ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ КОРПОРАЦИИ УЧАСТНИКА, ЗАНИМАЮЩЕГОСЯ КОНКУРИРУЮЩЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ

В процессе реформирования гражданского законодательства [1] с 01 сентября 2014 года все юридические лица (как коммерческие, так и не коммерческие) были разделены на корпоративные и унитарные (статья 65.1 Гражданского кодекса РФ [2]).

В основу классификации юридических лиц был положен принцип членства, который является главным отличием корпоративных юриди­ческих лиц от унитарных организаций. Определение корпорации (корпоративное юридическое лицо) получило легальное закрепление в законе.

Имеет большое значение, для создания и ведения успешного совместного бизнеса, соблюдение всеми участниками корпорации возложенных на них обязанностей, связанных с таким участием.

В статье 65.2 Гражданского кодекса РФ закреплен ряд обязанностей участника корпорации, который оставлен открытым и может дополняться и учредительным документом корпорации.

Статья 67 Гражданского кодекса РФ предоставляет участникам хозяйственного товарищества или общества право требовать в судебном порядке исключения другого участника из товарищества или общества (кроме публичных акционерных обществ) с выплатой ему действительной стоимости его доли участия.

При этом нужно доказать, что такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред корпорации либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе, грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами.

На этом гражданское законодательство умолкает, предоставляя судам право во всем остальном, что касается лишения участника права на принадлежащую ему долю участия в корпорации, руководствоваться своим внутренним убеждением.

Вспоминаются слова Аристотеля, что хорошо составленные законы главным образом должны, насколько возможно, все определять сами и оставлять как можно меньше произволу судей [3, С. 11].

В целях обеспечения единства практики применения судами указанного института принудительного исключения участника, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 23.06.2015 № 25 [4] уделил внимание предполагаемым нарушениям, при совершении которых возможно требовать исключения участника.

К одному из таких нарушений, в частности может относиться осуществление участником конкурирующей деятельности, если эти действия причинили обществу существенный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

Институт исключения лица из состава участников отдельных видов юридических лиц был известен корпоративному праву и ранее. Таким образом, указанное Постановление базировалось на уже сложившейся многочисленной судебной практике.

Судебная практика по искам о принудительном исключении участника из общества в виду осуществления им конкурирующей деятельности в основном сложилась отказная. Суды исходили из того, что действующее законодательство не содержит запретов и ограничений для граждан в участии и учреждении различных обществ, в том числе осуществляющих аналогичные виды экономической деятельности [5].

Противоположная, «положительная» для таких истцов судебная практика встречается в единичных случаях, как правило, когда доказано причинение корпорации действиями такого участника – конкурента – вреда [6].

В научной литературе возлагались надежды на то, что практика судов по указанным спорам изменится под влиянием позиции Высшего Арбитражного Суда РФ, изложенной в пункте 1 Информационного письма от 24.05.2012 № 151[7], создание участником препятствий в осуществлении хозяйственной деятельности обществом (распространение заведомо недостоверной информации о ликвидации общества, направ­ление предложений заключить аналогичные договоры с конкурирующим обществом), является грубым нарушением обязанности не причинять вред обществу, что в свою очередь может служить основанием для исключения участника из общества.

Затем приветствовалось закрепление на уровне разъяснений Верховного Суда РФ осуществление конкурирующей деятельности участником в качестве основания для исключения его из корпорации [8, С. 99].

Однако законодательного запрета конкуренция лица с корпорацией, участником которой оно является, не получила.

Арбитражные суды во главе с Верховным Судом РФ пошли по принципу: нет доказательств причинения вреда и (или) затруднения либо невозможности осуществления деятельности корпорацией, в связи с созданием ее участником самостоятельного конкурирующего предприятия – нет оснований для удовлетворения требований об исключении такого участника из корпорации [9].

Наличие другого лица, осуществляющего однородную деятель­ность, не является еще само по себе признаком недобросовестного поведения.

Это констатируется в качестве аксиомы давно и в учебной, и в научной литературе. Еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что, например, открытие торгового заведения рядом или против прежнего магазина способно подорвать торговлю последнего; но какой бы вред ни наносила такая конкуренция, она составляет только осуществление права [10, C. 392].

В.Н. Шретер по этому поводу писал: «Факт нарушения интересов конкурента сам по себе не дает еще права требовать судебной защиты. Ведь соревнование в торговле - это постоянная борьба интересов, где торжество над конкурентом вплоть до его полного разорения - явление обычное и, как это ни сурово, вполне законное» [11, С. 548].

