АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ НОВЫХ РЕПРОДУКТИВНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

Шибина Александра Валерьевна

старший преподаватель, аспирант кафедры гражданского права и процесса юридического факультета ФГАОУ ВПО  «Северо-восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», г. Якутск

 E-mail: shibina2009@mail.ru

В Российской Федерации проблема репродуктивного здоровья и репродуктивных прав в настоящее время оказалась в центре общественного внимания в связи с неблагоприятными тенденциями ухудшения здоровья граждан в целом и репродуктивного здоровья в частности.

Основные юридические вопросы, касающиеся правового регулирования методов вспомогательных репродуктивных технологий изложены в Семейном кодексе Российской Федерации, в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 и в  Приказе Минздрава РФ № 67 от 26.02.2003 г. [24; 33; 21].

В соответствии с положениями статьи 3 СК РФ в числе актов, содержащих нормы семейного права не названы нормативно-правовые акты, которые принимают министерства и органы исполнительной власти (ведомственные акты). В этой связи необходимо внести изменения в статью 3 СК РФ и признать ведомственные акты источниками семейного права по аналогии с гражданским правом.

Аналогичный способ решения проблемы правового регулирования имеется в Испании, Франции и других развитых странах мира, где условия применения ВРТ закреплены в ведомственных актах органов исполнительной власти.

По мнению Митряковой Е. С., несмотря на то, что приказ Минздрава № 67 посвящен медицинским, а не правовым аспектам применения методов ВРТ, применение указанного источника не противоречит семейному законодательству, в частности ст. 3 СК РФ [18, с. 34].

Однако судебная практика, в частности решение Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 5 августа 2009 г. по делу № 2‑4104 содержит утверждение, что Приказ Минздрава № 67 не регулирует никакие правовые вопросы, в том числе касающиеся и метода суррогатного материнства [22].

Рассматривая положения Семейного кодекса РФ в аспекте регулирования репродуктивных технологий можно констатировать его усеченный характер, закрепляющий лишь три способа репродуктивной деятельности: искусственное оплодотворение (п. 1 ч. 4 ст. 51), имплантация эмбриона (п. 1 ч. 4 ст. 51) и имплантация эмбриона в тело суррогатной матери (п. 2 ч. 4 ст. 51), хотя Приказ Минздрава РФ № 67 называет в несколько раз больше таких способов репродуктивной деятельности (экстракорпоральное оплодотворение, инъекция сперматозоида в цитоплазму ооцита, донорство спермы, донорство ооцитов, суррогатное материнство, преимплантационная диагностика наследственных болезней, искусственная инсеминация спермой мужа (донора) [24, 21].

При этом действующее законодательство не содержит указания, что именно следует понимать под терминами: искусственное оплодотворение, имплантация эмбриона, имплантация эмбриона в тело суррогатной матери.

Так, термины «новые репродуктивные технологии», к которым относятся искусственная инсеминация, ЭКО, интрацито­плазматическое введение сперматозоида в ооцит (далее ИКСИ) что также отождествляется с термином «искусственное оплодотворение» [3, с. 81].

Автор отмечает, что Майфат А. В. рассматривал понятие «искусственное оплодотворение» через разъяснение способа репродуктивной деятельности, когда женщине-заявительнице вводится донорский материал (сперма или яйцеклетка), при этом зачатие происходит в теле женщины-заявительницы, которая затем вынашивает и рожает ребенка [14, с. 19—33]. Указанное определение не учитывает искусственную инсеминацию спермой мужа, суррогатное материнство.

Григорович Е. В. указывала, что сущность метода искусственного оплодотворения заключается в том, что яйцеклетка женщины оплодотворяется путем внесения в нее сперматозоидов с помощью технических средств. [6, с. 42]. С данной позицией автор не может согласиться, поскольку отождествляются все методы ВРТ, в том числе суррогатное материнство, что не соответствует требованиям приказа Минздарава № 67, устанавливающим различные условия применения данных методов.

