ПРОБЛЕМНО-ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ ЦИКЛ ДЕЙСТВИЯ МЕТОДА В ГУМАНИТАРНОМ ИССЛЕДОВАНИИ

Суворов Глеб Владимирович

ассистент кафедры философии и социологии, Вятский государственный гуманитарный университет, г. Киров,

E-mail: suvorov-gleb@mail.ru

В процессе развития науки стало совершенно очевидным, что важнейшим компонентом, детерминирующим научное исследование, является разработка методов в самых различных сферах человеческой деятельности. При этом философский анализ познания начинает не просто усваивать представления, заимствованные из иных научных дисциплин, но включаться в методологические дискуссии по поводу понятий и проблем, значимых для эпистемологии.

В качестве идеалов строгого научного метода, выделяют следующие компоненты: связность, непротиворечивость, рациональность, простота научного знания [5, с. 114]. Рассмотрим динамику научного метода, специфику его элементов (теория, правила мышления, операции мышления), а также его связь с проблемным материалом на примере методологии гуманитарных наук.

Известно, что любое исследование начинается с выделения проблемного материала. Проблемное знание представляет в сознании исследователя предмет мышления, то есть то, о чём следует размышлять. В естественных и точных науках проблемное знание выступает в виде логических противоречий. Значение проблемного материала в гуманитарном исследовании имеет свою специфику. Как и в мировоззрении, это содержание своеобразно тем, что формируется зачастую из ценностных представлений и категорий, дающих смысловую несвязность. Если учёный-естествоиспытатель стремится к получению истины, т. е. объективно-понятого значения, то гуманитарий получает истины-смыслы. Следовательно, проблема гуманитарного материала состоит в  открытии таких знаний, которые содержат потенции смыслов. В гуманитарных науках, в отличие от естественнонаучных идёт постоянная рефлексия над проблемным полем исследования, работает постоянная переоценка, как проблемного материала выбранных методов, так и полученных результатов. Следовательно, гуманитарное исследование представляет собой бесконечный процесс меняющихся смыслов. Например, в историческом исследовании объект имеет в значительной степени мировоззренческую структуру, поэтому оценка историка исходит из потребности в раскрытии этических, эстетических, религиозных и иных ценностных аспектов прошлого. В трактовке Г.-Х. Гадамера данный феномен обозначен понятием «историчекого горизонта». Совокупность исторических горизонтов образуют один большой, внутренне подвижный горизонт, который, выходя за рамки современности, охватывает исторические глубины нашего самосознания [2, с. 331]. Таким образом, мы можем утверждать, что цель проблемного поиска в гуманитарном исследовании состоит в следующем: 1) понять смысл изучаемого; 2) включить его в контекст современности. Итак, включенность субъекта в объект социогуманитарного познания определяет его аксиологическую детерминацию.

Но решение исследовательских проблем возможно только на основе метода. Если проблема определяет объект мышления, то метод диктует способы его постижения, для получения необходимого результата. Следовательно, сравнение наличной познавательной проблемы с необходимым идеальным состоянием и уже имеющимися образцами ранее решённых проблем задаёт магистральный путь решения: «В качестве методов оценивания действуют исторически сложившиеся целевые образцы знаний-результатов. Центральную линию здесь определила логическая культура, в рамках которой возникли ключевые идеалы когнитивной связанности и непротиворечивости. Эти нормы вместе со своими частными и особыми вариантами стали ведущими методами проблематизации. Если некоторое знание в качестве предмета оценивания соответствует образцам, оно квалифицируется в виде нормативного и рационального продукта. Любое отклонение от идеалов расценивается как иррациональное образование. Такие фрагменты знания отделяются от нормальных структур и становятся содержанием проблем» [5, с. 71—72].

Если поставлена проблема, то она и выступает центром внимания. Метод, формируемый в интеллекте, остаётся на периферии внимания и ускользает от сознательной фиксации. Из поля внимания может выпадать большая часть инструментального этапа, где из проблемного материала метод производит результат. Но на фоне непрерывного слежения за проблемой внезапная фиксация результата даёт эффект «инсайта». Таким образом, психика исследователя, представленная как набор определённых эмоциональных реакций и предпочтений, сориентирована в наибольшей степени на идеальную сторону ценности — на определённые цели и образцы. Если же предмет оценивается в виде задачи и формулируется в вопросной форме, мы имеем начало мышления, где конституируются особые акты формирования метода и его применения» [5, с 77]. Здесь важную роль играет теоретическая составляющая научного метода, задающая ключевые для исследователя представления о мире, позволяющие находить связи между наблюдаемыми фактами. Эти связи и являются, в свою очередь, важнейшим информационным продуктом исследования, а в дальнейшем — основой исследовательского метода, применимого к другим проблемам данной дисциплины.

Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Исследование предполагает тщательное знание фактов и других данных, относящихся к его предмету. Оно осуществляется как движение в определенном материале, изучение его особенностей, связей, отношений и т. п. Таким образом, правильность метода всегда детерминирована содержанием предмета. Поэтому метод всегда был и есть «сознание о форме внутреннего самодвижения ее содержания», «сам себя конструирующий путь науки» [3, с. 251]. Такое понимание для развития гуманитарной науки остаётся важным и актуальным, так как оно неотделимо связано с вопросом природы исследуемого объекта и его неразрывной связи с субъектом.

Метод существует и развивается только в сложной диалектике субъективного и объективного. При этом считается, что определяющая роль отводится последней. Метод в гуманитарном исследовании, как и в естественнонаучном познании, объективен и фактичен, но вместе с тем он субъективен, что выражается в том, что на основе объективной стороны (познанные закономерности исторической действительности) формулируются определённые принципы, правила и регулятивы. Значимая роль субъективных факторов метода в гуманитарных науках объясняется их спецификой, тем, что «носителем» метода является конкретный индивид, субъект, для которого, собственно говоря, данный метод и предназначен. Поэтому правомерен вывод о том, что метод является деятельностной структурой индивидуального сознания [4, с. 60—61]. Тем не менее, «все методы, какими бы различными не были, обладают общим свойством, быть применением знания» [1, с. 59].

В этом смысле универсальность научного метода заключается, на наш взгляд, в том, что его нельзя трактовать в качестве абстракций (гуманитарное познание) или закостенелых общих формул-предписаний (естественнонаучное познание). Он не существует вне его конкретного реального носителя: личности учёного, философа, научного сообщества, коллективного субъекта и т. п. Каждый метод всегда «замыкается» на конкретного субъекта, а включённость субъекта в структуру метода объясняет его творческий характер, который нацелен не только на научные открытия, но и на созидание нового в любой сфере человеческой деятельности.

Итак, в гуманитарном исследовании недопустимо рассматривать метод как некий механический набор предписаний, на основе которых можно решить познавательные проблемы. В этом смысле не существует метода, который можно было бы систематически применять для достижения цели. Как отмечал Г.-Х. Гадамер, «не существует метода, который позволил бы научиться спрашивать, научиться видеть проблематически» [2, с. 28].

Список литературы:

1.        Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества — М.: Искусство, 1979. — 424 с.

2.   Гадамер Г.-Х. Истина и метод: основы философской герменевтики — М.: Прогресс, 1988. — 699 с.

3.        Гегель Г. В. Ф. Наука логики — М.: Мысль, 1971. — 248 с.

4.        Кармин А.С. Поиск и оценка методов исследования. — М.: Наука, 1987. С. 58—74.

5.        Юлов В. Ф. Мышление в контексте сознания — Киров: Академический проект, 2005. — 495 с.