ВЗАИМОСВЯЗЬ  И  СООТНОШЕНИЕ  СТАТУСОВ  ИДЕНТИЧНОСТИ,  СТИЛЕЙ  ЗАЩИТНО-СОВЛАДАЮЩЕГО  ПОВЕДЕНИЯ  И  СТЕПЕНИ  ВЫРАЖЕННОСТИ  АКЦЕНТУАЦИИ  ХАРАКТЕРА

Жердева  Елена  Константиновна

соискатель  кафедры  психологии  личности  и  специальной  психологии  НГПУ,

г.  Новосибирск

E-mail: 

В  наших  предыдущих  статьях  [7,  8]  была  показана  взаимосвязь  персональной  идентичности  и  защитно-совладающего  поведения,  а  также  персональной  идентичности  и  акцентуаций  характера  старших  подростков  и  юношества.  В  указанных  работах  сформировались  определённые  предпосылки  для  постановки  проблемы  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности,  стилей  защитно-совладающего  поведения  и  степени  выраженности  акцентуации  характера,  необходимые  и  достаточные  логические  и  теоретические  основания  для  которой  мы  предпринимаем  попытку  представить  в  данной  статье. 

На  основе  анализа  психологической  литературы  нами  были  сделаны  следующие  теоретические  заключения:  1)  персональная  идентичность  является  детерминантой  субъектной  активности,  то  есть  самововлечённости  личности  в  такие  ситуации  жизненного  пути,  которые  позволяют  реализовать  её  гомеоретические  тенденции  (саморазвития),  имманентно  предполагающие  использование  стратегий  преодоления  (копингов);  2)  «Я»  человека  постмодернизма  (имеющего  акцентуацию  характера)  переживается  им  как  «акцентуированная  идентичность»,  в  силу  того  что  доминирующую  роль  играет  идентификация  «Я»  с  «индивидуальным-в-личности»  (как  наиболее  устойчивым  психологическим  образованием  –  в  противовес  идентификации  «Я»  с  «социальным-в-личности»),  а  именно,  с  акцентуацией  характера.

Представленное  выше  первое  положение  теоретически  согласуется  с  важной  для  нас  точкой  зрения  Е.П.  Белинской  [3],  изучавшей  взаимосвязь  идентичности  личности  подростков  и  юношей  и  их  копинга  в  ситуации  неопределённости,  которая  может  служить  ключевой  психологической  характеристикой  общества  постмодернизма.  Придя  к  заключению  о  том,  что  современный  молодой  человек  в  ряде  случаев  выбирает  ситуации  неопределённости,  с  целью  вовлечения  себя  в  новый  опыт  самоактуализации,  расширения  ресурсов  идентификации  [3,  с.166,  168,  192,  227],  Белинская  полагает,  что  копинг  можно  считать  «ситуационной  модификацией  жизненного  стиля  личности»  [3,  с.287-288],  стремящейся  к  конструированию  собственной  идентичности.

Несмотря  на  многообразие  определений  жизненного  стиля  в  современной  психологии  после  А.Адлера,  который  впервые  ввёл  в  научный  обиход  это  понятие,  раскрывая  его  как  «целостность  индивидуальности»,  «уникальный  способ  мышления,  поведения,  выбираемый  для  следования  своей  жизненной  цели  и  отличающий  его  от  других  людей»  [по  Созонтову,  с.10],  все  они  необходимо  включают  в  себя  идею  жизненного  пути  личности  как  субъекта,  конструирующего  свою  реальность.  Определение  жизненного  стиля  Дж.  Ройсом  и  Э.  Поуэлом  также  делает  акцент  на  активности  личности  в  созидании  уникального  «способа  бытия»,  «стратегии  воплощения  индивидуальных  ценностей  и  оптимизации  личностных  смыслов»  [по  Созонтову,  с.  10].

Представляется  необходимым  отметить,  что  с  точки  зрения  нарративного  подхода  к  изучению  идентичности  [2,  6],  само  понятие  «идентичность  личности»  обнаруживает  релевантность  концепту  «жизненный  путь»,  т.к.  раскрывается  во  многом  подобным  образом  как  субъективная  история  о  значимых  событиях  и  ситуациях,  в  которых  эксплицируются  главные  личностные  смыслы,  индивидуальные  ценности  и  цели. 

Вследствие  этого,  концепт  «жизненный  стиль»  включает  также  идею  «идентичности  личности».  Таким  образом,  открывается  тесная  логическая  взаимосвязь  понятий  «жизненный  стиль»,  или,  по  Белинской,  как  его  ситуационная  модификация,  «копинг-стиль»,  и  «идентичность  личности»,  или  «различные  состояния  «Я»  на  этапах  жизненного  пути».

