НЭП НА СТАВРОПОЛЬЕ: ИЗ ОПЫТА РЕГИОНАЛЬНОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ

Ляшенко Елена Викторовна

аспирант, Ставропольский государственный университет, г. Ставрополь

Е-mail: alenka_box@mail.ru

Одним из важнейших направлений деятельности всех уровней власти была разработка и реализация аграрной политики в стране. На протяжении всей истории России  земельная проблема всегда находилась под пристальным вниманием как центральной, так и местной властей. Сельскохозяйственное производство всегда являлось приоритетной частью государственной экономики. Политика «военного коммунизма», последствия Первой мировой и Гражданской войны нанесли аграрному сектору губернии серьезный ущерб. Ставропольская губерния в 1913 году собрала более 144, 4 миллиона пудов зерна. В 1920 году этот показатель составил 27, 5 миллиона. Посевные площади сократились на 25% [17, с. 65].

После завоевания власти большевики должны были заняться решением вопросов, необходимых для функционирования общества. Отсюда, одной из важнейших задач аграрной политики на Северном Кавказе было восстановление сельского хозяйства.

Для восстановления хозяйства и было решено изменить стратегию общественного развития и перейти к новой экономической политике. Она была принята 15 марта 1921 года X съездом РКП (б) и сменила политику «военного коммунизма».

Главное содержание нэпа — замена продразвёрстки продналогом в деревне (при продразвёрстке изымали до 70 % зерна, при продналоге — около 30 %), использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала. Перед новой политикой стояло несколько целей: политическая — снять социальную напряженность, укрепить социальную базу советской власти в форме союза рабочих и крестьян; экономическая — предотвратить дальнейшее усугубление разрухи, выйти из кризиса и восстановить хозяйство; социальная — обеспечить благоприятные условия для построения социалистического общества, не  дожидаясь мировой революции.

В июле 1921 года был установлен разрешительный порядок открытия торговых заведений. Постепенно отменялись государственные монополии на различные виды продукции и товаров. Для мелких промышленных предприятий был принят упрощённый порядок регистрации, были пересмотрены допустимые размеры использования наёмного труда (с десяти работников в 1920 году до двадцати работников на одно предприятие по июльскому декрету 1921 года). Осуществлялась денационализация мелких и кустарных предприятий [7, с. 410].

В связи с введением нэпа вводились определённые правовые гарантии для частной собственности. Так, 22 мая 1922 года ВЦИК издал декрет «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых её законами и защищаемых судами РСФСР» [4].

Для Ленина и его сторонников, незадолго до этого заявлявших: «Все умрем, но свободы торговли не допустим!» новая экономическая политика стала своего рода проигрышем. Однако как показал Х съезд РКП (б), основная цель осталась неизменной. Изменились лишь методы для перехода от многоукладности России к социализму [5, с. 303-308].

В Ставропольской губернии  элементы либерализации нэповской политики проявились особенно рельефно. На селе разрешалась долгосрочная аренда, найм рабочей силы, допускались частные хлебозаготовки до 50% объема, поощрялось участие зажиточных семей в деятельности кооперации, единоличным крепким хозяйствам предоставлялись льготы по машиноснабжению, культурным хозяйствам, использующим многопольный севооборот, снижали ставки по налогообложению [3, л. 56].

Большие сельскохозяйственные возможности региона, получившие при нэпе стимулы, способствовали быстрому восстановлению экономики губернии. Так уже к середине 20х годов объем валовой продукции достиг довоенного уровня.

Возрождение товарно-денежных отношений в губернии способствовало, с одной стороны,  активизации товарооборота и экономической деятельности, с другой стороны, усилило социальную дифференциацию внутри села. Согласно статистическим данным на 1924 год наибольшими темпами шло увеличение середняцких хозяйств (54,3%), на маломощные бедняцкие хозяйства приходилось 31,5% [10].

Ставропольский губернский исполнительный комитет 13 июля 1923 года издал постановление «О регистрации торговых, промышленных предприятий, и личных промысловых занятий». Согласно документу, владельцы предприятий, должны были  зарегистрироваться в недельный срок и получить соответствующий патент и ордер Коммунотдела [14, с. 18]. В 1924 году в Ставропольской губернии возникло 1552 новых торговых предприятия. Из них государственных было всего 46, кооперативных - 161, а частных – 1319 [15, с. 223]. Также реализация политики нэпа способствовала росту производительности труда в промышленности региона. Так в 1925 году этот показатель составил 89%  довоенного уровня [8].

