ГЛАГОЛЫ  ПОВЕДЕНИЯ  КАК  ОБЪЕКТ  ИЗУЧЕНИЯ  В  РАЗНОСТРУКТУРНЫХ  ЯЗЫКАХ

Айдарова  Алсу  Мирзаяновна

старший  преподаватель  Набережночелнинского  института  Казанского  (Приволжского)  федерального  университета,  РФ,  г.  Набережные  Челны

E-mail:  aidalmir@yandex.ru

Мазаева  Татьяна  Викторовна

старший  преподаватель  Набережночелнинского  института  Казанского  (Приволжского)  федерального  университета,  РФ,  г.  Набережные  Челны

E-mail:  mtv-mazaika@mail.ru

VERBS  OF  BEHAVIOUR  AS  THE  OBJECT  OF  STUDY  IN  STRUCTURALLY  DIFFERENT  LANGUAGES

Alsou  Aidarova

senior  lecturer  of  Naberezhnye  Chelny  institute  of  Kazan  (Volga  region)  federal  University,  Russia,  Naberezhnye  Chelny

Tatyana  Mazaeva

senior  lecturer  of  Naberezhnye  Chelny  institute  of  Kazan  (Volga  region)  federal  University,  Russia,  Naberezhnye  Chelny

АННОТАЦИЯ

В  данной  статье  раскрываются  особенности  лексико-семантической  группы  глаголов  поведения.  Рассматриваются  проблемы,  связанные  с  их  изучением  в  разноструктурных  языках.

ABSTRACT

The  article  deals  with  the  peculiarities  of  lexical-semantic  group  of  verbs  of  behaviour.  It  discloses  the  problems  connected  with  their  study  in  structurally  different  languages. 

Ключевые  слова:  лексико-семантическая  группа;  глагол  поведения;  оценка. 

Keywords:  lexical-semantic  group;  verb  of  behaviour;  value  component. 

Лексико-семантическая  группа  (далее  —  ЛСГ)  глаголов  поведения  не  раз  становилась  объектом  исследования  в  русском  и  английском  языках.  Глаголы  поведения  (далее  —  ГП)  рассматривались  с  точки  зрения  их  семантики,  структуры,  функционального  потенциала,  в  русле  когнитивной  лингвистики  и  лингвокультурологии. 

Несмотря  на  изученность  ЛСГ  ГП  в  отдельных  языках  и  по  отдельным  аспектам,  все  же  приходится  констатировать,  что  остается  немало  неразрешенных  проблем.  Так,  например,  имеются  несовпадения  в  подходах  к  объему  данной  ЛСГ.  К  примеру,  О.М.  Исаченко  [4]  относит  к  ГП  глаголы  «неповеденческой»  семантики,  поведенческий  смысл  которых  актуализируется  в  контексте,  и  рассматривает  функционально-семантический  класс  глаголов  поведения.  О.П.  Жданова  [3],  напротив,  сужает  объем  данной  ЛСГ  и  включает  в  состав  ГП  только  глаголы  девиантного  поведения,  так  как  нормативное  поведение  в  языке  выражается  описательными  конструкциями.  К  схожему  мнению  приходит  и  А.М.  Плотникова,  которая  высказывает  идею  о  том,  что  в  ГП  представлены  разнообразные  типы  нарушений  норм  морали  [8].  Можно  согласиться  и  с  тем,  что  людям  характерно  «приписывать  поведенческий  смысл»  любым  действиям  окружающих.  «Чуть  ли  не  для  любого  глагола  может  существовать  такой  контекст,  в  котором  он  будет  употребляться  со  значением  поведения»  [9,  с.  116].  Поэтому  определение  объема  и  границ  ЛСГ  ГП  представляет  определенные  трудности.

Место  глаголов  поведения  в  семантическом  пространстве  глаголов  также  трактуется  по-разному.  Одни  исследователи  (Э.  В.  Кузнецова  1988)  относят  изучаемую  ЛСГ  к  подполю  «Социальное  состояние»  внутри  поля  «Состояние»  [7].  Другие  (Л.Г.  Бабенко  2008)  рассматривают  ГП  в  составе  подполя  «Социальная  деятельность»  внутри  поля  «Действие  и  деятельность»  [1].  Третьи  (Р.К.  Иштанова  2002)  указывают  на  необходимость  рассмотрения  данной  ЛСГ  в  отдельной  группе,  так  как  поведение  характеризуется  динамикой,  а  не  является  статистическим  состоянием  [5].  По  определению  О.П.  Ждановой  [3],  ГП  называют  действия,  объективируемые  в  отдельных  поступках,  состояния,  отношения  субъекта,  которые  воспринимаются  интеллектуально-нравственным  сознанием  говорящего  и  оцениваются  им.  О.М.  Исаченко  отмечает,  что  «экспансия  ЛСГ  ГП  в  другие  семантические  зоны  является  закономерной  в  силу  диффузности  и  не-автосемантичности  лексического  значения  глаголов  поведения  и,  как  следствие,  их  общей  экспрессивности»  [4,  с.  5].  Такая  точка  зрения  нам  представляется  наиболее  убедительной.  Поэтому  мы  полагаем,  что  ЛСГ  ГП  располагается  на  пересечении  трех  полей  —  «Действие»,  «Состояние»  и  «Отношение». 