В  силу  сказанного,  проблема  взаимосвязи  персональной  идентичности  и  копинга  в  контексте  концепции  жизненного  пути  личности  (Б.Г.  Ананьев,  С.Л.  Рубинштейн,  Л.И.  Анцыферова,  Дж.  Марсиа  и  др.)  и  субъектного  подхода  (А.В.  Брушлинский,  С.Л.  Рубинштейн,  Л..И.  Анцыферова,  В.А.Петровский  и  др.),  как  нам  представляется,  может  быть  конкретизирована  как  проблема  взаимосвязи  и  соотношения  персональной  идентичности  в  её  различных  статусах  (состояниях  Я  на  субъективно  значимых  этапах  жизненного  пути  личности)  и  стилей  копинга  в  трудных  (проблемных)  жизненных  ситуациях,  ключевых  на  жизненном  пути  старших  подростков  и  юношества.

Теоретическая  же  предпосылка  к  постановке  проблемы  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности  и  стилей  совладания  сформировалась  в  западной  психологии,  в  частности,  в  трудах  Дж.  Марсиа. 

Концепт  «статусы  идентичности  личности»,  который  ввёл  в  психологическую  науку  Дж.  Марсиа,  имманентно  включает  не  только  идею  личности  и  психологических  защит,  ей,  бесспорно,  присущих,  но  и  идею  субъекта  «совладающего»  (термин  Крюковой)  [10],  поскольку  статусы  идентичности  определяются  автором  на  основе  критерия  успешности/  неуспешности  решения  личностью  субъективно  значимых  проблем  жизненного  пути,  или  иными  словами,  от  успешности/  неуспешности  личности  как  субъекта  совладания  с  трудными  жизненными  ситуациями.  На  что  указывает  представление  Дж.  Марсиа  о  путях  достижения  идентичности.  Наряду  с  пассивно  присваиваемой,  он  выделяет  конструируемую  идентичность,  когда  сам  человек  принимает  решения  о  том,  кем  и  каким  ему  быть  [по  Короленко,  с.41].

Маркерами  степени  выраженности  успешности  личности  в  решении  субъективно  значимых  проблем  жизненного  пути  Дж.  Марсиа  полагает  статусы  идентичности:  диффузную  идентичность,  предрешённую  идентичность,  мораторий  и  достигнутую  идентичность.  Более  того,  он  допускает  трактовку  статусов  идентичности  как  типов  личности,  основанных  на  характеристике  стиля  принятия  решений  (наряду  с  уровнем  когнитивной  сложности,  отношением  к  родительским  запретам  и  желаниям,  стилем  интерперсональных  отношений)  [по  Королеко,  с.41].  Здесь  мы  делаем  акцент  на  том,  что  автор  концепции  статусов  идентичности  выделяет  тот  или  иной  статус,  принимая  во  внимание  не  что  иное,  как  лежащий  в  его  основе  копинг-стиль  личности  как  субъекта,  что  представляется  нам  теоретически  значимым  и  продуктивным  положением  для  наших  дальнейших  рассуждений.

Проблема  соотношения  статусов  идентичности  со  стилями  копинга  обнаруживается  и  в  контексте  анализа  следующих  данных.

С  точки  зрения  А.  Ватермана,  развитие  идентичности  не  является  прогрессивным  линейным  процессом,  в  отличие  от  представления  Дж.  Марсиа,  «оно  иногда  возвращается  к  более  раннему  состоянию.  Чувство  достижения  идентичности  может  быть  утрачено,  в  силу  того  что  цели,  ценности  и  убеждения  перестают  удовлетворять  человека  в  изменяющихся  условиях  жизни.  Даже  имея  достигнутую  идентичность,  человек  может  в  кризисной  ситуации  «войти»  в  состояние  спутанной  идентичности.  Чувство  достижения  идентичности  разрушается  по  мере  того,  как  цели,  ценности  и  убеждения  теряют  свою  жизненность,  перестают  соответствовать  изменившейся  жизни.  Если  при  этом  стимулируется  процесс,  способствующий  решению  кризиса,  у  человека  есть  шанс  вновь  достичь  прежней,  временно  потерянной  идентичности.  Однако  если  же  он  не  хочет  замечать  происходящих  изменений  и  затрачивать  усилия  на  личностные  поиски,  существует  опасность  погружения  в  спутанное  состояние»  [по  Короленко,  с.  44].

Описанная  модель  нелинейного  развития  идентичности,  включающая  возможность  регрессии  к  прежним  статусам,  может  получить  новый  ракурс  рассмотрения  в  контексте  сформулированной  проблемы,  которая,  как  нам  представляется,  требует  принять  во  внимание,  во-первых,  идею  Дж.  Марсиа  о  том,  что  тот  или  иной  статус  идентичности  основан  на  характеристике  стиля  совладания;  во-вторых,  положение  Е.А.  Сергиенко  о  соотношении  личностной  и  субъектной  составляющей  индивидуальности  в  процессах  совладания  с  трудными  жизненными  ситуациями  (подростками  в  числе  изучавшихся  лиц  других  возрастных  категорий). 

