О ПРАВОВЫХ ДЕТЕРМИНАНТАХ СОВМЕСТНОЙ КОРРУПЦИОННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ст.ст. 204, 289, 290, 291, 291.1 УК РФ)

Алла Сергеевна Икрянникова

адъюнкт Волгоградской академии МВД России,

РФ, г. Волгоград

E-mail: ycra070386@mail.ru

ABOUT LEGAL DETERMINANTS OF THE JOINT CORRUPTION CRIMINAL ACTIVITY (art. of art. 204, 289, 290, 291, 291.1 OF THE CRIMINAL CODE OF RUSSIAN FEDERATION)

Alla Ikryannikova

graduated in a military academy Volgograd Ministries of Internal Affairs academies of Russia,

Russia, Volgograd

АННОТАЦИЯ

На основе анализа теоретических положений о совместном коррупционной преступной деятельности, изучения материалов судебной практики, проведенного эмпирического исследования (опроса экспертов и осужденных за коррупционные деяния), определены правовые детерминанты совместно совершаемых коррупционных преступлений (ст.ст. 201, 289, 290, 291, 291.1 УК РФ).

ABSTRACT

On the basis of the analysis of theoretical provisions about joint corruption criminal activity, studying of materials of jurisprudence, the conducted empirical research (poll of experts and condemned for corruption acts), are defined legal determinants of in common committed corruption crimes (the art. of art. 201, 289, 290, 291, 291.1 of the criminal code of Russian Federation).

Ключевые слова: детерминация; коррупционное преступление; коррупционная преступность; правовые детерминанты совместной коррупционной деятельности.

Keywords: determination; corruption crime; corruption crime; legal determinants of joint corruption activity.

Детерминацией в криминологии чаще всего называют комплекс причин и условий преступности в целом или ее отдельного вида [1, c. 231].

Причинами преступности в науке признаются «детерминанты, которые непосредственно порождают и воспроизводят преступность и преступления как свое закономерное следствие» [18, c. 52], «явления общественной жизни, которые порождают преступность, поддерживают ее существование, вызывают ее рост или снижение» [19, c. 147], явления, обладающие генетическими способностями порождать следствие [2, c. 63]. Иными словами, причины – это явления, которые порождают, воспроизводят преступность, обусловливают ее рост или снижение.

Условиями преступности выступают явления, которые «сами по себе не порождают преступность или преступление, но влияют на процессы ее порождения, участвуют в детерминации преступности» [10, c. 232], или же обстоятельства, способствующие совершению преступления [32, c. 29–36].

В научной литературе часто указывается на условность разграничения причин и условий преступности. Поэтому причины и условия в большинстве случаев обозначаются термином «детерминанты». В таком контексте и использованы перечисленные понятия.

Проведенный анализ криминологических исследований коррупционной преступности позволяет выделить некоторые относительно самостоятельные основания для классификации ее детерминантов (это вызвано тем, что на различных этапах развития криминологии имели место разные подходы к определению причин преступности: кондициональный, или «условный» подход; традиционный подход; традиционно-диалектический; интеракционный) [10, c. 249–257].: механизм действия (характер детерминации), уровень функционирования детерминантов, содержание, природа, сущность детерминации и другие [21, c. 249–257; 9, c. 19–21]. Наибольшего внимания, заслуживает содержание детерминантов коррупционных преступлений, совершенных в соучастии, поскольку именно этот критерий дает целостное представление о большинстве обстоятельств, влияющих на наличие данной части коррупционной преступности.

Исходя из содержания детерминантов коррупционных преступлений, совершенных в соучастии, такие детерминанты можно классифицировать на правовые, социально-экономические, социально-политические, социально-психологические и организационно-управленческие. Все они образуют определенную систему, элементы которой имеют взаимосвязанный, взаимозависимый и взаимообуславливающий характер.

Одним из видов детерминантов совместно совершаемых коррупционных преступлений (ст.ст. 201, 289, 290, 291, 291.1 УК РФ) являются правовые детерминанты, которые можно условно разделить на следующие группы.

1. Неопределенность уголовно-правовых последствий добровольного сообщения о даче взятки, посредничестве во взяточничестве, активном коммерческом подкупе иными (кроме исполнителя) соучастниками данных преступлений. В уголовном законодательстве имеются нормы об освобождении от уголовной ответственности за коррупционные преступления, если лицо, их совершившее, добровольно сообщило о содеянном органу, имеющему право возбудить уголовное дело (ст.ст. 291, 291.1 и ч. 1 и 2 ст. 204 УК РФ). Обязательным условием такого освобождения уголовный закон называет активное способствование раскрытию и (или) расследованию преступления [24].