На  наличие  оценки  в  содержании  глаголов  поведения  указывают  многие  исследователи:  «обозначая,  как,  каким  образом  поступает  лицо,  глаголы  в  данном  значении  содержат  в  большинстве  случаев  социальную  или  эмоциональную  оценку  обозначаемой  манеры  поведения»  [10,  с.  284].  Оценочные  суждения  возникают  у  человека  в  процессе  его  познания.  Процесс  оценки  включает  в  себя  сравнение  оцениваемого  с  эталоном,  нормой,  стандартом. 

В  качестве  ядерных  сем  или  слов  с  наиболее  общим  значением  рассматриваемой  ЛСГ  выступают  глаголы  act,  acquit  oneself,  bear  oneself,  comport  oneself,  conduct  oneself,  demean  oneself,  deport  oneself,  do,  live,  quit  oneself,  react,  respond  в  английском  языке,  вести  себя,  действовать,  держаться,  держать  себя,  платить,  поступать,  следовать,  обращаться,  обходиться,  орудовать,  относиться,  совершать,  творить  —  в  русском,  (үз-үзеңне)  тотарга,  кыланырга,  кылырга,  ясарга,  күрсәтергә,  карарга,  эшләргә  —  в  татарском.  Оценочный  компонент  с  этими  глаголами  является  облигаторным,  без  него  ситуация  «поведение  человека»  теряет  смысл:  Ср.:  тат.  Байлар  үзләрен  бик  җитди  һәм  эре  тоталар;  англ.  She  behaved  very  badly  towards  her  guests;  рус.  Она  спросила  себя,  хорошо  ли  она  поступила,  что  отказала  человеку  только  потому,  что  ей  не  нравится  его  наружность  [А.П.  Чехов.  Три  года]  (МАС).  Остальные  глаголы  поведения  маркированы  оценочным  компонентом:  англ.  masquerade  ‘live  or  act  under  false  pretences’  —  букв.  ‘жить  или  действовать  обманным  путем’,  рус.  чудачествовать  ‘вести  себя  несерьезно,  совершая  нелепые,  странные,  забавные,  вызывающие  удивление  своей  необычностью  поступки’,  тат.  масаерга  ‘үзен  башкалардан  өстен  күрсәтергә  тырышырга,  эреләнергә,  мактанырга’  —  букв.  ‘ставить  себя  выше  других,  хвалиться,  зазнаваться’,  и  др.

В  нашей  выборке  доля  глаголов  поведения,  выражающих  положительную  оценку,  составляет  7,8  %  в  русском  языке,  6,5  %  —  в  английском,  8,8  %  —  в  татарском.  Процентное  соотношение  глаголов  поведения  с  отрицательной  оценкой  в  трех  исследуемых  языках  следующее:  в  русском  —  72,5  %,  в  английском  —  86,3  %,  в  татарском  —  82,4  %.  Типов  поведения,  которые  оцениваются  негативно,  гораздо  больше,  чем  типов  поведения,  оцениваемых  положительно  или  имеющих  амбивалентную  оценку.  Такой  точки  зрения  придерживаются  исследователи  Л.М.  Васильев,  О.П.  Жданова,  В.И.  Карасик,  И.И.  Сандомирская,  Е.В.  Падучева,  Л.И.  Гришаева.  О.П.  Жданова  видит  причину  такого  явления,  прежде  всего,  в  сложности  самого  понятия  «поведе­ние»  и  объясняет  тем,  что  глаголы  поведения  именно  характеризуют  действие,  а  не  называют  его  [3,  с.  51]. 

ЛСГ  глаголов  поведения  характеризуется  градуальной  структурой.  Особенностью  такой  организации  является  их  поляризация:  «на  оценочной  шкале  все  глаголы  поведения  располагаются  по  одну  сторону  от  нуля…  Единицы  группы  оказываются  внутренне  противопоставлены  по  степени  негативного  качества:  1)  крайне  плохо,  2)  очень  плохо,  3)  достаточно  плохо,  4)  сравнительно  плохо,  5)  в  небольшой  степени  плохо»  [6,  с.  58].  Подобная  организация  ясно  прослеживается  при  анализе  отдельных  синонимических  рядов:  “неестественное  поведение”:  тат.  мактанырга  —  масаерга  —  эреләнергә  —  тәккәберләнергә,  “самовольное  поведение”:  рус.  упрямиться  —  капризничать  —  своевольничать  —  самочинствовать  —  бесчинствовать;  “неискреннее  поведение”:  англ.  imitate  —  pretend  —  feign. 

