АСПЕКТ КУЛЬТУРЫ СОВЕСТИ В ВОЗЗРЕНИЯХ И. КАНТА

ASPECT OF CULTURALISTE IN THE VIEWS OF I. KANT

Alexander Egorov

сandidate of philosophical Sciences, associate Professor of Irkutsk State University of railway engineering,

Russia, Irkutsk

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается проблема совести как внутренняя духовная форма культуры в этике И. Канта. Совесть Кант отсылает в трансцендентное поле, она, по Канту, своеобразный дар Бога человеку. Она заложена в человеке изначально, это внутренний голос свыше. Совесть, по Канту, есть, прежде всего, ответственность человека перед Богом.

ABSTRACT

In the article the problem of conscience as an internal spiritual form of culture in the ethics of Kant. Conscience Kant refers to transcen unprecedented field, it is, according to Kant, is a peculiar gift of God to man. She-Lorena in person initially, that inner voice from above. Conscience, according to Kant, is primarily the responsibility of man before God.

Ключевые слова: совесть; совестология; априорность совести; трансцендентный голос; категорический императив; явление; сущность; «вещь сама по себе» ответственность; Бог.

Keywords: conscience; Sovietology; apriorism of conscience; the voice of the transcendental; categorically imperative; phenomenon; entity; “the thing itself” responsibility; God.

Кант рассматривает совесть как сложное априорное понятие, свойственное человеку. Он отводит значительное место культуре совести – предмету совестологии [1, c. 6–15]. Априорность совести означает, что она не имеет прямого непосредственного отношения к жизненному опыту, а благодаря особым природным данным, присуща ему изначально. По Канту, априорные знания – это знания, полученные независимо от непосредственного опыта, они как результат своеобразной способности разумной природы человека. «…Совесть не есть нечто приобретаемое, и не может быть долгом приобретение её; каждый человек как нравственное существо имеет ее в себе изначально» [2, с. 272].

Кант считал, что вещи, воздействуя на нашу чувственность, пробуждают активность нашего сознания. По Канту, опытное знание образуется от воздействия воспринимаемых нами предметов («вещей самих по себе») и способности нашего сознания к восприятию чувственных впечатлений. Такой совокупный процесс и дает нам не только опытное, но и внеопытное знание. Знание, предшествующее опыту и независимое от него Кант называет априорным.

Совесть, по Канту, не ограничивает свободу действий человека, обладая свободой воли, он может отклоняться от нравственного пути. По Канту, в мире явлений, в причинной цепи действий у человека нет свободного поступка, здесь господствует жесткая необходимость. Человеческие действия на уровне явленной чувственности строго детерминированы и обусловлены. Совесть как проявление сверхчувственного качества, данного свыше, нельзя познать с позиций чистого, логического разума. Совесть как явление раскрывается в сфере поступков человека, которому свойственно чувственно-разумное переживание мира.

Человек как «вещь сама по себе» свободен, он наделен свободой воли. А любая свобода должна быть культурно-ответственной, она не должна выходить за рамки культуры общества и совести личности. Нужен внутренний и внешний повелитель – совесть и долг. Переживания, которые возникают в человеке в связи с невыполненным моральным долгом и «сознание внутреннего судилища в человеке («перед которым его мысли обвиняют и прощают друг друга») есть совесть» [2, с. 312].

У Канта совесть человека как доопытное явление, заложенное Богом, и человеку еще предстоит развить и воспитать её в себе. Воспитание совести, как и добродетели всегда было социальным явлением, оно отражало всегда специфику исторических общественных отношений.

Общественные отношения Германии строились при жизни Канта на основе унизительной регламентации. Немецкие философы в то время решали проблему «доброй и злой воли», связывая ее с божественным провидением, с будущим процветанием страны. Германии нужен был такой закон, который бы оживил нравственные отношения. И Кант находит решение данной проблемы, он создает учение о категорическом императиве. Закон гласит: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, что она стала всеобщим законом» [3, c. 260]. И таким законом становится долг, выступающий в форме категорического императива. Долг, по Канту, является всеобщей и необходимой нравственной формой ответственных отношений между людьми. В то время как совесть, по Канту, это прежде всего ответственность человека перед Богом. Очевидно, что кантовская «максима» подменяет проблему совести всеобщим законом долга.

