ОРНАМЕНТ  КАК  СЕМИОТИЧЕСКИЙ  ЭЛЕМЕНТ  ГИПЕРТЕКСТА  КУЛЬТУРЫ

Николенко  Надежда  Николаевна

магистр  искусствоведения,  старший  преподаватель  Алматинского  филиала  Санкт-Петербургского  гуманитарного  университета  профсоюзов,  Республика  Казахстан,  г.  Алматы

E-mail:  nadezhda.art.kz@gmail.com

ORNAMENT  AS  A  SEMIOTIC  ELEMENT  OF  CULTURE  HYPERTEXT

Nadezhda   Nikolenko

master  of  Art  Criticism,  senior  lecturer  of  St.  Petersburg  Humanitarian  University  of  Trade  Unions  (Almaty  branch),  Republic  of  Kazakhstan,  Almaty

АННОТАЦИЯ

Орнамент  рассматривается  автором  как  один  из  основных  семиотических  элементов  гипертекста  культуры.  Проанализировав  понятия  «знак»  и  «символ»  в  контексте  их  понимания  А.Ф.  Лосевым  и  представителями  Тартуской  семиотической  школы,  делается  вывод,  что  именно  символ  является  основным  элементом  семиотического  прочтения  контента  как  отдельной  этнокультурной  традиции  (единичного  текста  культуры),  так  и  всей  системы  культуры  в  целом  (гипертекста).  Орнамент,  будучи  по  сути  именно  символом,  кодирующим  базисные  мировоззренческие  установки  этноса,  выступает  здесь  как  основной  элемент  трансляции  этнокультурной  информации. 

ABSTRACT

Author  considers  ornament  as  one  of  the  main  semiotic  elements  of  culture  hypertext.  After  “sign”  and  «symbol»  concepts  analysis  in  the  context  of  their  consideration  by  A.F.  Losev  and  Tartu  semiotic  school,  it  was  concluded  that  symbol  is  a  key  element  of  semiotic  perception  of  a  separate  ethno-cultural  tradition’s  content  (single  text  of  culture).  It  also  reveals  the  content  of  the  entire  human  culture  system  (hypertext).  Ornament,  being  essentially  a  symbol  that  encodes  basic  world  view  settings  of  an  ethnic  group,  acts  here  as  the  basic  element  of  ethno-cultural  information’s  translation. 

Ключевые  слова:  орнамент;  культура;  символ;  знак;  мировоззрение;  традиция;  межкультурная  коммуникация;  язык;  трансляция;  система;  семантика. 

Keywords:  ornament;  culture;  symbol;  sign;  world  view;  tradition;  intercultural  communication;  language;  translation;  system;  semanthics. 

На  сегодняшний  день  в  контексте  процессов  глобализации  мы  можем  наблюдать  развитие  процессов  мировой  межкультурной  коммуникации,  а  также  расширение  ее  пространственно-временных  параметров.  Символ,  являясь  одним  из  наиболее  фундаментальных  элементов  абсолютно  любой  культуры,  выступает  здесь  в  качестве  мощного  невербального  коммуникативного  средства,  способного  оказывать  сущностное  влияние  на  характер  и  содержание  процессов  межкультурной  коммуникации.  Символы  культуры,  выраженные  в  различных  формах  эстетизации  реальности,  начиная  от  декоративно-прикладного  искусства  и  заканчивая  нематериальными  формами  традиций,  обычаев  и  устного  народного  творчества,  представляют  собой  универсальный  ресурс  коммуникативного  смыслового  континуума. 

Символы  в  конкретном  сформированном  временем  виде  отражают  накопленный  социокультурный  опыт,  а  также  выполняют  коммуникативно-информационные  задачи,  реализуя  идейный,  аксиологический,  онтологический  внутренний  и  межэтнический  культурный  диалог.  Орнамент  не  только  в  узком  его  понимании  в  контексте  системы  искусства,  но  и  в  более  обширном  метакультурном  смысле  является  одной  из  самых  древних  и  константных  форм  как  взаимного  общения,  так  и  взаимного  обогащения  культур. 