Негативная  оценочность  лежит  и  в  основе  семантических  классификаций  данной  ЛСГ;  так,  авторы  словаря-справочника  «Лексико-семантические  группы  глаголов»  [7,  с.  75—78]  выделяют  следующие  подгруппы  исследуемых  глаголов:  глаголы  неестественного,  самовольного,  неискреннего,  несерьезного,  безответственного,  безнравственного,  бесцеремонного  поведения  и  т.  п.  Другая  попытка  разделить  все  ГП  на  группы  представлена  в  исследовании  Л.М.  Васильева.  Им  выделены  следующие  противопоставленные  пары  ГП:  глаголы  честного  /  нечестного,  искреннего  /  неискреннего,  послушного  /  непослушного;  скромного  /  нескромного  поведения  и  т.  п.  [2,  с.  56—68].  Однако  сам  исследователь  признает,  что  классификация  ГП  является  достаточно  сложной  проблемой,  так  как  «рассмотренные  подклассы  находятся  в  очень  сложных  семантических  связях  друг  с  другом  <…>,  отражая  тем  самым  сложные  отношения  между  различными  типами  поведения»  [2,  с.  68]. 

Интересен  и  подход  О.П.  Ждановой.  Ею  выделены  три  группы  по  признаку  объекта  оценки:  1)  поведение,  обусловленное  отношением  к  самому  себе  (высокомерничать,  жадничать);  2)  поведение,  обусловленное  отношением  к  другому  человеку  (выслуживаться,  лицемерить);  3)  поведение,  обусловленное  отношением  к  делу  (мошенничать,  плутовать,  упрямиться)  [3,  с.  51].  Мы  видим,  что  исследователи  выделяют  неодинаковое  количество  подгрупп  и  по-разному  классифицируют  ГП. 

Итак,  многие  проблемы,  связанные  с  изучением  ГП,  до  сих  пор  остаются  открытыми.  И  это  связано,  прежде  всего,  со  своеобразием  данной  ЛСГ.  Оценка  со  стороны  наблюдателя  является  основной  характеристикой  исследуемой  группы  глаголов,  отличающей  их  от  других  ЛСГ  глаголов.  Как  показал  анализ,  большинство  исследуемых  глаголов  описывают  поведение,  подвергающееся  отрицательной  оценке  со  стороны  наблюдателя,  что  подтверждается  статистическими  данными  в  трех  исследуемых  языках.  В  глаголах  поведения  с  негативной  оценкой  осуждение  находят  такие  качества  людей,  как  нечестность,  неуравновешенность,  неискренность,  самовольность,  несерьезность,  безответственность  и  т.  д. 

Список  литературы:

1. Большой  толковый  словарь  русских  глаголов:  Идеографическое  описание.  Синонимы.  Антонимы.  Английский  эквиваленты  /  Под  ред.  Проф.  Л.Г.  Бабенко.  М.:  АСТ-ПРЕСС  КНИГА,  2008.  —  576  с. 
2. Васильев  Л.М.  Семантика  русского  глагола:  Глаголы  речи,  звучания  и  поведения.  Учеб.  пособие.  Уфа:  БГУ,  1981.  —  71  с.
3. Жданова  О.П.  Стилистическая  и  интеллектуальная  оценочность  глаголов  поведения  //  Лексико-семантические  группы  современного  русского  языка.  Новосибирск,  1985.  —  С.  48—55. 
4. Исаченко  О.М.  Функционально-семантический  класс  глаголов  поведения  (системно-семантический,  функциональный  и  лингвокультурологический  аспекты):  Дисс.  …  канд.  филол.  наук.  Новосибирск,  2000.  —  208  с. 
5. Иштанова  Р.К.  Глаголы  татарского  языка  в  семантическом  аспекте  :  Диссертация  ...  канд.  филол.  наук  /  Р.К.  Иштанова.  Казань,  2002.  —  284  с. 
6. Лексико-семантические  группы  русских  глаголов  /  Под  ред.  Э.В.  Кузнецовой.  Иркутск:  Изд-во  Иркут.  ун-та,  1989.  —  С.  40—61. 
7. Лексико-семантические  группы  русских  глаголов:  Учеб.  слов.-справ./  Авт.-сост.  Э.В.  Кузнецова  (науч.  рук.),  Л.Г.  Бабенко,  Н.А.  Боровикова  и  др.;  [Под  общ.  ред.  Т.В.  Матвеевой].  Свердловск:  Изд-во  Урал.  ун-та,  1988.  —  152  с.
8. Плотникова  А.М.  Когнитивные  аспекты  изучения  семантики  (на  материале  русских  глаголов):  Учеб.  пособие.  Екатеринбург:  Изд-во  Урал.  ун-та.  —  140  с. 
9. Сандомирская  И.И.  Эмотивный  компонент  в  значении  глагола:  на  материале  глаголов,  обозначающих  поведение  //  Человеческий  фактор  в  языке.  М.,  1991.  —  С.  114—136.
10. Слово  и  грамматические  законы  языка:  Глагол  /  Н.Ю.  Шведова,  В.Н.  Белоусов,  Г.К.  Касимова,  М.М.  Коробова.  М.:  Наука,  1989.  —  296  с.