Литвинова Г. И. приводит шесть вариантов ненатурального рождения, связанных с имплантацией эмбрионов: а) извлеченная яйцеклетка жены оплодотворяется мужем и имплантируется в организм жены; б) извлеченная яйцеклетка жены оплодотворяется донором и имплантируется в организм жены; в) яйцеклетка другой женщины оплодотворяется мужем и имплантируется в организм жены; г) яйцеклетка другой женщины оплодотворяется донором и имплантируется в организм жены; д) яйцеклетка жены оплодотворяется мужем, но имплантируется в организм другой женщины; е) яйцеклетка жены оплодотворена донором, но рожает другая женщина [13, с. 119].

Также необоснованной является позиция законодателя, когда в ч. 4 ст. 51 СК РФ обозначены только три вида методов ВРТ, искусственное оплодотворение, имплантация эмбриона, и суррогатное материнство.

При этом, на законодательном уровне вообще не закреплено понятие «имплантация эмбриона». Из смысла положений приказа Минздрава РФ № 67 перенос эмбриона в полость матки, тождественен имплантации эмбриона, и рассматривается лишь как один из этапов процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), в том числе и суррогатного материнства.

По мнению Иваевой Э. А. суррогатное материнство и обычная процедура ЭКО — практически одно и тоже, т. к. технология та же [8, с. 48].

В связи с чем, необходимо закрепить на законодательном уровне понятие «искусственное оплодотворение», его виды.

Большинство правовых проблем отмечается при использовании нового вида вспомогательной репродуктивной технологии — суррогатного материнства, основанной на экстракорпоральном оплодотворении (ЭКО), т. е. зачатии не в теле человека и последующем переносе оплодотворенной яйцеклетки (зиготы) в матку другой женщины.

Основной целью искусственного оплодотворения является лечение бездетности, а другая женщина, принявшая участие в достижении этой цели — суррогатная мать является донором, при помощи которого происходит лечение бесплодной женщины путем искусственного оплодотворения.

Основой такого рода правоотношений является возмездный договор, заключаемый между суррогатной матерью и супругами.

Предметом такого договора выступает вынашивание ребенка и дальнейшая его передача супругам, то есть оказание услуги, за которую суррогатная мать получает вознаграждение по договору.

Договор, регулирующий правоотношения по вынашиванию и рождению «суррогатного ребенка» должен являться договором возмездного оказания услуг донорства. В связи с тем, что перечень договоров, предусмотренных ч. 2 ст. 779 ГК РФ является открытым, что делает возможным применение положений гл. 39 ГК к договору суррогатного материнства.

Несмотря на разрешение Семейного кодекса в диспозитивном порядке определять отношения между сторонами данного договора, формулировка ст. 51 СК РФ, которая определяет, что лица, состоящие в браке и давшие согласия на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, после рождения ребенка могут быть записаны в качестве родителей в книге записей рождения только с согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери), ставит под сомнение юридическую силу данного договора.

В данном случае одним из способов обеспечения соблюдения интересов больных, для лечения которых направлено применение ВРТ следует отметить целесообразность указания в договоре, как с медицинским учреждением, так и с суррогатной матерью положение при котором исполнитель принимает на себя обязанность совершить определенное действие, с тем что если действие приведет к тому, что называют «эффектом услуги» [25, с. 17], то исполнителю будет выплачена иная более высокая сумма. При применении ВРТ  результат это ребенок, но достижение результата не может быть гарантировано, однако договор будет считаться исполненным т. к. искусственное оплодотворение произведено.

Заключение «двойных договоров» пациента с медицинским учреждением и суррогатной матерью при применении ВРТ позволит обозначить предмет договора «лечение» — это проведение самого медицинского процесса предоставления услуг по искусственному оплодотворению либо «излечение» — это рождение ребенка с его передачей.

Еще одним проблемным аспектом в регулировании отношений связанных с суррогатным материнством является срок, в течение которого суррогатная мать должна дать согласие на регистрацию ребенка. Согласно ст. 16 ФЗ «Об актах гражданского состояния» [32] заявление о государственной регистрации может быть подано в органы ЗАГСА в течение месяца со дня рождения ребенка, при этом закон не содержит указания на негативные последствия в случае не исполнения данной обязанности, т. е. ни суррогатная мать, ни нареченные родители не могут быть привлечены к ответственности за просрочку месячного срока для государственной регистрации ребенка.

