К ВОПРОСУ О ЮРИДИЧЕСКОМ ЗАКРЕПЛЕНИИ И ФОРМИРОВАНИИ СУДА ПРИСЯЖНЫХ В 60-Е ГОДЫ XIX ВЕКА В РОССИИ

Уткин Алексей Владимирович

аспирант кафедры теории и истории государства и права
Санкт-Петербургского университета управления и экономики

Глушаченко Сергей Борисович

д-р юрид. наук, профессор кафедры теории и истории государства
и права Санкт-Петербургского университета управления и экономики

E-mail: kariera_karierist@mail.ru

Суд с участием присяжных заседателей — суд присяжных — значительно более прогрессивное явление для того времени, чем суд с участием сословных представителей. Инициатива суда присяжных, как и самого освобождения крестьян, по признанию самих славянофилов шла из лагеря либеральных западников. Первый, кто осмелился публично заговорить о таком предмете как суд присяжных, был известный деятель крестьянской реформы Тверской губернии, предводитель дворянства А.М. Унковский, предложивший еще в 1858 году в крестьянском комитете в числе других реформ и суд присяжных [1, с. 13]. Честь первого предложения суда присяжных принадлежит Д.А. Ровинскому, тогдашнему московскому губернскому прокурору. Прекрасный знаток не только судебной практики, но и народной жизни, Д.А. Ровинский в дельной и остроумной записке опровергал все страхи и недомыслия о суде присяжных, которые навеяны были ложною мудростью кабинетных знатоков русского народа, никогда не выезжавших из Петербурга [1, с. 14].