Думается,  именно  исходя  из  данного  понимания  его  сущности,  появляется  необходимость  в  более  тщательном  анализе,  а  также  в  теоретико-методологическом  осмыслении  орнамента  как  одного  из  наиболее  фундаментальных  феноменов  культуры,  его  дефиниции  как  символа  межкультурной  коммуникации.

Согласно  О.  Шпенглеру,  для  познания  мира  человек  должен  обладать  знаниями  так  называемого  «культурного  языка»  [5,  с.  93].  Здесь  можно  допустить  предположение  о  том,  что  контент  любой  отдельно  взятой  культуры  представляет  собой  нечто  подобное  кодированному  при  помощи  тех  или  иных  конвенциональных  символов  тексту,  а  культура  сама  по  себе  является  ничем  иным  как  своего  рода  гипертекстом. 

Само  по  себе  данное  понятие  появляется  в  научном  обороте  в  60—80-е  гг.  XX  в.  благодаря  Т.  Нельсону,  определившему  гипертекст  как  «…нелинейный  разветвляющийся  текст,  позволяющий  читателю  самому  выбирать  маршрут  движения  по  его  фрагментам,  то  есть  путь  чтения»  [2,  с.  133].  Вообще  же  сущность  понятия  «гипертекст»  в  контексте  культуры  заключена  в  том,  что  «…культура  в  целом,  как  и  все  ее  фрагменты,  включая  и  обычные  вербальные  тексты,  рассматриваются  в  качестве  некой  целостной  структуры,  складывающейся  из  совокупности  текстов,  определенным  образом  внутренне  и  (или)  внешне  связанных  (или  коррелирующих)  между  собой»  [2,  с.  133—134].  Возникнув  в  лоне  структурализма  и  развитое  в  дальнейшем  постмодернистами,  данное  понятие  распространяется  практически  на  все  структурные  пласты  культуры,  как  хронологически,  так  и  сущностно.  Так,  например,  возможно  идентифицировать  определенную  региональную  культуру  в  независимости  от  эпохи  (западноевропейскую  средневековую,  арабо-мусульманскую,  тюркскую,  либо  современную  посткультуру)  как  специфический  гипертекст,  сформированный  равноправными  и  равнозависимыми  иерархическими  текстовыми  структурами.  Здесь  мы  имеем  в  виду  тексты  искусства,  фольклора,  религии,  государственного  социально-экономического  строя  и  т.  д. 

Говоря  о  конкретно  эстетическом  контенте  культуры,  можно  сделать  вывод,  что  расшифровка  текста  художественного  языка  производится  за  счет  овладения  специальной  «азбукой»,  набором  ключей-символов  того  или  иного  уровня  эстетического  выражения  рассматриваемой  культуры.  Орнамент  с  уверенностью  можно  идентифицировать,  как  одну  из  иерархических  текстовых  структур  гипертекста  культуры.  В  определенный  период  своего  существования  и  в  зависимости  от  культуры,  к  которой  он  принадлежал,  орнамент  вполне  поддавался  прочтению  и  интерпретации.  Как  форма  сакрального  древнего  знания,  он  представлял  собой  совокупность  знаков-символов,  доступных  для  понимания  лишь  посвященным. 

Возникает  правомерный  вопрос,  а  существовала  ли  разработанная  в  древности  система  прочтения  орнаментальных  символов-знаков,  и,  в  случае  положительного  ответа  на  данный  вопрос,  кто,  где  и  когда  располагал  этими  знаниями?  Обладали  ли  подобными  познаниями  шаманы,  жрецы,  философы,  художники  и  ремесленники,  каким  образом  передавались  они  из  поколения  в  поколение,  и  почему  с  течением  времени  эта  система  была  забыта  или  уничтожена?  Была  ли  она  сознательно  сокрыта  от  непосвященных  с  целью  сохранить  древние  знания,  или  подобный  выбор  был  насильно  навязан  культурам,  располагавшим  данными  знаниями,  но,  в  таком  случае,  кем  и  с  какой  целью? 

