ЦЕЛИ И ПРАВИЛА ТОЛКОВАНИЯ НОРМ ПРАВА

Долголенко Татьяна Николаевна

преподаватель кафедры юридических дисциплин, Ивановский филиал ВЮИ ФСИН России, г. Иваново

E-mail: dolgolenko_tanya@mail.ru

Одним из наиболее важных вопросов в определении толкования норм права является понятие цели данного процесса. Ф. Шлейермахер, трактуя интерпретацию как искусство понимания чужой речи с целью правильного сообщения другим отраженного в мыслях интерпретатора содержания, считал, что цель толкования в том, чтобы "понять автора и его труд лучше, чем он его понимал" [5, с. 45].С позиции А. В. Полякова в прикладном, правореализационном значении толкование представляет собой "индивидуальный интеллектуальный процесс, направленный, во-первых, на установление смысла правовых текстов применительно к поведению правовых субъектов, а во-вторых, на разъяснение этого смысла другим субъектам правовой коммуникации" [7, с. 804 ]. П. Рикер толкование рассматривал как высказывание, овладевающее реальностью с помощью значащих выражений, а также как работа мышления, цель которого состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом [9, с. 18].

Исходя из существующих в юридической литературе определений толкования, можно выделить две основные позиции относительно цели толкования права, где первая связана с поиском истинного смысла, логики правового предписания, вторая — с выявлением воли законодателя. Можно выделить такие определения, которые объединяют обе цели толкования.  «Под толкованием норм права понимается деятельность органов государства, должностных лиц, общественных организаций, отдельных граждан, направленная на установление содержания норм права, на раскрытие выраженной в них воли социальных сил, стоящих у власти» [11, с. 356].  «Толкование норм права — это деятельность по уяснению или разъяснению смысла, вложенного в норму права правотворческим органом, для ее правильного применения» [6, с. 316]. В процессе толкования важное значение имеет направление движения — волеизъявление (текстуальное закрепление, смысл формы выражения) или же воля (интерес, замысел) являются его целью.

Дискуссия о соотношении воли и волеизъявления восходит своими корнями к классическому римскому частному праву и там находит свое первое решение — «Кто говорит одно, а хочет другого, тот не говорит того, что означают его слова, потому что он этого не хочет, но и не говорит того, что хочет, потому что он не те слова говорит» [10, с. 334]. В расчет не принималось ни сказанное помимо воли, ни сама воля. Однако уже в VI веке н. э. Юстиниан одним из своих указов установил, что «назначение раба наследником должно толковаться как одновременное признание его свободным, так как не может выбравший себе раба в наследники, но не давший ему свободы хотеть, чтобы тот оставался рабом, и никто не стал бы его наследником» [12, с. 107]. Таким образом, Юстиниан законодательно закрепил принцип учета воли при толковании текста  завещаний. Вместе с тем законодательное закрепление «теории воли» не прекратило дискуссий с позиций «теории волеизъявления», поскольку именно текстуальное выражение воли субъекта есть гарантия стабильности общественных отношений. Данный спор отражается в теории договоров: «Если стороны заключили договор, они должны быть связаны его текстом, и только им, что является проявлением гарантий стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота» [8]. Другими словами действительно воля субъекта права должна быть учтена, но поскольку она выражена в юридическом тексте, то ее выявление возможно только через исследование текста. Решение данного спора носит компромиссный характер, поскольку для толкования стали использоваться как буква, так и «дух», то есть  контекст и цель стали рассматриваться совместно [4, с. 17].  Если смысл виден ясно и определен из самого слова, то больше незачем искать другой смысл, «дух» правового предписания должен исследоваться только в случае неясности его буквального смысла.

Именно поэтому компромиссные определения толкования правовых норм получают в современной теории права наибольшее распространение, а цель толкования определяется как «правильное, точное и единообразное понимание и применение закона, выявление его сути, которую законодатель вложил в словесную формулировку» [11, с. 357].

Данное определение связано с методологическим основанием процесса толкования правовых норм, а именно с категориями формы и содержания в праве. «Процесс толкования права идет от внешней формы (словесно-документального изложения воли законодателя) к внутренней форме, а от них — к содержанию права: специально-юридическому и социально-политическому» [1, с. 302]. Познание содержания правовых норм, выявление сущностных характеристик права, возможно только на основании форм  выражения права, где внешняя форма есть суть нормативно-правовой акт (или иной источник (форма) права), находящийся в определенных системных связях с иными источниками (формами) права, а внутренняя форма — есть правовая норма, которая при известной степени обособленности, самостоятельности, вплетена в систему правовых предписаний и сама выступает в качестве системного правового явления. Именно поэтому, толкование правовых норм не должно носить спонтанного, хаотичного характера, а наоборот должно подчиняться неким единым, универсальным требованиям — правилам. «Конечно, правила толкования не могут заменить ни здравого смысла, ни юридического образования... (однако) теория толкования законов имеет такое же значение, как и логика или грамматика. Можно правильно мыслить, не имея понятия о логике; можно отлично говорить на любом языке, не зная его грамматики, но логика и грамматика научают мыслить и говорить сознательно и находить ошибки в мысли и речи у себя и у других» [2, с. 10]. Е. В. Васьковский отмечал, поскольку смысл толкуемой нормы един, "то не может и не должно быть при толковании, соответствующем всем предъявляемым требованиям, двух правильных пониманий одной правовой нормы" [3, с. 3]. Иными словами, для того, чтобы выявить единый смысл нормы, следует использовать единые правила.

