КОМПЕНСАЦИЯ ЗА НАРУШЕНИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА

COMPENSATION FOR VIOLATION OF AN EXCLUSIVE RIGHT

Mariya Egorova

Lecturer Samara College of Digital Economics and Entrepreneurship «MIR»

Russia, Samara

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается специфический способ защиты гражданских прав – компенсация за нарушение исключительных прав. Анализируется позиции высших судебных органов относительно применения данного способа защиты.

ABSTRACT

The article discusses a specific way of protecting civil rights – compensation for violation of exclusive rights. The position of the supreme judicial authorities regarding the application of this method of protection is analyzed

Ключевые слова: способ защиты права, компенсация, снижение размера компенсации

Keywords: method of protection of the right, compensation, reduction of the amount of compensation

В настоящее время вопрос о защите прав на результаты интеллектуальной деятельности является актуальным в связи с тем, что живем в обществе, где информация является ведущим фактором, а нематериальные активы приобретают всё большую значимость. Для того, чтобы не допустить незаконное использование, копирование объектов интеллектуальной собственности, на законодательном уровне устанавливаются специфические способы защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности. Необходимость усовершенствования правовой охраны права на результаты интеллектуальной деятельности, создание действенных механизмов защиты авторских прав – это необходимое условие для процветания экономики государства. Неотъемлемым элементом любого субъективного права выступает возможность его защиты. Общегражданские способы защиты прав указываются в ст. 12 Гражданского кодекса РФ. Присущий им универсальный характер позволяет применять их в различных сферах гражданско-правовых отношений, в том числе, в случаях нарушения интеллектуальных прав. Однако специфика правовой природы прав на результаты творчества, обусловленная нематериальным характером объектов интеллектуальной собственности, заставляет законодателя устанавливать специфические способы защиты указанных прав. К числу подобных способов относится «компенсация вместо возмещения убытков», предусмотренная в ст.1252 ГК РФ.

Компенсация за нарушение исключительного права в сфере интеллектуальной собственности – это один из наиболее эффективных способов защиты правообладателей. С момента закрепления в российском законодательстве компенсации «вместо возмещения убытков» в начале 90-х годов прошлого века и по настоящее время правовая регламентация этого института и практика его применения претерпели значительные изменения, однако споры о том, что представляет собой этот способ защиты гражданских прав с точки зрения его правовой природы, о том, насколько он соответствует базовым принципам гражданского права, а также целям гражданско-правовой ответственности, продолжаются и по сей день. Впервые возможность компенсации как альтернативы основному гражданско-правовому способу защиты имущественных прав – возмещению убытков – была закреплена в гражданском праве в 1992–93 годах. Начало 90-х годов было ознаменовано появлением целого ряда законов, регулирующих отношения в области интеллектуальной собственности. Сначала компенсация вместо возмещения убытков использовалась лишь в сфере авторских и смежных прав (ст.18 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. № 3523-I «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» [10],  ст.49 Закона РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах» [11]). Позднее указанный способ защиты стал применяться и в сфере товарных знаков - в 2002 году в ст.46 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. № 3520-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» [12] был внесен п.4, предусматривающий выбор компенсации вместо возмещения убытков. При этом «единого мнения по вопросу доказывания убытков при требовании компенсации нет, также необходимо учитывать, что нормы ГК РФ не требуют обязательного наличия убытков при обращении в суд с требованием о выплате компенсации» [9, с. 84].

После введения в действие четвертой части Гражданского кодекса РФ в российском законодательстве впервые появились общие нормы, регламентирующие отношения во всех сферах интеллектуальной собственности – глава 69 четвертой части Гражданского кодекса РФ «Общие положения». В настоящее время использование компенсации в качестве способа защиты гражданских прав возможно только в тех случаях, когда имеет место нарушение исключительного права. В случаях нарушения прав на такие объекты, как объекты авторского права, прав, смежных с авторскими, товарные знаки, объекты патентного права, правообладатели имеют возможность выбора способа защиты: возмещение убытков или компенсация. Отсутствие необходимости доказывать точный размер убытков сделало компенсацию удобным способом защиты интеллектуальных прав. Проанализировав материалы судебной практики, В.Ю. Коломейцева и Е.Н. Агибалова приходят к выводу, что «владельцы интеллектуальных прав зачастую предпочитают взыскание с нарушителей компенсации. Предпочтение именно такого способа гражданско-правовой защиты, как взыскание компенсации, воспринимается правообладателями в качестве более быстрого и эффективного способа осуществления финансового давления на нарушителей интеллектуальных прав» [7, с. 204].