Так,  по  данным  Е.А.  Сергиенко,  степень  согласованности  ценностей  личности,  её  жизненных  смыслов  и  интегративных  возможностей  субъекта  реализовать  задачу  совладания  определяет  выбор  адекватных  психологических  защит  и  копинг-стратегий,  которые  «не  только  индивидуально-субъектны,  но  могут  быть  более  и  менее  зрелыми  в  разные  периоды  жизни,  и  у  одного  человека».  Тем  самым  постулируется  такая  организация  субъектности,  в  структуре  которой  уровни  развиваются  гетерохронно  и  организованы  гетерархично.  (Надо  заметить,  что  автором  снимается  на  уровне  субъектной  организации  индивидуальности  дихотомия  неосознаваемых  психологических  защит  и  осознаваемых  копингов)  [12,  с.  71-72]  .

В  контексте  выше  сказанного,  причина  регрессии  к  прежнему  статусу  идентичности  может  быть  объяснена  возникшей  в  изменившихся  условиях  жизни  несоответствием  личностного  уровня  индивидуальности  субъектному,  вследствие  гетерохронности  и  гетерархичности  организации  (и  функционирования)  уровней  последнего.  Поэтому  трактовка  A.Ватермана  «человек  не  хочет  замечать  происходящих  изменений  и  затрачивать  усилия  на  личностные  поиски»  получает  иное  звучание:  в  ряде  случаев  человек  не  может  заметить  происходящих  изменений  и  поэтому  затрачивать  усилия  на  личностные  поиски,  вследствие  работы  неосознаваемых  психологических  защит,  искажающих  восприятие  новых  требований  реальности. 

Таким  образом,  достижение  того  или  иного  статуса  идентичности  личностью  может  иметь  и  регрессивный  характер,  в  силу  особенностей  индивидуального  копинг-стиля  субъекта,  имеющего  гетерархично  организованную  и  функционирующую  структуру  уровней  совладания,  гетерохронно  формирующихся  на  протяжении  всего  жизненного  пути  человека.

Проблема  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности  и  жизненного  стиля,  ситуационной  модификацией  которого,  по  Е.П.Белинской,  является  копинг,  затрагивается  и  в  исследовании  Н.В.  Дмитриевой  [6].  Выстраивая  концепцию  трансформации  идентичности,  автор  придерживается  точки  зрения  нелинейного  развития  идентичности,  заключающего  возможность  регрессии  к  деструктивным  состояниям,  как  и  A.  Ватерман.  Обосновывая  теоретическое  положение  о  возможности  изменения  идентичности  под  воздействием  на  человека  факторов  различных  измерений  его  бытия,  Н.В.  Дмитриева  полагает  два  направления  «движения»,  или  трансформации,  идентичности:  от  диффузной  к  достигнутой,  через  преодоление  конструктивного  кризиса;  и  трансформацию  идентичности,  через  кризисы  идентичности,  приводящие  к  дезинтеграции  самости  и  принимающие  такие  виды,  как  пограничное  личностное  расстройство  (ПЛС)  и  посттравматическое  стрессовое  расстройство  (ПТСР),  наряду  с  другими  деструктивными  состояниями  Таким  образом,  трансформация  идентичности  подразделяется  автором  на  два  вида:  позитивную  и  негативную.  При  этом  «пунктами  движения»,  или  видами  (а  в  терминологии  Марсиа  и  Ватермана  –  статусами)  идентичности  полагаются:  достигнутая  идентичность,  диффузная  идентичность,  конструктивный  кризис  идентичности,  деструктивный  кризис  идентичности,  ПЛС,  ПТСР.

Имеющим  отношение  к  рассматриваемой  нами  проблеме  является  тот  факт,  что  в  рамках  концепции  трансформации  идентичности  Н.В.  Дмитриевой  разработана  общая  модель  идентичности,  на  основе  которой  может  быть  осуществлена,  в  том  числе,  диагностика  состояния  идентичности  и  выбраны  направления  коррекции  негативной  её  трансформации.  В  основе  данной  модели  лежит  принцип  множественного  моделирования  трансформации  идентичности,  реализованный  восемью  моделями,  включёнными  в  общую.  Это  позволяет  анализировать  синдром  трансформации  идентичности  с  позиций  восьми  моделей,  одной  из  которых  является  каузальная  модель  идентичности.  Делая  акцент  на  важности  существовании  данной  модели,  мы  подчёркиваем  постулируемую  Н.В.  Дмитриевой  взаимосвязь  между  состоянием  негативной  трансформации  идентичности  и  стилем  жизни  человека  как  субъекта.  С  позиций  каузальной  модели,  состояние  негативной  трансформации  идентичности  рассматривается  «как  результат  дезадаптивного  стиля  жизни  –  цепочки  причинно-следственных  связей.  Субъект  считается  автором  всего  того,  что  он  успел  сделать»  [6,  с.  210].