При добровольном сообщении о даче взятки (активном коммерческом подкупе) иными (кроме исполнителя) соучастниками данного преступления в отношении этих лиц имеет место неопределенность уголовно-правовых последствий. В рассматриваемых нормах буквально идет речь о лицах, совершивших активный коммерческий подкуп, посредничество во взяточничестве, давших взятку, т. е. об исполнителях указанных преступлений, а не о лицах, организовавших указанные преступления, подстрекавших к ним или содействовавших их совершению.

С одной стороны (при строгом толковании норм примечаний), это может явиться сдерживающим фактором для соучастников (кроме исполнителя), поскольку они не могут рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности. С другой стороны (при распространительном толковании данных норм), это становится обстоятельством, наоборот, способствующим совместному совершению указанных коррупционных преступлений [7, c. 261; 8, c. 427–428; 15, c. 200–202]. В этом случае соучастники рассчитывают на свою безнаказанность – на освобождение от ответственности всех, кто совместно совершил преступление (если все соучастники добровольно сообщили о содеянном, либо такое заявление сделано одним из соучастников от имени остальных).

2. Несовершенство редакции ст. 291.1 УК РФ («Посредничество во взяточничестве»). Сравнительно недавно (в мае 2011 г.) в УК РФ была введена самостоятельная статья о посредничестве во взяточничестве. Однако эта новелла пока не нашла широкого применения в практике правоохранительных органов (В 2012 г. в России по ст. 291.1 зарегистрировано 399 преступления и 192 лица их совершивших, а в 2013 г. – 599 преступлений и 299 лиц, в 2014 г. – 462 преступления и 279 лиц. Тогда как, например, по ст. 291 в 2012 г. зарегистрировано 3 182 преступления и 2 726 лиц их совершивших, в 2013 г. – 4811 преступления и 4 461 лицо, в 2014 г. – 5913 преступлений и 5 603 лица) [11, c. 367; 12, с. 346], и вызвала немало вопросов, о чем свидетельствуют публикации в периодических юридических изданиях [4, c. 9–14; 17, c. 21–25; 32, c. 12–18].

Полагаем, что детерминантом той части коррупционной преступности, которая представлена посредничеством во взяточничестве, стала правовая неопределенность, вызванная соотношением ч. 1 ст. 291.1 и ч. 5 ст. 33 УК РФ. Вопрос о возможности квалификации посредничества во взяточничестве в незначительном размере как пособничества получению (даче) взятки до сих пор открыт. Не решен он и на уровне официальных разъяснений высшей судебной инстанции [27]. Однако уже имеются правовые позиции, согласно которым такое посредничество не содержит состава преступления [23], что не может не способствовать росту количества таких, безусловно, общественно опасных, деяний.

3. Отсутствие в уголовном законодательстве поощрительной нормы, позволяющей освобождать от уголовной ответственности субъектов преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ. Поощрительная норма является правовой формой поощрения [3, c. 8], образующей с другими нормами отрасли права целостное единство, системное образование, направленное на решение задач, стоящих перед уголовным законом [14, c. 5]. Такая норма в уголовном праве адресуется конкретному виду субъектов и обусловливается заинтересованностью государства, общества в позитивном поведении данных субъектов [25, c. 8]. Кроме того, при определенных условиях поощрительные нормы могут не только способствовать прекращению уже осуществляемой преступной деятельности, но и предупреждать ее – если освобождение от уголовной ответственности возможно лишь при выполнении субъектом преступления неких обременительных обязанностей (ч. 2 ст. 76.1 УК РФ).

Незаконное участие в предпринимательской деятельности, в том числе и через доверенных лиц (В.Н. Борков полагает, что совершить данное преступление одному практически невозможно, поскольку «незаконной предпринимательской деятельности чиновника сознательно содействуют сотрудники организации, фактически возглавляемой виновным») [4, c. 24], характеризуется корыстными мотивами и целями [16, c. 12; 159]. При совершении данного преступления «корыстный интерес связан с самой спецификой предпринимательской деятельности, которая в соответствии с законом осуществляется с целью извлечения прибыли» [6, c. 13]. Незаконное участие в предпринимательской деятельности выгодно лицам, ее осуществляющим, поскольку позволяет получать незаконный доход в значительных размерах.

Незаконное участие в предпринимательской деятельности – преступление не только коррупционное, но и экономическое (в литературе отмечается, что законный порядок предпринимательской деятельности «выступает дополнительным объектом данного преступления» [13, c. 63]. Статья 289 УК РФ, в отличие от норм о коррупционных преступлениях, выражающихся в подкупе, и от ст. 76.1 УК РФ, допускающей освобождение от уголовной ответственности за незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ), не предусматривает никаких «льгот» для субъектов преступной деятельности (должностного лица и доверенного лица), которые способствовали бы «разрушению» связи между соучастниками, раскрытию и расследованию незаконного участия в предпринимательской деятельности, а также делали бы экономически невыгодной для должностного лица такую деятельность.