Установленное в п.3 ст.1252 ГК РФ исключение из общих правил доказывания, установленных в случаях причинения вреда (ст.1064 ГК РФ), согласно которым потерпевший обязан доказать размер причиненного вреда, обусловлено тем, что убытки потерпевшего при нарушении исключительного права, как правило, представляют собой упущенную выгоду. Доказывание упущенной выгоды всегда проблематично в рамках судебного процесса. Таким образом, правообладатель, выбрав взыскание компенсации вместо возмещения убытков, избавляет себя от необходимости доказывания точного размера упущенной выгоды. Отметим, что п.3 ст.1252 ГК РФ не дает точного ответа на вопрос о том, является ли компенсация (также, как и заменяемое ею возмещение убытков) не только мерой защиты, но и мерой ответственности. Разграничение мер защиты и мер ответственности важно при определении условий применения компенсации. Если компенсация является мерой ответственности, то она применима лишь при наличии вины правонарушителя. Разъяснения по данному вопросу были даны позднее: в п. 23 Постановления Пленума № 5/29 от 26 марта 2009 г. отмечено, что «ответственность наступает применительно к статье 401 Кодекса» [1]. Аналогичные разъяснения содержатся и в новом, ныне действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ (п.65) [2]. «Штрафной ответственностью» названа компенсация и в Постановлении Конституционного суда РФ от 13.12 16 №28 [3]. Отсылка к ст. 401 Гражданского кодекса РФ позволяет рассматривать вину как одну из условий применения компенсации, а также «строгом» понимании вины субъектов предпринимательской деятельности – юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Основанием освобождения от ответственности для них может быть только непреодолимая сила.

Следует отметить, что существуют различные точки зрения относительно того, является ли компенсация самостоятельным видом ответственности. Например, по мнению А.П. Сергеева, «обе санкции – взыскание дохода и компенсация - являются, в сущности, одной и той же мерой ответственности, а именно взысканием убытков, хотя компенсация последних и осуществляется разными способами» [8, с.383]. Согласно иной точке зрения, «правовая природа выплаты компенсации отлична от возмещения убытков и представляет собой особый вид ответственности» [8, с. 384]. Собственную позицию относительно данной дискуссии обозначил Конституционный суд Российской Федерации. В Постановлении Конституционного суда 2016 года компенсация названа «штрафной ответственностью», что явно отличает компенсацию от общегражданского способа защиты – возмещения убытков» [3]. Однако в другом Постановлении Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П [4], на взгляд автора, Конституционный суд отходит от ранее высказанной позиции и указывает на необходимость учета размеров убытков для определения величины компенсации и возможности снижения размера компенсации (при заявлении правообладателем требования компенсации в размере двойной стоимости использования объекта) вплоть до стоимости договорного использования. Несмотря на то, что подобное снижение возможно при наличии определенных условий и лишь в отношении нарушителя - индивидуального предпринимателя, данная позиция Конституционного суда нивелирует различия таких способов защиты, как возмещение убытков и компенсация. Очевидно, что в ситуациях, описанных в Постановлении, компенсация выполняет лишь компенсаторную функцию, присущую возмещению убытков, и теряет свои специфические штрафные и превентивные функции. Таким образом, дискуссия о соотношении двух способов защиты исключительного права – возмещения убытков и компенсации – продолжает быть актуальной и в настоящее время. Пункт 3 ст.1252 ГК РФ не указывает варианты определения размера компенсации. Варианты предусмотрены в специальных нормах четвертой части Гражданского кодекса ГК РФ. К ним относятся: «денежная сумма в пределах от 10 тыс. руб. до 5 млн. руб.; величина, соответствующая двукратному размеру стоимости экземпляров контрафактной продукции, двукратный размер стоимости права использования объекта интеллектуальной собственности, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель». Существование трех способов определения размера компенсации (для некоторых объектов, как было указано выше – двух) породило важный практический вопрос – возможна ли замена способа компенсации после подачи иска. Не будет ли она расценена с точки зрения процессуального права как одновременное изменение и предмета, и основания иска. Ответ на этот вопрос был дан в п.59 Постановления Верховного Суда РФ 2019 года: «При заявлении требований о взыскании компенсации правообладатель вправе выбрать один из способов расчета суммы компенсации, а также до вынесения судом решения изменить выбранный им способ расчета суммы компенсации, поскольку предмет и основания заявленного иска не изменяются. Суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации» [2].

