ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ОХРАНЫ ЖИЛЫХ ДОМОВ, ПРИЗНАННЫХ ИСТОРИЧЕСКИМИ ПАМЯТНИКАМИ В РОССИИ

Бобенко Анна Васильевна

студент 3 курса юридического факультета НИУ «БелГУ»

E-mail: bobenthik@rambler.ru

Максименко Александр Владимирович

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского права и процесса НИУ «БелГУ»

Современная российская система охраны исторических памятников как с точки зрения законодательного обеспечения, так и с точки зрения подходов к финансированию сохранила ключевые черты советской с той лишь разницей, что по сравнению с советским временем возможности государства за свой счет восстанавливать, содержать и реставрировать десятки тысяч объектов культурного и исторического наследия значительно уменьшились. По экспертным оценкам, в настоящее время объем государственного финансирования, выделяемого на содержание и реставрацию одних только памятников федерального значения, составляет не более 15% от необходимого. Примерно две трети памятников федерального значения нуждаются в реставрации.

Кроме того, в изменившейся социально-экономической среде система, при которой к исключительной компетенции государства относятся не только законодательное регулирование и надзор над охраной памятников, но также их содержание и реставрация, отчуждает объекты наследия от экономической жизни города. Находящиеся под охраной государства памятники в нашей стране существуют вне рынка и не являются объектами недвижимости в полном смысле слова. Исключения есть, но они единичны. В итоге объекты наследия превращаются в пресловутый «чемодан без ручки», который тяжело тащить, но жалко бросить [2, с. 28].

В то же время памятники, особенно в крупнейших мегаполисах, объективно являются чрезвычайно привлекательными объектами для девелопмента. Помимо того, что многие памятники расположены на дорогой земле, «историчность» здания или района города может многократно повысить рыночную стоимость недвижимости. Поскольку во всем мире построить новый объект значительно дешевле, чем отреставрировать старый, эти инвестиции, как правило, работают не на сохранение, а на уничтожение объектов наследия.

Таким образом, в России последствия признания дома историческим памятникам сводятся к решению проблемы сохранения и регенерации культурного, а именно к решению трех основных задач [1, с. 135]:

• интеграция объектов наследия в экономический оборот и их капитализация;
• создание механизма привлечения средств на реконструкцию и реставрацию памятников из внебюджетных источников, а именно в первую очередь — создание условий, при которых частным инвесторам (девелоперам, покупателям или арендаторам объектов наследия) было бы выгодно заниматься сохранением, реставрацией и содержанием памятников;
• инвентаризация и капитализация объектов наследия XX века вне политического контекста.

Основным способом капитализации объектов наследия, после признания дома историческим памятником, фактически является девелопмент. Помимо того, что девелопмент во всем мире представляет собой наименее щадящий способ регенерации объектов наследия, в России ситуация усугубляется тем, что государство не предоставляет инвесторам никаких экономических стимулов к бережному обращению с реконструируемым памятником и к сохранению его подлинности. В этих условиях усилия инвестора, как правило, направлены на поиски путей обхода жестких ограничений, накладываемых российским законодательством об охране памятников, а не на их соблюдение, а надзор за соблюдением охранного законодательства превращается зачастую в один из источников получения административной ренты. Охранное законодательство может эффективно работать только в том случае, если государство действует по принципу «кнута и пряника».

Тем не менее имеются примеры успешного девелопмента объектов исторической промышленной застройки, например, фабрики «Красный Октябрь» и Винзавода в Москве [4].

Несмотря на то, что принятый в 2002 году федеральный закон «Об объектах культурного наследия» [6] допускает наряду с государственной собственностью частную собственность на памятники архитектуры, приватизация объектов наследия так и не получила распространения в РФ. Основное препятствие для вступления в силу данной нормы закона — неразделенность федеральной и муниципальной собственности на памятники, отсутствие в законе однозначного определения предмета охраны (не вполне ясно, на какие именно элементы памятника распространяется охранный режим, например, можно ли вносить изменения в интерьер и внутреннюю планировку).

Кроме того, представители как общественности, так и политического истеблишмента высказывали и высказывают вполне обоснованные опасения в том, что при сохранении существующей системы государственной охраны объектов наследия приватизация памятников лишь ухудшит ситуацию. Эти опасения подтверждаются текущей практикой [5].

Частные и государственные организации и учреждения, занимающие здания, обладающие статусом памятника, практически ничего не делают не только для их реставрации, но и для поддержания их в нормальном состоянии. Арендаторы и владельцы из числа бюджетных учреждений зачастую не обладают даже формальными полномочиями выделять финансирование на ремонт памятника, поскольку такие расходы могут быть признаны нецелевыми. В тех же случаях, когда балансодержатель памятника такими полномочиями обладает, он полностью лишен каких бы то ни было экономических стимулов вкладывать средства в реставрацию памятника. Хотя российское законодательство позволяет компенсировать из средств государственного бюджета часть затрат, понесенных собственником или арендатором на реставрацию памятника, эта норма практически не работает вследствие того, что необходимые подзаконные акты так и не были приняты.

Еще один эффективный способ коммерциализации объектов культурного и исторического наследия — туризм — развивается в России очень медленно и бессистемно. Доходы от туризма не превышают 3—4 % от совокупных доходов российских городов. Для сравнения, в структуре доходов таких европейских столиц, как Париж и Лондон, доходы от туризма превышают 50 %. Развитие внутрироссийского культурного и познавательного туризма сдерживается следующими нерешенными проблемами: неразвитостью транспортной и туристической инфраструктуры, ограниченным платежеспособным спросом на внутренний туризм, плохим состоянием многих российских городов, в первую очередь малых. Обветшалая рядовая застройка, ямы в асфальте и гнилые трубы создают даже для первоклассных памятников негативный контекст, который не позволяет развивать конкурентоспособные туристические продукты [5].

