ВЛИЯНИЕ МОБИЛЬНОСТИ НА СОВРЕМЕННЫЕ ГОРОДСКИЕ ПУБЛИЧНЫЕ ПРОСТРАНСТВА

THE IMPACT OF MOBILITY ON MODERN URBAN PUBLIC SPACE

Aleksandra Antonova

postgraduate, of Far Eastern Federal University,

Russia, Vladivostok

АННОТАЦИЯ

В статье подробно раскрываются понятия текучей современности, мобильности, а также выявляются основные факторы их влияния на публичную сферу современного города. Перечисляются характеристики современных публичных пространств, а также критерии их выявления. Дается оценка важности применения аспектов мобильной социологии для изучения процессов, происходящих в современных городах.

ABSTRACT

The article describes the concept of liquid modernity, mobility, and identifies their influence on the public sphere of the modern city. The article lists characteristics of contemporary public spaces, as well as the criteria for their identification and assesses the importance of applying aspects of mobile sociology to study the processes taking place in modern cities.

Ключевые слова: мобильность; текучая современность; место; время; пространство; публичная сфера; публичное пространство.

Keywords: mobility; fluid modernity; place; time; space; public sphere; public space.

Весь мир находится в непрерывном движении. Лица, ищущие убежища, иностранные студенты, туристы, члены диаспор, звезды спорта, деловые люди, молодые профессионалы и многие другие заполняют мировые аэропорты, автобусы, паромы и поезда. Это разнообразие бесконечно пересекающихся маршрутов имеет множество последствий для существования различных городов на карте мира. Жизнь человека перестает быть статичной, и движение затрагивает практически все ее сферы.

Современные социологи (Дж. Урри, З. Бауман, М. Кастельс) сходятся во мнении, что «привычные концепции городской публичной жизни испытывают кризис» [9, с. 94].

Изучение процессов, происходящих в современных обществах, должно основываться на уточнении понятий, которые напрямую влияют на изменения публичных пространств сегодня – текучесть, сети, потоки и, собственно, ключевое понятие современности – мобильность. Все они связанны с наступлением «текучей современности», явления, подробно описанного З. Бауманом. «Твердая» современность была эрой взаимных обязательств. «Жидкая» современность – это эпоха разъединения, неуловимости, легкого бегства и безнадежного преследования. В «жидкой» современности успешны люди, способные быть свободными и передвигаться без предупреждения» [9, с. 95]. «Текучесть» способствует тому, что основной характеристикой жизни в мире провозглашается разворот в отношении категорий времени и пространства. Возникновение современности – это тот момент, когда пространство и время четко отделены друг от друга, и в связи с этим их можно воспринимать как абсолютно свободные категории. В современности категория времени получает «историю», связанную с увеличивающейся «пропускной способностью». Здесь речь идет об удлинении отрезков, которые можно преодолеть за определенную единицу времени.

Закрепленность за конкретным местом уже не актуальна, так как любая точка на карте мира может быть достигнута в достаточно короткий промежуток времени. Вместе с тем, чрезмерная твердость, обремененность взаимными обязательствами могут ока­заться поистине вредными, когда новые возможности неожиданно возникают в другом месте [1, с. 33].

Другой мощный источник, влияющий на изменение ощущения пространства человеком, – это информационные технологии. Самой прорывной технологией стала взаимосвязь интернета и мобильных сетей, дающая человеку возможность быть одновременно в нескольких точках пространства, без физического перемещения.

Дж. Урри и М. Кастельс отмечают, что пространство все больше конституируется не в категориях «места», а в категориях «потоков» [2; 3; 7]. Сегодня места, проводящие через себя потоки людей, это не только транспортные узлы, но и переулки, автомобильные развязки и автобусные остановки, те точки, чья важность в жизни горожанина выросла за последние десятилетия. Современный горожанин тратит большое количество времени в подобных «местах», теряющих традиционные характеристики «стабильности» [4, с. 78].

Возникновение таких точек напрямую связывают с мобильностью. Мобильность – еще одна важная характеристика современного общества. Наиболее полная проработка этого термина и связанных с ним теоретических понятий принадлежит Джону Урри: «мобильность требует совершенно других метафор: сети, потоки, текучесть, каналы и, конечно, – метафора «глобуса» и глобального» [7, с. 134]. Он выделяет пять взаимосвязанных видов мобильности: физические перемещения людей, физические перемещения объектов, виртуальные перемещения посредством интернета, «воображаемые путешествия» и коммуникативные перемещения посредством телефонов, электронной почты [7, с. 135]. Урри указывает на то, что в современном городе привычные в прошлом запланированные встречи в определенное время в определенном месте сменяются гибкой системой молниеносных пересечений без завязки на время. Современные города порождают мобильные пространства и такие же встречи между людьми. И здесь на первый план выходит снижение значимости места в его прежнем восприятии горожанами [6, с. 431]. Люди перестают собираться в общественных городских местах. Вместо этого они используют их, как транзитные точки, места ожидания кого-то для дальнейшего движения вперед. Чаще всего это часть траектории передвижения, нежели конечный пункт. Движение является нормой; статичность – исключением.