4. Отсутствие в перечне преступлений, являющихся основанием для конфискации имущества (п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ), ч. 1, 2 ст. 204, ст. 289, 291 и 291.1. УК РФ. В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, конфискация имущества осуществляется в отношении лиц, совершивших не любые коррупционные преступления, а только предусмотренные ч.ч. 3, 4 ст. 204, ст. 290 УК РФ. Представляется, что законодатель включил в п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ указанные статьи, преследуя, в том числе, и превентивные цели в отношении субъектов получения взятки и пассивного коммерческого подкупа. Однако почему-то среди коррупционных преступлений данного перечня не оказалось активного коммерческого подкупа, дачи взятки (которые небезосновательно рассматривались в качестве «необходимого соучастия» в коммерческом подкупе и получении взятки), незаконного участия в предпринимательской деятельности (всегда нацеленного на извлечение имущественной выгоды и нередко совершаемого в соучастии) и посредничества во взяточничестве (оно, как уже отмечалось, представляет собой особый вид соучастия в получении или даче взятки).

В соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ конфискации подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения одного или нескольких преступлений. В результате совершения коррупционных преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 ст. 204, ст.ст. 289, 291 и 291.1 УК РФ, виновное лицо также может получить деньги, ценности и иное имущество.

А. и П. за оказание посреднических услуг осужденному Л. по его переводу для дальнейшего отбывания наказания из ФБУ ИЗ-34/1 в ФБУ ИК-9 УФСИН России по Волгоградской области из полученных от Л. 55 000 рублей взяли себе соответственно 20 000 рублей и 5 000 рублей, которыми распорядились по своему усмотрению. Остальные 30 000 рублей были переданы в качестве взятки заместителю начальника отдела организации оперативно-розыскной деятельности оперативного управления УФСИН России по Волгоградской области Б. Действия А. и П. суд квалифицировал как пособничество в даче взятки должностному лицу, то есть по ч. 5 ст. 33 ч. и ч. 1 ст. 291 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003 г. № 162–ФЗ) (Вопрос о правильности такой квалификации здесь не рассматривается), действия Б. – как получение должностным лицом лично взятки в виде денег за действия в пользу взяткодателя, если оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям, то есть по ч. 1 ст. 290 УК РФ (в редакции Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ) [27].

При изучении уголовных дел выявлены случаи получения денег виновными при совершении преступлений, предусмотренных ст. 289 УК РФ [28], ст. 291.1 УК РФ [29], наличия цели у осужденной на присвоение имущества при совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 204 УК РФ [30]; наличие возможности получения при совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 204 УК РФ, материальной выгоды соучастниками [31].

Отсутствие в п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ перечня ч. 1, 2 ст. 204, ст. 289, 291 и 291.1. УК РФ, выступает в качестве одного из правовых факторов, обусловливающих совершение данных преступлений.

Для исследования названных правовых детерминантов проведены опросы экспертов и осужденных. Согласно результатам анкетирования, оценки респондентов в основном сошлись в отношении действия первых двух правовых детерминантов (55,4 % и 45,9 %), (34,1 % и 43,9 %), имеют некоторые различия по третьему и четвертому детерминантам (41,9 % и 26,5 %), (43 % и 17,3 %).

В качестве экспертов выступали следователи органов внутренних дел, проходившие обучение на факультете повышения квалификации ВА МВД РФ, следователи Следственного комитета России по Волгоградской области, судьи Волгоградского областного суда, прокуроры прокуратуры Волгоградской области, оперативные работники, государственные гражданские служащие Волгоградской области, муниципальные служащие г. Волгограда, адвокаты, работники коммерческих и иных организаций, преподаватели кафедр уголовно-правового профиля Волгоградской академии МВД России (опрос проводился в феврале 2015 г., опрошено 258 экспертов). Опрос осужденных за соучастие в коррупционных преступлениях, отбывающих наказание в исправительных учреждениях УФСИН России по Иркутской области, Краснодарскому краю, Липецкой области, Республике Коми, Свердловской области, проводился в марте-мае 2015 г. по специально разработанной анкете при организационной поддержке ФКУ «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний» (опрошено 98 осужденных).

Расхождения в оценках респондентами правового детерминанта, заключающегося в отсутствии в уголовном законодательстве поощрительной нормы, позволяющей освобождать от уголовной ответственности субъектов преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, вызваны, тем, что преступление, предусмотренное ст. 289 УК РФ совершается значительно реже других коррупционных деяний, за него назначается наказание, как правило, не связанное с лишением свободы; среди опрошенных осужденных соучастников коррупционных преступлений, отбывающих наказание в виде лишения свободы, лиц, совершивших данное преступление не установлено. Вместе с тем, существование такого детерминанта все же отметили более одной четверти респондентов-осужденных.

