных были приговорены к высшей мере наказания [7, с. 492]. По неполным статистическим данным, в 1923 г. за взяточничество было осуждено 9258 человек, за провокацию взятки — 77 человек, а в 1924 г. за взяточничество было уже осуждено 10 936 человек, за провокацию взятки — 37 человек [10, с. 15, 94—95].

Список литературы:

1.        Государственный архив Курской области, ф. 3406, оп. 1, д. 12, л. 47.

2.        Государственный архив Курской области, ф. 3408, оп. 1, д. 10, л. 78.

3.        Государственный архив Нижегородской области, ф. 242, оп.4 д. 68, л. 58.

4.        Государственный архив РФ, ф. 1250, оп. 1, д. 4, л.65

5.        Государственный архив РФ, ф. 9495, оп. 1, д. 9, л. 87.

6.        Государственный архив РФ, ф. 393, оп. 22, д. 178, л. 98. 

7.        Зенькович Н. А. К итогам борьбы со взяточничеством // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 21.

8.        Постановление ВЦИК от 1 июня 1922 г. «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с Уголовным кодексом РСФСР) // СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.

9.        Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917 — 1952 гг. М., 1953.

10.     Статистика осужденных в СССР. 1923—1924 гг. М., 1927.

11.     СУ РСФСР. 1921. № 60. Ст. 467.

12.     СУ РСФСР. 1922. № 63. Ст. 178

13.     СУ РСФСР. 1923. № 1. Ст. 8