СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ  ЭТАЛОН  ЗДОРОВЬЯ  И  ЛЕГИТИМНЫЕ  ЗДОРОВЬЕСБЕРЕГАЮЩИЕ  ПРАКТИКИ  С  ПОЗИЦИИ  ПРАВОСЛАВИЯ

Лисина  Ольга  Васильевна

ассистент  КНИТУ,  РФ,  Республика  Татарстан,  г.  Казань

E-mail: 

Социология  должна  изучать  лишь  эмпирически  доступные  социальные  явления  и  процессы,  в  частности,  духовность  может  объективно  анализироваться  только  на  «материальных  следах  в  среде  и  в  рамках  социально-культурного  поля  религии»  [3,  с.  29].  В  научном  сообществе  «христианский  образ  жизни»  понимают  через  систему  нравственных  норм,  которая  определяет  границы  обычного  и  границы  православного  глубоко  верующего  человека.  С  социологической  точки  зрения,  такой  образ  жизни  —  это  интеграция  социальных,  религиозных  и  витальных  ценностей;  соответствие  внешних  и  внутренних  требований  —  сохранение  социально-активной  позиции  в  социуме,  жизнетворчество,  вовлеченность  и  в  то  же  время  соблюдение  основ  веры,  благочестия  и  морали.

Влияние  православия  на  национальное  своеобразие,  культурную  и  религиозную  идентичность  следует  связывать  не  только  с  институциональным  основанием,  но  и  с  доминантными  ментальными  особенностями,  духовными  установками  российского  общества.  Православный  духовный  тип  значительно  глубже  и  обширнее  в  своем  содержании,  чем  лишь  принадлежность  к  православному  вероисповеданию,  поскольку  он  подразумевает  особое  чувство  жизни.  Интенциональность  православного  духовного  типа  на  поддержание  особого  образа  жизни,  традиционных  социокультурных  ценностей,  преемственность  поколений  и  связь  с  прошлым,  подтверждается  научными  изысканиями  многих  отечественных  исследователей,  в  том  числе  представителей  русской  социально-философской  религиозной  мысли.  Например,  Н.А.  Бердяев  [1,  с.  82],  описывая  специфику  русской  ментальности  и  национального  характера,  отмечает,  что  «русская  душа  отдает  себя  церковному  коллективизму,  всегда  связанному  для  нее  с  русской  землей».  После  многолетних  экспериментов  в  поиске  новых  идейных  ориентиров  россияне  вновь  обращаются  к  православию  и  переосмысляют  историю  страны  как  православного  государства.  Изучение  роли  религиозности  в  сохранении  и  формировании  здорового  образа  жизни  российской  молодежи  становится  актуальным  в  связи  с  усилением  взаимодействия  системы  здравоохранения  с  институтом  религии.

Православный  уклад  жизни  выражается  и  в  области  быта,  культуры,  в  определенном  отношении  к  ближнему,  к  семье  и  другим  людям,  к  трудовой  и  учебной  деятельности,  творчеству,  культуре  отношения  к  здоровью,  его  ценности,  к  болезни,  смерти.  Отметим  духовно-нравственный  смысл  поста,  праздников,  православной  этики,  правил  устройства  дома  и  культуры  общения,  правил  поведения;  существование  нравственных  норм  личной  жизни,  норм  почитания  родителей  и  предков,  традиций  духовно-нравственного  попечительства  старших  над  младшими,  стремления  к  достижению  нравственного  идеала  —  все  это  образует  особую  модель  образа  жизни.  Приобщение  к  вышеизложенным  нормам  позволяет  реализовать  ориентиры  здорового  образа  жизни  на  деятельностно-поведенческом  уровне.

Некоторые  современные  исследователи  продолжают  оценивать  христианскую  мораль  в  духе  социальных  взглядов  Н.  Макиавелли,  как  «стратегию  слабых»  в  условиях  капиталистического  доминирования.  П.  Сорокин  обозначил  данную  тенденцию  абсолютной  переоценкой  ценностей:  «То,  что  считалось  морально  предосудительным,  теперь  рекомендуется  в  качестве  позитивной  ценности;  что  когда-то  называлось  безнравственным,  теперь  именуется  нравственным  прогрессом  и  новой  свободой.  Мы,  кажется,  выходим  за  пределы  различий  между  добром  и  злом,  двигаясь  в  направлении  вульгаризированной  псевдоницшеанской  аморальности.  Еще  одна  странная  черта  этой  тенденции  —  настойчивые  утверждения  многих  ее  сторонников,  что  они  являются  христианами»  [4,  с.  48].  Моральный  коллапс  привел  к  трансформации  религиозного  сознания  верующих,  которая  продолжает  отражаться  на  их  образе  жизни,  ценностях,  установках  и  взаимодействии  с  жизненным  пространством.  К  одним  из  проявлений  изменения  религиозного  сознания  следует  относить  синкретизацию  религиозных  верований,  например,  А.Ф.  Гавриленко  [2,  с.  47]  отмечает  соединение  догматов  православия  и  католицизма  —  греко-католическая  церковь,  христианства  и  ислама  —  вера  Бахаи,  христианства,  ислама  и  буддизма  —  церковь  унификации  и  т.  п.  Подобные  новаторские  направления  берут  за  основу  формат  традиционной  религиозной  доктрины,  поскольку  только  рациональные  формы  институтов,  практик  и  этическая  определенность  способствуют  интеграции  людей  в  единое  сообщество.  Таким  образом,  как  и  в  любой  религиозной  доктрине,  путь  к  спасению  в  христианстве  должен  выражаться  в  соответствующем  образе  жизни,  сопровождаться  соблюдением  определенных  морально-этических  правил  и  норм,  в  том  числе  в  вопросе  здоровьесберегающих  практик.

