КОНСТИТУЦИОННЫЙ СТРОЙ КАК ОСНОВА КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

Данилов Александр Владимирович

студент 4 курса ЮФ-09-04 СВФУ им. М.К. Аммосова г. Якутск

E-mail: lv2frie@yandex.ru

Данилов Владимир Петрович

проф. СВФУ им. М.К. Аммосова, д-р,юрид. наук.

Коренное формационное изменение российского конституци­онного строя — результат революции 1988—1993 годов, осуществленный в конституционных и внеконституционных формах. В России возник новый конституционный строй, изменился весь облик конституционализма. Этот процесс обуславливает несомненную актуальность проблем конституционного строя и конституционализма в России в их развитии, взаимосвязи и различных формах проявления, рассмотрения их как концепции, идеи, процесса и реальности.

Конституционный строй и как особый тип властвования, несвойственный догражданскому обществу, и как результат гражданских (буржуазных, либеральных) революций, и как цель воплощения конституционных идей, есть внутренне противоречивое явление, имеющее революционно-преобразующую и консервативно-ограничительную стороны. При этом последняя выступает не только как правление, ограничение Конституцией, но и как конституционно установленные пределы (юридические формы) самого народовластия.

На Конгрессе делегатов муниципальных образований Президент России В.В. Путин отметил значимость возвращения понятия «народовластие» и наполнения его подлинным содержанием [12]. Именно через призму осуществления народовластия авторами исследуются элементы конституционного строя, равно как формы осуществления народовластия.

Исследование проблем конституционного строя и конституцио­нализма в России представляет собой важнейшее направление науки конституционного права, предполагающее исследование и решение комплекса крупных по своему масштабу задач, направленных на укрепление конституционного строя и Конституции России, как важнейшей общественной ценности.

Либеральная сущность российской Конституции «смягчена» социальными вкраплениями, не имеющими адекватных гарантий, но и для советских конституций «характерно» разительное несоответ­ствие многих учреждаемых конституционно-правовых институтов и политической действительности.

Неправдоподобным является мнение о том, что практический российский конституционализм — фикция. Наоборот, созданный в 1993 году механизм суперпрезидентской власти реализуется достаточно, чтобы считать механизм власти устойчивым, а дейст­вующую Конституцию — стабильной.

Системный анализ конституционного строя и конституцио­нализма позволяет искать золотую середину между полярными подходами к перспективам действующей Конституции России. Одни ратуют за реформу Конституции или, как минимум, внесение самых необходимых изменений и дополнений в нее, тем более, что «Конституция уже подвергается тихой трансформации, другие призывают объявить мораторий на пересмотр конституционных положений» [7], третьи мотивируют преобразование Конституции без вторжения в ее текст, необходимостью обеспечения политической и экономической стабильности в обществе, а некоторые убеждены в том, что «впереди у нас конституционная реформа и новая конституция, конституция консервативного развития» [3].

В юридической литературе практически слабо исследован современный конституционный процесс как целостное явление конституционализма. Авторы сделали попытку исследования конститу­ционализма как особую систему идеологических, политических и правовых реалий и их теоретического осмысления.

Конституционный строй и конституционализм взаимообуслав­ливают друг друга, при этом конституционализм как идеология может «опережать» реалии конституционного строя. С другой стороны, консти­туционный строй — системообразующее ядро конституционализма.

Объектом исследования являются конкретные условия отказа от советского конституционализма и возникновения современного российского конституционного строя, конкретно-исторические условия разработки и принятия Конституции России 1993 года, иного законодательства как многоуровневой системы, а также сопутст­вующие друг другу или, наоборот, противоречащие друг другу конституционные взгляды и отношения. Объектом исследования являются также: конституционный процесс как часть политического процесса, предмет регулирования конституционного законодательства и оно само, практика реализации конституционных норм.

Предметом исследования являются конституционный строй и конституционализм в России в их развитии, взаимосвязи и разных формах проявления.

Конституционный строй и конституционализм в России в современных условиях, обладая самостоятельной ценностью, как и Конституция Российской Федерации, есть инструменты управления общественными процессами, средство выявления структу­рирования и защиты народовластия.

Конституционный строй, вне зависимости от своего типа, обладает двуединой сущностью: революционно-демократической и консервативной.

Гармоническое единство народовластия и свободы личности, общественных и личных интересов — идеал конституционализма.

Народовластие является сущностью революционной стороны конституционного строя, а ограничения и пределы демократии — сущностью консервативной стороны конституционного строя.