Таким  образом,  концепция  трансформации  идентичности,  фокусом  которой  является  модель  общей  идентичности,  необходимо  включает  в  своё  содержание  идею  взаимосвязи  и  соотношения  состояния  (статуса,  по  Дж.  Марсиа  и  А.  Ватерману,  или  вида,  по  Н.В.  Дмитриевой)  и  стиля  жизни,  ситуационной  модификацией  которого  является  копинг  (согласно  Е.П.  Белинской).

Принимая  во  внимание  всё  выше  сказанное,  мы  можем  заключить,  что  в  современной  психологической  науке  существуют  теоретические  и  логические  основания,  указывающие  на  возможное  соотношение  статусов  идентичности  личности  и  стилей  защитно-совладающего  поведения  личности  как  субъекта.

К  постановке  данной  проблемы  имеет  непосредственное  отношение  теоретическое  заключение,  сделанное  нами  в  результате  анализа  психологической  литературы  [8]:  «Я»  человека  постмодернизма  (старшего  подросткового  и  раннего  юношеского  возраста  с  акцентуацией  характера)  переживается  им  как  «акцентуированная  идентичность»,  в  силу  того  что  доминирующую  роль  играет  идентификация  «Я»  с  «индивидуальным-в-личности»  (как  наиболее  устойчивым  психологическим  образованием  –  в  противовес  идентификации  «Я»  с  «социальным-в-личности»),  а  именно,  с  акцентуацией  характера.  Решение  проблемы  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности  и  стилей  защитно-совладающего  поведения  личности  как  субъекта,  на  наш  взгляд,  не  может  осуществиться  без  учёта  данной  особенности  «существования»  идентичности  современно  молодого  человека,  имеющего  акцентуацию  характера. 

По  справедливому  замечанию  Б.А.  Сосновского,  в  условиях  социальной  нестабильности  в  человеке  проявляется  нечто  базисное,  скрытое,  индивидуальное  (по  типу  проявления  темперамента  и  характера),  что  менее  всего  подвержено  социально­-культурным  и  социально-психологическим  влияниям               [по  Ахвердовой,  с.3].  Характер  открывается  самосознанию,  становясь  единственной  «опорой»  представлений  о  себе,  самоощущения  молодого  человека  постмодернизма  [8].  Характер  «определяет  границы  психического  «образа  Я»  в  различных  ситуациях»  [11,  c.  242]  а,  с  точки  зрения  трёхуровневой  модели  индивидуальности  В.М.  Русалова,  трактуется  «как  «темперамент  второго  порядка»,  формирующийся  как  система  устойчивых  поведенческих  стратегий,  опирающихся  на  позитивный  и  негативный  личностный  опыт  в  преодолении  новых  стрессовых,  психотравмирующих  ситуаций»  [по  Маноловой,  с.  237].  При  данном  понимании  характера,  идентификации  «Я»  с  характером  есть  отождествление  себя  с  собственной  системой  устойчивых  поведенческих  стратегий,  то  есть  с  индивидуальным  стилем  совладания  с  трудными  (проблемными)  ситуациями.  Таким  образом,  введённое  нами  понятие  «акцентуированная  идентичность»  необходимо  включает  как  идею  типа  акцентуации  характера,  так  и  идею  индивидуального  копинг-стиля,  ему  специфичного,  с  которыми  происходит  идентификация  «Я»,  с  целью  обретения  определённости  линии  поведения  в  том  числе. 

