ЛИЧНОСТНО-МОТИВАЦИОННЫЙ ПРОФИЛЬ КУРСАНТОВ 1 КУРСА ВОЕННОГО ВУЗА ВНУТРЕННИХ ВОЙСК МВД РФ

Панов Юрий Леонидович

адъюнкт

 Пермского военного института внутренних войск МВД России,

 г. Пермь

Е-mail: panov877@mail.ru

Современная ситуация в нашей стране, изменения происходящие в ней предъявляют все более высокие требования к подготовке специалистов в военных вузах. Особое значение при оптимизации организационно-штатной структуры и системы управления внутрен­них войск МВД России имеет качественное изменение офицерского корпуса. Выпускники военных вузов должны быть высококвалифи­цированными, высокообразованными, развитыми людьми, а особен­ности их личности должны обладать, в частности, такими качествами, как целеустремленность, устойчивость и стабильность.

Однако вопросы отбора в военные вузы молодых людей и их психологической устойчивости к различного рода неблагоприятным факторам изучены недостаточно. Прежде всего, это касается, во-первых, их личностно-мотивационной сферы, во-вторых, пограничных психических состояний и склонности к девиантному поведению. Согласно требованиям, предъявляемым к личности будущего офицера, проблема связей пограничных психических состоянийличности с Я-концепцией и мотивами достижения, является актуальной в научном отношении. Развитие и формирование у курсантов необходимых военно-профессиональных и морально-психологических качеств делает даннуюпроблемузначимой в практическом плане.

В современной военной психологии девиантность (как черта личности) изучается для выявления ее механизмов [3; 6; 20; 21], ее особенностей у военнослужащих в боевой обстановке и на войне [12; 13; 18], определения социально-психологических условий ее минимизации и повышения дисциплинированности военнослужащих [1; 4; 5; 22] и т. д. Вместе с тем исследования девиантности у курсантов военных вузов носят, как правило, разрозненный характер. Отсутствуют общие теоретические представ­ления и единые эмпирические данные о том, какие особенности личности могут способствоватьдевиантности. Наименее изучена склонность к девиантности курсантов военных вузов с учетом профиля их личности, Я-концепции и мотивов достижения.

Анализ литературы и осмысление проблемы обусловили выбор темы исследования: «Личностно-мотивационный профиль курсантов 1 курса военного вуза внутренних войск МВД России». Пред­метом настоящего исследования являются склонность к девиантности, Я-концепция и мотивы достижения у курсантов 1 курса военного вуза ВВ МВД России. Работа выполнена в русле концепции метаинди­видуального мира [7] и концептуальной модели полимодального Я [8].

Задачи исследования были направлены на:

1. Изучение личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса.

2. Изучение связей факторных компонент переменных личностно мотивационного профиля курсантов 1 курса.

Метод

В исследовании приняли участие 250 курсантов 1 курса Пермского военного института внутренних войск МВД России, возраст курсантов в диапазоне от 17 до 21 года (М=17.64, SD= .96).

Склонность к девиантности измерялась сокращенным многофак­торным вопросником для исследования личности (СМОЛ — сокращенный вариант вопросника MMPI) [11]. Определялись 8 черт личности: ипохондрия, депрессия, истерия, психопатия, паранояль­ность, психастения, шизоидность и гипомания. СМОЛ допускает измерение девиантности двумя способами: «клиническим» и «психометрическим». В данном исследовании использовался психометрический вариант СМОЛ.При использовании психомет­рического варианта СМОЛ обнаружилось, что психопатия, паранояльность и гипомания имели низкую психометрическую надежность. По этой причине данные шкалы не включались далее в основное исследование. Шкалы ипохондрии, депрессии, истерии, психастении и шизоидности имели значения альфа Кронбаха в диапазоне 67 ч 72, т. е. имели приемлемую психометрическую надежность и включались далее в основное исследование.

В свете концептуальной модели полимодального Я [8], Я-концепция трактовалась, как полимодальное Я. Оно включает 4 субмодальности (Авторское, Воплощенное, Превращенное, Вторящее), а также процессы обособления и слияния. Субмодальности полимодального Я определялись«Пермским вопросником Я» [9]. Субмодальности Яимели значения альфа Кронбаха в диапазоне 73 ч 88,что свидетельствует об их психометрической надежности.

Мотивы достижения также определялись в полимодальном аспекте. Выделялись субмотивы стремления к успеху (авторский, воплощенный, превращенный, вторящий) и субмотивы избегания неудачи (авторский, воплощенный, превращенный, вторящий). Полимодальный мотив стремления к успеху измерялся«Пермским вопросником полимодального мотива стремления к успеху» (ПВУ) [23]. Полимодальный мотив избегания неудачи измерялся«Пермским вопросником избегания неудачи» (ПВН) [23].Субмотивы стремления к успеху имели значения альфа Кронбаха в диапазоне .72 ч .84, что свидетельствует об их психометрической надежности. Субмотивы избегания неудачи имели значения альфа Кронбаха в диапазоне .66 ч .85, что свидетельствует об их приемлемой психометрической надежности.