Естественно, совесть как нравственное явление должна отражать исторические особенности эпохи, служить людям, должна стать из вещи в себе вещью для человека, необходимой и всеобщей вещью для человечества, Она должна стать нормой для каждого из нас, а для этого нужны социальные условия.

Нравственная воля человека не должна никогда пользоваться человеком как средством, она должна рассматривать его как самоцель. Совесть – это и есть цель в себе самой, своеобразный фактор реализации самоцели.

Кант рассматривает совесть как трансцендентное проявление идеального. Совесть находит свое место в сверхчувственном мире, Кант допускает «такое моральное существо, имеющее власть надо всем, называется Богом, то совесть должна мыслиться как субъективный принцип ответственности перед Богом за свои поступки» [2, c. 314]. Кант говорит об ответственности человека перед Богом, уводит совесть из реальных практических отношений в область идеальную, определяя ей место, наряду с бессмертием души. По Канту, совесть – неизбежный факт, но не обязанность или долг. В реальной жизни человек как социальное существо, наделенный волей, практическим разумом несет ответственность, прежде всего, перед обществом.

Кант очищает нравственный долг от всех чувств, эмпирических переживаний. Если в мире есть необходимость и всеобщность нравственных отношений, их соответствующие качественные и количественные критерии, то эти отношения должны иметь и обязательную форму их нравственного исполнения. Совесть и долг есть определяющие формы морального поступка. Совесть – это тоже максима, которая должна быть законом, осознанным регулятором поступков самого человека. Одни люди в своих поступках руководствуются, может быть, только долгом, не подразумевая, что существует совесть, другие – различают долг и совесть, считая это единым целым, а третьи не знают ни долга, ни совести. У Канта «каждый человек имеет совесть, и он всегда ощущает в себе внутреннего судью, который наблюдает за ним, грозит ему и вообще внушают ему уважение (связанное со страхом), и эту силу, стоящую на страже законов в нем не он сам себе (произвольно) создает, она коренится в его сущности» [2, с. 312]. Выясняется, по Канту, что долг – это чистое понятие, лишенное человеческих чувств и конкретно-исторических условий, а совесть – это трансцендентное явление, недоступное теоретическому познанию.

По Канту, категорический императив – это исполнение долга вообще, долг важен сам по себе. Кант не наполняет форму содержанием, не связывает теоретический аспект с практическим.

Совесть, по Канту, как вещь сама по себе не познаваема, она трансцендентна, ее можно ощутить лишь путем откровения, как божественную истину, но ведь не всем дан дар Божественного откровения. Реально к нравственной культуре человек может прийти только путем самосовершенствования и процесса социализации.

У Канта мы не находим конкретных указаний на то, какие именно максимы должны выступать в роли принципов всеобщего законодательства. Позднее Кант уточняет формулировку категорического императива, наполняет её гуманным содержанием, она гласит: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [3, с. 270]. На наш взгляд, такое содержание нравственной максимы не может не включать в себя и совесть (внутренний императив), но она сливается у Канта, с внешним долгом и исчерпывается им. Форма категорического императива подменяет совесть, тем самым лишая личность свободы практического выбора.

Кант предлагает только один вариант – жить по категорическому императиву, то есть быть законопослушным, выполнять долг. Но ведь любой долг в государстве исторически – конкретен, следовательно, выполнение долга во время жизни Канта, это было соблюдение законов германского государства.

Вечный закон нравственности у Канта связан с разрывом формы и содержания. Этот разрыв Канта связан с двумя видами познания: трансцендентальным и трансцендентным. Последний вид познания нуждается в вере, в постулате божественного провидения. Перенесение совести в умопостигаемый мир было требованием тогдашней идеалистической философии, которая не давала возможности практическому решению реальных задач общественной жизни.