Данное утверждение разделялись не всеми учеными. Например, Ф. Савиньи считал, что толкование - это мыслительная деятельность, и какие-либо правила к ней неприменимы. "Мы вырабатываем в себе чутье к тому, что имеет значение при всяком толковании, - говорил он, - и учимся направлять наши усилия в нужную сторону" [2, с. 6].

Позднее Г. Ф. Шершеневич считал, что правила (приемы) толкования "в совокупности дают основание для искусства толкования, но не для науки" [13, с. 724].

Еще римские юристы положили начало разработке правил. С течением времени правила менялись, подстраиваясь под нужды торгового оборота, и в настоящее время законодательные акты многих стран содержат такие правила толкования.

Юридическая наука и правоприменительная практика выработали набор правил толкования правовых норм, важнейшими из которых являются следующие:

• «золотое правило» (терминам и иным словам текста законодательного акта придаётся значение, которое они имеют в соответствующем литературном языке, если нет оснований для придания им отличного значения);
• научным, техническим и иным специальным терминам, употреблённым в тексте законодательного акта, придаётся то значение, которое они имеют в соответствующей области знания, если в законе не установлено иное содержание конкретного термина;
• при наличии аутентичного (то есть данного законодателем) или легального (то есть данного официальным уполномоченным органом) разъяснения термина, используемого в тексте закона, интерпретатор должен следовать этому разъяснению;
• при неясности, неоднозначности текста нормы при толковании должно отдаваться предпочтение наиболее справедливому, с точки зрения конкретной правовой системы и социальных отношений, возможному содержанию;
• при толковании необходимо учитывать аналогичные конституционные принципы, международные договоры, практику высших судебных органов государства, а также общепризнанные доктринальные воззрения специалистов в данной отрасли права;
• в отдельных случаях при толковании должно быть установлено, какими целями руководствовался законодатель, создавая толкуемую норму права.

В качестве универсальных правил толкования правовых текстов можно выделить следующие [4, с. 18]:

1. Преимущественное значение буквального толкования текста.
2. Целостность восприятия правового текста, то есть все элементы толкуемого текста должны восприниматься совместно и все неясности, неточности и противоречия устраняются при помощи сопоставления его отдельных элементов друг с другом.
3. Если буквальное толкование не позволяет выявить содержание правового текста, подлежит выяснению воля субъекта, создавшего данный текст.
4. Установлению подлежат условия формирования данного правового текста (предпосылки, причины его формирования, цели).

Выступая в качестве общих, универсальных правил процесса толкования, данные положения можно также воспринять в качестве алгоритма, пошагового раскрытия правового содержания в толкуемом тексте (правовой нормы) — так первый этап всегда связан с анализом текста, второй — с выявлением системообразующих связей как в самом тексте (логическая структура правовой нормы, нормативно-правового акта и т. д.), так и с иными, связанными по содержанию правовыми текстами; третий этап позволяет выявить цели создания данного правового предписания, суть правового стремления его создателя (воля законодателя), выраженного в знаковой, текстовой форме; четвертый этап связан с выявлением объективных условий формирования данного текста, предпосылок и причин его возникновения, стадии его формирования. Каждый из этапов вскрытия, приближения к содержанию правового предписания может оказаться конечном в процессе познания правового содержания. Свою реализацию данные правила находят в способах толкования права.

Таким образом, в процессе исторического развития цель толкования претерпевала определенные изменения, но при этом всегда была направлена на текст, установление его смысла и значения, интерпретацию смысла и значения знаков, образов, явлений во всей полноте понимания. Недостаточно глубокое и правильное толкование норм права и, следовательно, неправильное их применение способно привести к очень серьезным ошибкам в процессе претворения положений закона в жизнь. Для правильного применения норм права и  для выявления истинного смысла толкуемой нормы должны быть установлены некие единые, универсальные требования, правила, которым должно подчиняться толкование. С течением времени правила менялись, и в настоящее время законодательные акты многих стран содержат такие правила толкования.

Список литературы:

1. Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 302.
2. Васьковский Е. В. Руководство к толкованию и применению законов. М., Конкорд , 1997. С. 10.
3. Венгеров А. Б. О прецеденте толкования правовой нормы // Уч. зап. ВНИИСЗ. Вып. 5. М., 1966. С. 3.
4. Костикова А. В. Толкование юридических текстов и основные подходы к толкованию // Арбитражные споры, 2006, № 2. С. 17.
5. Кузнецов В. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991. С. 45.
6. Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. С. 316.
7. Поляков А. В. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 804.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений подпунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан" //  Российская газета. N 81. 26 апреля 2003 года; Консультант Плюс: Версия Проф, б/н - 41943.
9. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.  С. 18.
10. Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1948. С. 334.
11. Теория государства и права / Под ред. В. П. Малахова, В. Н. Казакова. М., 2002. С. 356.
12. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Том II. М., 1998. С. 107.
13. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Выпуск IV. М., 1912. С. 724.