ОБСТОЯТЕЛЬСТВА,  ИСКЛЮЧАЮЩИЕ  ПРЕСТУПНОСТЬ  ДЕЯНИЯ,  НЕ  РЕГЛАМЕНТИРОВАННЫЕ  УГОЛОВНЫМ  КОДЕКСОМ  РФ 

Попов  Константин  Иванович

канд.  юрид.  наук,  доцент,  ЮИ  МГУПС  (МИИТ),  г.  Москва

E-mail:  kipopov@mail.ru

Во  многих  зарубежных  странах  (например,  Франции,  Германии,  Нидерландах,  Испании,  Швейцарии  и  т.  д.)  наряду  с  Уголовным  кодексом  существует  обширное  некодифицированное  законодательство,  содержащее  уголовно-правовые  нормы,  предусматривающие  ответственность,  например,  за  экономические,  экологические,  транспортные  преступления  и  применяемые  самостоятельно. 

Аналогичное  раздвоение  единой  системы  уголовного  законодательства  предлагалось  в  проекте  УК  РСФСР  1994  г.,  согласно  статье  1  которого  «Уголовное  законодательство  Российской  Федерации  состоит  из  настоящего  Кодекса,  а  также  отдельных  законов,  предусматривающих  уголовную  ответственность,  до  их  включения  в  настоящий  Кодекс».  Новация  подверглась  резкой  критике  практиков  и  ученых.  Указанная  статья  при  дальнейшей  разработке  проектов  УК  РФ  была  исключена  [4,  c.  38]. 

В  отличие  от  европейского,  Российское  уголовное  законодательство  согласно  части  1  статьи  1  УК  РФ  1996  г.  [6]  состоит  из  Уголовного  кодекса  РФ.  Все  новые  законы,  предусматривающие  уголовную  ответственность,  подлежат  включению  в  УК  РФ.  Это,  в  частности,  означает,  что  все  изменения  и  дополнения  подлежат  включению  в  текст  УК  РФ  или  в  виде  дополнительных  статей,  или  изменения  уже  существующих  статей,  или  включения  в  уже  существующие  статьи  тех  или  иных  дополнений.  Таким  образом,  принятие  каких-либо  законодательных  актов,  содержащих  уголовно-правовые  нормы,  не  влечет  их  немедленного  исполнения.  Эти  нормы  лишь  тогда  будут  действенны,  когда  они  в  установленном  порядке  будут  внесены  в  УК  РФ.  Следовательно,  указанные  нормы  не  могут  применяться  самостоятельно,  вне  Уголовного  кодекса.

Представляется,  что  такое  решение  продиктовано  стремлением  законодателя  сохранить  определенные  гарантии  законности  в  сфере  отправления  правосудия  по  уголовным  делам,  способствует  унификации  уголовного  законодательства,  облегчает  для  судей  и  сотрудников  правоохранительных  органов  пользование  нормативным  материалом  и  улучшает  правовую  информированность  населения.  При  подготовке  и  издании  новых  уголовно-правовых  норм  законодательные  органы  должны  формулировать  их  таким  образом,  чтобы  они  становились  конструктивными  элементами  УК  РФ,  органически  вписываясь  в  положения    Общей  и    Особенной  частей.  Полная  кодификация  уголовного  законодательства  составляет  обязательное  требование  принципа  законности  и  отвечает  традициям  советского  и  постсоветского  уголовного  законодательства  [3,  c.  12].

Общепризнанной  является  точка  зрения  большинства  юристов  о  том,  что  действующий  УК  РФ  является  единым  и  единственным  актом  российского  уголовного  законодательства,  что  следует  понимать  как  формальное  сосредоточение  всех  уголовно-правовых  норм  в  едином  кодифицированном  акте.  Иные  нормативные  правовые  акты,  хотя  бы  они  и  раскрывали  содержание  признаков  конкретных  составов  преступлений,  источниками  уголовного  права  в  указанном  смысле  не  являются.  Итак,  превалирующее  мнение  состоит  в  том,  что  уголовное  законодательство  представлено  только  в  виде  действующего  УК  РФ,  который  является  единственным  и  исключительным  источником  российского  уголовного  права. 

