ПОКАЗАТЕЛИ  ЛИПОПРОТЕИНОВОГО  ОБМЕНА  ВО  ВЗАИМОСВЯЗИ  С  ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНЫМИ  ФАКТОРАМИ  У  ПРАКТИЧЕСКИ  ЗДОРОВЫХ  ЛИЦ

Бастриков  Олег  Юрьевич

канд.  мед.  наук,  доцент  ЮУГМУ,  РФ,  г.  Челябинск

E-mail: 

Белов  Вячеслав  Владимирович

д-р  мед.  наук,  профессор  ЮУГМУ,  РФ,  г.  Челябинск

Милегов  Владимир  Витальевич

канд.  мед.  наук,  ассистент  ЮУГМУ,  РФ,  г.  Челябинск

CHARACTERISTICS  OF  LIPOPROTEIN  METABOLISM  IN  RELATION  WITH  PSYCHOEMOTIONAL  FACTORS  IN  PRACTICALLY  HEALTHY  INDIVIDUALS

Bastrikov  Oleg  Yuryevich

candidate  of  Medical  Science,  associate  professor  of  South  Ural  State  Medical  University,  Russia,  Chelyabinsk

Belov  Vyacheslav  Vladimirovich

doctor  of  Science,  professor  of  South  Ural  State  Medical  University,  Russia,  Chelyabinsk

Milegov  Vladimir  Vitalyevich

candidate  of  Medical  Science,  associate  professor  of  South  Ural  State  Medical  University,  Russia,  Chelyabinsk

Аннотация

В  статье  представлены  результаты  изучения  показателей  липопротеинового  обмена  во  взаимосвязи  с  психоэмоциональными  факторами  у  практически  здоровых  лиц.  Нами  обследовано  107  здоровых  лиц  из  организованной  популяции  (46  мужчин  и  61  женщина),  средний  возраст  43,4±10,8  года.  Проводилась  оценка  психологического  статуса,  показателей  липопротеинового  обмена.  Выявленные  ассоциации  психоэмоциональных  факторов  с  показателями  липидного  профиля  служат  основанием  для  разработки  комплексной  первичной  профилактики  дислипидемий  с  учетом  психосоматического  подхода.

Abstract

The  article  presents  the  results  of  a  study  of  the  parameters  lipoprotein  metabolism  in  correlation  with  psychoemotional  factors  in  apparently  healthy  individuals.  We  examined  107  healthy  individuals  of  organized  population  (46  men  and  61  women),  mean  age  43,4  ±  10,8  years  .  Assessed  psychological  status  and  indicators  lipoprotein  metabolism.  Psychoemotional  factors  identified  association  with  lipid  profile  are  the  basis  for  developing  a  comprehensive  primary  prevention  of  dyslipidemia  considering  psychosomatic  approach.

Ключевые  слова:  показатели  липидного  обмена;  психоэмоциональные  факторы;  гендерные  различия.

Keywords:  indices  of  lipoprotein  metabolism;  psychological  and  emotional  factors;  gender  differences.

Психосоматический  подход  к  проблеме  развития  соматических  заболеваний  вследствие  психоэмоционального  напряжения  предполагает  изучение  возможных  биохимических  механизмов  стрессиндуцированной  реакции:  дислипидемия,  активация  процессов  свободно-радикального  окисления,  «провоспалительных»  цитокинов,  дисбаланс  нитроксидергических  процессов,  иммунной  системы  с  развитием  воспаления  [2,  с.  87—92].  Выяснение  механизмов  дисбаланса  стресс  —  реализующих  и  стресс  —  лимитирующих  систем  представляет  не  только  теоретический  интерес,  но  и  практическую  ценность,  позволяя  усиливать  поиск  интегративных  подходов  профилактики  стрессовой  патологии  на  донозологическом  уровне.

Цель  работы:  изучить  показатели  липопротеинового  обмена  во  взаимосвязи  с  психоэмоциональными  факторами  у  практически  здоровых  лиц.