Существует еще одно объективное ограничение для развития туризма и выхода России на мировой «рынок наследия» — небольшое, относительно таких туристических центров, как Флоренция или Лондон, число памятников мирового уровня. Впрочем, это ограничение преодолимо, поскольку, как показывает мировая и российская практика (город Мышкин), привлекательные туристические продукты могут создаваться и на базе весьма скромного культурного и исторического «материала».

Для того чтобы Россия могла претендовать на достойное место на глобальном «рынке наследия», необходимо, как минимум, сделать российские исторические города комфортными для пребывания, приложить усилия для продвижения российских туристических брендов на международной арене (в том числе используя инструменты таких организаций, как ЮНЕСКО), всемерно стимулировать развитие туристической инфраструктуры, создавать в исторических городах возможности для развития не только познавательного и культурного, но и рекреационного туризма.

Использование близости памятников и «бренда» исторических районов и городов для повышения стоимости недвижимости (такой способ капитализации объектов наследия также можно образно назвать «продажей ауры» или продажей «бренда места») в России практически не используется. Возможности для строительства нового элитного жилья в исторических центрах российских мегаполисов, таких как Москва и Санкт-Петербург, практически исчерпаны. Вместе с тем использование «бренда места» может стать эффективным инструментом развития малых исторических городов, расположенных вблизи крупных мегаполисов. В частности, в 100-километровой зоне вокруг Москвы насчитывается около десятка малых исторических городов, в которых сохранились первоклассные памятники истории и архитектуры, например, Звенигород и Зарайск. Экономика и рынок труда этих городов полностью зависят от столицы, они не имеют возможностей для самостоятельного развития, использование сохранившихся в них памятников для развития туризма крайне ограничено. В то же время возникшие в Подмосковье за последние 10—15 лет коттеджные поселки, некоторые из которых насчитывают более 20 тыс. домов, безлики и лишены какой бы то ни было культурной инфраструктуры. Было бы целесообразно стимулировать создание зон малоэтажной застройки в непосредственной близости или внутри малых исторических городов. Таким образом, эти города получили бы шанс превратиться из угасающих райцентров в престижное для проживания состоятельных людей из столицы место. Единственным существенным препятствием для реализации такого рода проектов является низкая транспортная доступность и неразвитость транспортной инфраструктуры. Состоятельные люди захотят жить в Зарайске только в том случае, если они смогут с комфортом доехать из него до Москвы за полчаса [5].

Помимо неэффективной экономической интеграции, в области сохранения культурного и исторического наследия существует еще одна ключевая проблема, которая не имеет отношения к самим объектам наследия. Утрата памятника является следствием отсутствия воли к его сохранению. В России отсутствует сформулированная и общепризнанная концепция наследия, то есть ясное понимание того, какую роль играют объекты наследия в современном городе и зачем именно их нужно сохранять. Сложившаяся в нашей стране непростая ситуация с охраной памятников во многом вызвана тем, что российское общество в значительной мере утратило свою культурную и историческую идентичность. Главным образом это связано с крайне невысоким уровнем преподавания гуманитарных дисциплин в средней школе. Российское общество в массе своей не видит за отдельными объектами культурного и исторического наследия самого наследия, не способно воспринимать те культурные и исторические коды, которые несут в себе сохранившиеся памятники в частности и городская среда в целом. В итоге исчезает понимание причастности наследия к обыденной жизни рядового гражданина [1, с. 135].

В этих условиях аргумент «горожанам нравится», который часто приводят власти ряда российских городов, оправдывая разрушение или искажение памятников архитектуры и исторической застройки, к сожалению, имеет под собой реальные основания. Человек, архитектурным и эстетическим идеалом которого является холл египетской пятизвездочной гостиницы, в принципе не способен оценить значение сохранения объектов культурного и исторического наследия и уж тем более — занять активную гражданскую позицию по их защите. Именно поэтому, в частности, сегодня сложно представить себе возникновение в России аналога европейских национальных трастов, занимающихся охраной и регенерацией объектов культурного наследия и финансируемых за счет частных пожертвований [3].

Таким образом, на государственном уровне в РФ отсутствует четкая проработанная концепция развития городов, исходя из которой, в том числе, можно было бы определить оптимальные пути «витализации» объектов наследия и их включения в экономическую и социальную жизнь города. Политика в области охраны памятников является лишь одним из элементов градостроительной политики государства, которая в настоящее время на федеральном уровне не имеет статуса отдельного приоритетного направления государственной политики в целом.

Список литературы:

1. Афонина А.В. Жилищное право: учебное пособие. — М.: Дашков и К, 2008. — 376 с.
2. Крашенинников П.В. Право собственности на жилые помещения. — М.: Статут, 2008. — 85 с.
3. Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия (Париж, 16 ноября 1972 г.) // Историко-культурное и природное наследие: хрестоматия / Сост.: Н.М. Маркдорф, В.В. Сенкус, И.П. Рещикова. — Новокузнецк: РИО НФИ КемГУ, 2008. — 286 с.
4. Молодкина А.В. К вопросу о феноменологии памяти (на примере архитектурно-природного памятника) // Вестник Московского ун-та. Сер.7. Философия. 2007. — № 6.
5. Понятие «Памятник культуры»: современные подходы в интерпретации О.В. Галкова.// [электронный ресурс] — Режим доступа. - URL: http://vspu.ru/rushistory/prepodavateli.
6. Федеральный закон Российской Федерации от 25 июня 2002 г. N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", РГ 2002, 29 июня