Абсолютно  во  всех  культурах  от  древности  до  современности  существует  знаково-символическая  форма  их  выражения.  Иероглифическое  письмо  Древнего  Египта,  запечатленное  в  Книге  Мертвых,  на  стенах  гробниц  и  предметах  быта,  клинописные  знаки  глиптики  и  глиняных  табличек  Древнего  Шумера  или  же  линейное  письмо  А  и  В  Крито-Микенской  культуры,  саамские  знаки  перемещения  шаманов  между  мирами,  древнетюркские  рунические  надписи  и  арабески  арабо-мусульманской  культуры  являются  прекрасной  иллюстрацией  того,  насколько  глубоко  осознанной  и  распространенной  была  данная  форма  эстетического  выражения  мировоззренческих  основ  и  аксиологических  коннотаций  той  или  иной  культурной  традиции.  Последующая  трансформация  и  эволюция  таких  символов,  как  лабиринт,  солнце,  гора,  дерево  и  т.  д.,  в  сказках,  легендах,  преданиях  и  других  формах  фольклора  свидетельствует  об  их  крайней  устойчивости  и  универсальности.  Орнамент,  как  одна  из  подобных  текстовых  структур,  обладает  ярко  выраженной  знаково-символической  природой.  Вопрос  о  том,  чем  же,  по  сути,  является  орнамент  —  знаком  или  символом  —  представляется  весьма  актуальным  в  контексте  современной  искусствоведческой  науки.

Именно  благодаря  символизации  конкретных  элементов,  знаков,  отражающих  действительность,  орнамент  вводится  в  семиотическую  систему  культуры.  Семиотика,  наука  о  знаковых  системах,  внесла  ощутимый  вклад  в  понимание  концепций  знака  и  символа  в  культурно-языковом  контексте.  Глава  Тартуско-Московской  семиотической  школы  Ю.М.  Лотман  рассматривает  культуру,  как  своеобразный  язык,  как  знаковую  систему,  моделирующую  мир.  Окружающая  действительность  для  него  —  это  своего  рода  «текст»,  а  основная  задача  культуры  —  прочесть  и  постичь  его  смысл.  Каждая  культура  характеризуется  непременным  дуализмом,  включая  в  себя  как  словесно-дискретные,  так  и  иконические  (изобразительные)  языки,  выступающие  как  взаимоподобные  символы  [1]. 

Хотелось  бы  более  подробно  рассмотреть  специфику  интерпретации  понятий  «знак»  и  «символ»  А.Ф.  Лосевым  и  Тартуской  семиотической  школой  во  главе  с  Ю.М.  Лотманом,  поскольку,  на  наш  взгляд,  полемика  между  их  теоретическими  взглядами  зиждется  на  концептуальной  дефиниции  культуры  именно  как  текста. 

В  целом  А.Ф.  Лосев  достаточно  позитивно  расценивает  подобную  ее  трактовку.  Тем  не  менее,  по  мнению  ученого,  при  анализе  художественного  произведения  важно  рассматривать  его  не  только  как  результат  деятельности  человека  по  моделированию  действительности,  но  и  принимать  во  внимание  идеологический  аспект.  Игнорирование  последнего  при  анализе  художественного  произведения  (или  же,  пользуясь  терминологией  Тартуского  структурализма,  текста)  превращает  рассматриваемый  объект  в  собрание  пустых  знаков,  не  обладающих  каким-либо  определенным  смыслом. 

