КОЛЛЕКЦИЯ РУССКОГО ПЕЧАТНОГО ЛУБКА И.М. ПУХАЛЬСКОГО И ЕЁ МУЗЕЙНАЯ ИСТОРИЯ

I.M. PUKHALSKY’S COLLECTION OF RUSSIAN PRINTED LUBOKS AND ITS MUSEUM HISTORY

Bela Leonova

Orel State Institute of Culture, PhD (Philology), leading researcher, head of Department of theory and history of folk art culture,

Russia, Orel

АННОТАЦИЯ

Работа посвящена коллекции русского печатного лубка, принадлежавшей орловскому краеведу и собирателю И.М. Пухальскому (1890-1951). Сегодня коллекция хранится в фондах Орловского государственного объединённого литературного музея И.С. Тургенева. Автор рассматривает происхождение коллекции И.М. Пухальского в связи с этнографическими интересами собирателя. В работе характеризуется историко-культурная ценность коллекции, её значение для музейной практики в регионе.

ABSTRACT

The work is devoted to the collection of Russian printed luboks, which belonged to the Orel regional historian and collector I.M. Pukhalsky (1890-1951). Today the collection is kept in the funds of the Orel State United Literary Museum of I.S. Turgenev. The author examines the origin of I.M. Pukhalsky’s collection in connection with the ethnographic interests of the collector. The work characterizes the historical and cultural value of the collection, its importance for museum practice in the region.

Ключевые слова: русский печатный лубок, И. М. Пухальский, Орловская губерния, музейные собрания.

Keywords: Russian printed lubok, I.M. Pukhalsky, Orel province, museum collections.

Среди частных коллекций, в разное время пополнявших фонды музеев Орловской области, наше внимание привлекла коллекция русского печатного лубка, принадлежавшая Иосифу Михайловичу Пухальскому (1890-1951).

Орловским краеведам И.М. Пухальский хорошо известен как крупнейший орловский библиофил, собиратель редких книг и рукописей, а также разнообразных предметов старины. С другой стороны, Иосиф Михайлович – автор интереснейших рукописных очерков этнографического содержания о быте и нравах городских «низов». В этом отношении его краеведческие наблюдения входят в число очень немногочисленных работ по этнографии губернского Орла. В своём поколении И.М. Пухальский оказался практически единственным продолжателем этой темы, вслед за авторами более ранней поры – И.Д. Басовым, Г. М. Пясецким, П.И.Якушкиным.

После смерти Иосифа Михайловича предметы из его собрания стали попадать в орловские музеи – Областной краеведческий музей и Орловский государственный литературный музей И.С.Тургенева (ОГЛМТ). Более всего повезло, можно сказать, собранным И.М.Пухальским редким рукописям XIV-XIX вв., которые приобрел Институт русской литературы АН СССР. Однако, из воспоминаний современников известно, что сестра и наследница И.М. Пухальского В.М. Шильганек на протяжении ряда лет продавала предметы из доставшейся ей коллекции и частным лицам. При этом она постоянно держала наследство брата в закрытых сундуках, так что даже вхожие в дом люди не имели возможности оценить всего собрания или хотя бы значительных его частей [1].

На сегодняшний день орловские краеведы не без успеха занимаются реконструкцией книжной коллекции И.М. Пухальского, однако других составляющих его собрания это не касается. В том числе – лубков.

По вышеуказанным причинам сегодня невозможно сказать, сколько и каких лубочных изданий сумел собрать И.М. Пухальский. Известны лишь те экземпляры, которые попали в фонды ОГЛМТ. Приобретение лубков музеем происходило в несколько этапов. Дважды, в 1960-х и 1970-х годах, вместе с другими вещами брата их предлагала музею В.М. Шильганек. Всего у неё было закуплено 8 лубочных листов. После смерти В.М. Шильганек её наследница А.С. Хлебтовская передала в дар ОГЛМТ остатки коллекции Иосифа Михайловича. Это был богатый вклад, включавший многочисленные предметы быта, фотоматериалы, письменные памятники и прочее, а также лубочные издания [2]. Таким образом, ОГЛМТ стал обладателем около 30 лубков из коллекции И.М. Пухальского.