Обладатель исключительного права на объект интеллектуальной собственности является субъектом, который предъявляет требование о компенсации. В связи с этим не стоит забывать, что по своей правовой природе исключительное право – это право имущественное, а значит, отчуждаемое. Обладателем исключительного права на результат творческой деятельности может быть не только автор, но и такие субъекты, как работодатель (в случаях создания служебного объекта), Российская Федерация или субъекты РФ (в отношении объектов, созданных в рамках госконтракта), наследники авторов или иных правообладателей, приобретатели исключительного права по договору об отчуждении исключительного права. Вышеуказанное позволяет сделать вывод о том, что автор результата творческой деятельности, одновременно не являющийся обладателем исключительного права на него, требование о выплате компенсации предъявлять не может. На практике возник вопрос о праве лицензиата предъявлять требование о компенсации исключительного права. В строгом значении этого слова лицензиат не является обладателем исключительного права на объект по той причине, что в рамках лицензионного договора (в отличие от договора об отчуждении исключительного права) не переходит передача исключительного права от лицензиара к лицензиату, что, казалось бы, лишает его предъявлять требования о компенсации. Однако анализ ст.1254 ГК РФ позволяет сделать вывод о возможности заявления требования о компенсации со стороны обладателя исключительной лицензии. Данный подход подтвержден в п. 79 Постановления Пленума Верховного Суда РФ 2019 года. В разъяснении подчеркивается, что таким правом обладает лишь лицензиат по исключительной лицензии и уточняются условия, при которых такое требование становится возможным.[2]

Субъектом, к которому могут быть предъявлены требования о компенсации, является нарушитель исключительного права, т.е. лицо, использующее объект интеллектуальной собственности без разрешения правообладателя. Таким лицом по общему правилу ст.1068 ГК РФ не признается работник организации, ответственность за действия работника несет юридическое лицо. Организация, возместившая вред, причиненный ее работником, приобретает право регрессного требования к последнему согласно ст.1081 ГК РФ. Учитывая то обстоятельство, что нарушение исключительного права является частным случаем причинения вреда, требование о компенсации не может быть предъявлено лицу, нарушающему интеллектуальные права в рамках договорных отношений. В последнем случае применимы способы защиты, характерные для договорной ответственности: взыскание неустойки, ответственность по ст. 395 ГК за неисполнение денежного обязательства. Следует отметить, что вина правонарушителя в случаях нарушения исключительного права презюмируется: данная презумпция заложена в ст.1064 ГК РФ, являющейся общей нормой ко всем случаям внедоговорного вреда. Многие авторы отмечают, что, несмотря на очевидность применения генерального деликта к случаям нарушения исключительного права, прямое упоминание об этом в ст. 1252 ГК РФ было бы не лишним.

Определенных уточнений требует вопрос о возможности компенсации в случаях так называемого «свободного использования объектов интеллектуальной собственности». Известно, что случаи свободного использования не признаются нарушением исключительного права на объект и представляют собой компромисс и пример взаимодействия двух принципов: соблюдения имущественных интересов автора и интересов общества. Однако случаи свободного использования признаются правомерными при соблюдении ряда условий. Например, а авторском праве свободное использование допускается только в отношении опубликованных произведений и лишь в оправданном объеме, не превышающем цели использования. Возникает вопрос о применимости компенсации в тех случаях, когда условия свободного использования не были соблюдены. Возникает вопрос о том, возможна ли она в этих случаях по аналогии с возмещением убытков или на ее применение с учетом штрафного характера должно быть специальное указание.