Но пока рано говорить о полном исчезновении публичной сферы. При более подробном рассмотрении видно, что речь идет лишь о ее трансформации. Традиционные публичные пространства города пустеют или наполняются людьми, которым не интересно присутствие рядом друг с другом. На смену им приходят различные новые типы пространств, в которых различия между посетителями всячески стираются или превращаются в нерелевантные [10, с. 159]. В этой ситуации публичными пространствами становятся просто места: интернет-кафе, кафе с WiFi-доступом.

Публичные интересы возникают не в пространстве соприсутствия физических тел, а в виртуальном пространстве. Люди находятся в виртуальном пространстве социальных сетей, где и ведут коммуникацию. В такой ситуации возникает потребность в определении иных форм публичных пространств, которые соответствуют новым критериям.

Во-первых, это критерий мобильности: эти пространства не нуждаются в территории, которая принадлежит только им, а пользуются любым доступным городским местом. Примером являются: паблик арты, слеты любителей автомобилей, сходы для коллективного благоустройства города и прочие временные собрания людей, не привязанные к конкретной территории. Речь идет о таких группах, которые Урри называет «сообществами, не предполагающими географической близости образующих их людей» [8, с. 152].

Во-вторых, способность к изменениям. В различные временные промежутки пространство способно обслуживать горожан, имеющих абсолютно разные цели для присутствия. Пример: «популярные во всем мире блошиные рынки или рынки выходного дня, которые используют городское пространство парковок или площадей временно, на выходных или по вечерам, тогда, когда оно свободно от своей основной функции» [5, с. 157].

Стоит отметить, что по мере развития общества само публичное пространство менялось и трансформировалось. Понятие публичности в античности представляло собой противоположность частной жизни, и имело политическую окраску. Демократия породила публичные дебаты. По мере развития техники и технологий публичная сфера перестала нуждаться в непосредственном общении людей, она переместилась на страницы газет и журналов, а далее в эфир телевидения. Кроме того, публичные пространства перестали быть только политическими, они получили социальный смысл. Общение людей вне своей частной жизни, обсуждение ими потребностей по доброй воле на территории городских пространств – также является одной из характеристик публичной сферы.

С какой бы точки зрения мы не смотрели на публичность, неважно в античном городе или в виртуальной сфере, используя политическую концепцию или социальную, любое публичное, а именно, выходящее за рамки частной или интимной жизни пространство, характеризуется, прежде всего: свободой, возможностью действия, равенством участников и их добровольным участием. Это важно осознавать, анализируя современную городскую жизнь, которая характеризуется высокой индивидуализацией.

Если изучать эти процессы с точки зрения динамичности и непостоянства, то можно констатировать, что публичная сфера в современных городах не исчезает, а лишь претерпевает трансформацию форм. Это выражается в возникновении новых видов публичных пространств (виртуальные социальные сети, форумы), и в новых способах реализации публичности в классических публичных пространствах (создание WiFi-доступа).

Список литературы:

1. Бауман 3. Текучая современность: пер. с англ. под ред. Ю.В. Асочакова / З. Бауман – СПб.: Питер, 2008. – 240 с.
2. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе: пер. с англ. А. Матвеева / М. Кастельс – Екатеринбург: У-Фактория, 2004. – 328 с.
3. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура: пер. с англ. О.И. Шкаратана. / М. Кастельс – М.: ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с.
4. Оже М. От города воображаемого к городу-фикции // Художественный журнал. – 1999. – № 24. С. 67–79.
5. Паченков О.В. Блошиный рынок в перспективе социальной политики: «бельмо на глазу» города или институт «повседневной экономики»? // Социальная политика: реалии XXI века. Независимый институт социальной политики. – М.: Поматур. – 2004. – Вып. 2., С. 271–314.
6. Паченков О. Публичное пространство города перед лицом вызовов современности: мобильность и «злоупотребление публичностью» // Новое литературное обозрение. – 2012. – № 117. – С. 419–439.
7. Урри Дж. Мобильности / Дж. Урри – М.: Издательство: Праксис, 2012. – 576 с.
8. Урри Дж. Социология за пределами обществ: виды мобильности для XXI столетия: пер. с англ. Д. Кралечкина / Дж. Урри – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. – 336 с.
9. Харви Д. Право на город // Логос. – 2008. – № 3. С. 91–100.
10. Харламов Н. Пространство мобильного мира // Отечественные записки. – 2012. – № 5 (50). – С. 56–62.