Разработкой института присяжных заседателей занялись Д.А. Ровинский и С.И. Зарудный. Принято считать, что первый был его родоначальник, второй — «теоретический обоснователь» [5, с. 84]. Они подготовили записки о суде присяжных, в которых всесторонне обосновали целесообразность его введения. В частности, Д.А. Ровинский опровергал утверждения Д.Н. Блудова «о неподго­товленности» русского народа к суду присяжных. Народные массы «ни одном государстве не могут еще похвастаться ни юридическим образованием.., ни способностью к тонкому анализу». Образованные иностранцы, попав в Россию, начинают нарушать законы, «теряя юридическое образование. Причина этой грязи коренится гораздо глубже», человек становится осторожным, «когда за поступками его следит общество, у которого есть возможность законным путем порицать и наказывать его» [6, с. 18]. Представителями общества в суде и являются присяжные. Таким образом, автор записки видел источник беззакония не в отсталости народа, а в системе правосудия, не способной гарантировать права. С.И. Зарудный, теоретически обосновывая потребность в суде присяжных, наряду с традиционными положениями буржуазной теории судоустройства приводил аргументы специфически «российские». «Цель судоустройства — в учреждении судебных мест на таком основании, чтобы судебные решения пользовались общим доверием» [6, с. 20]. По его утверждению это доверие обеспечит спокойствие в государстве, явится превентивной мерой обжалования судебных решений. Для достижения этой цели наряду с коронными судьями в состав судов следует ввести представителей от общества — присяжных. Постоянные судьи применяют закон, «а разрешение спора о событиях» вверяется судьям, отводимым или присяжным. Только «совокупность всех этих условий приводит» к беспристрастности суда. С.И. Зарудный стремился при этом доказать неполитический характер суда присяжных, его безопасность для самодержавия. По мнению реформатора, это — не что иное, как судебный метод, особая форма организации суда, а потому «сие установление ни в каком случае не может и не должно быть смешиваемо с политическим устройством государства» [7, с. 25]. Положения, содержавшиеся в записках Д.А. Ровинского и С. И. Зарудного, вошли в «Соображения государственной канцелярии о судопроизводстве гражданском, уголовном и судоустройстве», составленные комиссией и представленные на обсуждение в Государ­ственный Совет. В них утверждалось, что, заменив теорию формальных доказательств оценкой по внутреннему убеждению, следует непременно ввести суд присяжных. Без него «невозможно представить себе какое-либо существенное улучшение в уголовном судопроизводстве» [7, с. 27]. Заботясь о гарантиях неприкосно­венности личности, комиссия обосновала и необходимость введения суда присяжных по политическим преступлениям. Развивалась мысль, что в делах о государственных преступлениях коронный суд как государственный орган без представителей общества суда присяжных не способен вынести объективный приговор, поскольку «государство, преследующее преступление, есть вместе с тем и юридическое лицо, непосредственно оскорбленное или потерпевшее от преступления». Однако рассмотрение политических дел комиссия возложила на спе­циальный состав: присяжных «зрелых лет, имеющих обеспечение средства к жизни», которые избирались бы «представи­телями сословных управлений общества» [7, с. 42]. Признав суд присяжных «лучшим методом для рассмотрения дел по внутреннему убеждению», реформаторы считали нужным изменить и сопредельные институты, иначе, полагали они, он окажется нежизнеспособным. Процесс должен быть простым и ясным, устным, гласным. Требуется законодательно обеспечить подбор присяжных, гарантировать их независимость. Подобная всесторонность обоснования необходимости создания суда присяжных обусловливалась сильнейшей по отношению к нему оппозицией. Не только консерваторы, но и либерально настроенные общественные деятели и ученые выступили против суда присяжных. В.Д. Спасович, Б.Н. неприемлемости его для России [3, с. 46].Не находили условий для его существования также авторитетные представители уголовно-процессуальной теории [9, с. 180—182]. Наблюдались колебания и в высших правительственных кругах. Подтверждение тому — назначенное в канун обсуждения в Государственном Совете «Основные положений» судебных преобразований великим князем Константином Николаевичем неофициальное рассмотрение наиболее спорных институтов. В письме от 22 апреля 1862 г. П.Д. Шубин писал Д.А. Ровинскому: «Великий князь собирается позвать к себе составителей записок с тем, чтобы они в его присутствии имели бы совещание и диспут о тех вопросах, о которых разногласия. Предлагают разбирать вопросы: Возможно ли у нас введение Присяжных. Составленные комиссией «Соображения о главных началах судопроизводства уголовного, судопроизводства гражданского и судоустройства», как следует из донесения Александру IIот 30 апреля 1862 г., «были представлены» монарху «в апреле месяце» и по его «повелению переданы на рассмотрение Соединенных Департаментов законов и гражданского Государственного Совета» [11, Л. 37 об.].Каких-либо замечаний или возражений со стороны самодержца не последовало. Поддерживая проект, великий князь Константин встретился с П.