Что же касается неодинаковых оценок, данных правовому детерминанту, заключающемуся в отсутствии в перечне преступлений, являющихся основанием для конфискации имущества (п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ), ч. 1, 2, ст. 204, ст. 289, 291 и 291.1 УК РФ, то это обусловливается тем, что осужденные, как правило, отрицательно относятся к конфискации имущества как таковой (по данным А.Н. Малышева, 96,4 % опрошенных осужденных, несмотря на закрепление конфискации имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера, по-прежнему относятся к ней как к одной из наиболее суровых и «нежелательных» санкций (98,2 % относят конфискацию к наказаниям) [22, c. 11].

Правовые детерминанты являются одним из важных элементов системы детерминантов совместной преступной деятельности соучастников коррупционных преступлений. С учетом рассмотренных детерминантов необходимо разработать и применять соответствующие меры предупреждения совместно совершаемых коррупционных преступлений (ст.ст. 204, 289, 290, 291, 291.1 УК РФ).

Список литературы:

1. Алексеев А.И. Криминология (курс лекций). – М., 2005. – С. 340.
2. Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. – М., 2004. – С. 448.
3. Баранов В.М. Поощрительные нормы советского социалистического права. – Саратов, 1978. – С. 148.
4. Борков В.Н. Преступления против осуществления государственных функций, совершаемые должностными лицами : автореф. дис. … докт. юрид. наук. – Омск, 2015. – С. 24.
5. Борков Б.В. Новая редакция норм об ответственности за взяточничество: проблемы применения // Уголовное право. – 2011. – № 4. – С. 9–14.
6. Верченко Н.И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика незаконного участия в предпринимательской деятельности : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Тюмень. 2011. – С. 26.
7. Волженкин Б.В. Служебные преступления. – М., 2000. – С. 368.
8. Волженкин Б.В. Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963–2007 гг.). – СПб., 2008. – С. 971.
9. Горшенков Г.Н. Криминологический словарь. – Н. Новгород, 2004. – С. 240.
10. Долгова А.И. Криминология. – М., 2010. – С. 1008.
11. Долгова А.И. Здоровье нации и национальная безопасность. – М., 2013. – С. 380.
12. Долгова А.И. Коррупция: состояние противодействия и направления оптимизации борьбы. – М., 2015. – С. 361.
13. Егорова Н.А. Незаконное участие в предпринимательской деятельности: некоторые проблемы правотворчества и правоприменения // Вестник Волгоградской академии МВД России. – 2013. – № 3. – С. 63.
14. Елеонский В.А. Поощрительные нормы уголовного права и их значение в деятельности органов внутренних дел. – Хабаровск, 1984. – С. 90.
15. Изосимов С.В., Гейвандов Э.А. Освобождение от уголовной ответственности субъектов коммерческого подкупа и дачи взятки как уголовно-правовая презумпция // Юридическая техника. – 2010. – № 4. – С. 200–202.
16. Изосимов В.С. Незаконное участие в предпринимательской деятельности: уголовно-правовое и криминологическое исследование: дис. … канд. юрид. наук. – М., 2014. – С. 268.
17. Капинус О. Изменение в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. – 2011. – № 2. – С. 21–26.
18. Кваши Ю.Ф. Криминология. – Ростов н/Д, 2002. – С. 702.
19. Кудрявцева В.Н., Эминов В.Е. Криминология. – М., 2006. – С. 734.
20. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. – М., 1984. – С. 208.
21. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. – М., 1984. С. 48–55.
22. Малышев А.Н. Конфискация имущества в уголовном праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2010. – С. 11).
23. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 октября 2012 г. № 41-О12-65СП // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 3. С. 33.
24. Сабитов Т. Дифференциация ответственности за взяточничество и коммерческий подкуп: критический взгляд // Уголовное право. – 2011. – № 2. – С. 70–75.
25. Семенов И.А. Поощрительные нормы в уголовном праве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Москва, 2002. – С. 20.
26. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63 ФЗ (ред. от 30.12.2015). – [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://base.consultant.ru (Дата обращения: 14. 01.2016).
27. Уголовное дело № 1-225/2011 // Архив Центрального районного суда г. Волгограда.
28. Уголовное дело № 1-66/2011 // Архив Кировского районного суда г. Астрахани.
29. Уголовное дело № 1-128/2014 // Архив Сальского городского суда Ростовской области.
30. Уголовное дело № 1-938/2012 // Архив Волжского городского суда Волгоградской области.
31. Уголовное дело № 1-274/2014 // Архив Октябрьского районного суда г. Ростова-на-Дону.
32. Хохряков Г.Ф., Кудрявцев В.Н. Криминология. – М., 1999. – С. 511.
33. Яни П. Посредничество во взяточничестве // Законность. – 2011. – № 9. – С. 12–18.