Последнее  десятилетие  ознаменовано  появлением  множества  исследований,  в  разной  степени  касающихся  соотношения  типа  акцентуации  характера  и  поведенческого  стереотипа,  ему  релевантного.  В  данных  работах,  а  они  относятся  к  ставропольской  школе  И.В.  Боева  (О.А.  Ахвердова,  Т.В.  Белых,  и  др.),  акцентуации  характера  рассматриваются  с  точки  зрения  их  «места»  в  личностно-характерологическом  (психотипологическом)  [1]  или  конституционально-континуальном  пространстве  личности  [4].  О.А.  Ахвердова  впервые  ввела  в  обиход  психологической  науки  понятие  «личностно-характерологический  континуум»,  который  имеет  «качественную,  количественную  градацию  и  динамику  психотипологических  особенностей  подростков»  [1,  с.  310].  Личностно-характерологический  континуум  включает  несколько  диапазонов:  диапазон  нормы-акцентуации,  диапазон  пограничной  аномальной  личности  (ПАЛ)  и  диапазон  проявления  психопатии.  Утверждается,  что  возможен  дрейф  личностно-характерологических  особенностей  подростка  от  одного  диапазона  к  другому.  Так,  автор  проводит  идею  личностно-характерологической  изменчивости  под  влиянием  как  биологических  факторов,  как  и  факторов  среды,  то  есть  «личностностно-характерологические  особенности  подростков  имеют  по  степени  своей  выраженности  непрерывное  и  неравномерное  распределение,  которые  в  одном  случае  в  большей  степени  детерминированы  обобщённо-биологическими  факторами,  а  другом  случае  –  меньше»  [1,  с.  311].

Идея  степени  выраженности  личностно-характерологических  особенностей  позволила  дифференцировать  промежуточный,  располагающийся  между  диапазонами  нормы-акцентуации  и  психопатии,  диапазон  ПАЛ.  Каждый  диапазон  психотипологического  континуума  феноменологически  проявляется  в  характерном  стереотипе  поведения.  А  за  определёнными  рамками  степени  выраженности  акцентуации,  ПАЛ,  психопатии  закреплёны  стереотипы  поведения,  феноменология  которых  описана  автором  для  четырёх  психотипов  каждого  диапазона:  истеротимиков,  циклотимиков,  шизотимиков,  эпилептотимиков  (акцентуанты);  истероидных,  циклоидных,  шизоидных,  эпилептоидных  радикалов  (ПАЛ);  истероидной,  циклоидной,  шизоидной,  эпилептоидной  психопатии.

Раскрывая  существо  личностно-характерологической  изменчивости,  О.А.  Ахвердова  постулирует:  «Можно  утверждать,  чем  больше  удельный  вес  характерологических  проявлений  в  структуре  субъекта,  тем  ближе  в  континууме  он  будет  располагаться  к  психопатиям.  Если  же  в  структуре  субъекта  мы  будем  регистрировать  больше  удельный  вес  личностных  свойств  по  сравнению  с  чертами  характера,  то  в  континууме  данный  субъект  будет  располагаться  в  пределах  границ  акцентуаций»  [1,  с.312].  При  этом  черты  характера  автором  трактуются  как  способы  поведения,  а  личность  с  её  свойствами  понимается  как  субъект,  выбирающий  способы  поведения  для  достижения  поставленной  им  цели  [1,  с.42].

В  этой  связи  значимым  представляется  исследование  Т.В.  Белых  [4],  определившее  психологические  закономерности  динамики  субъектных  свойств  в  структуре  индивидуальности  в  пределах  конституционально-континуального  пространства  личности:  диапазон  психологической  нормы-акцентуации  и  диапазон  аномальной  личностной  и  поведенческой  изменчивости  [4,  c.31].

По  данным  Т.В.  Белых,  «позитивное  развитие  личности  происходит  за  счёт  усиления  субъектности  и  преодоления  «объектности»,  то  есть  тотальной  зависимости  человека  от  внешней  среды  обитания,  когда  процессы  осознания  человеком  собственного  «Я»,  самоуправления  и  саморегуляции  поведения  достигают  уровня  индивидуальности,  соответствующего  уровню  высокой  рефлексии,  проявляющейся  в  инициировании  деятельности  и  принятии  ответственности  за  её  осуществление,  то  есть  субъектности,  что  характерно  для  диапазона  психологической  нормы-акцентуации.  Преобладание  объектности  над  субъектностью  личности  подтверждает  негативное  (деструктивное)  развитие  личности,  направленное  в  сторону  диапазона  аномальной  личностной  и  поведенческой  изменчивости»  [4,  с.34]. 

Приведённые  результаты  исследований  О.А.  Ахвердовой  и  Т.В.  Белых  позволяют  прийти  к  следующему  заключению.  Поскольку  психотипы  диапазона  ПАЛ  тотально  зависимы  от  факторов  среды  более,  чем  акцентуанты  (по  Белых),  демонстрируют  больше  характерологических  проявлений  (биологически  обусловленных  реагирований,  закреплённых  в  поведенческом  стереотипе,  по  Ахвердовой),  то  есть  имеют  по  сравнению  с  подростками  диапазона  нормы-акцентуации  менее  развитую  субъектность  (по  Белых),  это  может  означать  наличие  у  психотипов  ПАЛ  также  более  жёстко  структурированного  стереотипа  поведения,  имеющего  неизменный  набор  стратегий  совладания,  слабо  рефлексируемый  и  поэтому  мало  поддающийся  ревизии  и  обновлению,  в  сравнении  с  подростами  нормы-акцентуации.