Материал  и  методы  исследования.  Проведено  поперечное  исследование  (cross  —  sectional  study)  работников  крупного  птицеводческого  предприятия  Челябинской  области.  Исследуемая  популяция  —  213  человек,  подлежащих  ежегодному  диспансерному  осмотру.  Изучаемая  выборка  составила  107  человек  из  213  (50,2  %),  из  них  46  мужчин  (средний  возраст  43,7±11,5)  и  61  женщина  (средний  возраст  43,1±10,1).  Это  пациенты,  которые  откликнулись  на  приглашение  принять  участие  в  исследовании,  подписали  информированное  согласие  и  отвечали  критериям  включения  —  исключения.

Критерии  включения  в  исследование:  I  и  II  группа  по  статусу  здоровья  (на  основании  Приказа  Минздрава  РФ  №  1006н  от  03.12.2012  г.);  трудоспособный  возраст  20—59  лет;  уровень  АД  <  140/90  мм  рт.  ст.  Факт  нормального  уровня  артериального  давления  устанавливался  по  данным  амбулаторной  карты  (ретроспективная  оценка  многолетних  диспансерных  осмотров),  офисного  измерения  АД,  а  также  по  данным  самоконтроля  АД  (ежедневные  измерения  утром  и  перед  сном),  что  сопоставимо  с  результатами  суточного  мониторирования  АД.

Критерии  исключения  из  исследования:  III  группа  состояния  здоровья  (на  основании  Приказа  Минздрава  РФ  №  1006н  от  03.12.2012  г.),  артериальная  гипертония,  некоронарогенные  заболевания  миокарда,  малые  аномалии  развития  сердца,  спортивное  сердце,  постоянный  прием  лекарственных  препаратов,  пагубные  пристрастия  (алкоголизм,  наркомания),  острые  заболевания,  отказ  пациента,  эхонегативность.  Дополнительными  критериями  для  женщин  явились:  беременность,  факт  приема  оральных  контрацептивов,  постменопаузальный  период.

Психологическое  исследование  включало:  оценку  уровня  реактивной  и  личностной  тревожности  с  помощью  теста  Спилбергера-Ханина  [9,  c.  16—18];  шкалу  оценки  депрессии  Центра  эпидемиологических  исследований  США  (CES-D)  [1,  с.  11—18];  визуально  –  аналоговую  шкалу  (ВАШ)  самооценки  по  трем  параметрам  (здоровье,  стресс,  жизнестойкость)  (модифицированный  вариант  методики  Дембо-Рубинштейн)  [8,  с.  136];  диагностику  уровня  социальной  фрустрированности  [3,  с.  20—23];  тест  социальной  адаптации  Холмса-Рея  [11,  c.  213—218].

Забор  венозной  крови  для  изучения  показателей  липидограммы  осуществляли  утром  натощак,  после  12-часового  голодания.  Определение  концентрации  общего  холестерина  (ОХС),  триглицеридов  (ТГ),  холестерина  липопротеинов  высокой  плотности  (ХС-ЛПВП)  в  сыворотке  крови  проводили  энзиматическим  колориметрическим  методом  с  помощью  наборов  реагентов  фирмы  «Ольвекс  Диагностикум»  (Россия)  на  биохимическом  анализаторе  Stat  Fax  3300  (CША);  уровень  холестерина  липопротеинов  низкой  плотности  (ХС-ЛПНП)  определяли  расчетным  способом  по  формуле  Фридвальда:  ХС  ЛПНП  =  ОХС  –  ХС  –  ЛПВП  –  ТГ/2,2;  расчет  уровня  холестерина  липопротеинов  очень  низкой  плотности  (ХС-ЛПОНП)  проводился  по  формуле  ХС  ЛПОНП  =  ТГ/2,2;  индекс  атерогенности  рассчитывался  по  формуле,  предложенной  А.Н.  Климовым:  ИА  =  ОХС  (ммоль/л)  —  ХС-ЛПВП  (ммоль/л)/ХС-ЛПВП  (ммоль/л)  [6,  с.  365].  Уровень  ХС,  не  связанного  с  ЛПВП  (ХС-не  ЛПВП):  определялся  по  формуле  ХС-не  ЛПВП  =  ОХС  –  ХС-ЛПВП  [5,  с.  14].  Определение  апопротеина  В  100  (Апо  В100)  и  апопротеина  А1  (Апо  А1)  в  сыворотке  крови  проводили  иммунотурбодиметрическим  методом  с  помощью  наборов  реагентов  фирмы  “Human”  на  автоматическом  иммуноферментном  анализаторе  Bio  Chem  Analette  EIA  (HTI,  США).