Библия  задолго  до  появления  формального  института  здравоохранения  предписывал  самосохранительные  модели  поведения,  основывающиеся  на  соблюдении  прописанных  профилактических  мер  по  сохранению,  воспроизводству  и  приумножению  ресурсов  здоровья.  Здоровье  в  православном  вероучении  подразумевает  здоровое  тело  и  душу,  которые  могут  быть  таковыми  только  при  условии  достаточно  сдержанного,  аскетического  образа  жизни,  добродетельности  намерений  и  поступков,  витальных  ценностей,  душевного  покаяния,  физического  труда,  стремления  к  духовному  самосовершенствованию,  разумного  режима  питания,  который  невозможен  без  соблюдения  постничества.

Автор  выделяет  следующих  субъектов  здоровьесберегающей  среды  и  типы  межличностного  взаимодействия  между  ними  в  зависимости  от  вида  оздоровительной  практики  (традиционные  медицинские,  альтернативные  медицинские,  самостоятельное  воспроизводство  традиционно-медицинских,  нетрадиционные  нелегитимизированные  практики  (в  том  числе  псевдоправославные),  осуществляемые  «специалистом»;  самостоятельное  воспроизводство  нетрадиционных  нелегитимизированных  практик;  религиозные  (православные)  методики  врачевания):  пациент  -  врач;  верующий  пациент  —  православный  врач,  психолог;  клиент  —  псевдоврач;  «больной»  —  интериоризованный  образ  врача;  больной  покупатель  —  фармацевт;  больной  клиент-целитель;  «больной»  —  интериоризованный  образ  целителя;  больной  (согрешивший)  —  священник;  верующий  —  «Бог»  (сверхъестественное).

Подчеркнем,  что  наиболее  распространенный  среди  воспитанников  Казанской  Духовной  Семинарии  вид  здоровьесберегающих  практик  —  православные  методики  врачевания  и  целения,  а  также  самостоятельное  воспроизводство  традиционно-медицинских  практик,  т.  е.  типы  межличностного  взаимодействия  номер  четыре  и  восемь  —  «больной»  —  интериоризированный  образ  врача  и  больной  (согрешивший)  —  священник  (как  интериоризация  образа  святого  в  богослужебное  действие  для  установления  молитвенной  связи).

Православные  целительные  практики  базируются  на  внутренних  духовных  способностях,  но  не  отрицают  влияния  внешних  действий,  например,  семи  церковных  таинствах,  которые  способны  излечить  от  болезни:  таинство  крещения,  миропомазания,  исповеди,  евхаристии  (причастия),  елеосвящения  (соборования),  брака,  священства.  Предполагается,  что  все  таинства  положительно  влияют  на  здоровье,  но  именно  соборование  или  таинство  елеосвящения  направлены  на  врачевание  верующих  и  их  исцеление.  Псевдоправославные  же  целители  основываются  на  магических  манипуляциях  и  силе  жестов,  слов,  предметов  и  прочее.

Многоплановое  понятие  «здоровье»  с  позиций  православного  учения  является  целостной  системой  физического,  духовно-нравственного  и  социального  здоровья.  Более  того,  физическое  состояние  организма  напрямую  зависит  от  духовной  сферы,  комплекса  выражающих  ее  идеалов,  ценностей  и  достоинств,  таких  как  чистота,  благость,  добродетельность,  так  и  несовершенств,  недостатков.  Болезнь  в  христианском  вероучении  напрямую  связывают  с  грехом  и  порочностью  души.  Помимо  личной  греховности,  в  Библии  упоминается  об  общей  «поврежденности»  человеческой  природы,  поэтому  любые  недуги  должны  восприниматься  как  испытание  и  сопровождаться  терпеливостью,  искренним  раскаянием  со  стороны  больного  и  надеждой.  Страдание  от  болезни  с  позиций  христианства  —  это  следствие  повреждения  природы  первородным  грехом  и  нарушения  заповедей.  Библия  выделяет  следующие  смертные  грехи,  разлагающие  человека  физически  и  духовно:  чревоугодие,  пьянство,  распутство,  жадность,  гнев,  гордыня  и  уныние.  Помимо  этого  к  болезням  приводят  любые  проявления  тщеславности,  чрезмерного  самолюбия,  суетности,  тревоги,  грубости,  в  особенности  к  своим  ближним.  Благоприятно  сказывается  на  здоровье  человека,  если  он  проявляет  сострадание  по  отношению  к  другим,  склонен  к  терпимости,  совестливости,  благожелательности,  бескорыстию,  беспристрастию,  стойкости,  сохраняет  ясность  ума  и  придерживается  правдивости  во  всем.

Таким  образом,  становится  очевидной  социокультурная  обусловленность  здоровьесберегающего  поведения  православной  молодежи.

Список  литературы:

1.Бердяев  Н.А.  Судьба  России  /  Н.А.  Бердяев.  М.:  Советский  писатель,  1990.  —  346  с.

2.Гавриленко  А.Ф.  Структура  религиозного  сознания  и  его  трансформация:  теория  культуры  /  А.Ф.  Гавриленко  //  Вестник  МГУКИ.  —  2008.  —  №  6.  —  С.  47—49.

3.Лебедев  С.Д.  Религиозный  ренессанс  как  социальная  реальность:  к  демифологизации  понятия  /  С.Д.  Лебедев  //  Социологический  журнал.  —  2007.  —  №  2.  —  С.  24—36.

4.Сорокин  П.А.  Американская  сексуальная  революция.  /  П.А.  Сорокин  /  Перевод  с  англ.:  предисл.  Н.М.  Римашевская,  Н.Е.  Маркова.  М.:  Изд-во  «Проспект»,  2006.  —  151  с.