В  данном  контексте  может  быть  понята  трактовка  Дж.  Марсиа  статусов  идентичности  как  типов  личности,  основанных  на  характеристике  стиля  (стиля  принятия  решений,  стиля  интерперсональных  отношений  и  т.д.).  Стереотип  поведения,  который,  как  нам  представляется,  может  быть  рассмотрен  как  жизненный  стиль,  или  как  ситуационная  модификация  жизненного  стиля  –  копинг-стиль,  реализуемый  на  субъективно  значимых  этапах  жизненного  пути,  феноменологически  представляет  тип  личности  (психотип  –  в  концепции  личностно-характерологического  континуума,  конкретизированный  в  четырёх  вариантах  поведенческих  стереотипов  для  каждого  диапазона).  Тогда  переживание  «Я»  в  отношении  своего  конкретного  психотипа,  открытого  субъектной  рефлексии  через  стереотип  поведения,  или  индивидуальный  стиль,  и  может  быть  расценено  как  статус  персональной  идентичности,  «застывшей»  в  одном  из  своих  деструктивных  состояний  и  переставшей  развиваться,  в  силу  преобладания  объектности  над  субъектностью  в  структуре  индивидуальности  подростков  диапазона  ПАЛ.

Как  заключает  Т.В.  Белых,  «развитие  индивидуальности  с  позиций  конституциональной  психологии  представляется  как  процесс  становления  способности  быть  субъектом  созидательного  саморазвития,  соответствующего  в  конституционально-континуальном  пространстве  диапазону  нормы-акцентуации,  в  противоположность  механизмам  деструктивного  саморазвития,  препятствующего  формированию  субъектных  свойств  индивидуальности,  что  соответствует  диапазону  аномальной  личностной  и  поведенческой  изменчивости»  [4,  с.  33] 

Полагая  идентичность  подростков  нормы-акцентуации  субъектным  свойством,  автор  видит  его  динамику  в  возможности  «обретения  ценности  Я»,  «расширения  границ  образа  «Я»,  когда  актуальное  «Я»  интегрируется  в  «высшее  Я»,  достигая  тождественности  между  нравственными  ценностями  «Я»  и  системой  общечеловеческих  ценностей,  «достижения  самотождественности  в  значимой  для  собственного  образа  «Я»  деятельности»,  создания  образа  жизнедеятельности  «Я»,  обеспечивая  более  высокий  уровень  саморегуляции  и  всех  видов  активности  личности  [4,  с.  32-33  ]. 

Резюмируя  сказанное,  можно  заключить,  что  Т.В.  Белых,  постулируя  возможность  созидательной  динамики  развития  субъектности  и  идентичности  как  субъектного  свойства  для  подростков  диапазона  акцентуированной  личностной  и  поведенческой  изменчивости,  не  исключает  вероятности  достижения  ими  статуса  конструктивной  идентичности,  а  также  не  исключает  позитивной  динамики  повышения  уровня  саморегуляции,  в  систему  которой,  по  И.И.  Ветровой  [5],  включено  защитно-совладающее  поведение,  на  основе  стилевых  особенностей  которого,  согласно  Дж.  Марсиа,  Н.В.  Дмитриевой,  могут  быть  охарактеризованы  статусы  идентичности.

Таким  образом,  введённые  в  психологическую  науку  приверженцами  школы  И.В.  Боева  концепты  «диапазон  личностной  и  поведенческой  изменчивости»,  то  есть  степень  выраженности  количественных  и  качественных  характеристик  психотипа  в  личностно-характерологическом  континууме,  в  частности,  нормы-акцентуации,  а  также  «динамика  созидательной/деструктивной  субъектности  в  контституционально-континуальном  пространстве  личности»  представляют  собой,  наряду  с  приведёнными  выше,  важные  теоретические  предпосылки  для  постановки  проблемы  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности,  стилей  защитно-совладающего  поведения  и  степени  выраженности  акцентуации  характера  подростков.

Решение  данной  проблемы  может  быть  развёрнуто  в  ракурсе  количественной  и  качественной  дифференциации  субдиапазонов  в  границах  нормы-акцентуации  и  выявления  нюансов  поведенческого  стереотипа,  реализуемых  теми  или  иными  копинг-стилями,  соответствующими  определённой  степени  выраженности  акцентуации  характера  подростка.  В  силу  установленной  принципиальной  возможности  созидательной  субъектности,  потенциально  присущей  диапазону  нормы-акцентуации,  возникает  вероятность  эмпирического  обнаружения  такого  субдиапазона  выраженности  нормы-акцентуации  и  присущего  ему  оптимального  копинг-стиля,  который  лежит  в  основе  статуса  достигнутой  идентичности  подростка.  Данная  задача  ставится  в  экспериментальной  части  нашего  исследования,  решающего  проблему  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности,  стилей  защитно-совладающего  поведения  и  степени  выраженности  акцентуации  характера  лиц  старшего  подросткового  и  юношеского  возраста  в  трудной  жизненной  ситуации  неопределённости  (окончание  школы  и  вуза).

