СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ «СУБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ» И «ЛИЧНОСТЬ ПРЕСТУПНИКА»

Лоханский Сергей Сергеевич

аспирант кафедры уголовного права Международного института экспертиз и права Красноярского аграрного госуниверситета, г. Красноярск

E-mail: ursus10@yandex.ru

Успешное предупреждение преступлений возможно в том случае, если внимание будет сконцентрировано на личности преступника, поскольку именно личность является носителем причин их совершения. Важнейшим аспектом теоретического и методологического исследования проблемы личности в уголовном праве является изучение такого важного вопроса как соотношение понятий «личность преступника» и «субъект преступления», которые порой ошибочно отождествляются. Методологической основой исследования данной проблемы является как углубленное изучение самого преступного деяния на различных этапах развития нашего государства, так и совершенствование уголовного законодательства с целью более эффективной борьбы с преступностью [7, с. 274].

Понятия «субъект преступления» и «личность преступника», хотя по смыслу и близки, но не совпадают. Кроме того, они имеют разный объём, а именно, понятие «субъект преступления» уже, чем понятие «личность преступника». Понятие «субъект преступления» основывается на конкретных положениях, сформулированных в уголовном законе, и исходит из методологических предпосылок философских и уголовно-правовых теорий.

«Субъект преступления» — это термин уголовно-правовой, который, скорее, определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. «Личность преступника» как более ёмкое понятие раскрывается через социальную сущность лица, а также через сложный комплекс характеризующих его признаков, свойств, связей, отношений, нравственный и духовный мир, взятые во взаимодействии с индивидуальными особенностями и жизненными фактами, лежащими в основе преступного поведения. По мнению В.Г. Павлова, избежать методологических и теоретических ошибок по разграничению понятий «субъект преступления» и «личность преступника» помогут первоначальные предпосылки, состоящие в том, что субъект преступления — правовое понятие, а личность преступника — скорее криминологическое [7, с. 280].

Отождествление, а порой и просто подмена рассматриваемых понятий, скорее всего, обусловлены несколько ограниченным вниманием учёных к проблемам субъекта преступления и личности преступника, занимающим важное место в уголовном праве. Неслучайно в уголовно-правовой и криминологической литературе в 60-е, 70-е и 80-е годы XX века выдвигались предположения, направленные на отказ от правового понятия «субъект преступления», исключение из состава преступления признаков, его характеризующих (вменяемости и возраста). Например, С.В. Бородин считал, что «возраст и вменяемость не относятся числу признаков состава преступления» [1, с. 25]. По мнению Б.С. Утевского, «понятие субъекта преступления должно быть исключено из состава преступления» [10, с. 34]. Он, критикуя традиционное понятие субъекта преступления, выступил за то, чтобы за­менить указанное понятие понятием «личность преступника» [11, с. 20].

В 60-е, 70-е и 80-е годы XX века время приоритетным направлением являлось изучение личности преступника. И.И. Карпец указывал причину такого положения. Это было связано с тесным взаимодействием уголовного права с криминологией. «Криминология, стимулировала развитие уголовного и исправительно-трудового права во всех вопросах, связанных с подходом к личности людей, совершивших общественно опасные деяния» [4, с. 78]. И.И. Карпец отметил, что «для уголовного права вполне достаточно традиционного и очень точного по своему содержанию понятия «субъект преступления» [3, с. 102], тем самым выступив против понятия «личность преступника».

Н.А. Стручков указывал, что встречающееся в литературе отождествление понятий «личность преступника» и «субъект преступления» свидетельствует, по существу, о необоснованном упрощении данной проблемы, на самом же деле всё обстоит гораздо сложнее [8, с. 6-7]. В данном случае автор считает необходимым согласиться с Н.С. Лейкиной, что лицо, совершившее преступление, является преступником, а личность преступника, как и любая личность вообще, представляет собой не что иное, как совокупность признаков и свойств, которые присущи человеку и составляют его индивидуальность [6, с. 9].

Действительно, только после совершения лицом какого-либо общественно опасного деяния при наличии соответствующих признаков, предусмотренных в законе (ст. 19, 20 УК РФ), можно говорить о субъекте преступления. В свою очередь, Н.А. Стручков отмечал, что человек становится субъектом преступления тогда, когда, обладая личностью преступника, он совершил общественно опасное деяние [9, с. 8]. Представляется, что данная точка зрения не вносит достаточной ясности в разграничение понятий «субъект преступления» и «личность преступника», но и не исключает их тесной взаимозависимости.