Как видим, в количественном отношении эта лубочная коллекция невелика. Тем не менее, она занимает особое место среди этнокультурных памятников в музеях Орловщины. Формировалась коллекция, как нам представляется, под непосредственным влиянием этнографических интересов ее собирателя. В современных работах по истории лубка отмечается, что исследовательский интерес к этому явлению на протяжении всего XIX столетия носил преимущественно этнографический характер: «Лубочные картины – картины русского народа, заменяющие для него картинные галереи и составляющие после образо́в любимое украшение его избы,» - как гласило одно из ранних словарных определений лубка [3]. Сам И.М. Пухальский в своих рукописных очерках о старом Орле рассматривает лубок как неотъемлемую часть «низовой» городской культуры. Процитируем здесь фрагмент из рукописных заметок собирателя, также находящихся ныне в фондах ОГЛМТ: «Офеня продавал пищу для ума. На лубочных картинках было изображено: «Как мыши  кота хоронили», «Купец, летящий в трубу», «Бой с турками под Плевной», «Зверства турок», «Мороз-Красный нос», «О патоке с имбирём», «Страшный суд» и др. Для чтения книги [т.н. «лубочные книжки» – Б.Л.]: о Бове-Королевиче, «Еруслан Лазаревич», «Жар-Птица», «Конек-Горбунок», «Английский милорд Георгий», а также оракулы, Соломоны, предсказания Мартина Задеки,  письмовники»[4]. В этих примерах И.М.Пухальский отразил, по сути, все основные тематические группы русских лубочных листов (военно-исторические, религиозные, социально-сатирические, иллюстрирующие фольклорные тексты) и лубочных книжек (сказки, адаптации переводных авантюрных повестей, гадательные книги и предсказания, руководства-письмовники). Продолжая описания жизни городского базара, И.М. Пухальский упоминает лубочные картинки уже в связи с известным народным площадным развлечением – т.н. панорамой: «Отдел зрелищ представлен благородным старичком с панорамой, установленной на треножнике. Через увеличительные стёкла в ящике панорамы зрителям за 1 копейку показывались различные картинки, намотанные на ролики. Просмотр сопровождался “пояснениями”». Далее И.М.Пухальский цитирует примеры таких «пояснений» в форме «раёшного» стиха, в которых легко узнаются сюжеты популярных лубочных листов.   Отметим, что физические характеристики лубков из коллекции И.М. Пухальского указывают на то, что они приобретались в основном не у торговцев или коллекционеров, а у обычных владельцев. Скорее всего, Иосиф Михайлович начал собирать лубки в период, когда новая лубочная продукция уже не печаталась, о других орловских собирателях лубка никаких сведений нет. Но в результате коллекция И.М. Пухальского приобрела своеобразную дополнительную «этнографичность», поскольку лубки попадали в неё непосредственно из среды бытования. В этом смысле весьма показательна, например, лубочная книжка, которую собиратель приобрёл уже разрезанной предыдущим владельцем на отдельные странички. Видимо, считая необходимым вернуть, насколько возможно, изданию первоначальный вид, И.М.Пухальский склеил фрагменты в два больших листа.

По нашему мнению, главной причиной обращения И.М. Пухальского к бытовым источникам в поисках лубков была установка на приобретение редких старых экземпляров. Об этом говорит состав дошедшей до нас части его лубочной коллекции. В ней нет изданий второй половины XIX в. Самые поздние датированные лубки здесь – 1850-х гг., самые ранние – конца XVIII столетия. Такие экземпляры разыскать было не просто, уже при жизни собирателя они принадлежали к раритетным. Во времена И.М. Пухальского специалисты считали, что «золотой век» русского печатного лубка закончился именно в середине XIX столетия с переходом на технику литографии, а также в связи с массовым уничтожением властями старинных гравюрных досок в московских печатнях. В этих переменах усматривался разрыв с традиционными, подлинно народными корнями лубка. Таким образом, И.М. Пухальский стремился приобретать исключительно образцы, относящиеся к периоду расцвета лубка как явления народной культуры.