В  данной  статье  была  предпринята  попытка  референтного  анализа  существующих  в  современной  психологической  науке  концепций  и  идей,  которые,  как  нам  представляется,  могут  быть  осмыслены  как  предпосылки  постановки  проблемы  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности,  стилей  защитно-совладающего  поведения  и  степени  выраженности  акцентуации  характера  подростков  и  юношей,  находящихся  в  ситуации  неопределённости  (окончание  учебного  заведения:  школы,  вуза).  Референтный  анализ  психологической  литературы  позволяет  заключить,  что  существуют  следующие  теоретические  и  логические  предпосылки  для  постановки  указанной  проблемы:

1.Логические  выводы  теоретического  анализа  современных  психологических  исследований,  представленные  в  наших  предыдущих  статьях  [7,  8]: 

а)  персональная  идентичность  является  детерминантой  субъектной  активности,  то  есть  самововлечённости  личности  в  такие  ситуации  жизненного  пути,  которые  позволяют  реализовать  её  гомеоретические  тенденции  (саморазвития),  имманентно  предполагающие  использование  стратегий  преодоления  (копингов);  б)  «Я»  человека  постмодернизма  (имеющего  акцентуацию  характера)  переживается  им  как  «акцентуированная  идентичность»,  в  силу  того  что  доминирующую  роль  играет  идентификация  «Я»  с  «индивидуальным-в-личности»  (как  наиболее  устойчивым  психологическим  образованием  –  в  противовес  идентификации  «Я»  с  «социальным-в-личности»),  а  именно,  с  акцентуацией  характера.

2.Трактовка  Е.П.  Белинской  копинга  как  ситуационной  модификации  жизненного  стиля  подростка,  в  ситуации  неопределённости  стремящегося  к  конструированию  собственной  идентичности. 

3.Отмечающаяся  в  современной  психологической  науке  релевантность  понятий  «жизненный  стиль»,  «жизненный  путь»,  «идентичность  личности»  (нарративный  подход).

4.Концепция  Дж.  Марсиа  о  статусах  идентичности,  прогрессивном  линейном  развитии  идентичности  личности,  понимаемой  как  субъект  жизненного  пути,  представление  о  статусах  идентичности  как  типах  личности,  основанных  на  характеристике  стиля  (принятия  решений,  интерперсональных  отношений  и  т.д.).

5.Концепция  нелинейного  развития  идентичности  А.  Ватермана  в  связи  с  положеним  Е.А.  Сергиенко  об  уровневой  организации  субъектности,  гетерархии  уровней  и  гетерохронности  их  формирования.

6.Концепция  Н.В.  Дмитриевой  о  трансформации  идентичности  личности,  фокусом  которой  является  общая  модель  идентичности,  включающая  каузальную  модель,  с  позиций  которой  негативная  трансформация  идентичности,  получающая  репрезентацию  в  нескольких  деструктивных  статусах,  имеет  непосредственное  соотношение  с  жизненным  стилем.

7.Трактовка  характера  с  точки  зрения  трёхуровневой  модели  индивидуальности  В.М.  Русалова,  «как  «темперамент  второго  порядка»,  формирующийся  как  система  устойчивых  поведенческих  стратегий,  опирающихся  на  позитивный  и  негативный  личностный  опыт  в  преодолении  новых  стрессовых,  психотравмирующих  ситуаций.

8.Концепция  О.А.  Ахвердовой  о  личностной  и  поведенческой  изменчивости  подростка  в  пределах  психотипологического  континуума  от  диапазона  нормы-акцентуации  к  ПАЛ  и  далее,  к  диапазону  психопатии.  В  данной  концепции  получает  развитие  идея  выраженности  личностно-характерологических  особенностей,  феноменологически  представленных  двенадцатью  стереотипами  поведения;  открывается  взаимосвязь  и  соотношение  степени  выраженности  особенностей  психотипа  и  специфичного  ему  стереотипа  поведения.

9.Концепция  Т.В.  Белых  о  созидательной/деструктивной  динамике  субъектных  свойств  в  структуре  индивидуальности  в  пределах  конституционально-континуального  пространства  личности:  диапазон  нормы-акцентуации  и  диапазон  ПАЛ.  Идентичность  представлена  как  субъектное  свойство,  конструктивное  развитие  которого  у  подростков  диапазона  нормы-акцентуации  детерминирует,  в  частности,  высокий  уровень  саморегуляции,  в  систему  которой,  по  И.И.  Ветровой,  входят  защитно-совладающие  стратегии.