Ряд норм четвертой части Гражданского кодекса РФ о компенсации за нарушение исключительного права были отредактированы в 2014 году. В частности, в старой редакции ст. 1301 ГК РФ компенсация была определена «в двукратном размере стоимости экземпляров произведения». Новая редакция предусматривает взыскание компенсации «в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров». Одним из поводов для появления новой уточненной редакции ст. 1301 ГК РФ послужило дело по иску издательства «Терра» к издательству «Астрель» о взыскании 7,5 млрд. руб. компенсации за нарушение принадлежащего истцу исключительного права на произведения писателя-фантаста А.Беляева. Причиной заявления столь высокой беспрецедентной суммы компенсации явилось то, что истец взял за основу подсчета не стоимость контрафактных (достаточно дешевых) экземпляров, продаваемых правонарушителем, а стоимость подарочных эксклюзивных экземпляров, выпущенных правообладателем, имеющих кожаный переплет и золотое теснение [4]. Новая редакция ст. 1301 ГК РФ однозначно определяет основу подсчета – стоимость именно контрафактных экземпляров произведения.

Указание закона на стоимость контрафактного товара как основу подсчета требует известных пояснений. Судебная практика в большинстве случаев за стоимость контрафакта принимает его цену, что в определенных ситуациях не является оправданным. В данной связи Суд по интеллектуальным правам дал следующие ориентиры: за основу подсчета следует брать  стоимость продукции при ее реализации самим ответчиком, а не на цену, установленную иным лицом при продаже аналогичного товара. Приравнивание стоимости контрафактного товара к его цене допустимо, но отсутствие разъяснений по поводу вида цены (оптовая или розничная)  со всей очевидностью требует от суда определять ее с учетом конкретных обстоятельств дела и представленных сторонами доказательств. В определенных ситуациях приравнивание цены контрафактного экземпляра его стоимости может быть довольно спорным. Например, в ситуациях, при которых нарушение допускается в форме, которая не связана с реализацией экземпляров (например, импорт, изготовление, хранение программы ЭВМ). В случаях, связанных с импортом, возможно брать за основу стоимость, которую указал импортер в таможенной декларации, что подтверждается материалами судебной практики. В случае же с изготовлением стоимость товара может быть неизвестна как истцу, так и ответчику. Подобную ситуацию возможно решить, обратившись к помощи эксперта, но при этом вопрос про возможность определить стоимость товара с помощью оценочной экспертизы в такой категории споров остается открытым для судебной практики в настоящее время.

Одним из самых спорных моментов в практике применения компенсации является вопрос о возможности - невозможности снижения размера заявленной истцом компенсации. Следует отметить, что позиция Верховного Суда по данному вопросу менялась, в том числе под воздействием позиции Конституционного суда РФ, поскольку нормы о компенсации становились предметом рассмотрения в указанном суде. Вскоре после введения в действие четвертой части ГК РФ было принято совместное Постановление Верховного Суда и ВАС по вопросам ее применения. В п.43.3 указанного Постановления было дано разъяснение по поводу размера компенсации, предусмотренной п.3 ст.1252 ГК РФ. [1]

Позиция Верховного Суда РФ в 2009 году сводилась к следующему:

1. Снижение компенсации возможно с учетом определенных критериев.

2. Суд не имеет права снизить размер компенсации ниже низшего предела.

В 2014 году в четвертую часть Гражданского кодекса ГК РФ был внесен ряд поправок, ст.1252 ГК РФ была изложена в новой редакции. В 2019 году Верховным судом РФ было принято новое Постановление, посвященное вопросам применения четвертой части Гражданского кодекса РФ. В п.62 Постановления есть разъяснения относительно того, каким должен быть размер компенсации, и о том, каковы критерии ее определения, также в п.64 Постановления усматривается разъяснение относительно снижения компенсации ниже тех пределов, которые установлены Гражданским кодексом РФ. В Постановлении при этом сделан акцент на том, что снижение может быть применено только в том случае, когда имеет место множественность нарушений, и когда ответчик заявляет о том, что необходимо применить существующий порядок снижения размера компенсации. Отметим, что Постановление Верховного Суда РФ 2019 года было принято в русле нового подхода к пониманию института компенсации за нарушение исключительного права, которое было изложено в Постановлении Конституционного Суда РФ 2016 года [3]. Поводом для рассмотрения дела в Конституционном суде РФ явились запросы Арбитражного суда Алтайского края относительно конституционности некоторых положений ст.ст. 1301, 1311 и 1315 ГК РФ, которые не позволяли судам снижать размер компенсации ниже установленного законом предела с учетом всех обстоятельств дела (в делах, находящихся на рассмотрении Арбитражного суда Алтайского края в качестве ответчиков фигурировали представители малого бизнеса - индивидуальные предприниматели, а размер заявленной компенсации был явно несоразмерен величине убытков, возникших у правообладателя).