В связи с чем, необходимо законодательно решить вопрос установления конкретного срока для осуществления государственной регистрации ребенка.

Еще одной проблемой является вопрос ущемления наследственных прав детей суррогатной матери в случае ее смерти. Согласно п. 1 ст. 48 СК РФ будет действовать презумпция материнства, матерью признается женщина родившая ребенка. Согласно п. 1 ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети наследодателя, независимо от того, родились они в зарегистрированном браке или нет.

Единственной нормой Федерального закона, регламентирующей использование методов ВРТ, является ст. 55 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», из смысла указанной статьи следует, что субъектами правоотношений в сфере применения ВРТ являются мужчина и женщина, как состоящие, так и не состоящие в браке, а также одинокая женщина [33].

Соответственно позиция, устанавливающая невозможность применения ВРТ при лечении бесплодия одинокого мужчины противоречит требованиям  ст. 19 и ст. 41 Конституции РФ (мужчина и женщина имеют равные права, право каждого на медицинскую помощь) [11]. В связи с чем, автор полагал необходимым ввести в Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» правовые понятия «право на материнство» и «право на отцовство».

Вопрос субъектного состава участников, имеющих допуск к методам искусственного оплодотворения является также дискуссионным.

Так, Романовский Г. считает, что действующее законодательство Российской Федерации не устанавливает запрет на применение ВРТ для гомосексуальных пар, лесбиянок [23, с. 31—32].

Интересной следует отметить точку зрения Я. Драгонец, П. Холлендера указывающая на необходимость признания права на искусственное оплодотворение исключительно за супружескими парами [10, с. 183].

По мнению Палькиной Т. Н. необходимо ввести запрет на использование репродуктивных методов лицами, сменившими пол, лишенными родительских прав, алкоголикам, наркоманам, преступникам, совершившим противоправные деяния, связанные с нарушением прав ребенка [20, с. 8—17].

Противоположная точка зрения по данному вопросу была предложена Кириченко К. А., который считал необходимым в основу правового регулирования отношений в сфере применения ВРТ поставить принцип равного доступа к репродуктивным технологиям, в том числе для однополых пар [9].

Несмотря на то, что на законодательном уровне отсутствует легальное определение понятия семьи, ни один действующий на территории России нормативный правовой акт даже косвенно не позволяет говорить о признании государством  однополых семейных союзов, основанных на нетрадицонной сексуальной ориентации.

Исходя из смысла действующего законодательства РФ призна­ется только традиционная форма семьи, между мужчиной и женщиной.

Согласно п. 75 указа Президента РФ № 537 от 12.05.2009 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» [30] одним из основных направлений обеспечения национальной безопасности в сфере здоровья нации Российская Федерация на среднесрочную перспективу определено, совершенствование в качестве основы жизнедеятельности общества института семьи. В соответствии с п. 3 Указа Президента РФ № 1351 от 9.10.2007 г. «Об утверждении концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года» [31] одной из основных задач демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года является укрепление института семьи, возрождение и сохранение духовно-нравственных традиций семейных отношений.

В связи с чем, мы полагаем, что правовая охрана распространяет­ся исключительно на институт семьи в традиционном её понимании, основанный на браке, зарегистрированном органами ЗАГСа.

Таким образом, не признаются объектом правой охраны семьи, имеющие нетрадиционную половую ориентацию, а соответственно и такие браки.

Сущность применения методов вспомогательной репродукции преследует исключительно единственную цель — лечение бесплодия, которое направлено на восстановление репродуктивного здоровья.

Согласно определению, представленному Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в Уставе ВОЗ — репродуктивное здоровье — состояние полного физического, умственного и социального благополучия, а не просто отсутствие болезней или недугов во всех вопросах, касающихся репродуктивной системы, её функции и процессов, включая воспроизводство и гармонию в психоэмоциональных отношениях в семье [17, с. 388]. В связи с чем, можно сделать вывод, что ВОЗ рассматривает категорию репродуктивного здоровья исключительно в рамках института семьи.

