УМНОЕ МЕДИЦИНСКОЕ ИЗДЕЛИЕ КАК ИСТОЧНИК ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ

SMART MEDICAL DEVICE AS A HAZARD SOURCE IN CIVIL LAW

Alexander Sherstobitov

PhD student of the Law Institute

Immanuel Kant Baltic Federal University

Некоторые учёные отмечают, что определённые методики диагностики и лечения соответствуют понятию источника повышенной опасности. В силу ч. 1 ст. 1079 ГК РФ, данное обстоятельство меняет бремя доказывания в случае причинения вреда.[1] Согласно п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. №3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» «источником повышенной опасности надлежит признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека...». [2] Данная норма сохранилась и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью». Стоит отметить, что Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание, что «вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств». [3]

В сфере осуществления медицинской услуги к источникам повышенной опасности могут быть отнесены медицинские изделия диагностического и лечебного предназначения, работа которых основана на использовании электрической и тепловой энергии или ионизирующего излучения (рентгеновские установки, лазерные аппараты, приборы с использованием ультразвука, кобальтовые пушки, радоновые ванны и другие), а также лекарственные препараты, подпадающие под определение ядовитых, наркотических, сильнодействующих веществ.

В науке также присутствует другая точка зрения, что медицинскую деятельность как таковая уже источник повышенной опасности. [4-8] Считаем её как необоснованной, так и нецелесообразной – подобная практика нарушит право на судебную защиту прав медицинских организаций.

М. Ю. Старчиков отмечает, что гражданско-правовая ответственность медицинских организаций за вред, причиненный действием таких источников, наступает как за действия, связанные с их использованием (эксплуатацией), так и при самопроизвольном проявлении их вредоносных свойств, а также, что расширение видов источников повышенной опасности, используемых в медицинской деятельности неизбежно в виду совершенствования медицины и внедрения научных достижений. [9]

В случае с «умными» медицинскими изделиями (имеющими программное обеспечение и умеющими принимать определённые решения самостоятельно),  стоит отметить, что правоведы в понятие «источника повышенной опасности» причисляют и свойства вещей,  которые «при достигнутом уровне развития науки и техники не поддаются полностью контролю человека, создают высокую степень вероятности причинения вреда его жизни или здоровью либо материальным благам».[10]

Под «невозможностью полного контроля» ее осуществлением деятельности, заключающаяся в невозможности немедленной остановки воздействия такого источника повышенной опасности, как программа, в силу ее объективных характеристик. [11] Современные устройства обладают огромной вычислительной мощностью, а время выполнения определённой строки кода в программе может исчисляться секундами. [12] Как уже было отмечено ранее, ввиду копирования, постоянного изменения кода и работы над ним по факту обнаружения ошибок гарантировать его идеальность невозможно. Поэтому вред, который будет причинён ошибкой в работе программы, станет очевидным уже после завершения ее работы.

Т.А.Бубновская, изучив вопрос гражданско-правовой ответственности при использовании беспилотных автомобилей, считает, что, например, искусственный интеллект, который управляет беспилотным автомобилем, подпадающим под определение источников повышенной опасности заложенным Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1, при этом, обособленным от самого автомобиля. [13]

А. А. Крыжановская отмечает, что объём вреда, который может быть причинён сбоями в работе ПО, с одной стороны, и невозможность контролировать деятельность, использующую ПО в силу наличия в нём уязвимостей, которых невозможно устранить, а также в вижу возможной несовместимости программ между собой, с аппаратными компонентами самой ЭВМ - с другой, могут являться основаниями для того, чтобы деятельность, связанная с использованием сложных программ, была признана деятельностью, связанной с повышенной опасностью для окружающих.[11]

В.Ф. Попондопуло также относит автоматизированные устройства к источникам повышенной опасности, указывая, что её владелец несет риск последствий эксплуатации робота (автоматизированной машины) как источника повышенной опасности, при этом, указывая на то, что участником правоотношений является не робот, а субъект права (физическое или юридическое лицо), владеющий роботом и контролирующий его использование. [15]

Рассмотрев вышеуказанное, можно отметить, что при причислении «умных» устройств и программ для ЭВМ к источникам повышенной опасности, правоведы склоняются к тому, что ввиду своей сложности, непредсказуемости, программное обеспечение и «умные» устройства на его основе подпадают под определение. Однако, в российском правовом пространстве судебной практики по данному вопросу нет, возможно, по вышеуказанным причинам (сложность дел, а также отсутствие специального законодательства).