Итак, появление на рынке нового предприятия с аналогичными осуществляемым другим предпринимателем видами деятельности, уже порождает конкурентное отношение между существующим на рынке предприятием и вновь созданным, поскольку априори направлено на переманивание части потребителей соответствующих товаров к новичку.

Однако одного этого факта недостаточно, чтобы исключить участника из корпорации, нужно еще доказать причинение «пострадавшей» корпорации вреда деятельностью конкурирующего предприятия, или невозможность деятельности корпорации либо существенного ее затруднения действиями конкурента.

Например, суд отказал [12] в удовлетворении требований участника №1 об исключении из общества участника №2 (каждый из которых владел по 50 % уставного капитала), который создал конкурирующую фирму с такими же видами деятельности, что и у общества. Участником №1 заявлялось, что конкурирующей фирмой были опубликованы в рекламных целях на своем сайте фотографии объектов, ремонт которых осуществило общество.

Вывод суда был основан, на том, что действующее законода­тельство не предусматривает возможности исключения участника из общества вследствие создания ими других юридических лиц, осуществляющих те же виды экономической деятельности.

В другом деле, однозначно говорить о справедливости принятых судебных актов, на мой взгляд, невозможно [13].

Трое участников общества с ограниченной ответственностью – в совокупности владельцы 50 % уставного капитала последнего (далее – Общество) – обратились в суд с требованием об исключении участника – владельца 16,67 % уставного капитала этого Общества (далее – ответчик, исключаемый участник).

Исковые требования мотивированы тем, что исключаемый участник на момент вхождения в состав участников Общества (стал участником ровно за шесть месяцев до обращения истцов в суд с требованием об его исключении) скрыл факт занятия конкурирующей деятельностью, а именно, то, что он является стопроцентным участником ООО №2 – прямого конкурента Общества, а также единоличным исполнительным органом и участником ООО №3 (размер принад­лежащей ему доли в уставном капитале – 50 %).

Таким образом, по мнению истцов, ответчик изначально преследовал умысел получить доступ к информации, в том числе, составляющей коммерческую тайну, чтобы использовать ее в недобросовестной конкурентной борьбе, во благо ООО №2.

Между ООО №2 и ООО №3 был заключен договор на выпол­нение геодезических работ. В рамках указанного договора, ООО №3 обследовало земельный участок, по результатам которого составлен акт, из которого следует, что Общество виновно в причинение вреда ООО №2.

ООО №2, заручившись данным актом, подало на Общество не одну жалобу в контролирующие органы, тем самым инициировав в отношении Общества административные дела с размером санкций до 1 150 000 рублей, а также требовало приостановления деятельности Общества на срок до 90 суток.

Помимо этого, ООО №2 подало исковое заявление о взыскании с Общества вреда в сумме 137 060 600 рублей.

Ответчик имеет доступ ко всей документации Общества, в том числе к заключенным договорам, бухгалтерской отчетности, технической и проектной документации, информации, составляющей коммерческую тайну. В то же время в непосредственной близости от полигона ТБО Общества, ООО №2 строит новый полигон ТБО.

Исключаемым участником было решено увеличить уставный капитал ООО №2, с целью получения государственной поддержки для строительства нового полигона. Никаких действий или предложений по развитию полигона, принадлежащего Обществу, ответчиком не осуществлялось и не заявлялось.

Таким образом, ответчик не имеет с другими участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности Общества, своими действиями причиняет вред Обществу и ставит под угрозу его дальнейшее существование.

В удовлетворении исковых требований по анализируемому делу было отказано. Суды обоих инстанций исходили из следующего. Тот факт, что ответчик является участником и единоличным исполнительным органом другой корпорации не может расцениваться как препятствие в осуществление деятельности Общества. Штрафы назначены Обществу за нарушение административного законода­тельства, а не вследствие действий ответчика. Факт разглашения ответчиком конфиденциальной информации, а также наступление для общества иных негативных последствий истцами не доказан. Лица ведут хозяйственную деятельность в условиях рыночных отношений, конкуренции, свободы предпринимательства.

Таким образом, на вышеизложенном примере, мы можем наблюдать модель поведения, вполне укладывающие в рамки закона, для получения доступа к конкурентно-стратегической информации. Лицо становится участником компании, а, следовательно, получает доступ к информации, связанной с деятельностью общества.