Кроме этого, автором отмечается отсутствие в доктрине единообразного подхода к решению вопроса о том, какая отрасль права должна регулировать связанные в применением ВРТ правоотношения.

Так, например позиция Александрова И. Ф. сводилась к тому, что по вопросам репродукции человека развитие семейного и гражданского права  должно идти по пути опережающей координации и взаимодействия, совместного восполнения пробелов в еще не урегулированных отношениях на стыке двух отраслей права [1, с. 85].

Корсаков С. А. считает необходимым урегулировать правоотношения, касающиеся вопросов применения ВРТ единым комплексным источником — Медицинским кодексом, выделив в отдельную самостоятельную отрасль права медицинское право, что будет являться солидной законодательной базой, и поможет ответить на вопросы о допустимости использования услуг суррогатных матерей, станет гарантией здоровья пациентов [12, с. 18—23].

Полагаем, с представленным мнением нельзя согласиться, поскольку также отсутствует единообразный подход к определению понятия «медицинское право», т. е. его место в правовой системе также не определено.

К примеру, медицинское право Акопов В.И. рассматривал через «совокупность нормативных актов, регулирующих отношения между гражданином и лечебно-профилактическим учреждением, между пациентом и медицинским работником в сфере организации, а также прав и обязанностей и ответственности в связи с проведением диагности­ческих, лечебных, санитарно-гигиенических мероприятий» [2, с. 21].

Стеценко С. Г. характеризовал медицинское право как комплексную отрасль права, включающую совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере медицинской деятельности [26, с. 21].

Многие авторы, Брагинский М. И., Ойгензихт В. А., Суховерхий В. Л. правоотношении, возникающие при осуществлении медицинской деятельности, относили к гражданско-правовым [4, с. 3; 27, с. 105—107].

Таким образом, правовое регулирование при применении ВРТ, в решении вопросов бесплодия, использования эмбрионов, материала донора охватывает как имущественные, так и неимущественные отношения.

Вместе с тем, мы полагали бы отметить достаточно интересной позицию Толстого Ю. К., что «если признаки (признак) отсутствуют, то «объединение» в предмете одной отрасли права таких, на первый взгляд, далеко отстоящих друг от друга отношений, как имущественные и личные неимущественные отношения, является сугубо искусственной операцией, не имеющей прочного научного обоснования» [29, с. 132].

По мнению Новоселова В. И. в основу разграничения отношений, в сфере осуществления медицинской деятельности должен быть положен признак относительно платности или безвозмездности предоставления медицинской помощи пациенту. Если оказывается бесплатная медицинская помощь пациенту, то данные отношения являются административно-правовыми, а при возмездной помощи — гражданско-правовыми [19, с. 98].

Точка зрения Майфата А. В., Резника Е. С. характеризовала вопросы применения репродуктивных технологий как сферу не только частного, но и публичного интереса. «Поэтому частноправовые моменты должны быть тщательно уравновешены публично-правовыми нормами, призванными не допустить использования личных прав в общественно-опасных целях, исходя из того, что основная цель правового регулирования — обеспечение охраны здоровья и права на рождение детей» [15].

Максимец Т. И. поддерживал тезис о несостоятельности гражданско-правовых механизмов, которые вряд ли могут быть адекватны относительно правового регулирования отношений связанных с суррогатным материнством [16].

По мнению Диковой И. А все острейшие вопросы при применении искусственных методов репродукции могут быть урегулированы принятием Федерального закона, регламентирующего применение методов вспомогательных репродуктивных технологий [7, с. 50].

При этом мы полагаем, что представленная точка зрения, является не достаточно необоснованной, поскольку расширение практики принятия нормативных правовых актов с узким полем правового регулирования неизбежно ведет в неоднозначной правоприменительной практики.

Таким образом, из анализа представленных позиций ученых цивилистов автор отмечает отсутствие единого подхода в решении вопроса относительного источников регулирования отношений в сфере реализации ВРТ.

