СУДЕБНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ АСТРАХАНСКИХ ГУБЕРНАТОРОВ В ПЕРСИДСКОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА

Кулаков Владимир Олегович

канд. ист. наук, доцент АГУ, г. Астрахань

E-mail: jahondor@mail.ru

Пограничное положение астраханской губернии, образованной по указу Петра Iв 1717 г. обуславливало предоставление руководителям региона, губернаторам, широких внешнеполитических полномочий. Персидский вопрос занимал важнейшее место в восточной политике Петра I, и, начиная с предпринятого им Персидского похода 1722-1723 гг., в обязанности астраханских губернаторов входило обеспечение и активное проведение на месте российской государственной политики  в отношении Персии. Этот круг обязанностей был довольно обширным и связан в первую очередь с тем, что многие дела, вследствие своей срочности, требовали быстрого рассмотрения и принятия соответствующего решения. Тогда как направление их в столицу империи приводило бы к значительным временным задержкам из-за отдаленности региона от центра и отсутствия хорошо налаженного почтового сообщения. С другой стороны выполнение астраханским губернатором многих внешнеполитических функций, касающихся российско-персидских отношений, было обусловлено его широкой осведомленностью о складывающейся внутренней обстановке в Персии и обо всех происшествиях, которые там случались. Это подтверждают многочисленные указы и инструкции, дававшиеся из коллегии иностранных дел и коммерц-коллегии, российским консулам и вице-консулам, работавшим в Персии в XVIIIвеке. Анализ этих документов показывает, что в круг полномочий астраханских губернаторов и главного органа управления, губернской канцелярии, входили совершенно разные функции, касающиеся российского присутствия в Персии.

Одной из них было ведение судопроизводства по многочисленным спорным вопросам, возникающих между российскими гражданами в Персии. Вопросы, связанные с осуществлением суда над россиянами в Персии были возложены на консулов, которые туда назначались, начиная с 1720 г. Задачи русских консулов в Персии сводились, в том числе к изъятию споров между русскими и персидскими подданными из непосредственного ведения персидских властей, причем в основе их правомочий лежали общепринятые в других государствах права консулов. Эти права  были сформулированы в данных коммерц-коллегией инструкциях первому консулу Семену Аврамову и вице-консулу Алексею Баскакову [3, с. 184]. Относительно этих инструкций нужно заметить, что в виду, вероятно ожидавшейся уже войны, Петр торопился с получением нужных ему сведений  о Кавказе, и Баскаков был отправлен от канцелярии иностранных дел к своему посту даже без уведомления об этом коммерц-коллегии. 

Кстати грамоты о назначении Баскакова и его полномочиях  были переданы Артемию Волынскому в октябре 1720 г, который уже являлся в это время астраханским губернатором, и позже, 21 декабря, он получил  новые грамоты об Аврамове и Баскакове. Это говорит о том, что уже с самого начала Петр связывал деятельность российских дипломатических представителей в Персии с местным астраханским руководством.

Поэтому в некоторых случаях консулы должны были координировать свою работу в судебной сфере с астраханскими губернаторами, часто предоставляя в их распоряжение рассмотрение тех или вопросов. Так согласно инструкции данной из государственной коммерц-коллегии определенному в Исфахан консулу  Аврамову, последний был уполномочен высылать из Персии всех русских подданных, совершивших там преступление и под караулом отправлять их в Россию. Одной из причин таких действий консула могло служить то, что российский подданный совершит убийство над другим российским гражданином проживающем в Персии или исполняющем там царскую службу. В таком случае консул был обязан взять этого человека «под караул и для указа к астраханскому губернатору отослать» [2, с. 165]. Если же убийство будет совершено против персидского гражданина или другого иностранца, то преступник подлежал местному суду. Подобные же инструкции получил и российский вице-консул в Шемахе Баскаков, который также должен был отправлять в Астрахань для дальнейшего судебного разбирательства российских людей, совершивших убийство своих сограждан в Персии.

Вторым случаем, когда в судебное разбирательство между российскими представителями в Персии вступал астраханский губернатор, являлись различные купеческие тяжбы. Так в соответствие с инструкцией полученной консулом в Реште Семеном Араповым от генерала Василия Левашова в 1735 г. при случающихся ссорах между российскими купцами, если один из них другого оклеветает и будет в своем утверждении упорствовать, то при невозможности решить дело на месте консул должен был отправить участников процесса в Астрахань: «если кто из них скажет слово [противное] и сказатель при объявлении своем держаться будет, таковых к астраханскому губернатору под караул отсылать» [1 , д. 7, л. 2]. Однако даже если представляется возможным решить указанное дело на месте, все равно консул должен был во всех подробностях сообщить о нем астраханскому губернатору: «Ежели кто сказав слово после объявит, что сказал его спьяну или напрасно, собрав лучших российских купцов человек до шести, его ответ при собрании письменно записать и его рукою подписать, и о том обо всем для ведома астраханскому губернатору писать и с записок точные копии посылать, а напрасносказателя при собрании российских купцов в своей квартире батожьем бить» [1, д. 7, л. 3]. При этом добавлялось, что при подобных следственных мероприятиях и наказаниях ни в коем случае не должны присутствовать персидские подданные.