Здесь  необходимо  отметить,  что  мы  согласны  с  представителями  Тартуской  школы  в  том,  что  вполне  продуктивно  рассматривать  систему  культуры  как  «текст»,  где  символ  представляет  собой  ее  базовое  знаковое  средство.  Язык  в  такой  «текстовой»  системе  выполняет  функцию  кодирования,  сохранения  и  трансляции  культурной  информации,  ассистируя  в  структурирующей  человеческую  действительность  деятельности  культуры.  Ранее  мы  уже  касались  концепции  культуры  как  гипертекста,  в  котором  осуществляется  бытие  человека  и  его  коммуникативная  деятельность.  Действительно,  коммуникация  здесь  выступает  как  одна  из  основных  функций  человека  и  социума,  потому  как  каждый  индивид  кодирует  по-своему  реальность,  трансформируя  ее  в  потенциально  транслируемый  индивидуальный  культурно-смысловой  текст.  Здесь,  согласно  представлениям  исследователей  Тартуской  школы,  текст  уже  не  является  чем-либо  моносемантичным,  но  приобретает  характер  поливалентной  многослойной  структуры,  вливаясь  в  систему  гипертекста  культуры  и  обладающий  потенциальной  полисемантичностью  последующего  раскодирования.  Кроме  того,  любой  текст  подвергается  как  минимум  двойному  кодированию  —  в  первый  раз  кодирует  его  автор,  во  второй  —  интерпретатор.  Следовательно,  здесь  мы  приходим  к  необходимости  реконструирования  первичных  кодов,  использовавшихся  при  создании  текста  и  их  соотнесения  с  кодами,  использующимися  при  интерпретации  (Ю.М.  Лотман).  Если  же  в  ходе  коммуникации  в  процесс  трансляции  текста  вмешивается  еще  один  или  несколько  субъектов,  соответственно  количество  трактовок  и  моментов  кодирования  возрастает.  Вопреки  мнению  А.Ф.  Лосева,  мы  согласны  с  данным  подходом  к  пониманию  культуры,  потому  как,  на  наш  взгляд,  подобная  многоуровневость  единичного  текста  уже  по  своей  сути  обеспечивает  его  полисемантичность  и  комплексность  потенциальной  интерпретации. 

Вполне  адекватна  здесь  проблема  ценностного  отношения  и  смысла,  а  также  культурной  значимости  тех  или  иных  элементов  транслируемой  информации,  потому  как  в  зависимости  от  времени  и  контекста  интерпретации  она  может  претерпевать  существенные  изменения,  проявляя  ранее  не  рассматриваемые  латентные  аспекты.  Тем  не  менее,  Ю.М.  Лотман  скептически  относится  к  возможности  «безграничных  интерпретаций»,  потому  как  здесь,  во-первых,  возможен  уход  в  дурную  бесконечность,  а  во-вторых,  потенциально  наличествует  суждение  о  предшествующих  трактовках  как  об  ошибочных. 

Хотелось  бы  отметить,  что,  по  мнению  А.Ф.  Лосева,  диалектичности  «единства  обозначаемого  и  обозначающего»,  предложенной  М.Ю.  Лотманом,  не  вполне  достаточно  для  раскрытия  истинной  сущности  рассматриваемого  понятия,  и  настаивает  на  том,  что  кроме  всего  прочего  последний  обладает,  помимо  способности  к  коммуникации,  также  и  гносеологической  функцией.  Таким  образом,  знак  Ю.М.  Лотмана  представляется  нам  идейно  близким  символу  у  А.Ф.  Лосева,  который  понимает  его  фактически  как  разновидность  знаковой  структуры,  где  внешнее  указывает  на  внутреннее  (возможно,  форма  на  содержание),  и  наоборот.  Для  философа  крайне  важно  такое  свойство  символа,  как  отсутствие  привязанности  к  единичным  предметам  или  смыслам,  поскольку  вариантов  интерпретации  заложенной  в  символе  идеи  может  быть  бесчисленное  количество  (например,  символ  Прометея,  рассмотренный  философом  в  качестве  доказательства  выдвинутой  гипотезы  [4]).  Раскрывая  диалектическую  природу  символа,  А.Ф.  Лосев  подчеркивает  его  потенциал  универсального  онтологического  и  гносеологического  инструмента  [3].