По каждой переменной исключались экстремальные значения («выбросы»). Они определялись как выходящие за границы диапазона Х ± 2,0 SD. Согласно стандартной процедуре, экстремальные значения в каждой переменной заменялись средними значениями. Затем каждая переменная проверялась на нормальность распределения (тест Колмогорова — Смирнова, D-maxстатистика). После этого все переменные склонности к девиантности, полимодального Я и полимодальных мотивов достижения имели нормальное распределение (p > .05).

Применялся корреляционный дизайн. Данные по 1 задаче обрабатывались с помощью эксплораторного факторного анализа с косоугольным вращением факторов методом Quartimaxnormalized. Обработка данных по 2 задаче осуществлялась с помощью корреляционногоанализапо Пирсону (в терминах корреляций).

Результаты

Результаты факторного анализа переменных полимодального Я, полимодальных мотивов достижения и склонности к девиантности приведены в табл. 1.

Таблица. 1.

Факторное отображение показателей личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса

Примечание: значимые факторные веса выделены полужирным шрифтом

Были выделены 4 компоненты, доля которых после ротации составила 54.13 % объяснимой дисперсии. В первую компоненту (24.69 %) вошли (здесь и далее в порядке убывания факторных весов) со значимыми отрицательными факторными весами переменные «Вторящий субмотив стремления к успеху» (–.82), «Авторский субмотив стремления к успеху» (–.74), «Превращенный субмотив стремления к успеху» (–.73), «Воплощенный субмотив стремления к успеху» (–.72), «Воплощенное Я» (–.51) и «Авторское Я» (–.47). С учетом величин факторных весов, эту компоненту можно интерпретировать «Полимодальный мотив стремления к успеху». Во вторую компоненту (12.95 %) вошли со значимыми факторными весами и положительными знаками переменные «Психастения» (.77), «Шизоидность» (.71), «Воплощенный субмотив избегания неудачи» (.59), «Вторящее Я» (.57), «Вторящий субмотив избегания неудачи» (.50) и с отрицательным знаком − «Авторское Я» (–.47). Эту компоненту можно интерпретировать «Психастения и шизоидность». В третью компоненту (8.59 %) вошли со значимыми отрицательными факторными весами переменные «Депрессия» (–.73), «Истерия» (–.63) и «Ипохондрия» (–.56). Эту компоненту можно интерпретировать «Депрессия и истерия». В четвертую компоненту (7.91 %) вошли со значимыми положительными факторными весами переменные «Превращенный субмотив избегания неудачи» (.75), «Превращенное Я» (.58) и «Авторский субмотив избегания неудачи» (.52). Эту компоненту можно интерпретировать «Превращенный субмотив избегания неудачи».

Результаты корреляции факторных компонент переменных личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса приведены в табл. 2.

Таблица 2.

Корреляции факторных компонент переменных личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса

Примечание: b− p< .01

Компонента 1 «Полимодальный мотив стремления к успеху» положительно коррелировала с компонентой 2 «Психастения и шизоидность» (p< .01). Остальные компоненты между собой не коррелировали.

Обсуждение

Начнем с того, что пониженный мотив стремления к успеху, скорее всего, занимает центральное место в личностно-мотивационном профиле курсантов 1 курса военного вуза ВВ МВД России. Их полимодальное Я имеет важное, но производное значение. При этом вклад субмодальностей Авторского Я и Воплощенного Я (с пониженными уровнями выраженности) в снижение выраженности мотива стремления к успеху особенно велик в сравнении с вкладами в этот мотив других субмодальностей полимодального Я. Иными словами, пониженные Авторское Я и Воплощенное Я — это как раз те субмодальности, которые способствуют снижению выраженности мотива стремления к успеху.

