ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КАТЕГОРИИ «ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ НА ЛЕС»
В РУССКОМ ПРАВЕ XIX — НАЧАЛА XX вв.

Малахов Аркадий Евгеньевич

аспирант кафедры теории и истории государства и права
Санкт-Петербургского университета управления и экономики, г. Санкт-Петербург

E-mail: kariera@karierist@mail.ru

Данилова Екатерина Вениаминовна

канд. юрид. наук, заместитель директора по правовым вопросам АНО «Научно-образовательный центр «Карьера», г. Н.Новгород

E-mail: kariera@karierist@mail.ru

В конце XIX — начале XX вв. наука гражданского права получает активное развитие. Вместе с этим учёные-правоведы того времени сходились на том, что единообразного понимания категории «право собственность» нет, и это влечет трудности в толковании норм права. В Своде законов Российской империи так же не встречаем строго установленной терминологии в отношении данной правовой категории. В некоторых статьях X т. I ч. Свода законов слово «собственность» употребляется в смысле простого имущества, не права на вещь, а самой вещи, находящейся в собственности.

В других статьях собственность называется вотчинным или крепостным правом, затем вотчинным или потомственным владением. Собственник называется то вотчинником, то владельцем вечным или потомственным, а иногда просто владельцем. Таким образом, под выражениями «владение» и «владелец» в Своде законов часто подразумевается «собственность» и «собственник» [2, с. 322]. В зарубежном законодательстве того периода можно наблюдать похожие тенденции. Кодекс Наполеона определяет право собствен­ности как право пользоваться и распоряжаться вещами самым неограниченным образом.

Для того чтобы понять категорию «право собственность» необходимо помнить, что закон устанавливает определенные границы осуществления права собственности, т. е. ограничения.

Кроме правомочий, которые может осуществлять собственник, право собственности включает в себя ряд ограничений. Данные ограничения различны в зависимости, например, от видов имуществ. Так, различными будут ограничения в отношении движимого и недвижимого имущества. В законах рассматриваемого периода подробно регламентированы лишь ограничения, касающиеся земельной собственности.

Ст. 420 Свода законов делает акцент на словах «в частную принадлежность» [2, с. 322]. Анализируя законодательство того периода можно сделать вывод, что эти слова являются своего рода преимущественными в определении права собственности. Индивиду­альное право собственности по своей природе отличается от коллективного. Данное предположение подтверждается ст. 421 Свода законов: «От права частной собственности различается право собственности государственной, состоящее в верховном обладании государственными имуществами, в пользовании или распоряжении оными» [2]. Исходя из этой нормы, представляется невозможным дать единое понятие права собственности невозможно, поэтому в граждан­ском обороте невозможно говорить об унифицированном термине.

Другой признак права собственности — материальный, так как он указывает на содержание права собственности, состоящее из возможности лица владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом. Здесь прослеживается стремление законодателя исчерпать все правомочия заключенные в данном праве.

Некоторые правомочия, заключенные в праве собственности, видны только тогда, когда они отделены от собственности и переходят к другим лицам. Поэтому вполне возможно, что от собственности могут быть отделены и владение, и пользование, и распоряжение, но собственность в том случае все равно будет существовать. Чем больше прав из нее будет выделено, тем уже она будет становиться в своем содержании. Собственность вовсе может превратиться в номинальное право, которое будет служить регулятором общественных отношений в силу практических соображений. Данное номинальное или «чистое» право характеризуется еще и тем, что выделенные из него правомочия, утрачиваясь для субъекта по каким-либо причинам, возвращается к собственнику без специального акта приобретения. В современном гражданском обороте есть немало примеров, подтверждающих, что право собственности может существовать номинально в чистом виде. Собственник, передавший имущество арендатору во временное владение и пользование (или) пользование, утрачивает на срок действия договора часть своих правомочий, а именно правомочия владения и пользования. Другой пример, когда собственник передает свое имущество в доверительное управление, разрешая доверитель­ному управляющему в том числе и распоряжаться имуществом.