Нельзя не согласиться с мнением, что «отступление от принципа ответственности исполнителя медицинских услуг за вину несвоевременно и вредно, поскольку низкий уровень оказания медицинской услуги вызван, в том числе недостаточным финансированием медицинской деятельности и несовершенством доступных в нашем государстве медицинских технологий, в связи с чем, нормы о повышенной ответственности исполнителя медицинских услуг нецелесообразны и должны быть изменены при принятии специального законодательства, регулирующего отношения по предоставлению медицинских услуг».[14; 16]

С указанной точкой зрения нельзя не согласиться – позиция о безвиновной ответственности медицинских организаций серьёзно ущемит их права, что особенно сильно ударит по сфере медицинской помощи в рамках системы ОМС, а также будет сдерживать внедрение умных медицинских изделий.

Список литературы:

1. Помазкова С.И. Соотношение права на жизнь и права на свободу при оказании медицинской помощи // Медицинское право. 2016. № 1. С. 34.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. №3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья», утратило силу в связи с изданием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. N 15. – Доступ из справ.-правовой системы КонсультантПлюс.  (Дата обращения 09.12.2019)
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью» – Доступ из справ.-правовой системы КонсультантПлюс. (Дата обращения 09.12.2019)
4. Куранов В.Г. Гражданско-правовая ответственность за правонарушения в сфере здравоохранения: основания, виды, порядок ее определения и наложения на виновных // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 11. С. 2398 - 2404.
5. Муравьева Е.В. Гражданско-правовая ответственность в сфере медицинской деятельности: Автореф. дис. ... к.ю.н. Ростов н/Д, 2004
6. Мохов А.А. Некачественное медицинское обслуживание как источник повышенной опасности для окружающих // Современное право. 2004. N 10
7. Баринов Е.Х., Ромодановский П.О. Проблемы судебно-медицинских экспертиз, проводимых в рамках гражданского процесса // Медицинское право. 2011. N 6
8. Егоров К.В. Правомерный вред в медицине. М.: Статут, 2011. 173 с. – Доступ из справ.-правовой системы КонсультантПлюс. (Дата обращения 09.12.2019)
9. Старчиков М.Ю. Вина медицинской организации и случаи ее безвиновной гражданско-правовой ответственности: о нерешенных вопросах правового регулирования // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа:  http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=CJI&n=122029#044524274795981467 (Дата обращения 09.12.2019).
10. Флейшиц Е.Н. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. С. 131
11. Крыжановская А.А. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный в связи с использованием сложных программных продуктов. Юридическая фирма «Контракт», «Волтерс Клувер», 2010 г. [Электронный ресурс] – Режим доступа:  https://base.garant.ru/5872129/(Дата обращения 09.12.2019).
12. Сравнение производительности современных смартфонов и компьютеров // [Электронный ресурс] – Режим доступа:  https://www.iguides.ru/main/other/sravnenie_proizvoditelnosti_sovremennykh_smartfonov_i_kompyuterov/(Дата обращения 09.12.2019)
13. Бубновская Т.А. Гражданско-правовая ответственность при использовании беспилотных автомобилей // Транспортное право. 2019. N 3. С. 6 - 9.
14. Миронец Е.Е. Изменение и расторжение договора по гражданскому законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2002.
15. Попондопуло В.Ф. Правовые формы цифровых отношений // Юрист. 2019. N 6. С. 29 - 36.
16. Чистяков К.Е. Изменение и расторжение гражданско-правового договора: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2002.
17. Гражданский кодекс РФ [Электронный ресурс] – Режим доступа:  СПС КонсультантПлюс. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/ (Дата обращения 09.12.2019).