Признавая  плюсы  единого  источника  уголовного  законодательства,  следует  в  то  же  время  констатировать,  что  в  этой  части  многие  юристы  выдают  желаемое  за  действительное.  Во-первых,  в  части  1  статьи  1  УК  РФ  [6]  не  утверждается,  что  уголовное  законодательство  состоит  только  из  одного  Кодекса.  Указано  лишь,  что  оно  «состоит  из  настоящего  Кодекса»,  откуда  вытекает,  что  возможно  принятие  и  других  законов,  содержащих  уголовно-правовые  нормы.  В  этом  случае  предполагается  принятие  комплексных  законов,  содержащих  нормы  не  одной,  а  двух  или  более  отраслей  права  (например,  закона  об  организованной  преступности  и  т.  п.). 

Во-вторых,  в  части  1  статьи  1  УК  РФ  [6]  закреплено  положение  о  том,  что  новые  законы,  предусматривающие  уголовную  ответственность,  подлежат  внесению  в  Уголовный  кодекс.  Представляется,  что  данную  норму  надо  толковать  расширительно  в  ситуациях,  когда  эти  новые  законы  не  предусматривают  уголовной  ответственности,  а,  наоборот,  устанавливают  обстоятельства,  исключающие  преступность  деяния.

В  последние  годы  многими  известными  юристами  неоднократно  ставилось  под  сомнение  утверждение  о  полной  кодификации  уголовного  законодательства  исключительно  в  рамках  единственного  источника  —  Уголовного  кодекса  Российской  Федерации. 

Указанная  точка  зрения  основана  на  критическом  отношении  к  положению  статьи  1  УК  РФ,  закрепляющей  норму  о  том,  что  «уголовное  законодательство  Российской  Федерации  состоит  из  настоящего  Кодекса».  Представляется,  что  данное  законодательное  предписание  в  последние  годы  перестало  быть  истинным  в  силу  того,  что  появились  новые  нормы  уголовно-правового  содержания,  закрепленные  в  иных  федеральных  законах  [5,  c.  3]. 

В  связи  с  этим  возникает  правовая  коллизия  и  уже  более  пяти  лет  существуют  нормы,  закрепляющие  новое  самостоятельное  обстоятельство,  исключающее  преступность  деяния,  не  предусмотренное  главой  8  УК  РФ.  Поэтому  следует  согласиться  с  мнением,  что  утверждение  о  полной  кодификации  уголовного  законодательства  в  настоящее  время  не  имеет  под  собой  достаточных  оснований.

Речь  идет  о  положениях  Федерального  закона  от  6  марта  2006  г.  №  35-ФЗ  «О  противодействии  терроризму»  [7].  Согласно  статье  22  указанного  закона,  которая  называется  «Правомерное  причинение  вреда»,  лишение  жизни  лица,  совершающего  террористический  акт,  а  также  причинение  вреда  здоровью  или  имуществу  такого  лица  либо  иным  охраняемым  законом  интересам  личности,  общества  или  государства  при  пресечении  террористического  акта  либо  осуществлении  иных  мероприятий  по  борьбе  с  терроризмом  действиями,  предписываемыми  или  разрешенными  законодательством  Российской  Федерации,  являются  правомерными. 

Таким  образом,  при  проведении  контртеррористической  операции  на  основании  и  в  пределах,  которые  установлены  законом,  допускается  вынужденное  правомерное  причинение  вреда  жизни,  здоровью  и  имуществу  террористов,  а  также  иным  правоохраняемым  интересам.  При  этом  военнослужащие  и  другие  лица,  участвующие  в  борьбе  с  терроризмом,  освобождаются  от  ответственности  за  причиненный  вред. 

Возникает  вопрос  о  соответствии  подобных  жестких  мер,  прежде  всего,  конституционным  правам  человека  и  гражданина. 