Акт распоряжения заключается не только в отчуждении вещи. Распоряжение, как правомочие, трактуется шире как возможность изменить юридическую судьбу вещи, например, путем переобору­дования. Отдав ценные бумаги в доверительное управление, собственник управомочивает другого субъекта распоряжаться данным объектом гражданских прав. При этом все доходы от операций с ценными бумагами за вычетом вознаграждения управляющему, переходит к собственнику ценных бумаг. В этом случае право собственности в «чистом» виде так же сохранено.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что право собственности не сводится к его содержанию, оно шире по своей правовой природе и может существовать без правомочий, заключенных в нем.

Говоря о природе права собственности, нельзя не сделать оговорку о его абсолютном и исключительном характере. Право собственности абсолютно, поскольку собственнику противостоит неконкретное количество обязанных субъектов, которые должны уважать и не нарушать данное право. Исключительный характер (или как называл В.И. Синайский, эксклюзивный характер) права собственности заключается в праве собственника устранять чье-либо воздействие на свою вещь [2, с. 324]. Барон А. Нольде понимал эксклюзивный характер не абстрактно, а в смысле эксклюзивного права собственника эксплуатировать вещь [2, с. 324].

Свод законов Российской империи подробно регламентирует только право собственности на недвижимые имущества. Само содержание недвижимой собственности определялось различно, но чаще всего оно подразделялось на полное и неполное. Ст. 432 Свода законов устанавливает следующее: «Право собственности бывает неполным, когда оно ограничивается во владении, пользовании и распоряжении другими неполными правами на это имущество» [3]. Законодатель имел в виду, например, право владельцев заповедных наследственных имений, право участия в пользовании и выгодах чужого имущества.

Само по себе подобное разграничение не имеет большого значения. Право собственности всегда полное, даже в том случае, если из него выделены правомочия, составляющие его содержание. Неполным может быть лишь осуществление права собственности, но не само право. Такое разграничение права собственности на полное и неполное имеет значение, поскольку оно прямо указывает на различные степени ограничения, налагаемые законом, на различные виды собственности. В, частности, особое внимание заслуживает пространственные границы права собственности на землю. Свод законов, в частности его статьи 386—392, 424 говорят о праве собственника на поверхность земли, ему принадлежащей, о праве на недра и воздушное пространство над его землей (воздушный столб). При этом собственник вправе продать ископаемые земли отдельно от её поверхности, или оставить их за собой, продав поверхность земли [см. прим. 1].

Право собственности на недра собственник получает с момента поступления земли в собственность или с момента получения недр в собственность. До этого времени собственник имеет право на разработку земли, как следствие права собственности [см. прим. 2].

Законодатель в рассматриваемый период признал право собственности на воздушное пространство. Некоторые авторы, в частности профессор Ельяшевич, возражали против этого. Они указывали, что нет особого права собственности на воздушное пространство, а есть право, которое призвано обеспечивать собственнику возможность пользоваться поверхностью земли [1, с. 1703]. Данная проблема осталась неразрешенной в русском гражданском праве, а в законодательстве Германии она была разрешена. В, частности, Германское гражданское уложение признало право пролета через чужие земельные участки [1].

Несмотря на противоречивость взглядов в толковании категории «право собственность» и на ее законодательное закрепление в ст. 420 Свода законов, нельзя не признать историко-правовую значимость этой нормы.

Примечание:

1.Таким образом, в российском законодательстве вопреки системе «горной свободы» на Западе, собственник может запретить искать, а тем более разрабатывать недра его земли. Впрочем, так называемая «горная свобода» признана в российском праве XIX—XX вв. в отношении казенных земель для важнейших ископаемых, таких как уголь, нефть, железные руды. Заслуживает внимание так же тот факт, что в отношении личных участков бывшей надельной земли право на недра оставлено за сельскими обществами. Исключение было сделано для таких полезных ископаемых, как торф, песок, глина и т.п. — Примечание автора.

2.Данная точка зрения более подробно развита в работе Е.А. Удинцева «Русское горнозаводское право». СПб., 1909.

Список литературы:

1. Право. 1914. № 21, С. 1703.
2. Свод Законов Российской империи (СЗ РИ). Т. X., часть I., ст. 421.
3. СЗ РИ. Т. X., ч. I., ст. 432.