Статистическая  обработка  материала  проводилось  с  помощью  лицензионного  пакета  статистических  программ  SPSS  for  Windows  версии  17.0.  Оценку  различий  переменных  для  независимых  выборок  проводили  с  применением  непараметрического  критерия  Манна  –  Уитни.  Сравнение  групп  по  качественным  признакам  проводилось  с  использованием  метода  четырехпольных  таблиц  с  определением  критерия  χ².  Для  выявления  зависимостей  между  изучаемыми  параметрами  проводили  корреляционный  анализ  с  использованием  коэффициента  ранговой  корреляции  Спирмена  (r).  Для  отбора  наиболее  значимых  переменных,  влияющих  на  вариабельность  изучаемых  количественных  величин,  использовали  метод  множественной  пошаговой  линейной  регрессии.  Во  всех  процедурах  статистического  анализа  уровень  значимости  p  принимался  равным  0,05.

Результаты  исследования  и  их  обсуждение.  Проведенный  анализ  данных  показал,  что  подавляющее  большинство  средних  показателей  липопротеинового  обмена,  отвечающий  за  атерогенный  потенциал,  было  значимо  выше  в  группе  обследованных  мужчин.  При  сравнении  среднего  значения  Апо-А1  межгрупповых  отличий  не  выявлено.  Уровень  «хорошего»  холестерина  был  значимо  выше  в  группе  женщин  (табл.  1).

При  изучении  средних  показателей  липидного  спектра  крови  в  зависимости  от  выраженности  психологических  показателей  установлено,  что  большинство  липидных  показателей  были  выше  у  лиц,  имевших  клинически  значимые  уровни  депрессии,  личностной  тревожности  и  накопленного  стресса,  независимо  от  пола.  При  этом  ряд  изученных  показателей  достигли  статистической  достоверности.  Так,  в  группе  женщин  с  депрессией  среднее  значение  ХС-не  ЛПВП  оказалось  значимо  выше  по  сравнению  с  женщинами,  не  имеющими  депрессию  (4.16±0.92  и  3.46±1.69;  p<0.05).  Средние  уровни  ОХС,  ХС-ЛПНП  и  ХС-не  ЛПВП  были  достоверно  выше  у  женщин,  имеющих  клинически  значимый  уровень  накопленного  стресса  по  шкале  Холмса-Рея  (p  <  0.05).

В  группе  мужчин  с  клинически  значимыми  уровнями  депрессии,  личностной  тревожности  и  низким  уровнем  совладания  со  стрессом  соотношение  Апо-В100/Апо-А1  было  значимо  выше  и  превысило  единицу  (p  <  0.05).

Таблица  1.

Средние  характеристики  показателей  липопротеинового  обмена  в  сравниваемых  группах,  M  [95  %  ДИ]

Примечание:  *  достоверность  по  критерию  Манна-Уитни

Установлены  статистически  значимые  гендерные  различия  в  частоте  ГТГ  и  повышенного  содержания  Апо-В100.  В  настоящее  время  гипертриглицеридемия  и  Апо-В  рассматриваются,  как  новые  валидные  критерии  оценки  кардиоваскулярного  риска.  Наиболее  частыми  видами  атерогенных  ДЛП  среди  обследованной  популяции  являлись  повышенный  уровень  Апо-В100,  ХС-не  ЛПВП,  индекса  Апо-В100/Апо-А1.  Кроме  того,  у  мужчин  на  долю  изолированной  ГХС  и  ГТГ  приходилось  порядка  40  %  (табл.  2).