Наконец не последнее место в судебных разбирательствах русских консулов в Персии занимали случаи разбоя и пиратства, совершаемого российскими подданными в прибрежной  зоне  Каспийского моря. И также как и в предыдущих ситуациях определенная доля ответственности за расследование таких преступлений и наказание виновных ложилась на астраханское руководство. Одно из таких событий произошло в 1736 г. и было зафиксировано в документах переписки консула Арапова с коллегией иностранных дел. Вследствие появления на Каспийском море разбойничьей шайки русских подданных и просьбы персидского правительства о содействии в их поимке летом 1736 г. из Астрахани были отправлены в море 3 гекбота под командованием майора Пазухина для их розыска и обезвреживания. Согласно данному ему приказанию Пазухин пришел со своими судами в Энзели и просил распоряжения относительно совместных с ним действий персидских военных властей по поимке разбойников. В результате проведенной операции 12 человек попали в руки шемахинского персидского начальника, 10 человек бежали в Астрахань и там были схвачены, остальным 10 удалось уйти. Тогда Арапов и Пазухин обратились к гилянскому правителю с требованием, чтобы он выдал захваченных персиянами воров для проведения над ними следствия и наказания. Но правитель ответил, что поскольку они пойманы шемахинским начальником и об этом донесено шаху, то без указа шаха они не могут быть выданы. Также правитель требовал смертной казни для них здесь на месте. Арапов же не имел на это соответствующих распоряжений. Он предлагал их наказать «батожьем» и отослать в Астрахань, где их казнят. После чего просил у коллегии иностранных дел указаний, что делать, если он получит шахский указ их ему отдать: казнить на месте или нет? Поскольку на тот момент у него был только ордер от генерал-аншефа Василия Левашова о том, что пойманных воров при персиянах жестоко бить «батожьем», а после отослать их в Астрахань.

На что коллегия отвечала, что лучше отослать их в Астрахань для предварительного их допроса, розыска об их товарищах, очных ставок с последними и вообще для полного расследования этого дела, а затем уже учинения им казни: «Тебе надлежит по получении сего указа гилянскому командиру представить, что ты о тех ворах получил ея императорского величества указ о наказании, которым в Персии или в Астрахани за едино почитается. Только за лучшее признается, чтоб оных в Астрахань отослать для того, чтобы оными еще разыскивать и товарищей их, которые как в твоем доношении показано бежали в Астрахань. И как по слухам уже там переловлены» [1, д. 12, л. 6]. Если же эти доводы останутся без ответа и в отправке разбойников в Астрахань консулу будет отказано, а персидские власти будут настаивать на их суде и казне на месте, то ему было поручено, по крайней мере, стараться, чтобы для проведения казни разбойники были отданы ему, а не в руки персидского правосудия: «Если же твои представления у гилянского командира никакого успеха не возымеют и на отсылку тех воров в Астрахань не поступят, и будут стоять на том, чтоб те воры в Персии казнены будут, то надлежит тебе, по крайней мере, стараться, чтоб они для наказания тебе отданы были, а не персияне их наказывали и казнили» [1, д. 12, л. 8-9].

Таким образом, на основе проанализированных архивных материалов можно прийти к выводу о том, что, для более эффективного осуществления различных мероприятий государственной политики России в Персии центральная власть делегировала обширные судебные полномочия астраханским руководителям, справедливо полагая, что многие вопросы будет проще и быстрее решать на месте. Ключевое географическое положение Астрахани на персидском направлении обусловило это решение. Поэтому, уже начиная с первого губернатора Волынского, астраханские власти напрямую были задействованы в обеспечении российских интересов в отношениях с Персией.

Список литературы:

1.Российский Государственный Архив Древних Актов (РГАДА) Ф. 77, Оп. 1, Д. 7, 10, 12, 14, 15, 16, 18, 29, 32, 41.

2.Уляницкий В.А. Русские консульства за границею в XVIII в. Ч. 1. / Уляницкий В.А. – М., Издательство Г. Лисснера  и А. Гешеля. 1899 г. – 560 с.

3.Чулков М.Д Историческое описание Российской Коммерции. Т. 2. Ч. 3 / Чулков М.Д. – СПб., Издательство типографии Императорской  Академии Наук. 1781—1786 г. – 620 с.