Для Ленина и его преемников свобода торговли была одной из важнейших составляющих новой экономической политики. Но при этом большевики неоднократно подчеркивали ее ограниченность.

Кроме развития внутренних торговых отношений, следует отметить активизацию внешней торговли. Бурное развитие аграрного сектора привело к тому, что Ставропольский округ в середине 20х годов начал экспортировать хлеб за границу. В 1925 году около 400 млн. пудов пшеницы были отправлены в Западную Европу.

Однако положение в аграрной сфере региона в середине и второй половине 1920-х гг. оставалось критическим. Согласно докладу секретаря Северо-Кавказского крайкома партии В.И. Иванова о развитии сельского хозяйства в 1927 году, обеспеченность сельскохозяйственным инвентарём в крае составляла 50% довоенного уровня. Обеспечение хозяйств тягловой силой составляла 54% от 1913 года. Если товарность сельскохозяйственного производства в 1913 г. достигала 267 млн. руб., то в 1927 г. этот показатель равнялся 129,6 млн. руб. Авторы доклада видели причины такого положения в распылённости мелких хозяйств и их неспособности вести крупное товарное производство [6, с. 42].

В связи с этим на XV съезде ВКП (б) в декабре 1927 года были определены основные направления новой государственной политики. На съезде была принята резолюция «О работе в деревне», в которой говорилось, что основной задачей партии в деревне становится преобразование мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы. Практическое проведение курса на коллективизацию выразилось в повсеместном создании новых колхозов.

Однако в 1928 году на Ставрополье насчитывалось 120 тысяч индивидуальных крестьянских хозяйств [9, с. 267-268].  Они владели 94,8% земли для  озимых культур и 88,6 % яровых [11, с. 121].  Крестьянам единоличникам принадлежало 93,4% лошадей, 96,4% крупного рогатого скота [1, л. 81].

Таким образом, опираясь исключительно на власть, большевикам приходилось не только строить социалистическое государство, но и ликвидировать незавершенность капиталистического и индустриального развития страны. Колоссальные задачи, которые стояли перед руководством страны неизбежно вели к максимальной централизации власти.

Одной из областей, где наиболее четко проявились приоритеты власти в этот период, являлось налогообложение. В  первой половине 1920-х годов для  крестьян действовали завышенные проценты обложения. Натуральная форма сельхозналога уже в 1922 году не соответствовала установившимся экономическим отношениям. Налог  падал на хозяйство (производство), а не на доход от него. Поэтому при любом урожае налог надо было выплачивать обязательно. Это приводило к низкой дисциплине при выплатах натуральных налогов. В 1923 году был принят декрет «О едином сельскохозяйственном налоге», по которому вместо суммы налогов (натурального, трудгуждналога, общегражданского и др.) взимался один, но путаницы тоже было много. Поэтому с 1924 года перешли к взиманию единого сельхозналога в денежной форме. При  этом учитывалось количество земли, скота, урожайности, едоков и т. д. Недоимщиков всё равно было много, в основном, среди маломощных хозяйств. Главная причина – неурожай. По стране в 1925-1926 годы собрали лишь 90% плана [2, л. 84]. Такое положение стало одной из причин перехода курса партии от НЭПа к коллективизации.В 1926-1927 годах согласно новому положение о  едином сельскохозяйственном налоге ввели прогрессивную систему налогообложения. Однако эта мера не привела к росту денежных поступлений в государственный бюджет. На Ставрополье налог в 1926-1927 годах составил 39,4% всех платежей кулацкой группы [16, л. 3]. В октябре 1927 года от налога было освобождено 35% хозяйств бедняков и мелких середняков. При этом увеличивался налог на зажиточные хозяйства. За счет этого увеличения налогов в 1928 году северокавказское крестьянство платило в казну государства на 12 мил. рублей больше [18, с. 47]. При этом, как отмечает А. Андреев, повышение налогов затронуло только верхушку деревни. На бедняцкие и середняцкие хозяйства, которые составляли 86%  дворов приходилось лишь 400-600 тыс. рублей. На долю же  кулаков – 14% населения - остальная сумма [12, л. 31].