Таблица  2.

Частота  дислипопротеинемий  среди  практически  здоровых  лиц,  абс.  ч.  (%)

Исходя  из  данных,  представленных  в  таблице  3,  средние  показатели  уровня  депрессии,  личностной  тревожности  и  накопленного  стресса  по  шкале  Холмса-Рея  были  значимо  выше  в  группе  женщин.  При  сравнении  психологических  факторов,  выраженных  в  количественных  характеристиках  (абсолютное  число  и  %)  оказалось,  что  в  женской  группе  по  сравнению  с  мужчинами  достоверно  чаще  наблюдались  лица,  имеющие  клинически  значимый  уровень  личностный  тревожности  (соответственно  46  чел./75  %  и  22  чел./48  %)  и  накопленного  стресса  по  шкале  Холмса-Рея  (соответственно  22  чел./36  %  и  6  чел./13  %)  (p<0,05).

Таблица  3.

Средние  параметры  психологического  тестирования  в  сравниваемых  группах,  M  [95  %  ДИ]

При  корреляционном  анализе  в  группе  обследованных  мужчин  выявлена  обратная  зависимость  личностной  тревожности  и  уровня  Апо-А1  (r=  –0,52;  p=0,021),  уровня  социальной  фрустрированности  и  соотношения  Апо-В100/Апо-А1  (r=  –0,72;  p=0,000),  а  также  ВАШ  (самооценка  здоровья)  и  уровня  ХС-не  ЛПВП  (r=  –0,46;  p=0,048).  Кроме  того,  обнаружены  положительные  связи  соотношения  Апо-В100/Апо-А1  с  личностной  тревожностью  (r=0,56;  p=0,012)  и  депрессией  (r=0,50;  p=0,028).

В  группе  обследованных  женщин  обнаружены  статистически  значимые  корреляционные  связи  ВАШ  (самооценка  здоровья)  с  ХС-ЛПНП  (r=  –0,35;  p=0,034),  индексом  атерогенности  (r=  –0,35;  p=0,035),  а  также  уровнем  ХС-не  ЛПВП  (r=  –0,37;  p=0,027).  Выявлена  отрицательная  связь  между  ВАШ  (самооценка  стресса)  и  уровнем  Апо-А1  (r=  –0,40;  p=0,016).

Множественный  регрессионный  анализ  в  группе  мужчин  показал  независимое  влияние  личностной  тревожности  на  показатель  Апо-А1,  суммарный  вклад  указанного  предиктора  составил  17  %  (р=0,011).  Кроме  того,  15  %  дисперсии  переменной  «Апо-В100»  обусловлено  влиянием  предиктора  «уровень  социальной  фрустрированности»  (р=0,018).  Совокупный  вклад  двух  предикторов  (уровень  социальной  фрустрированности  и  депрессии)  в  дисперсию  переменной  «соотношение  Апо-В100/Апо-А1»  составил  34  %  (р<0,05).  Также  отмечено  независимое  влияние  накопленного  стресса,  измеренного  по  шкале  Холмса-Рея  на  уровень  ХС-не  ЛПВП  (R²=0,15,  β=0,39,  p=0,004).

У  женщин  отмечено  независимое  влияние  накопленного  стресса  по  шкале  Холмса-Рея  на  индекс  атерогенности  (R²=0,11,  β=0,34,  p=0,014),  уровень  ХС-ЛПНП  и  ОХС,  в  равной  степени  (R²=0,18,  β=0,42,  p=0,002).

Проведенное  исследование  позволило  получить  новые  данные,  касающиеся  характера  связи  показателей  липопротеинового  обмена  и  психоэмоциональных  факторов  на  донозологическом  уровне  с  учетом  личностных  и  половых  особенностей  изученного  контингента  лиц.