В небольшой подборке И.М. Пухальского есть издания, которые даже в каталоге Д.А. Ровинского, обладавшего, как известно, самой полной лубочной коллекцией, обозначены как редкость. Например, «Прибытие Наполеона на остров святой Елены» (ок. 1814 г.). Д.А. Ровинский писал, что эта гравюра позже была счищена, а на её доске вырезан другой сюжет [5].

В то же время коллекция И.М. Пухальского содержит лубки, относящиеся к популярнейшим, выдержавшим множество переизданий и разных редакций. Такие лубки, прежде всего религиозного содержания, являлись органической частью духовной культуры народа. Такова, например, широко известная серия гравюр Ивана Любецкого «Сотворение света», которая с середины XVIII до середины XIX в. была самым распространённым источником народных знаний о Творении.

Тематически более всего у И.М. Пухальского лубков военно-исторических. Среди них карикатуры эпохи Отечественной войны 1812 г. Целая серия изданных в 1820-х и 1850-х гг., отражающих события русско-турецких войн. Посвященные военачальникам и военным героям разных эпох (например, ранняя редакция лубочной картинки «Ермак, покоритель Сибири»).

Несколько замечательных изданий религиозного содержания. Помимо упомянутого «Сотворения света», это «Богоматерь Почаевская с чудесами» конца XVIII в., а также «Лицевое изображение 103-го псалма Давидова», «История об Иосифе Прекрасном», «Четыре евангелиста», «Святой Макарий и бес» – все восходят к лубкам середины XVIII столетия.

Отдельными экземплярами представлены разновидности песенного лубка, социально-сатирического, комического, нравоучительного.

В заключение следует сказать об экспозиционной жизни лубков И.М. Пухальского. Само по себе включение подобных памятников в собрание именно литературного музея не является чем-то уникальным. Наоборот. соответствует сложившимся ещё в советское время установкам, согласно которым литературные музеи собирали материалы по истории словесности в широком смысле, включая словесность народную. С другой стороны, лубки и здесь оценивались в этнографическом ключе, попадая ещё и в разряд типологических материалов. Однако лубочные картинки находили применения и в сложных концептуальных решениях при построении неких музейных образов. Так, в ОГЛМТ при создании экспозиции, посвящённой П.И.Якушкину, использовали симметрично уравновешивавшие друг друга лубки «Русская свадьба» и «Возрасты человеческой жизни» как бы ограничивающие с двух сторон огромную карту якушкинских путешествий. С одной стороны, традиционная эстетика гравюр вторила другим этнографическим предметам зала, визуализирующим идею «народности» умозрения и творчества Якушкина. С другой стороны – на уровне сюжетов и образов эти картинки порождали некую художественную аллюзию к драме личности и судьбы писателя.

Между тем, ОГЛМТ имеет в своем собрании личные фонды известных фольклористов, а также посвящённые им экспозиции, что порождает достаточно активную деятельность этнокультурного направления. Поэтому со временем в музее сформировалось осознание самоценности лубочной коллекции, в связи с чем часть лубков И.М. Пухальского выставлялась на специально посвященной им коллекционной выставке. На сегодняшний день в разработке находится проект выставки, посвящённой мифопоэтике прозы Н.С.Лескова, в которой избранным лубкам из коллекции И.М. Пухальского отводится роль концептуальных доминант. Кроме того, поводом для экспонирования коллекции, вкупе с редкими прижизненными изданиями, может послужить приближающееся 200-летие со дня рождения Д.М. Ровинского.

Список литературы:

1. Захаров А.С. Орловские библиофилы и книжники//Золотые страницы «Орловского библиофила»: сб.  Орёл.,2016.  С.71-90.
2. Шинкова Е.М.  И.М. Пухальский – орловский коллекционер (по материалам коллекции ОГЛМТ)// Тургеневский ежегодник. Орёл, 2015.  С.295-306.
3. Старчевский А.В. Справочный энцклопедический словарь. Т.7. СПб., 1853. С.212.
4. Пухальский И.М. [История Ильинки]= «Черты быта Орла второй половины XIX столетия по воспоминаниям современников». Исторический очерк. ОГЛМТ.ОФ-23017. Л.9.
5. Ровинский Д.М. Русские народные картинки. Т.IV.  СПб., 1881.  С.448.