Меньшее значение имеют повышенные психастения и шизоид­ность. Более того и с известными оговорками, психастения и шизоидность представляют собой взаимоисключающие психологи­ческие профили. Психастению характеризуют такие особенности, как беспокойство, озабоченность, нерешительность, сомнение, чрез­мерная мнительность, впечатлительность, ранимость, застенчивость, чувство тревоги, пугливость, неуверенность в себе, пониженная самооценка, недовольство собой. Человек склонный к психастении может быть озабочен завтрашним днем, желанием все рассчитать, проанализировать, подстраховаться на все случаи жизни.Психастеник с трудом отступает от заведенного порядка, отличается педантич­ностью, вследствие постоянных сомнений все делает медленно, перепроверяя правильность предпринятых действий [16, 17].В свою очередь, шизоидность характеризуется такими особенностями, как сочетание повышенной чувствительности с эмоциональной холодностью и отчужденностью в межличностных отношениях, социальная интроверсия, переменчивость устремлений. Лица, склонные к шизоидности, могут быть замкнутыми, у них недоста­точная интуиция в общении. Они трудно устанавливают неформальные эмоциональные контакты, испытывают определенные трудности в процессе адаптации к различным видам профессио­нальной деятельности [14, 16]. Сочетание психастении и шизоидности, следовательно, внутренне является противоречивым. Тем не менее, если исходить из результатов факторного анализа личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса, можно полагать, что их, казалось бы, противоречивое сочетание связано, во-первых, с субмодальностью Вторящее Я при пониженном уровне субмодальности Авторское Я, во-вторых, с полимодальным мотивом избегания неудачи (воплощенным и вторящим). Действительно, Вторящее Я может служить предпосылкой психастении, а полимо­дальный мотив избегания неудачи — предпосылкой шизоидности.

Еще меньшую роль в личностно-мотивационном профиле играют пониженные депрессия и истерия. Депрессию характеризуют такие особенности, как негативная самооценка, чувство вины и собственной бесполезности, склонность к тревоге, неудовлетворенность собой и своими возможностями. У лиц, склонных к депрессии, может быть отрицательный эмоциональный фон, мотивы избегания, пассивность, подавленность и безынициативность. Они не способны принять какое-либо решение самостоятельно, без колебаний и неуверенности.Все это приводит к резкому падению продуктивности деятель­ности [15, 16, 19]. В свою очередь, истерия характеризуется такими особенностями, как избегание ответственности и стремление обратить на себя внимание окружающих. Истеричная личность склонна отрицать проблемы, прямолинейна, ее поступки непредсказуемы, она использует симптомы физического заболевания как средство разрешения затруднительных ситуаций [2, 16]. Итоги факторного анализа личностно-мотивационного профиля курсантов не позволяют объяснить этот результат, опираясь на значимые факторные нагрузки в соответствующей компоненте. И все же мы обратимся к этому вопросу вновь при анализе взаимоотношений компонент в факторном анализе данных.

Наконец, наименьшее значение в личностно-мотивационном профиле курсантов 1 курса имеет повышенный полимодальный мотив избегания неудачи (превращенный и авторский). Судя по факторным нагрузкам показателей, вошедших в соответствующую компоненту, можно предположить, что повышение полимодального мотива избегания неудачи связано со субмодальностью Превращенное Я. По меньшей мере, два значения Превращенного Я обращают на себя внимание: принятие и терпимость. Возможно, эти значения иллюстрируют лишь видимость того и другого. На самом деле, данные значения являются формальными, поскольку главным выступает все же полимодальный мотив избегания неудачи.

Полученные нами итоги факторного анализа личностно-мотивационного профиля курсантов, свидетельствовали о том, что компонента «Полимодальный мотив стремления к успеху» коррелирует положительно с компонентой «Психастения и шизоидность» и отрицательно (в тенденции) — с компонентой «Депрессия и истерия». То есть эти компоненты были связанными, а не ортогональными. Кроме того, эти данные поддерживают наши представления о центральной роли пониженного полимодального мотива стремления к успеху, поскольку именно он находился в связи с двумя другими компонентами личностно-мотивационного профиля курсантов 1 курса. Что касается связности личностно-мотивационного профиля курсантов в целом, можно отметить, что пониженный мотив стремления к успеху, с одной стороны, находится в одной упряжке с психастенией и шизоидностью, а с другой, с ростом выраженности депрессии и истерии. И, наоборот, повышение мотива стремления к успеху предполагает снижение выраженности как психастении и шизоидности, так и депрессии и истерии. Эти данные можно понимать так, что при повышении мотива стремления к успеху склонность к девиантности падает.

Вывод

Таким образом, полимодальный мотив стремления к успеху, психастения, депрессия и превращенный субмотив избегания неудачи прежде всего определяют личностно-мотивационный профиль курсантов 1 курса.

Все эти особенности курсантов можно рассматривать как профессионально пригодные, поскольку они характеризуют тех молодых людей, которых приняли в военный вуз. Можно предположить, что, с одной стороны, ожидания об обучении и военной службе молодых людей с такими качествами соответствуют требованиям, которые предъявляет военный вуз к будущим курсантам и офицерам. С другой стороны, сам военный вуз в лице его командного и профессорско-преподавательского состава явно или неявно ориентируется на подбор и выбор молодых людей для обучения в военном вузе именно с такими качествами их мотивов достижения и Я-концепции. Следовательно, мы имеем случай, когда ожидания молодых людей с таким комплексом качеств личности адекватны запросам обучения и военной службы, и сам военный вуз проявляет адекватность в подборе и выборе молодых людей с набором соответствующих качеств их личности. Обозначим такого рода случаи термином «синергия».

Имеется в виду суммирующий эффект взаимодействия двух условий — психологических ожиданий будущих курсантов и профес­сиональных ожиданий командного и профессорско-преподаватель­ского состава. Они взаимно усиливают друг друга. Также можно полагать сверхаддитивный эффект, обычно передаваемый фразой «целое больше суммы отдельных частей».

Список литературы:

1.Гудова Т.Г. Социально-психологическое обоснование профессионального отбора абитуриентов, поступающих в военно-учебные заведения: Автореф. дис. канд. психол. наук. М., 2004. — 24 с.

2.Давлетчина С.Б. Словарь по конфликтологии. Улан-Удэ: Издательство ВСГТУ, 2005. — 100 с.

3.Денисенко А.Г. Метаиндивидуальное проявление агрессивности у военнослужащих: На материале исследования курсантов военного института МВД. Автореф. дис. канд. психол. наук. Пермь, 2004. — 20 с.

4.Доценко В.Т. Психологические условия деятельности офицерского состава по укреплению воинской дисциплины на кораблях флота: Автореф. дис. канд. психол. наук. М., 1997. — 21 с.

5.Евенко С.Л. Методологические основы минимизации отклоняющегося поведения военнослужащих ВС РФ // Адъюнкт и соискатель, 2009. — № 3. — С. 112—120.

6.Есаян М.Л. Психологическая профилактика дезадаптивных форм поведения у курсантов высших военных заведений: Автореф. дис. канд. психол. наук. Ставрополь, 2006. — 21 с.

7.Дорфман Л.Я. Концепция метаиндивидуального мира: современное состояние // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2006. — Т. 3, № 3. — С. 3—34.

8.Дорфман Л.Я. Я-концепция: дифференциация и интеграция // Интегральная индивидуальность, Я-концепция, личность / Под ред. Л.Я. Дорфмана. М.: Смысл, 2004. — С. 96—123.

9.Дорфман Л.Я. Психометрическая характеристика Пермского вопросника «Я» // Современная психодиагностика в изменяющейся России / Отв. ред. Н.А. Батурин. Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — С. 48—50.

10.Дорфман Л.Я. Исследование личностно-мотивационной сферы курсантов военного вуза МВД // Педагогическое образование и наука, 2010. — № 2. — С. 41—44.

11.Зайцев В.П. Вариант психологического теста Мini-Мult // Психологический журнал, 1981. — Т. 2, № 3. — С. 118—123.

12.Караяни А.Г., Евенко C.Л. Психология отклоняющегося поведения военнослужащих в боевой обстановке: Монография. М.: ВУ, 2006. — 122 с.

13.Китаев-Смык Л.А. Стресс войны. Фронтовые наблюдения врача-психолога. М.: Знание, 2001. — 58 с.

14.Конюхов Н.И., Конюхова Е.Н. Шизоидность:?! М.: ДеЛи плюс, 2011. — 352 с.

15.Кордуэлл М. Психология. А-Я: словарь-справочник // пер. с англ./ М. Кордуэлл. М.: Фаир-Пресс, 2000. — 448 с.

16.Крутов С.В. Производство + Психология. — 2008. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://psyfactor.org/lib/krutov0.htm.

17.Миронова Е.Е. Сборник психологических тестов. Часть I: Пособие // Мн.: Женский институт ЭНВИЛА, 2005. — С. 53—57

18.Никонов В.П., Козловский И.И., Славнов С.В. Там проверка на прочность бой // Психологическая газета: мы и мир, 1998. — № 6. — С. 5—11.

19.Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. М., 1999. — 528 с.

20.Сенкевич Л.В. Социально-средовые и индвидуально-психологические предпосылки агрессии и аутоагрессии у военнослужащих-призывников: Автореф. дис. канд. психол. наук. Ярославль, 2005. — 23 с.

21.Сухоносов А.П. Психолого-педагогические условия предупреждения суицидальных проявлений среди военнослужащих: Автореф. дис. канд. психол. наук. Астрахань, 2005. — 21 с.

22.Утлик Э.П. Основы психологической теории дисциплинарных систем: Автореф. дис. докт. психол. наук. М., 1996. — 46 с.

23.Феногентова О.П. Вопросники полимодальных мотивов успеха и неудачи: теоретические предпосылки и предварительные психометрические результаты // 85 лет высшему профессиональному образованию на Урале / Отв. ред. Е.М. Березина. Пермь: Перм. гос. ин-т искусства и культуры, 2002. — С. 126—130.