Глава  2  Конституции  РФ  закрепляет  и  гарантирует  охрану  основных  прав  и  свобод  человека  и  гражданина,  среди  которых  наиболее  важное  –  право  на  жизнь.  Часть  3  статьи  55  Конституции  РФ  предусматривает  возможность  ограничения  указанных  прав  федеральным  законом  в  той  мере,  в  какой  это  необходимо  в  целях  защиты  основ  конституционного  строя,  нравственности,  здоровья,  прав  и  законных  интересов  других  лиц,  обеспечения  обороны  страны  и  безопасности  государства  [1].  Терроризм,  бесспорно,  угрожает  всем  перечисленным  ценностям.  Однако  часть  3  статьи  56  Конституции  РФ  не  допускает  ограничения,  даже  в  условиях  чрезвычайного  положения,  прав  и  свобод,  предусмотренных  статьями  20,  21,  23  (часть  1)  и  др.  [1].

Согласно  Основному  закону,  ни  при  каких  обстоятельствах  не  допускается  ограничение  права  на  жизнь.  Однако  государство  поставлено  в  чрезвычайно  жесткие  условия  и  борьба  с  терроризмом  путем  применения  самых  серьезных  мер  является  вынужденной  необходимостью  обеспечения  безопасности  населения  всей  страны.  Положения  же  статей  нормативных  актов,  предусматривающих  возможность  применения  наиболее  жестких  мер,  должны  быть  тщательно  продуманы,  исключать  противоречия,  поливариантность  толкования,  предусматривать  четко  прописанную  процедуру  применения. 

Терроризм  —  одно  из  наиболее  опасных  уголовно-правовых  и  социальных  явлений,  борьба  с  которым  необходима  серьезная,  последовательная  и,  в  определенной  степени,  беспощадная.  Но  при  этом  она  должна  строиться  на  строгом  соблюдении  закона  и  гарантированных  Конституцией  РФ  прав  и  свобод  человека  и  гражданина  [8,  c.  26].

К  сожалению,  до  настоящего  времени  не  выработан  общий  системный  подход  к  разработке  средств  и  методов  противодействия  терроризму.  Отсутствие  терминологической  четкости  отрицательно  сказывается  не  только  на  статистическом  учете  преступлений  террористического  характера.  Не  решены  вопросы,  связанные  с  формулировкой  единого  четкого  определения  терроризма,  а  также  эффективного  уголовно-правового  механизма  борьбы  с  этим  негативным  явлением. 

В  Федеральном  законе  «О  противодействии  терроризму»  [7]  регламентируются  основания  причинения  вреда  охраняемым  уголовным  законом  интересам,  в  том  числе  жизни,  здоровью  и  имуществу  в  целях  пресечения  террористической  угрозы.  Социально  подобная  мера  вполне  обусловлена,  однако  с  уголовно-правовой  точки  зрения  она  весьма  сомнительна,  поскольку  в  УК  РФ  не  предусмотрено  соответствующего  обстоятельства,  исключающего  преступность  деяния. 

Такие  действия,  направленные  на  причинение  вреда  охраняемым  уголовным  законом  интересам  личности,  общества  или  государства  при  проведении  антитеррористических  акций  не  могут  быть  квалифицированы  ни  по  одному  уголовно-правовому  основанию,  исключающему  преступность  деяния,  и  формально  подпадают  по  действие  норм  Особенной  части  УК  РФ.  Таким  образом,  возникает  не  праздный  вопрос  о  правомерности  причинения  такого  вреда.

Одни  авторы  считают,  что  указанные  выше  положения  не  образует  нового  обстоятельства,  исключающего  преступность  деяния,  а  условия  их  правомерности  полностью  подпадают  под  требования,  касающиеся  необходимой  обороны  и  крайней  необходимости  [2,  c.  123].

Правильной  представляется  диаметрально  противоположная  точка  зрения  согласно  которой  указанные  положения  не  охватываются  пределами  необходимой  обороны  и  крайней  необходимости,  а  являются  новым,  самостоятельным  обстоятельством,  исключающим  преступность  деяния,  не  регламентированным  действующими  нормами  главы  8  УК  РФ  [3,  c.  134]. 

При  этом  неопределенность  понятия  терроризма  позволяет  относить  к  нему  довольно  широкий  круг  преступных  деяний,  обладающих  различной  степень  общественной  опасности  (например,  диверсию,  посягательство  на  жизнь  государственного  или  общественного  деятеля,  организацию  экстремистского  сообщества,  публичные  призывы  к  осуществлению  экстремистской  деятельности,  нападение  на  лиц  или  учреждения,  которые  пользуются  международной  защитой  и  др.),  распространяя  на  них  правовой  режим  контртеррористической  операции.  Это  чревато  весьма  серьезными  последствиями,  связанными  с  необоснованным  усилением  репрессивности  правоохранительной  деятельности,  ущемлением  прав  лиц,  не  причастных  к  терроризму.