Анализ  перечисленных  концепций  и  идей,  актуальных  для  современной  психологической  науки,  позволяет  поставить  проблему  взаимосвязи  и  соотношения  статусов  идентичности,  стилей  защитно-совладающего  поведения  и  степени  выраженности  акцентуации  характера  подростков  и  юношей,  находящихся  в  ситуации  неопределённости  (окончание  учебного  заведения:  школы,  вуза).

Список  литературы:

1.Ахвердова,  О.А.  Личностно-характерологический  континуум  современного  подростка.  Дисс.  …  доктора  психол.н.  [Текст]/  О.А.  Ахвердова.  –  Ставрополь,  1998.  –  328  с.

2.Барский,  Ф.И.  Представления  об  идентичности  в  рамках  нарративного  подхода  /  Ф.И.  Барский,  Д.А.  Кутузова  [Текст]//  Мир  психологии.  –  2004.  –  №2.  –  С.  67-  77.

3.Белинская,  Е.П.  Идентичность  личности  в  условиях  социальных  изменений.  Дисс.  …  доктора  психол.н.  [Текст]/  Е.П.  Белинская.  –  М.,  2006.  –  479  с.

4.Белых,  Т.В.  Психологические  закономерности  динамики  субъектных  свойств  в  структуре  индивидуальности.  Автореф.  дисс.  …  доктора  психол.  н.  [Текст]/  Т.В.  Белых.  –  Ставрополь,  2004.  –  38  с.

5.Ветрова,  И.И.  Связь  совладающего  поведения  с  контролем  поведения  и  психологической  защитой  в  системе  саморегуляции  [Текст]/  И.И.  Ветрова  //  Совладающее  поведение:  Современное  состояние  и  перспективы/  под.  ред.  А.Л.  Журавлёва,  Т.Л.  Крюковой,  Е.А.  Сергиенко.  –  М.:  Изд-во  «Институт  психологии  РАН»,  2008.  –  474  с.

6.Дмитриева,  Н.В.  Психологические  факторы  трансформации  идентичности  личности.  Дисс.  …  доктора  психол.н.  [Текст]/  Н.В.Дмитриева.  –  Новосибирск,  1999.  –  361  с.

7.Жердева,  Е.К.  Защитно-совладающее  поведение  и  его  взаимосвязь  с  личностной  идентичностью  [Текст]  /Е.К.  Жердева  //Актуальные  проблемы  психологии  личности:  материалы  межрегиональной  научно-практической  конференции  (20  августа  2009  г.).  –  Новосибирск:  Изд-во  ЭНСКЕ,  2009.  –  156  с.

8.Жердева,  Е.К.  Анализ  акцентуаций  характера  в  контексте  изучения  личностной  идентичности  [Текст]/Е.К.  Жердева//  Аспирантский  сборник-2010.  –  Новосибирск:  Издательство  НГПУ,  2010.  (В  печати). 

9. Короленко,  Ц.П.  Идентичность:  Развитие.  Перенасышенность.  Бегство:  Монография  /  Ц.П.  Короленко,  Н.В.  Дмитриева,  Е.Н.  Загоруйко.  –  Новосибирск:  Издательство  НГПУ,  2007.  –  472.с.

10.Крюкова,  Т.Л.  Человек  «совладающий»:  качества  субъекта  и  его  совладающее  поведение  [Текст]/  Т.Л.  Крюкова//  Совладающее  поведение:  Современное  состояние  и  перспективы/  под.  ред.  А.Л.  Журавлёва,  Т.Л.  Крюковой,  Е.А.  Сергиенко.  –  М.:  Изд-во  «Институт  психологии  РАН»,  2008.  –  474  с.

11. Манолова,  О.Н.  Акмеологический  ресурс  индивидуального  характера:  акцентуации  и  деакцентуации  черт/  О.Н.  Манолова  [Текст]//  Мир  психологии.  –  2008.  –  №1.  –  С.  236  –  245.

12.Сергиенко,  Е.А.  Субъектная  регуляция  совладающего  поведения  [Текст]/  Е.А.  Сергиенео//  Совладающее  поведение:  Современное  состояние  и  перспективы/  под.  ред.  А.Л.  Журавлёва,  Т.Л.  Крюковой,  Е.А.  Сергиенко.  –  М.:  Изд-во  «Институт  психологии  РАН»,  2008.  –  474  с.

13.Созонтов,  А.Е.  Основные  жизненные  стратегии  российских  студентов.  Дисс.  …  канд.  психол.н.  [Текст]/  А.Е.  Созонтов.  –  М.,  2003.  –  194  с.