Отношения в сфере применения ВРТ регулируются системой норм, имеющих комплексный характер. В связи с чем, по мнению автора необходимо включить гражданское право (при заключении гражданско-правовых договоров между пациентом, медицинским учреждением, суррогатной матерь), медицинское право, семейное право (кто признается родителями ребенка, рожденного суррогатной матерью), уголовное, международное, административное, предпринимательское право.

Кроме этого, мы полагаем, что медицинская деятельность в сфере применения ВРТ представляет собой разновидность профессио­нальной, лицензируемой деятельности врача (медицинского учреждения), который с помощью совокупности действий оказывает медицинскую помощь пациенту, страдающему бесплодием в соответствии со стандартами качества медицинской помощи, установленными федеральными органами исполнительной власти, то в качестве источника регулирования указанных правоотношений необходимо также отметить нормы законодательства о лицензи­ровании, о регулировании предпринимательской деятельности.

Список литературы:

1.Александров И. Ф. Правовое регулирование семейных отношений: соотношение семейного и гражданского права: дисс.канд.юрид.наук. Самара, 2004., С. 85.

2.Акопов В. И. Медицинское право в вопросах и ответах, М.: ПРИОР., 2000., С. 21.

3.Боркина П. А. Социально-гигиеническое исследование использования биомедицинских технологий в охране репродуктивного здоровья населения: дисс. канд. юрид.наук. М., 2004, С. 81.

4.Брагинский М. И. Договор подряда и подобные ему договоры.М., 1999., С. 236; Ойгензихт В. А. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений// Советское государство и право. 1978. № 3, С. 44

5.Гражданский кодекс РФ (вторая часть) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ// СЗ РФ 1996, № 5 Ст. 410.

6.Григорович Е. В. Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона (семейно-правовой аспект): дис .канд. юрид. наук. М., 1999. С. 42.

7.Дикова И. А.Медицинская помощь: правовое регулирование // Юрист , 2008, № 11, С. 50.

8.Иваева Э. А.Институт суррогатного материнства как способ реализации репродуктивной функции человека: правовые проблемы// Медицинское право.2009. —№ 1 (25)., С. 48.

9.Кириченко К. А. Положение транссексуалов в контексте доктрины прав человека и эволюции юридической науки//Медицинское право, 2010, № 5//СПС Консультант плюс.

10.Комментарий к Семейному Кодексу Российской Федерации/ отв. Ред. И. М. Кузнецова., М.: Юрист, 2002., С. 183.

11.Конституция Российской Федерации, от 12 декабря 1993, М.: «Инфра-М»; 2002.

12.Корсаков С. А. О трудностях формирования медицинского права в России // Медицинское право и этика. 2000.№ 1., С. 18—23.

13.Литвинова Г. И. Правовые аспекты искусственного оплодотворения//Советское государство и право, 1981, № 9., С. 119.

14.Майфат А. В. «Суррогатное материнство» и иные формы репродуктивной деятельности в новом Семейном кодексе РФ /А.В. Майфат// Юридический мир. —2000. —№ 2., С. 19—33.

15.Майфат А. В., Резник Е. С. Современное состояние и перспективы развития законодательства в сфере использования репродуктивных технологий//Семейное и жилищное право, 2010, № 3, С. 4, // СПС Консультант.

16.Максимец Т. И. Эффективность правового регулирования суррогатного материнства // Медицинское право, 2009, № 1, //СПС Консультант плюс, С. 2.

17.Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов, М.: Юридическая литература, 1990. С. 388.

18.Митрякова Е. С. Правовое регулирование суррогатного материнства в России дисс.канд..юрид.наук. Тюмень, 2006, С. 34.

19.Новоселов В. И. Правовое положение граждан в отраслях государственного

20.Палькина Т. Н. Личные неимущественные права и нематериальные блага в гражданском и семейном праве Российской Федерации: Проблемы теории и практики: Автореф.дис.канд.юрид.наук. М., 2009, С. 8, 17.

21.Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 26.02.2003 г. № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, № 4, 1996.

22.Решение Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 5 августа 2009 г. по делу № 2-4104 // СПС Консультант-Плюс.

23.Романовский Г. Право на искусственное оплодотворение и экология размножения// