КУЛЬТУРНО-СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТИПЫ СОЦИАЛЬНОЙ ТРЕВОГИ И АНТИВИТАЛЬНЫЕ ИДЕАЦИИ

CULTURALLY SPECIFIC TYPES OF SOCIAL ANXIETY AND ANTI-VITAL IDEATIONS

Olga Sagalakova

candidate of Psychological Sciences, Assistant Professor of Clinical Psychology Department at Altai State University,

Russia, Barnaul

Dmitry Truevtsev

candidate of Psychological Sciences, Assistant Professor, Chairman of Department at Altai State University,

Russia, Barnaul

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена исследованию культурно-специфических типов социальной тревоги во взаимосвязи со склонностью к антивитальным идеациям у студентов китайской, казахской и русской национальностей.

ABSTRACT

The article presents a study of culturally specific types of social anxiety in association with a tendency to anti-vital ideationЫ in students of Chinese, Kazakh and Russian nationalities.

Ключевые слова: социальная тревога; страх оскорбить другого (аллоцентрический тип); страх негативного оценивания (эгоцентрический тип); культурно-специфический синдром.

Keywords: social anxiety; fear of offending another (allo-centric type); fear of negative evaluation (egocentric type); culturally specific syndrome.

При поддержке Гранта РНФ (проект № 14-18-01174).

Социальное поведение и восприятие значимых стимулов опосредуются актуальным социокультурным пространством, ценностями, приемлемыми стратегиями самопрезентации. Какой бы ни была генетическая предрасположенность человека к тревожному реагированию, опосредованность тревоги в ситуациях оценивания будет преломляться социальным контекстом, в котором формируется и проявляется «социальное поведение» [1–5; 10].

В последних изданиях классификаций психических расстройств учтены культурные параметры, включая изложение «связанных с культурой синдромов» (culture bound syndrome – CDS). Это понятие впервые предложил Yap (1969) [11], впоследствии Hughes (1985) [8] опубликовал подробный глоссарий. Существуют две точки зрения относительно «связанных с культурой синдромов». С одной стороны, эксклюзионисты согласны связывать лишь часть нарушений с CDS, имеющим культурно-антропологическое подтверждение синдромов, с другой стороны, инклюзионисты считают, что каждый вид психического расстройства может быть рассмотрен как CDS. Культура выступает «дискурсивным архивом» опыта социальных отношений, конструирования современного человека, переживающего стыд за свои действия и тревогу за оценку своих действий другими (эгоцентрический тип СТ) или страх оскорбить другого собой (аллоцентрический тип СТ). Эгоцентрическим типом СТ, свойственным западному обществу, называется страх быть раскритикованным другими, униженным или отвергнутым, страх испытать в результате самопредъявления опыт публичного унижения, осмеяния, неодобрения. Это замкнутый на оценке другими страх негативного оценивания, сопровождаемый восприятием себя в ситуациях оценивания «глазами других» (имидж воспринимаемого себя «другими»). Аллоцентрический тип СТ возникают при фокусировке на производимом эффекте на других и переживаний последних. Они наблюдаются на примере феномена “Taijin kyofusho” (ТКS, Япония). Этот тип СТ встречается среди восточно-азиатских культурных групп (Hofmann, др., 2010 [7]; Lewis-Fernández, др., 2010 [9]), он описывается как особый «культурный синдром» в DSM-IV. ТКS как феномену культуры было уделено много внимания в литературе, учитывая его сходство с СТ расстройством и отсутствие противоречий критериям классификаций DSM и МКБ. ТКS проявляется в виде двух типов, один из которых частично совпадает с СТ, хотя и обладает большей аллоцентричностью. Другой – «оскорбительный подтип» (Choy, др., 2008 [6]), проявляется в беспокойстве по поводу возможности своим поведением раздражать или смущать другого. Тип СТ «страх оскорбить другого» описан как более характерный для восточной культуры с приписыванием коллективной роли успеху, а «страх негативной оценки» – для западной культуры с ценностями конкуренции и значимостью персонального достижения [1; 4].

Цель исследования – изучение культурно-специфических типов и особенностей СТ во взаимосвязи со склонностью к антивитальным идеациям у современной молодежи (на примере китайской, казахской и русской национальностей).

Методы и материалы. Выборку составили студенты юношеского возраста (17–19 лет, N=109) разной национальности (казахская, китайская, русская). Методы исследования: Опросник типов социальной тревоги (ОТСТ), Опросник «Антивитальность и жизнестойкость» (АВиЖС) (Сагалакова, Труевцев) [2; 3]. Математико-статистическая обработка реализована в программе SPSS 23 с помощью методов анализа данных: корреляционный анализ (коэффициент r Пирсона), однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA: F-критерий).

Результаты. Диагностика выборки (ОТСТ) показал большую распространенность в обобщенной группе испытуемых «эгоцентрического» типа СТ (страх негативной оценки другими). Оба типа СТ значимо коррелируют с обобщенным параметром «антивитальность» как общей склонностью к антивитальным переживаниям и мыслям (потеря смысла жизни, ощущение собственной ненужности другим, утрата позитивной перспективы, мысли о смерти, пр.) и антивитальному поведению (рисковое и суицидальное поведение, самовред) (Рис. 1). Страх негативной оценки имеет максимальную прямую связь с антивитальностью (r=0,67; р<0,0001), страх оскорбить другого также значимо связан с вероятностью формирования антивитальных переживаний и поведения (r=0,61; р<0,0001). Чем более выражена тенденция персонализировать атрибуцию ситуации неуспеха (что соответствует страху негативного оценивания другими), тем выше вероятность антивитальных идеаций, и, как следствие, – антивитального (суицидального) поведения.

Достоверных корреляционных связей СТ и жизнестойкости не обнаружено, что говорит о более сложном механизме формирования навыков жизнестойкости. Не зависимо от типа СТ, ее рост связан с повышенной вероятностью возникновения антивитальной направленности личности в молодом возрасте как третичного нарушения в синдроме социальной тревоги (в результате дисрегуляции психической деятельности в ситуациях оценивания и фрустрации значимых возрастных мотивов личности, формирования противоречивой мотивационной системы между тенденцией к избеганию неудачи и достижению успеха).

Рисунок 1. Корреляционный анализ (коэффициент r Пирсона) типов СТ и параметров антивитальности и жизнестойкости

Однофакторный дисперсионный анализ показал, что испытуемые разной национальности достоверно различаются по выраженности антивитальности (обобщенный показатель склонности к антивитальным переживаниям, мыслям и поведению) (F=3,5; р=0,03). Выраженность жизнестойкости при этом не оказалась характерной для студентов какой-то одной национальности (достоверных различий не обнаружено) (F=1,6; р=0,21).

Рисунок 2. Выраженность антивитальности у студентов разной национальности (средние значения). Результаты дисперсионного анализа (различия достоверны: F=3,5; р=0,03)

Антивитальность как показатель склонности к саморазрушительному поведению (формированию суицидальных переживаний и действий по мере накопления напряжения в мотивационной системе и дисрегуляции психической деятельности в ситуациях оценивания) оказалась более выражена у казахских студентов (Рис. 2). У российских и китайских студентов по сравнению с казахскими данные тенденции выражены меньше. Казахские студенты оказались наиболее уязвимы к данной форме декомпенсации социального неуспеха.

Рисунок 3. Выраженность типов СТ у студентов разной национальности (средние значения)

Страх оскорбить другого оказался значимо более свойственен для студентов китайской национальности (F=3,2; р=0,04), в то время как в выраженности страха негативного оценивания достоверных различий между студентами разных национальностей не обнаружено (F=1,4; р=0,26) (Рис. 3).

Вывод. При любом типе СТ повышается вероятность антивитальных переживаний и поведения (рисковое, суицидальное поведение, самовред), в большей степени эта тенденция характерна для «страха негативного оценивания» – эгоцентрического типа СТ с персонализированной атрибуцией неуспеха. Страх причинить дискомфорт другому, доставить неудобство своим поведением или физиологическими проявлениями в ситуациях оценивания оказалось более характерно для китайских студентов как представителей средне-азиатской культуры, чем для представителей других национальностей, а страх негативного оценивания свойственен студентам всех исследуемых групп в статистически равной степени (нет достоверных различий), однако статистическая тенденция такова, что для китайских студентов данный тип СТ свойственен в наименьшей степени. Для представителей восточно-азиатской культуры (на примере Китая) оказался более характерен тип СТ – «страх оскорбить другого», чем для студентов России и центрально-азиатской культуры (Казахстан). Антивитальные переживания и поведение наиболее статистически ожидаемы среди студентов центрально-азиатской ментальности (Казахстан). Параметры жизнестойкости и типов СТ оказались не связаны в прямой корреляционной связи, однако есть слабая статистическая тенденция к их обратной взаимосвязи. Социальная тревога – культурно-специфический синдром социальной тревоги, имеющий особенности своего проявления в разных культурах.

Список литературы:

1. Сагалакова О.А. Труевцев Д.В. «Дискурсивный архив» культурных и речевых условий формирования социальной тревоги: страх негативного оценивания «я» или страх оскорбить другого // Вестник НГУ. Серия: психология. – 2015. – № 2 (9). – С. 50–58.
2. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Нарушение когнитивной регуляции социальной тревоги при антивитальном поведении. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2016. – 150 с.
3. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Патопсихология социальной тревоги социального тревожного расстройства. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2017. (в печати).
4. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Социальное тревожное расстройство как многоликий социокультурный феномен // Актуальные вопросы психиатрии и наркологии: сб. тез. докладов межрегион. научно-практ. конф., посвященной 70-летию кафедры психиатрии и наркологии КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Красноярск, 3–4 декабря 2012 г. / под ред. В.Я. Семке, Н.А. Бохана. – Томск, 2012. – С. 128–131.
5. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В., Стоянова И.Я., Терехина О.В., Шухлова Ю.А. Социальная тревога в подростковом и юношеском возрасте в контексте психологической безопасности // Вопр. психол. 2016. № 6. (в печати).
6. Choy Y., Schneier F.R., Heimberg R.G., Oh K.S., Liebowitz M.R. Features of the offensive subtype of Taijin-Kyofu-Sho in US and Korean patients with DSM-IV social anxiety disorder // Depression and Anxiety. – 2008. № 25. Р. 230–240.
7. Hofmann S.G., Asnaani A., Hinton D.E. Cultural aspects in social anxiety and social anxiety disorder // Depression and Anxiety. – 2010. 27. Р. 1117–1127.
8. Hughes C.C. Culture-bound or construct-bound? The syndromes and DSM-III. In: R.C. Simons & C.C. Hughes (Eds.) / The culture-bound syndromes: Folk illnesses of psychiatric and anthropological interest Dordrecht, Holland: Reidel., 1985. – Р. 3–24.
9. Lewis-Fernandez R., Hinton D.E., Laria A.J., Patterson E.H., Hofmann S.G., Craske M.G., Liao B. Culture and the anxiety disorders: Recommendations for DSM-V // Depression and Anxiety. – 2010. № 27 (2). Р. 212–229.
10. Sagalakova O.A., Truevtsev D.V., & Sagalakov A.M. Cognitive and perceptual selectivity and target regulation of mental activity in personal evaluation situations of social anxiety disorder // International Journal of Environmental and Science Education. – 2016. № 11 (12). Р. 5049–5057.
11. Yap P.M. The culture-bound reactive syndromes / In: W. Caudill&T. – Y. Lin (Eds.), Mental health research in Asia and the Pacific. Honolulu: East-West Center, 1969. – Р. 33–53.