Наиболее обстоятельную позицию рассматриваемой проблемы, на взгляд автора, занял П.С. Дагель, который подчёркивал, что понятия «субъект преступления» и «личность преступника» имеют различные функции. При этом первое понятие характеризует одно из условий уголовной ответственности, а второе отражает индивидуализацию уголовного наказания. Понятие «субъект преступления» отвечает на вопрос: кто может нести ответственность за совершенное преступление? Понятие же «личность преступника» даёт ответ, какую ответственность должно нести лицо, совершившее преступное деяние, и может ли оно быть освобождено от неё? [2, с. 10-16]

Однако, в данном случае и позиция П.С. Дагеля не является точной. На взгляд автора, следует согласиться с мнением А.П. Козлова, который указывал на недостатки позиции П.С. Дагеля.

Во-первых, субъект преступления не несёт функцию условия уголовной ответственности. П.С. Дагель в данном случае смешивает преступление с уголовной ответственностью, тогда как очевидно, что они — суть два самостоятельных предмета уголовного права. Возможно, опосредованно субъект преступления и представляет собой указанные П.С. Дагелем условия, но только опосредованно.

Во-вторых, П.С. Дагель смешивает субъекта преступления с субъектом уголовной ответственности, понятия которых, в целом, теория уголовного права всё-таки разводит. Странным в этой ситуации, по мнению А.П. Козлова, является то, что многие авторы, такие как Орзих М.Ф., Кузнецов А.В. и др., солидарны с П.С. Дагелем и не хотят видеть указанных недостатков, которые в целом переносят дискуссию из одной целесообразной плоскости в другую, нецелесообразную [5, с. 412].

Так как понятие «субъект преступления» содержит конкретные законодательные признаки, при отсутствии которых не будет состава преступления и основания для привлечения лица к уголовной ответственности, а понятие «личность преступника» является носителем самых различных свойств, признаков и качеств лица, совершившего преступление, поэтому подмена рассматриваемых понятий в составе преступления, по мнению В.Г. Павлова, недопустима и является грубейшей ошибкой, как с точки зрения теории, так и методологии, хотя проблема как таковая имеет право на существование [5, с. 274].

На основании вышеизложенного, автор исследования приходит к следующим выводам:

Во-первых, субъект преступления является базовым понятием для других используемых в уголовно-правовой сфере понятий. Установление субъекта преступления — это законодательная предпосылка признания лица виновным в совершении преступления и назначения ему наказания.

Во-вторых, как без наличия признаков субъекта преступления лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, так и без учёта свойств личности виновного, суд не может назначить виновному наказание, применить условное осуждение и т. п. Без учёта личности виновного нельзя прогнозировать и осуществлять профилактику преступного поведения, способствовать исправлению осужденного.

В-третьих, в уголовном законе личность преступника выступает как критерий дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания при: а) освобождении от уголовной ответственности; б) назначении наказания; в) применении условного осуждения; г) применении иных мер уголовно-правового характера; д) освобождении от наказания.

В-четвёртых, «личность преступника» как широкое и ёмкое понятие включает в себя, помимо признаков «субъекта преступления» (вменяемости и возраста), ещё и самые различные характеристики и особенности, которые лежат за пределами состава, но обязательно учитываются судом при вынесении приговора за совершенное общественно опасное деяние. В данном случае исследуется «личность преступника» в её взаимодействии с социальной средой и наряду с социально-демографическими данными.

Список литературы:

1. Бородин С.В. Квалификация убийства по действующему законодательству. — М.: Юрид. лит., 1966. — С. 25.
2. Дагель П.С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве. - Владивосток, 1970. - С. 10, 15-16.
3. Карпец И.И. Проблема преступности. — М.: Юрид. лит., 1969. — С. 102.
4. Карпец И.И. Соотношение криминологии, уголовного и исправительно-трудового права // Советское государство и право. - 1981. - №4. - С. 78.
5. Козлов А.П. Понятие преступления. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. — С. 412.
6. Курс советского уголовного права. Часть общая / Под ред. Н.А. Беляева, М. Д. Шаргородского. Т. 2. - Л., 1970. - С. 9.
7. Павлов В.Г. Субъект преступления. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. — С. 280.
8. Стручков Н.А. Проблема личности преступника. — Л., 1983. — С. 6-7.
9. Стручков Н.А. Личность преступника // Методологические проблемы учения о личности преступника: тезисы выступления. - Горький, 1976. - С. 8.
10. Утевский Б.С. Некоторые вопросы дальнейшего развития теории уголовного права. // Советское государство и право, 1963. - № 6. — С. 34.
11. Утевский Б.С. Новые методы борьбы с преступностью и некоторые вопросы уголовной ответственности. // Правоведение, 1961. - № 2. — С. 20.
12. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Справочная правовая система «Консультант Плюс».