Представляется,  что  в  статье  22  Федерального  закона  «О  противодействии  терроризму»  [7]  закреплено  новое,  самостоятельное,  ранее  не  известное  российскому  Уголовному  кодексу  обстоятельство,  исключающее  преступность  деяния.  Его  правовая  регламентация  на  уровне  только  указанного  закона  недостаточна.  Следовательно,  налицо  пробел  в  праве,  который  должен  быть  устранен  посредством  дополнения  главы  8  УК  РФ  «Обстоятельства,  исключающие  преступность  деяния»  новой  уголовно-правовой  нормой  следующего  содержания:

«Статья  42-1.  Пресечение  террористического  акта

Не  является  преступлением  и  является  правомерным  лишение  жизни  лица,  совершающего  террористический  акт,  а  также  причинение  вреда  здоровью  или  имуществу  такого  лица  либо  иным  охраняемым  законом  интересам  личности,  общества  или  государства  при  пресечении  террористического  акта  либо  осуществлении  иных  мероприятий  при  проведении  контртеррористической  операции  действиями,  предписываемыми  или  разрешенными  законодательством  Российской  Федерации». 

Кроме  того,  требует  дополнения  положение  части  1  статьи  1  УК  РФ,  согласно  которому  «новые  законы,  предусматривающие  уголовную  ответственность,  подлежат  включению  в  настоящий  Кодекс».  Представляется  необходимым  применить  расширительное  толкование  и  дополнить  данную  норму  указанием  на  то,  что  подлежат  включению  в  УК  РФ  новые  законы,  не  только  предусматривающие  уголовную  ответственность,  но  и  содержащие  нормы,  освобождающие  от  уголовной  ответственности  и  наказания,  а  также  обстоятельства,  исключающие  преступность  деяния. 

Cписок  литературы:

1. Конституция  РФ  (с  учетом  поправок,  внесенных  Законами  РФ  о  поправках  к  Конституции  РФ  от  30.12.2008  г.  №  6-ФКЗ  и  от  30.12.2008  г.  №  7-ФКЗ)  //  Собрание  законодательства  РФ.  —  2009.  —  №  4.  —  Ст.  445.
2. Комментарий  к  Уголовному  кодексу  РФ  /  отв.  ред.  В.М.  Лебедев.  —  13-е  изд.,  пер.  и  доп.  —  М.:  Юрайт,  2013.  —  1069  с. 
3. Комментарий  к  Уголовному  кодексу  РФ  /  отв.  ред.  А.И.  Рарог.  —  8-е  изд.  —  М.:  Проспект,  2012.  —  992  с.
4. Курс  уголовного  права.  Общая  часть:  В  2-х  т.  /  под  ред.  Н.Ф.  Кузнецовой,  И.М.  Тяжковой.  —  Т.  1.  Учение  о  преступлении.  —  М.:  Зерцало,  2002.  —  624  с.
5. Папор  А.И.  Нужен  ли  России  новый  Уголовный  кодекс?  //  Уголовное  право:  стратегия  развития  в  ХХI  веке:  материалы  IX  Международной  научно-практической  конференции  (26—27  января  2012  г.)  —  М.:  Проспект,  2012.  —  552  с.
6. Уголовный  кодекс  РФ  //  Собрание  законодательства  РФ.  —  2006.  —  №  11.  —  Ст.  1146.
7. Федеральный  закон  от  6  марта  2006  г.  №  35-ФЗ  «О  противодействии  терроризму  //  Собрание  законодательства  РФ.  —  2006.  –  №  11.  —  Ст.  1146.
8. Федорук  Е.О.,  Рождествина  А.А.  Комментарий  к  Федеральному  закону  №  35-ФЗ  от  26  февраля  2006  г.  «О  противодействии  терроризму».  —  Система  ГАРАНТ,  2012.