Принятие Конституции Российской Федерации на референдуме было формой легализации переворота сентября-октября 1993 года. После 12 декабря 1993 года, как бы ни оценивались характер и итоги референдума, все политические процессы вокруг конституционных вопросов вошли в русло цивилизованного процесса.

Целью работы является исследование проблем методологии, теории, истории, практики конституционного строя и конституцио­нализма в России в их взаимосвязи и взаимообусловленности.

Авторы поставили следующие задачи:

1.доказать необходимость преемственности конституционных традиций в науке и практике

2.уточнить и систематизировать данные об оценке сущности и эффективности реализации конституционализма в период советского конституционного строя, в период возникновения нового конститу­ционного строя и в современный период

3.через трактовку народовластия как сущностного элемента конституционного строя раскрыть взаимосвязь последнего с граждан­ским обществом и государства на пути осуществления народовластия и прав человека.

Конституционный строй есть сложное политико-юридическое понятие, противоречивость которого имеет глубокий философский смысл: это и цель, и средство, и процесс, и результат. Причем эти «точки измерения» меняются местами в зависимости от интересов субъекта политики. Если конституционный субъект (партия, президент, парламент, народ) добивается изменения соотношения сил, то достигнутый строй из цели превращается в результат, а субъект из «революционного» — в «консервативный», ибо функции перераспределяются между субъектами конституционного процесса как легального средства политической борьбы.

Соблюдение прав и свобод является производной и зависимой от него величиной. Правыми являются ученые, определяющие конституционный строй через категорию «власть»: «Конституционный строй — это определенная форма или определенный способ организации государства…» [1].

Конституционный строй есть политико-юридическое выражение такого государственного и общественного строя, который нуждается в более сложном, чем при абсолютизме, механизме власти: речь идет о механизме власти от имени народа, что конституционно декларируется как народовластие. Сложность этого механизма заклю­чается в его возможности интегрировать революционную и консерва­тивно-стабилизирующую стороны конституционализма одновременно.

Конституционализм может рассматриваться как:

1.         конституционная идеология

2.         процесс

3.         цель

4.         политико-юридическая реальность

5.         юридический результат

6.         тип нормативной основы правовой системы страны.

Тип конституционного строя предопределяет соответствующий тип конституционализма. С другой стороны, конституционализм влияет на вызревание условий изменения типа конституционного строя, характер и содержание писаной конституции. История отечественного конституционализма есть история его кризисов. В наиболее острой фазе кризис завершается неконституционной сменой основ конституционного строя. «Конституционная и общест­венная практика в современной России как бы разведена по разным орбитам и пересекаются лишь в удобных и выгодных для правящего режима координатах. И чем больше «конституционный люфт», тем глубже конституционный кризис» [11].

Можно выделить две точки зрения на соотношение конституции и конституционного строя. Первая исходит из того, что основы любого государственного и общественного строя, став конституционными, образуют конституционный строй. Вторая же исходит из того, что не всякий строй, даже закрепленный на бумаге, является конституционным строем.

За гражданином, который представляет собой частицу народа, признается качество политико-конституционной правосубъектности. Гражданин осуществляет свое право субъекта власти, участвуя в выборах, законодательстве и управлении государством. Конститу­ционный строй и институт гражданства исторически возникли одновременно. Это две стороны одной медали, имя которой — конституционализм. Идея народного суверенитета и идея гражданства обогащали друг друга. Возникнув, конституционный строй дополнительно гарантирует гражданское общество. Конституционный строй есть и условие, и следствие гражданского общества, его конституционная институциализация.

Правовое государство — идеал, к которому стремится конституционное государство. В правовом государстве власть подчиняется праву, что возможно лишь в случае контроля над нею. Способность общества к контролю над властью — признак гражданского общества. Только контроль, приобретая правовые формы, способен подчинять власть праву, и только при условии существования гражданского общества государство оказывается «под правом», становится правовым. Справедливо утверждение С.А. Авакьяна: «прежде всего конституционализм есть там, где главное не в наличии текста конституции — хотя архиважно, что он все же имеется, — а в глубоком почитании связанности государства и общества правом, законом» [3]. Понятие гражданское общество» и «правовое государство» неразрывны еще потому, что общество нуждается в правовой форме. Системный анализ конституционного строя и конституционализма позволяет искать золотую середину между полярными подходами к перспективам действующей Конституции России. Одни ратуют за реформу Конституции или, как минимум, внесение самых необходимых изменений и дополнений в нее, тем более что Конституция уже подвергается тихой трансформации, другие призывают объявить «мораторий на пересмотр конституционных положений» [6]. Третьи мотивируют преобразование Конституции без вторжения полити­ческой и экономической стабильности в обществе, а некоторые убеждены в том, что «впереди у нас конституционная реформа и новая конституция, конституция консервативного развития» [4].