Можно  полагать,  что  одним  из  механизмов  соматизации  стрессовых  расстройств,  приводящих  к  функциональным  и  структурным  повреждениям  тканей  и  органов,  следует  считать  дислипопротеинемию,  которая  в  числе  прочих,  является  метаболическим  выражением  психоэмоционального  стресса.  В  конечном  итоге  это  может  послужить  причиной  ремоделирования  сердца  и  сосудов,  формированию  и  прогрессированию  сердечно-сосудистой  патологии.  Согласно  исследованиям  Е.А.  Bachen  et  al.  (2002)  повышение  уровня  общего  холестерина  и  его  подфракций  ХС-ЛПНП  и  ХС-ЛПВП  в  период  острого  психологического  напряжения  связано  с  гемоконцентрацией,  а  повышение  уровня  свободных  жирных  кислот  и  триглицеридов  является  результатом  активации  симпатических  отделов  вегетативной  нервной  системы  [10,  с.  587—594].

Многочисленные  исследования  последних  лет  поддерживают  взгляды  на  единый  механизм,  при  котором  острое  психологическое  напряжение  вызывает  повышение  концентраций  общего  холестерина  и  его  подфракций.  Кроме  того,  повышение  уровня  холестерина  может  возникать  в  результате  изменений  в  метаболизме  самих  липопротеинов.

Согласно  исследованиям  Л.Е.  Панина  (2006)  у  лиц  с  высоким  уровнем  тревожности  оказались  повышенными  все  липидные  показатели:  общие  липиды,  ТГ,  ОХС,  ХС-ЛПНП,  ХС-ЛПОНП.  На  основе  экспериментальной  модели  стресса  автор  выявил  значительное  увеличение  содержания  холестерина  в  органах  и  брадитрофных  тканях,  которое  является  следствием  их  жировой  инфильтрации  [7,  с.  15—22].

По  данным  работ  Н.П.  Гарганеевой  (2008)  у  больных  ИБС  с  коморбидными  невротическими  и  аффективными  расстройствами  характер  выявленных  метаболических  изменений  липидного  спектра  определялся  феноменологией  психических  расстройств.  У  больных  с  аффективными  расстройствами  отмечено  наиболее  высокое  содержание  в  сыворотке  крови  общего  холестерина,  ХС-ЛПНП,  индекса  атерогенности,  а  также  тенденция  к  снижению  ХС-ЛПВП  [4,  с.  1712—1719].

Резюмируя  сказанное,  следует  отметить,  что  оценка  влияния  стресса  на  метаболизм  липидов  может  помочь  выделить  группу  риска  по  развитию  в  последующем  дислипидемий  среди  практически  здоровых  лиц,  которым  необходимо  проводить  активную  дифференцированную  двухуровневую  профилактику,  направленную,  во-первых,  на  выявление  и  коррекцию  клинически  значимых  симптомов  тревожно-депрессивного  характера,  психоэмоционального  стресса;  во-вторых,  на  профилактику  и  лечение  соматических  расстройств  (коррекция  соматических  факторов  риска,  соматотропная  лекарственная  терапия).