Конституционный суд РФ изложил свою позицию, согласно которой возможность взыскивать с участников гражданского оборота значительных компенсаций, при этом не учитывая фактические обстоятельства дела, а также имущественные потери истца, противоречит таким базовым принципам права, как разумность и справедливость, а также это может ограничить конкуренцию и свободу экономической деятельности, привести к далеко не самым благоприятным последствиям для существования и развития малого бизнеса. С точки зрения Конституционного суда РФ дифференциация ответственности соответствует такому базовому принципу как соразмерность, то есть она должна дифференцироваться в зависимости от тяжести содеянного, от размера ущерба, от степени вины правонарушителя и некоторых других обстоятельств, которые могут оказывать влияние. Исходя из вышеизложенного, судам необходимо предоставить возможность уменьшить очевидно несправедливый размер санкции, даже если в законе установлен минимальный предел в тех случаях, когда нарушение не носит грубый характер или тогда, когда компенсация существенно превышает размер убытков того, чье исключительное право было нарушено. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении обязал на федеральном уровне внести в действующее правовое регулирование изменения, вытекающие из Постановления. (Отметим, что в целях реализации Постановления Конститтуционного Суда РФ № 28-П/2016 [3] Правительство  в 2017 году внесло в Госдуму законопроект № 198171-7 [13], однако в настоящее время он еще на рассмотрен в окончательном чтении).

Постановление Конститтуционного Суда РФ № 28-П существенно повлияло на практику: суды стали часто снижать размер компенсации ниже 10 тыс. руб., снижение размера допускалось не только в отношении ответчиков – индивидуальных предпринимателей, но и применительно к правонарушителям – юридическим лицам. В некоторых случаях суды снижали размер компенсации без заявления об этом со стороны ответчика, в других – без соблюдения условий снижения размера компенсации, сформулированных в Постановлении. Судебная коллегия экономическим спорам Верховного Суда РФ в своем Определении 2019 года отметила, что нижестоящим судам следует четко соблюдать критерии для снижения размера компенсации (эти критерии должны быть доказаны в суде), а также то, что в соответствии с принципом состязательности требование о снижении размера компенсации должно заявляться ответчиком.[3] Аналогичную позицию занял Верховный суд в Постановлении от 23.04.19 года №10 «О применении части 4 Гражданского кодекса РФ».[2]

В 2020 году Конституционный Суд РФ вновь рассматривал на соответствие Конституции положений Гражданского кодекса РФ [4]. Поводом для рассмотрения дела стала ситуация, в которой оказалась индивидуальный предприниматель С., которая продала на рынке строительных материалов несколько товаров, маркированных и изображениями, схожими до степени смешения с товарными знаками, принадлежащими двум акционерным обществам, оба правообладателя обратились в арбитражный суд и исками о взыскании с ответчика компенсации в размере 200 тыс. руб. Расчет размера компенсации был представлен ответчиками, за основу указанных подсчетов была взята стоимость договорного использования объектов (представлены лицензионные договоры, заключенные обеими компаниями с третьими лицами).  Арбитражный суд первой инстанции частично удовлетворил требования истцов, взыскав с индивидуального предпринимателя по 50 тыс. руб. в пользу каждого из ответчиков. Обосновывая свое решение, суд первой инстанции указал, что изначально заявленные суммы компенсации чрезмерны, противоречат принципам разумности и справедливости, имеют карательный характер, а также, то обстоятельство, что подобное правонарушение совершено ответчиком впервые, не является грубым и не составляет существенную часть ее предпринимательской деятельности. В итоге, перечисленные обстоятельства, в совокупности с небольшой ценой проданного товара, а также недоказанность факта наличия самих убытков со стороны истцов, позволили принять решение, которое впоследствии пересматривалось вышестоящими судами. В частности, арбитражный апелляционный суд, рассмотрев жалобы ответчиков, посчитал необходимым разъяснение примененной в этой ситуации нормы и направил запрос в Конституционный суд РФ. По мнению пятнадцатого арбитражного апелляционного суда, ст.1515 ГК РФ в совокупности со ст. 1252 ГК РФ в контексте сложившейся правоприменительной практики не дают возможности судам снизить сумму компенсации, если одним действием нарушено исключительное право только на один товарный знак, а суд лишен возможности учесть все значимые обстоятельства дела, включая тяжелую жизненную ситуацию ответчика. [4] Заявитель - арбитражный апелляционный суд также обратил внимание Конституционного Суда РФ на то, что сложившееся толкование оспариваемой нормы необоснованно ограничивает сферу действия Постановления Конституционного Суда от 13 декабря 2016 г. № 28-П. Конституционный суд признал не соответствующей Конституции оспариваемую норму, обосновав это следующим образом. В 2014 г. абзац 3 п. 3 ст. 1252 Гражданского кодекса РФ был изложен в новой редакции, которая позволяет уменьшить компенсацию в случае, когда права на несколько объектов одного правообладателя были нарушены одним действием. В подобных случаях сумма взыскания должна быть не менее половины, чем половина минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.

Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что в правоприменительной практике сложилась ситуация, нарушающая один из важнейших принципов гражданского права – принцип юридического равенства сторон: в отношении индивидуальных предпринимателей, нарушивших исключительное право на несколько объектов снижение компенсации возможно, а в отношении предпринимателей, нарушивших право на один объект – нет.  Данная ситуация должна быть исправлена Конституционным судом РФ, тем более что изменения в четвертую часть ГК РФ, предписанные еще Постановлением Конституционного Суда РФ 2016 года, не были внесены. Следует отметить, что изложенная в Постановлении 2020 года позиция является универсальной, и позволяет судам в силу этого снижать размер компенсации ниже законного минимума и в случае, когда речь идет о товарных знаках, и тогда, когда нарушаются исключительные права на другие объекты авторского права [4]. Конституционный суд РФ объяснил, что его позиция продиктована сложившейся правоприменительной практикой, анализ которой показывает, истцы-правообладатели все чаще выбирают наиболее тяжелый для правонарушителей способ расчета компенсации - исчислению ее в двукратном размере стоимости права использования товарного знака. Указанный выбор ставит правообладателей в позицию экономически более сильной стороны в их спорах с нарушителями – индивидуальными предпринимателями. Если в указанных условиях у суда будет отсутствовать возможность снижения компенсации с учетом обстоятельств дела, то это со всей очевидностью приведет к нарушению баланса интересов участников гражданского оборота. К обстоятельствам дела, которые должен устанавливать суд при снижении компенсации относятся: первичный характер правонарушения, отсутствие его грубого характера.

В настоящее время Госдума должна внести поправки в ГК РФ и привести его в соответствие с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, изложенными в постановлениях 2016 и 2020 годов. До внесения соответствующих изменений на федеральном уровне суды имеют возможность снижать размер заявленных компенсаций при наличии соответствующего заявления со стороны ответчиков при соблюдении правил учета фактических обстоятельств дела. Однако при всех перечисленных условиях объем компенсации возможно снизить не более, чем в два раза. Исходя из вышеизложенного, можно констатировать явное изменение практики применения взыскания компенсации – от отсутствия необходимости доказывания самих убытков и невозможности снижения компенсации ниже минимального размера в практике судов, имевшей место до 2014 г, до признания необходимости установления факта убытков, учета различных обстоятельств, требований разумности и справедливости и уменьшения размера компенсации вплоть до стоимости обычного договорного использования объекта ИС к 2020 году.

