ФИЛОСОФИЯ НАУКИ И ПОСТРАЦИОНАЛЬНОСТЬ (АНТРОПНЫЙ АСПЕКТ)

Гайдабрус Наталья Викторовна

канд. филос. наук, доцент ПГУАС, г. Пенза

Е-mail: n.v.gaidabrus@yandex.ru

Необходимость поиска новой соотносимости рационального/иррационального как механизма, задающего основные параметры социокультурного бытия человека, ставит перед философией науки требование вывода собственно антропологических оснований форм человеческой деятельности за пределы жесткой дихотомии рационального/иррационального.

Это означает для философии науки разработку философского статуса принципа антропности либо в контексте функционального объяснения, либо как чистой телеологии. Иначе говоря, решение всего комплекса проблем, с которыми сталкивается философия науки эпохи техногенной цивилизации, представляется перспективным на пути космо-функциональной или космо-целевой контекстуализации механизмов и закономерностей социального и культурного бытия человека.

Преобразование человеческой природы наукой на уровне теории и техногенностью на уровне практики: клонирование есть вывод человеческой природы за пределы чистой физики, а приложение компьютерных технологий к человеческому бытию есть вывод социокультурных форм в пространство физики. Таким образом, данные перспективы проявляют тенденции универсализации пострационального пространства, понимание самого универсума как физики, обладающей метафизической размерностью.

Философия науки как социокультурный феномен возникает, развивается и получает значительную рефлексию именно в техногенной среде. Это связано с тем, что прогресс техногенной цивилизации выдвигает требование высокого уровня самоосмысления научного знания, задающего саму возможность формирования технико-технологического пространства. В свою очередь развитие науки как теоретико-исследовательского и теоретико-практического знания выступает основной и главной силой современного социокультурного бытия в его общецивилизационной перспективе. Методологическая взаимосвязь исследования социокультурного контекста философии науки в техногенной среде и философии науки как специфического метанаучного дискурса, то есть самоосмысления науки обусловлена самой внутренней логикой корреляции техногенности как специфического самопорождения и самовоспроизводства техники и технологии. Очевидно, что именно с этим связан рост роли интеллектуально-формирующей деятельности человека в целостном социокультурном бытии.

Наука с неизбежностью устремлена к объективности и всеобщности, даже максимальной абстрактности определяемых ею истин. Стремление к предельной объективности как теоретическому и методологическому основанию самого научного знания представляется нам исконной антропологической интенцией человеческого бытия как направленного к преодолению ограниченности собственной антропологичности.

Возможность познания и обретение предельной антропологической объективности максимально объективны для человека уже хотя бы в силу факта конечности своего существования. Именно этот факт ставит границу, делающей ясной, как на уровне повседневности, так и на уровне чисто рационального взгляда на собственное существование, и временную размерность антропологии.

Стремление вырваться за границы конечного человеческого бытия может быть проявлено уже не только в природе человеческого бытия, то есть онтологии его существования, но и в природе человеческого познания, в предельно онтологичном стремлении познавать основания собственного существования не только внутри антропологии, но и вне нее, в самом бытии.

В рамках теоретико-методологических установок современной философии науки это раскрывает эвристическую значимость анализа принципа антропности в границах парадигмы эволюционной эпистемологии и когнитивистики. Вместе с тем, данный подход проявляет важность этизации и эстетизации научных теорий, что лишний раз подтверждает тенденции пострационализации как научных теорий, так и их практического приложения.

Такое видение проблемы смыкается в общем культурно-цивилизационном развитии человечества как новая парадигма синтетичности, выступающая контраргументом и, в то же время, логическим развитием феноменов фрагментации и калейдоскопичности современной картины мира. В этом плане можно указать на тенденцию синхронизации основных культурно-цивилизационных парадигм человечества – западной и восточной – как этизацию самого Космоса, что, в сущности, было актуально еще для древнеиндийской и древнекитайской философии.

Роль последних в перспективе нахождения телеологического обоснования существования мира и человека заключается в их теоретическом осмыслении и практическом применении на уровне социокультурного традиционализма. В таком случае (экстраполяции принципа телеологизма на логику цивилизационного развития человечества) западноевропейская цивилизация несет в себе функцию практического воплощения принципа единства микро- и макрокосмичности в искусственной технико-технологической среде.

Но она, при таком понимании, перестает быть только искусственной и раскрывается как включенная в некое самоосмысленное движение Универсума. Какими бы исключительно гипотетическими и необязательными не представлялись эти размышления, они, по сути, есть единственный способ выхода человечества из планетарного кризиса. Он в этом случае как раз и видится как результат фрагментации культурно-цивилизационной устремленности человечества, как отсутствие в качестве осознанной и осмысленной цели разработки и практической реализации философии общего дела.

Тенденция синкретизации научного знания, отмечаемая современной философией науки, позволяет функционально выделить во всем комплексе проблем антропологического бытия выделить внутреннюю и внешнюю проблематику. Последняя предстает как поиск методов и форм совершенствования человеческого мира путем оптимизации форм человеческой деятельности, то есть оптимального регулирования внешних проявлений некой общей антропологической аутентичности. На практике эта тенденция проявляется как поиск методов совершенствования общественно-политических и государственных, экономических и культурных отношений.

Однако ретроспективный взгляд на историю этого принципа с очевидностью проявляет его принципиальную недостаточность и ограниченность. Современная философия науки приходит к выводу, что невозможно оптимизировать внешние, отчужденные формы человеческой деятельности, пока не найдены средства и методы совершенствования самой человеческой природы, как бы ни казалось это несбыточным.

Модернистский проект становления новых принципов научной рациональности и его следствия в общественной, социокультурной реальности показали принципиальную невозможность исправить человеческую природу внешними, внеположенными ей средствами, то есть средствами не изнутри самой антропологии.

Тоталитаризм (человек не в силах подняться над физикой, пока физика довлеет его метафизике, иначе говоря, пока конечность человеческого существования ставит пределы его нравственно-духовному устремлению) и использование атома (внутри классического и неклассического типов рациональности нет возможности найти механизмы и средства этизации научных положений и открытий. Такая научная парадигма открыта как этическому традиционализму, так и этическому релятивизму). Угроза атомного уничтожения и экологические техногенные катастрофы являются выразительным примером этического релятивизма практического применения научных положений.

В этом плане для современной, постнеклассической философии науки очевидно, что решение всего комплекса социокультурных проблем человеческого существования и самих внутренних проблемных зон антропологии должно разворачиваться на пути физического восполнения метафизических устремлений человека и, параллельно, проявлении метафизической размерности природного бытия.

Список литературы:

1. Кун Т. Структура научных революций. – М.; АСТ, 2009.-320°с.
2. Философия. Наука. Цивилизация. Под ред. Казютинского В. В. – М.: Эдитериал УРСС, 1999.-368 с.
3. Федоров Н. Ф. Сочинения. М.: Раритет, 1994.-416 с.