Заключение.  Большинство  липидных  показателей  были  выше  у  лиц,  имевших  клинически  значимые  уровни  депрессии,  личностной  тревожности  и  накопленного  стресса,  независимо  от  пола.  При  этом  в  группе  женщин  статистической  достоверности  достигли  средние  показатели  общего  холестерина,  холестерина  липопротеинов  низкой  плотности,  холестерина,  не  связанного  с  липопротеинами  высокой  плотности,  а  в  группе  мужчин  —  соотношение  Апо-В/Апо-А.  Наибольшая  распространенность  дислипопротеинемий  выявлена  в  группе  мужчин,  при  этом  достоверных  различий  достигли  частота  гипертриглицеридемии  и  повышенного  уровня  Апо-В100.  Частота  встречаемости  личностной  тревожности  и  клинически  значимого  стресса,  измеренного  по  шкале  Холмса-Рея,  была  достоверно  выше  в  группе  обследованных  женщин,  составившая  соответственно  75  %  и  36  %.  В  обеих  группах  выявлена  ассоциация  психоэмоциональных  факторов  с  показателями  липидного  профиля.  При  этом  у  мужчин  показана  независимая  связь  уровня  личностной  тревожности  и  социальной  фрустрированности  с  апопротеинами,  а  также  накопленного  стресса  с  уровнем  холестерина,  не  связанного  с  липопротеинами  высокой  плотности.  У  женщин  выявлена  ассоциация  накопленного  стресса  по  шкале  Холмса-Рея  с  уровнем  общего  холестерина,  холестерина  липопротеинов  низкой  плотности,  индекса  атерогенности.  Полученные  данные  указывают  на  необходимость  поиска  путей  создания  комплексной  первичной  профилактики  стресс  —  индуцированных  нарушений  липопротеиноваого  обмена  с  учетом  психоэмоциональных  факторов  и  гендерных  особенностей  их  влияния.

Список  литературы:

1.Андрющенко  А.В.,  Дробижев  М.Ю.,  Добровольский  А.В.  Сравнительная  оценка  шкал  CES-D,  BDI  и  HADS(d)  в  диагностике  депрессий  в  общемедицинской  практике  //  Журнал  неврологии  и  психиатрии.  —  2003.  —  №  5.  —  С.  11—18.

2.Бурячковская  Л.И.,  Полякова  Е.О.,  Сумароков  А.Б.  Влияние  депрессивных  расстройств  на  развитие  и  исход  сердечно-сосудистых  заболеваний  //  Терапевтический  архив.  —  2006.  —  №  11.  —  С.  87—92.

3.Вассерман  Л.И.,  Иовлев  Б.В.,  Беребин  М.А.  Методика  для  диагностики  уровня  социальной  фрустрированности  и  её  практическое  применение:  методические  рекомендации.  Спб.,  2004.  —  24  с.

4.Гарганеева  Н.П.  Психосоциальный  стресс  и  метаболизм  липидов:  концепция  факторов  риска  и  новый  подход  к  профилактике  сердечно-сосудистых  заболеваний  //  РМЖ.  —  2008.  —  №  6.  —  С.  1712—1719.

5.Диагностика  и  коррекция  нарушений  липидного  обмена  с  целью  профилактики  и  лечения  атеросклероза:  Российские  рекомендации  V  пересмотр.  М.,  2012.  —  50  с.

6.Климов  А.Н.,  Никульчева  Н.Г.  Обмен  липидов  и  липопротеидов  и  его  нарушения.  СПб.:  Питер  ком,  1999.  —  512  с.  (Серия  «Практическая  медицина»).

7.Панин  Л.Е.  Обмен  липопротеинов  и  атеросклероз  //  Бюллетень  СО  РАМН.  —  2006.  —  №  2.  —  С.  15—22.

8.Рубинштейн  С.Я.  Экспериментальные  методики  патопсихологии  и  опыт  применения  их  в  клинике:  практическое  руководство.  СПб.:  ЛЕНАТО,  1998.  —  168  с.

9.Ханин  Ю.Л.  Краткое  руководство  к  применению  шкалы  реактивной  и  личностной  тревожности  Ч.Д.  Спилбергера.  Л.:  ЛНИИ  ФК,  1976.  —  18  с.

10.Effects  of  hemoconcentration  and  sympathetic  activation  on  serum  lipid  responses  to  brief  mental  stress  /  E.A.  Bachen  [et  al.]  //  Psychosomatic  Medicine.  —  2002.  —  Vol.  64.  —  №  4.  —  P.  587—594.

11.Holmes  Т.,  Rahe  R.  The  Social  Readjustment  Rating  Scale  //  J.  of  Psychosomatic  Research.  —  1967.  —  Vol.  11.  —  P.  213—218.