Конституционный строй с момента конституционного закреп­ления начинает жить самостоятельной жизнью, исключающей его насильственное изменение. С этого момента конституционный строй, продолжая быть объектом политики и полем политических битв, становится и юридическим понятием, образует ядро нацио­нальной правовой системы.

Типичными определениями конституционного строя, лидирую­щими на постсоветском пространстве середины 90-х годов ХХ века, были определения, построенные на основе категории прав и свобод личности, а не через категории власти и народовластия. Причем приоритет личных интересов перед государственными выражается в том, что применительно к личности акцентируется исключительно ее права и свободы, автономность от государства, а применительно к государству — его обязанности защищать, гарантировать, не вмешиваться: «Порядок, при котором соблюдаются права и свободы человека и гражданина, а государство действует в соответ­ствии с конституцией, называется конституционным строем» [2].

Без позитивно-критической функции наука перерождается в апологетику. Впрочем, апологетика и конформизм в определенной мере должны присутствовать в науке конституционного права как неизбежный спутник одной из важнейших ее функций — функции обоснования конституционных реалий, воспитания уважения к ним, укрепления существующих основ конституционного строя. Если бы этой функции у наук не было, то вряд ли она вообще была бы нужна как позитивная наука о конституционном строе соответствующего государства.

Критическая функция науки в период ломки конституционного строя реализуется противоречиво. Эта противоречивость объясняется тем, что примешивается идеологический момент: тех, кто критикует «реформы», их результаты и Конституцию рискует попасть в число реваншистов. Между тем критика реалий отнюдь не означает ни реваншизма, ни того, что критикующий зовет в прошлое. Критика настоящего — катализатор будущего. Обе функции необходимы научному конституционализму. Если наука сводится к одной лишь критике, то она рискует скатиться до политиканства, но если наука вообще чурается критики, то она перестает быть наукой, сводится к наведению благостного глянца на существующие реалии в той степени, в какой они удовлетворяют власть.

Сочетание названных функций конституционной науки обуславливает диалектическое сочетание на идеологическом уровне двух научных методов: «узкого» (юридического) и «широкого» (социологического). Первый метод означает анализ норм, принципов и институтов, второй — их сравнение с жизнью, причины бездействия.

Конституционализм любой страны — сфера ярко выраженной идеологии. Сами конституционные принципы — это определенные идеи. Их выбор и сочетание, заложенная в них степень декларатив­ности и реальности, эклектичность, ориентация на общечеловеческие ценности собственную российскую, историческую почву и отечест­венный менталитет — образ российского конституционализма. При этом всегда следует помнить: то, что полезно для России, достойно стать частью общечеловеческих ценностей.

Деидеологизированное государство — это один из тех мифов, сыгравших роль «троянского коня», вошедшего, как нож в масло, в неискушенное сознание советских людей в период перестройки. Деидеологизированное государство — такой же абсурд, как и деидео­логизированная политика. Главный вопрос политики — вопрос о власти. Государство без идеологии — все равно, что человек без мысли [5].

Конституция в равной мере сочетает в себе констатацию достигнутого и провозглашение целей, к которым стремятся данное общество и государство. Конституция как идеологический документ исходит из презумпции, что цели общества являются задачами государства, но подобное совпадение не всегда гарантировано, даже в случае принятия конституции на референдуме. Адекватное отражение общественных целей в конституции предполагает наличие адекватной конституционной идеологии.

В результате глубинных конституционно-формационных изменений (1988—1993), разрушение единого правового государства СССР (1990—1991), а затем и самого СССР (1991), демонтажа советской системы (1990—1993), полностью изменились конститу­ционный строй, экономическая, социальная, политическая, идеологи­ческая и духовная система Отечества.

Критерием появления Конституционного строя является возникновение института выборов, избирательного права. Связанность власти правом начинается в процессе ее избрания. Выборы — элемент народовластия, но таковым они могут быть лишь в подлинно демократическом государстве. В государстве же, где народовластие, народоправство подменено его внешне демократической формой, выборы выполняют роль демократической ширмы, за которой скрываются самое настоящее нарушение интересов народа, наступление на права большинства населения.