Согласно данным официальной статистики налоговая кампания 1928-1929 годов привела к росту налогов у середняков на 2,3%, у зажиточных крестьян – на 53,6%, а у кулаков – на 91% [13, л. 32].

Таким образом, коллективизация была невозможна без социального раскола деревни, мифологизации кулацкой угрозы и возвеличивания роли бедноты в новом государстве. Для успехов коллективизации нужен был образ внутреннего врага – кулачества.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в конце 1920х годов шел негласный демонтаж нэпа. Одним из его проявлений была налоговая политика, направленная на ликвидацию частного сектора в аграрной сфере, лишение единоличного хозяина правовых гарантий, в пользу государственного сектора. В 1928 году ставропольское село еще сохраняло традиционный уклад с единоличным ведением хозяйства. Однако в это время произошло изменение внутриполитического курса государства. Индустриализация страны требовала больших  финансовых вложений. Самостоятельное распоряжение крестьянами сельскохозяйственной продукцией осложняли процесс поступления денежных средств в государственную казну. Либеральные тенденции в экономике, проявившиеся в первой половине 20х годов, затухали. Партийно-государственное руководство не имело целью изменить политическую систему, а стремилось к сохранению государственных основ, которые существовали в годы Гражданской войны. Это подрывало развитие экономической системы и вело к непоследовательности реформ. Таким образом, крестьянское хозяйство  региона  и страны необратимо шло к упадку. Однако следует помнить, что свертывание нэпа шло не вследствие истощения его экономической продуктивности, а в связи с тем, что движение по рыночному пути противоречило «социалистической» перспективе.

Список литературы:

1. ГАСК. Ф. р.1886.Оп. 2.Д. 3.Ч. 1 Л. 81.
2. ГАСК. Ф. р.1886.Оп. 2.Д. 3.Ч. 1.Л. 84.
3. ГАСК. Ф.р.592.Оп. 2. Д. 720. Л. 56.
4. Декрет ВЦИК от 22 мая 1922 года «Об основах частных имущественных правах, признанных РСФСР, охраняемых её законами и защищаемых судами РСФСР» // «Известия ВЦИК», № 134, 18.06.1922.
5. Десятый съезд РКП.- М., 1963.С.303-308.
6. Из отчета секретаря Северокавказского Крайкома ВКП (б) А.И. Микояна на III краевой партконференции о развитии хозяйства Края. 26 ноября 1925 г./ История индустриализации Северного Кавказа (1926-1932 гг.): Документы и материалы. Грозный, 1971. С. 42.
7. Исаева И.А. История государства и права России. - М., 1996.С. 410.
8. Казначеев В., Иванько Н., "Юная гвардия Ставрополья"// [электронный ресурс] – Режим доступа. http://www.stavinfo.net/region/stavropol/0031.htm
9. Наухацкий В.В. Сельское хозяйство Северо-Кавказского края второй половины 1920-х гг. и проблема продовольственной безопасности // Государственная власть и крестьянство в ХIХ-начале ХХIвека: сборник статей / науч. Ред. А.И. Шевельков.  Коломна, 2011. С. 267-268.
10. Ногина Е.В. Особенности социально-экономического развития Ставрополья в условиях НЭПа. // [электронный ресурс] – Режим доступа. http://abiturient.ncstu.ru
11. Очерки истории Ставропольского края. Ставрополь, 1986. Т. 2. С. 121.
12. РГАСПИ. Ф.17.Оп. 1.Д. 397.Л. 31.
13. РГАСПИ. Ф.17.Оп. 1.Д. 397.Л. 32.
14. Сборник действующих обязательных постановлений Ставропольского губернского исполнительного комитета и его отделов. Ставрополь, 1924.С. 18.
15. Северокавказское общество на историческом переломе (1917 – конец 1920-х гг.). Ставрополь, 2009.С. 223.
16. См.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 731. Л. 3.
17. Ставропольское село: в людях, цифрах и фактах. Ставрополь, 2004.С. 65.
18. Тяжесть обложения в СССР: социальный состав, доходы и налоговые платежи населения Союза ССР в 1924/25, 1925/26, 1926/27 гг.: Доклад Комиссии СНК Союза ССР по изучению тяжести обложения населения Союза ССР. – М., 1929.С. 47.