Доказать преследование злого умысла в таком поведении не представляется возможным, поскольку вред обществу еще не причинен. Когда же такой вред и убытки от него будет возможно доказать, смысла в этом может и не быть. Главная цель – удаление с предпринимательской арены добросовестного игрока и занятие его места недобросовестным – будет достигнута.

Поэтому, считаем, причинение вреда и затруднение деятельности должно априори предполагаться, если установлен судом факт осуществления участником конкурирующей деятельности.

Если обратится к закону о защите конкуренции [14], то он регулирует не только пресечение недобросовестной конкуренции, но и ее предупреждение.

Следует признать справедливым высказывание А.А. Кузнецова, который полагает, когда участник начинает действовать в собственных интересах, конкурируя с обществом, он тем самым нарушает договоренности действовать в общем интересе [8, С. 94].

Стоит поддержать правовую позицию Тринадцатого арбитражного апелляционного суда [15], суть которой в том, что запрет участнику корпорации на конкуренцию является одним из проявлений обязан­ности лояльности к другим участникам или юридическому лицу. Конфликт интересов, неизбежно возникающий при осуществлении конкурирующей деятельности, подрывает доверие к такому участнику со стороны всех остальных, вследствие чего может являться основанием для исключения участника из общества.

Также в указанном деле суд обозначил в качестве основания для исключения участника из общества – «присвоение предпринима­тельских возможностей общества». Такое определение сформулировано судом из статьи 67 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой участники хозяйственных товариществ или обществ обязаны не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности товарищества или общества, в том числе и информацию, являющуюся коммерческой тайной.

К содержанию запрета конкуренции в данном деле указанный суд отнес: запрет участнику общества либо его контролирующему или подконтрольному лицам без согласия остальных участников совершать от своего имени в своих интересах или в интересах третьих лиц сделки, однородные с теми, которые составляют предмет деятельности общества; участие в другой однородной корпорации.

Аналогичной позиции придерживается и А.А. Кузнецов, дополнительно отмечая запрет трудовой деятельности участника в конкурирующем юридическом лице, в частности, если выполнение такой работы способно породить конфликт интересов [8, С. 97].

Таким образом, назрела необходимость придать запрету на конку­ренцию участникам хозяйственных обществ легальное закрепление.

В ряде случаев законом предусмотрены подобные ограничения. Так, руководителю акционерного общества позволительно совмещать должности в органах управления других организаций только с разрешения уполномоченного органа такой корпорации (п. 3, ст. 69 Федерального Закона от 26.12.1995 №208-ФЗ об АО) [16]. Участникам полных товариществ запрещено быть участником другого товарищества, и без согласия остальных участников совершать сделки однородные с теми, которые составляют предмет деятельности товарищества (ст. 69, 73 Гражданского кодекса РФ).

Однако, по действующему законодательству и сложившейся судебной практике такое право участникам хозяйственных обществ (давать или не давать согласие на совершение кем-либо из их круга «конкурирующих» сделок) не предоставлено.

Между тем, я не говорю о необходимости здесь тотального запрета.

Полагаю, было бы правильным предоставить по закону право учредителям хозяйственного общества (кроме публичных акционерных обществ) либо участникам при вступлении в корпорацию нового участника согласовывать невозможность заниматься аналогичной деятельностью, которая может причинить вред их корпорации или даже создать угрозу такого причинения, в уставе общества.

Подобное саморегулирование отношений (отказ от права участвовать в других корпорациях – конкурентах и т. п.), полагаю, не следует считать ограничением конституционного права на свободу занятия предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельностью (ст. 34 Конституции РФ [17]) и гражданской правоспособности (ст. 18 Гражданского кодекса РФ).

Лицо самостоятельно без принуждений выражает свою волю принять подобные условия сделки, вступая в корпорацию. У него всегда есть выбор не быть соучредителем, а создать единолично предприятие. Также прекратить подобное ограничение путем выхода из состава участников корпорации.

Исходя из общих начал гражданского законодательства, в данной ситуации должна иметь место свобода договора.

Судебная практика по вопросам применения к отношениям сторон фундаментального принципа свободы договора активно развивается в последнее время. Тому подтверждение, например, – ковенанты в кредитных договорах, обязывающее совершать или воздерживаться от совершения тех или иных действий [18]; обязан­ности по договорам с грантодателями возврата грантов в связи досрочным прекращением предпринимательской деятельности гранто­получателями [19]; «эксклюзивные» условия в договорах [20].