Любое нарушение избирательного права конституционно опаснее иных деликтов, ибо здесь формируется власть. «Выборность создает тесную нравственную связь парламента с народом, является источником политической силы народного представительства, создает его полную независимость от бюрократического механизма» [10]. В настоящее время проблема независимости народных представителей еще более актуальна, в том числе, на основе политических реалий. Таким образом, можно сделать вывод: выборы, референдум, отзыв — три разных института демократии с разными основаниями, целями, последствиями. Взаимосвязь между избирательным и парламентским правом позволяет сделать вывод, что первое характеризует способы и методы формирования выборных, в т. ч. представительных органов власти, второе — способы и методы их функционирования. Как парламент избирается, так он и функционирует: чем полнее реализуется в процессе выборов принцип народного представи­тельства, тем выше демократический потенциал представительного органа власти и его обратная связь с избирателями.

Авторы подчеркивают, что:

·Только комплексное исследование проблематики конститу­ционного строя и конституционализма выведет ее из сферы политических спекуляций в сферу научно обоснованных предложений, что и повысит объективность в оценке принимаемых конституционно-правовых актов и их роли в становлении нового конституционного строя в России.

·Конституционное законодательство одновременно есть и средство внедрения институтов и элементов конституционного строя, и инструмент реформирования конституционного строя конституционализма.

·Конституционализм каждой страны есть национальное сочетание конституционной идеологии, конституционной теории, конституционного законодательства и конституционной практики — практики политической борьбы за изменение или, наоборот, сохранение существующих конституционных норм и институтов, с одной стороны, и практики собственного конституционного процесса как юридического явления — с другой, а также практики действия реализации, гарантирования и охраны конституционных норм и институтов.

·Конституционный строй является стержневым, системообра­зующим элементом отрасли конституционного строя и конституцио­нализма, относящегося к революционному типу, необходима преемственность конституционных традиций в науке и практике. Слом традиций, пренебрежение ими весьма опасны.

·В постсоветский период беспрецедентно обновилась фактическая и юридическая база науки конституционного права, обновился ее категориальный и понятийный аппарат. Многие споры конституционалистов имеют общий знаменатель, имя которому — соотношение преемственности и новизны в конституционном праве современной России. Значительно реже ставится и решается другая проблема — допустимая степень расхождения между конституци­онным принципом и реальностью.

·Ядро российского конституционализма составляет консти­туционный строй. Поэтому изменения ядра конституционализма неизбежно влекут изменения науки конституционного права, которая в период революционных ломок конституционного строя играет двойственную роль. Ведущая роль конституционного права не утрачивается, подобно тому, как не утрачивается роль конституции в системе права. В свою очередь наука конституционного права должна противостоять тенденциям принижения роли конститу­ционных ценностей.

·Следует учитывать опыт других стран, знать работы зарубежных авторов, но не абсолютизировать их, понимая, что опыт других стран — это не только достижения, но и ошибки, а зарубежные ученые вряд ли могут знать об общих закономерностях демократических процессов и особенностях нашей страны и наших реалий больше, чем отечественные ученые.

·Народовластие — стержневой элемент конституционного строя — с одной стороны, демократическая сущность гражданского общества и правового государства — с другой. Категория конституционного строя позволяет по-новому осветить соотношение между гражданским обществом и государством и охарактеризовать их партнерское взаимодействие.

Список литературы:

1. Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. — 2-е изд. — М.: РЮИД.
2. Баглай М.В., Габригидзе Б.Н. Конституционное право Российской Федерации. Учебник для юридических вузов — М.: Инфра-М. — Кодекс, 1996. — с. 96.
3. Бабурин С.Н. Этапы и черты российского конституционного строительства. Сб. материалов Междунар. Научно-практической конференции — М.: Рос НОУ, 2003. — с. 69.
4. Бабурин С.Н. Интеграция и опыт правовых преобразований в условиях вызова мировому правопорядку, М.: Рос НОУ, 2003. — с. 75.
5. Боброва H.A. Конституционный строй и конституционализм в России (Проблемы методологии, теории, практики). Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2004. — С. 28.
6. Борисов Г.А. Освоение потенциала Конституции РФ: проблема и перспективы. Российская Академия юр. наук. т. 2 М.: «Юрист», 2002. — с. 196—197.
7. Гаджиев Г.А., Кряжков В.А. Конституционная история юстиции в Российской Федерации: становление и проблемы // Государство и право, 1993 № 7. — с. 4.
8. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России Уч. — М.: Юристъ, 1995. — с. 75.
9. Конституция Российской Федерации от 25 декабря 1993 года. «РГ» — Федеральный выпуск № 4831.
10. Лазаревский Н.И. Конституционное государство. Курс лекций — Спб, 1905. — с. 182.
11. Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации // М.: ЮНИТИ, 2002. — С. 408.
12. Митюков А.А. О преобразовании Конституции Российской Федерации / Конституционное развитие России — Саратов: изд-во ГОУ ВПО «Сарат. гос. академия права» вып. 4, 2003. — с. 32.