Тем  не  менее,  символ  в  понимании  философа,  несмотря  на  собственную  инвариантность,  не  обладает  неизменностью  самой  идеи,  в  нем  заключающейся,  поскольку  потенциал  развертываемости  символического  смысла  всегда  намного  обширнее  фактического  смысла  символизируемого  объекта.  Именно  поэтому  символ  как  феномен  присутствует  в  культуре  с  древних  времен  и  функционирует  как  носитель  определенной  культурной  информации.  И  здесь  возможны  два  способа  интерпретации  текста  —  кодирующий,  символизирующий,  позволяющий  рассмотреть  в  конкретной  форме  бесконечный  абстрактный  смысл,  и  раскодирующий,  де-символизирующий,  снимающий  шифровку  смысла  транслируемого  текста.  Таким  образом,  символ  представляет  собой  достаточно  древний  механизм  культурной  коммуникации,  в  компактном  виде  транслирующий  объемные  тексты  культуры,  одновременно  являясь  «носителем»,  запечатлевающим  на  себе  культурное  наследие  предков  для  будущих  поколений. 

Фактически  орнамент  представляет  собой  систему  визуальных  знаков.  Но  знак,  как  философская  категория,  практически  всегда  представляет  собой  символ  в  его  зачаточной  форме,  может  иметь  бесконечное  число  значений,  следовательно,  обладать  свойством  символичности  [4,  с.  130]. 

В  орнаменте  его  природа  детерминирована  степенью  значимости  символизируемого  им  предмета.  Необходимо  отметить,  что  только  при  наличии  смысла  знак  превращается  в  символ.  Как  эстетическая  категория  традиционного  искусства  орнамент  даже  более  чем  наполнен  смыслом,  возводящим  его  в  ранг  символической  структуры. 

О  символической  составляющей  орнамента  можно  говорить,  как  об  одной  из  главнейших  и  наиболее  характерных  его  черт.  Необходимо  отдать  должное  постоянству  орнамента  в  своих  проявлениях.  Это  сублимация  всего  мирового  опыта  в  конкретной  визуальной  символической  форме,  визуальная  архетипизация  константных  декоративных  форм.  Именно  здесь  можно  наблюдать  процесс  трансформации  конкретной  вещи  в  знак  и  далее  в  символ. 

На  наш  взгляд,  орнамент  можно  идентифицировать,  как  одну  из  иерархических  текстовых  структур  гипертекста  культуры.  В  определенный  период  своего  существования  и  в  зависимости  от  культуры,  к  которой  он  принадлежал,  орнамент  обладал  определенным  интерпретативным  потенциалом,  будучи  совокупностью  знаков-символов,  доступных  для  понимания  ограниченному  числу  людей. 

Именно  благодаря  символизации  конкретных  элементов,  знаков,  отражающих  действительность,  орнамент  вводится  в  семиотическую  систему  культуры,  как  гипертекста. 

Список  литературы:

1. Каган  М.С.  О  прикладном  искусстве.  Ленинград:  Художник  РСФСР,  1961.  —  157  с. 
2. Лексикон  нонклассики.  Художественно-эстетическая  культура  XX  века  /  Под  ред.  Бычкова  В.В.  М.:  Российская  политическая  энциклопедия  (РОССПЭН),  2003.  —  607  с.
3. Лосев  А.Ф.  Логика  символа  //  В  кн.:  Философия.  Мифология.  Культура.  М.:  Изд-во  полит,  лит-ры,  1991.  —  С.  247—274.
4. Лосев  А.Ф.  Проблема  символа  и  реалистическое  искусство.  М.:  Искусство,  1976.  —  367  с.
5. Шпенглер  О.  Закат  Европы:  в  2  т.  /  пер.  с  нем.  И.И.  Маханькова.  М.:  Айрис-пресс,  —  2004.  —  Т.  1.  —  528  с.