Таким образом, назрела необходимость закрепления в законе специальной нормы, прямо предоставляющей участникам хозяйственных обществ (кроме публичных акционерных обществ) право регулировать возможный на этой почве конфликт интересов положениями учредительного документа о запрете конкуренции с корпорацией, включая установление для них запрета осуществлять такую же деятельность, какую ведет корпорация (осуществлять самостоятельную предпринимательскую деятельность, либо занимать управленческие должности в корпорациях-конкурентах), в течение срока наличия у таких участников соответствующих корпоративных прав.

При этом необходимо, на мой взгляд, исключить обязанность доказывать причинение корпорации убытков или затруднение ее деятельности, действиями такого участника – конкурента.

Список литературы:

1. Федеральный закон от 05.05.2014 №99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации: http://www.pravo.gov.ru. - 05.05.2014.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 06.08.2017) // опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации: http://www.pravo.gov.ru - 26.07.2017.
3. Аристотель Риторика (перевод с древнегреческого М. Платоновой) - М.: Издательство «Э». 2016. – 256 с.
4. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса российской Федерации» // «Российская газета», № 140, 30.06.2015.
5. Постановления ФАС Московского округа от 10.02.2014 по делу №А40-97932/2011; АС Северо-Западного округа от 08.09.2014 по делу №А42-4821/2013; ФАС Северо-Западного округа от 13.11.2009 по делу №А56-51940/2008; ФАС Уральского округа от 02.09.2011 №Ф09-1282/11; Двенадцатого ААС от 28.07.2008 по делу №А57-2177/2008-34; ФАС Уральского округа от 21.07.2009 №Ф09-4941/09-С4; Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.01.2014 №ВАС-281/14 // СПС «Консультант Плюс».
6. Постановления ФАС Северо-Западного округа от 04.06.2014 по делу №А42-5050/2012, ФАС Восточно-Сибирского округа от 16.10.2007 №А33-1464/07-Ф02-6888/07 // СПС «Консультант Плюс».
7. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 24.05.2012 №151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» // Вестник ВАС РФ, №8, август, 2012.
8. Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М.: Статут. 2014. - 141 с.
9. Постановления АС Северо-Кавказского округа от 18.05.2017 по делу №А15-1782/2016; АС Северо-Кавказского округа от 28.06.2017 по делу №А63-7164/2016; АС Северо-Западного округа от 29.08.2017 по делу №А56-82084/2016; АС Северо-Кавказского округа от 15.09.2016 по делу №А63-14657/2015; АС Дальневосточного округа от 08.12.2015 №Ф03-5328/2015 // СПС «Консультант Плюс».
10. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: СПАРК, 1995. – 556 с.
11. Шретер В. Недобросовестная конкуренция. Сборник статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича. М.: Статут, 2005. – 620 с.
12. Постановление Девятнадцатого ААС от 03.12.2015 по делу №А64-3591/2015 // СПС «Консультант Плюс».
13. Постановление Двенадцатого ААС от 25.07.2017 по делу №А12-3156/2017 // СПС «Консультант Плюс».
14. Федеральный закон от 26.07.2006 №135-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «О защите конкуренции» // опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации: http://www.pravo.gov.ru - 31.07.2017.
15. Постановление Тринадцатого ААС от 21.10.2014 по делу № А56-4835/2014 // СПС «Консультант Плюс».
16. Федеральный закон от 26.12.1995 №208-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «Об акционерных обществах» // опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации: http://www.pravo.gov.ru - 30.07.2017.
17. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 №2-ФКЗ, от 21.07.2014 №11-ФКЗ) // опубликована на Официальном интернет-портале правовой информации: http://www.pravo.gov.ru - 01.08.2014.
18. Постановление Девятнадцатого ААС от 21.06.2017 №09АП-18556/2017 // СПС «Консультант Плюс».
19. Постановление АС Западно-Сибирского округа от 13.10.2014 по делу №А70-1300/2014 // СПС «Консультант Плюс».
20. Постановления ФАС Московского округа от 13.03.2012 по делу № А40-55068/11-34-488 и от 28.02.2011 №КГ-А40-270/11 // СПС «Консультант Плюс».