Указанное изменение неоднозначно воспринимается специалистами в области защиты интеллектуальной собственности. Многие авторы отмечают, что Постановления Конституционного Суда РФ 2016 и 2020 года, допуская снижение размера компенсации вплоть до одинарного размера договорного использования, нивелируют исключительность интеллектуальных прав, способствуют безнаказанности правонарушителей увеличению рынка контрафактной продукции. Однако, по мнению других авторов, позиция Конституционного и Верховного судов РФ оправданна, и новый взгляд на компенсацию (с уменьшением ее штрафных начал) в большей степени отвечает природе гражданско-правовой ответственности, а также пресекает действия правообладателей, злоупотребляющих своим правом в тех случаях, когда ими заявляются требования о компенсациях, в разы превышающие размер причиненных им убытков. Неоднозначная оценка всех тех изменений, которые происходят на практике в случаях применения компенсации за нарушение авторских прав – вполне понятное явление. Суды пытаются выработать позицию, которая бы отражала соблюдение интересов правообладателей и представителей мелкого и среднего бизнеса. Применение положений ст.401 ГК РФ, предусматривающих строгую ответственность для нарушителей – предпринимателей (которые не отвечают только за непреодолимую силу) в сфере оборота продукции, включающей в себя охраняемые объекты ИС, часто ставит последних в сложную ситуацию. С другой стороны – следует учитывать специфику исключительного права и использовать для защиты прав правообладателей специальные способы, явно носящие штрафной характер. Негативным моментом в указанном поиске компромисса является то, что в настоящее время практика вынуждена руководствоваться судебным правотворчеством – несмотря на указания Конституционного суда РФ, необходимые изменения, которые касаются возможного снижения размера компенсации, выплачиваемой за нарушение исключительного права, в четвертую часть Гражданского кодекса РФ в настоящее время не внесены.

Таким образом, компенсация как альтернатива возмещению убытков применяется как распространенный способ защиты исключительного права на ряд объектов интеллектуальной собственности. В стремлении найти нужный баланс в соблюдении интересов различных групп субъектов - участников рынка высшие суды меняли свои позиции как в отношении теоретического - правового обоснования данного института, так и в отношении тех условий, при которых этот способ защиты может применяться. В настоящее время перед законодателем стоит непростая задача – закрепить новые, в том числе и процессуальные правила, сформулированные в постановлениях Конституционного суда РФ, в ст.1252 ГК РФ и в статьях ГК РФ, регламентирующих взыскание компенсации применительно к отдельным объектам интеллектуальной собственности.

Список литературы:

1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 5, Пленума ВАС РФ N 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» //"Российская газета", N 70, 22.04.2009
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» //"Российская газета", N 96, 06.05.2019
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 13.12.2016 N 28-П «По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края» //"Российская газета", N 292, 23.12.2016
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П «По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда»// "Российская газета", N 174, 07.08.2020
5.  Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 октября 2011 г. N 4453/11 // [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://base.garant.ru/70104330/  (дата обращения: 28.10.2023).
6. Решение Арбитражного Суда Ростовской области по делу от 03.12. 2019 г.№ А53-13931/19 // URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/fff48370-950e-4484-be84-49f713cfb168/f6389d46-c432-4fb6-85f7-befc8c9b8c04/A53-13931-2019_20191203_Reshenija_i_postanovlenija.pdf?isAddStamp=True (дата обращения: 28.10.2023).
7. Коломейцева В.Ю., Агибалова Е.Н. Возмещение убытков и компенсация как способы защиты нарушенных исключительных прав // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2021. №3-1. С. 203-206.
8. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник. 2-е изд. М., 2005.
9. Харитонова Е. А., Носарева М. В., Матиящук С. В. Выплата компенсации как способ защиты прав правообладателей результатов интеллектуальной деятельности // Междисциплинарные исследования: опыт прошлого, возможности настоящего, стратегии будущего. 2021. №3. С. 83-87.
10. Закон РФ от 23 сентября 1992 г. № 3523-I «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_1007/ (дата обращения: 28.10.2023).
11. Закон РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_2238/ (дата обращения: 28.10.2023).
12. Закон РФ от 23 сентября 1992 г. № 3520-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_996/ (дата обращения: 28.10.2023).
13. Законопроект Госдумы РФ № 198171-7 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://sozd.duma.gov.ru/bill/198171-7 (дата обращения: 28.10.2023).
14. Гражданский кодекс Российской Федерации ч.1 от 30 ноября 1994 года N 51-ФЗ /[Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 28.10.2023).
15. Гражданский кодекс Российской Федерации ч.4 от 18 декабря 2006 года N 230-ФЗ/[Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64629/ (дата обращения: 28.10.2023).