П. Гагариным, председательствующим при обсуждении «Основ» в Государственном Совете, от которого, считал он, зависел «весь успех рассмотрения этого важного дела», и склонял «употребить все зависящие от него старания к скорому окончанию дела в Соединенных департаментах» [12, Л. 42]. Иными cловами, предлагалось принять основные институты проекта (прежде всего суд присяжных) без изменений. В общем Собрании Государственного Совета особых дебатов не возникло. Только министр юстиции гр. Панин выразил недоверие к суду присяжных. Кн. Гагарин и барон Корф разделяли позицию о суде присяжных как о важном методе правосудия, заявив: «все или ничего», «...грустно сказать, — писал К.П. Победоносцев, менее чем в 20 минут, почти без обсуждения, разрешен был этот важнейший вопрос. Никто не коснулся практической стороны его, практических его условий» [2, Л. 1, 14 об.]. Объяснение быстрого и без обсуждения принятия суда присяжных кроется в предвари­тельном одобрении его великим князем Константином Николаевичем, за которым стоял Александр П. Многочисленные его противники в этой связи не решались высказаться официально. По свидетельству К.П. Победоносцева, «еще третьего дня граф Строганов с негодо­ванием говорил о невозможности присяжных в России. Члены Государственного Совета М. Корф, Ф. Литке и Н.И. Бахтин, не желая противоречить монаршей воле, при рассмотрении в Совете вопроса о допущении присяжных к рассмотрению дел о государственных преступлениях, высказались за положительное его решение. Однако, узнав, что Александр IIбыл против этого, они резко изменили свое мнение [2, л. 20 об.]. Вместо суда присяжных по политическим делам Общее собрание Государственного Совета учредило суд сословных представителей. В журнале Государственного Совета утверждалось: «В той среде нашего общества, из которой предполагается назначать большинство присяжных, встречаются ошибочные понятия о государственном устройстве». Присяжным следует предоставить рассмотрение только тех дел, «по которым от них можно ожидать приговоров безошибочных». Иначе власть и государство «останутся без защиты» [8, с. 234]. Таким образом, институт присяжных заседателей был введен «Основными положениями преобразования судебной части в России» 1862 г., а развитие получил в судебных уставах 1864 г. В них предусматривалось, в частности, что присяж­ными являются русские подданные не моложе 25 и не старше 70 лет, прожившие «не менее двух лет в том уезде, где производится избрание в присяжные заседатели». Двухгодичная оседлость требовалась, «чтобы присяжные заседатели, для оценки по совести степени вины подсудимых, были хорошо знакомы с нравами, обычаями и общест­венной жизнью известной местности» [4, с. 40]. Не могли быть присяжными лица, «исключенные из службы по суду или из духовного ведомства за пороки, или же из среды тех обществ и дворянских собраний», несостоятельные должники, «состоящие под опекой» и др. Запрещалось быть присяжными чиновникам государственной службы, священнослужителям, военным, лицам, находящимся в услужении. При избрании присяжных составлялись общие и очередные списки. Для внесения в общие предполагался имущественный ценз: наличие не менее 100 десятин земли или иного недвижимого имущества суммой от 200 до 500 р. или жалование, или доход от капитала, занятия, ремесла и промысла в сумме от 200 до 500 р. «Имущественный ценз, заявляли реформаторы, — должен быть довольно высок, иначе в присяжные поступали бы лица бедные, не имеющие достаточного образования и недовольно развитые» для исполнения своих обязан­ностей. Высокий имущественный ценз — гарантия «заботливости в охранении общественной и частной безопасности законного порядка» [4, с. 42, 44]. Судебные уставы ввели служебный ценз, позволявший быть присяжным без учета имущественного положения. Подобная новелла не знала аналогов в мировой практике. В общие списки включались «все состоящие в государственной гражданской службе по определению от правительства, в должности пятого и ниже классов ... все состоящие на местной службе по выборам дворянских и городских обществ», крестьяне, занимавшие не менее трех лет выборные должности сельских старост, старшин, и др. Лица, имевшие право быть присяжными, вносились в общие списки особыми временными комиссиями, которые назначались в уездах земельными соб­раниями, «а в столицах соединенными заседаниями общих городских дум и местных уездных земских собраний». Комиссии ежегодно проверяли и дополняли списки. Последние представлялись губернатору, который проверял законность их составления. Он имел право исключить неправильно внесенных туда лиц с указанием причин. «Недовольные таким исключением, сделанным губернато­ром», могли жаловаться в Сенат. На основании общих списков составлялись очередные. Этим занимались временные комиссии, но «под председательством уездных предводителей дворянства и при участии одного из мировых судей уездного города».

Таким образом, формирование и законодательное закрепление института присяжных заседателей призвано было укрепить в обществе уважение к суду и противостоять общественному правовому нигилизму.

Список литературы:

1. Джаншиев Г.А. Суд над судом присяжных. М.., 1896.
2. Дневник К.П. Победоносцева // ЦГИА.Ф. 1574. Оп. 1.
3. Журнал Министерства юстиции.1860. № 12.
4. Журнал соединенных департаментов за 1864 год. № 48.
5. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. / М.Г. Коротких. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1989.
6. Материалы по судебной реформе в России.1864. Т. 17.
7. Материалы по судебной реформе в России 1864 года. Т. 18.Ч. 1.
8. Материалы по судебной реформе в России 1864 года. Т. 19.
9. Миттермаер Ю.А. Законодательство и юридическая практика в новейшем их развитии, в отношении к уголов­ному судопроизводству. СПб. 1864.
10. Наше время. 1862.12 янв.
11. ЦГИА.Ф. 1162.ОП. 1. Ед. хр. 7.
12. ЦГИА.Ф. 1162.ОП. 1. Ед. хр. 15.