Кант не мог выйти из сложившейся исторически-социальной колеи общественных отношений немецкого идеализма. Противоречия времени, которые переживает Германия – это отражение противоречий во взглядах и теории Канта. Кант признавал неискоренимость зла, противоречия в общественной жизни и вместе с тем полагал, что в душе человека живет неистребимое желание творить добро, быть нравственным в поведении и поступках. Он рассуждал, исходя из долга, что если в душе человека нет чувства любви, то пусть хотя бы будет чувство уважения, а сама «ненависть к человеку всегда отвратительна» [2, с. 274].

Кант допускал наличие совести, нравственный миропорядок не в границах опыта, не в эмпирическом мире, а только в идеальном мире. Практическому разуму может удастся решить эту задачу при условии, если разум способен привести сознание человека к непоколебимому убеждению в существовании совести, бессмертия души и Бога. Под вещами самих по себе Кант понимает, как особые объекты идеального мира: это бессмертие, совесть, свобода и Бог, они есть сверхприродная причина мира. Вера в эти постулаты при жизни Канта не могли быть поколеблены никакой научной критикой, никаким прогрессом научного знания.

Человек как реальное явление наделен разумом, душой, любовью и совестью, а это есть высшие культурные ценности общества, которые человек должен не только познать, но и их соблюдать. Человек сам создает себя в результате самопознания и самосознания как социальное существо. Трудно сказать, что должно быть определяющим: человеческое или божественное. Божественное – это человеческий идеал, выстраданный всей историей человечества. Человеческое и божественное представляют единое целое как долг и совесть, как внешний, так и внутренний императив общества и человека. Не случайно человеческий гений создает богочеловека как идеальное существо.

Итак, у Канта просматривается двойственная позиция на понятие совести как априорное и как божественное явление. Кант не рассматривает совесть как проявление самосознания, как задаток, заложенный в человеке и развитый обществом. Но если люди обращаются к Богу, совести и выявляют свое самосознание, усмиряют себя и каются в своих проступках – значит, совесть существует. Правда, у некоторых людей совесть так далеко заложена, что подчас человеку не под силу ее обнаружить даже с помощью Бога.

Трансцендентное в познании у Канта призвано ограничивать науку верой, а совесть Богом. Канту нужна была определенная смелость, чтобы изложить свою философию в таком содержании, сказать, что человек «должен сохранить в отношениях с другими свое достоинство как человек; этот долг выражен в положении: не будь лишь средством для других, будь для них также и целью» [2, с. 82]. «… Человек есть цель как для самого себя, так и для других … сделать человека вообще своей целью есть сам по себе его долг» [2, с. 267–268].

У Канта идея Бога «следует из морали и не есть ее основа» [4, с. 9]. Бог нужен нравственности, а не нравственность Богу. Можно сказать, что совесть у Канта есть противоречивое сочетание чистого и практического разума, как продукт проявления земного и небесного дара. Абстрактное и в то же время аскетическое решение Кантом проблемы совести вызывают и по сей день интерес к духовному миру человека.

Список литературы:

1. Егоров А.В. Совестология как научная область знаний о культуре совести. В мире науки и искусства: вопросы, филологии. искусствоведения и культурологи / Сб. ст. по материалам 44 междунар. науч.-практ. Конф. № 44. Новосибирск: Изд. «СибАК», 2015. – 120 с.
2. Кант И. Метафизика нравов: В 2 частях / Пер. с нем., – примеч. С.Я. Шейман-Топштейн и Ц. Г. Арзаханьяна. – М.: Мир книги, Литература, 2007. – 400 с. 1963–1966. Т. 4. Ч. 1.
3. Кант И. Критика практического разума. Сочинения в 6-ти т. – М.: Мысль, 1965 Т. 4. Ч. 1. – 544 с.
4. Кант И. Об изначально злом в человеческой природе. Сочинения в 6-ти т. – М.: Мысль, 1965. Т. 4. Ч. 2. – 478 с.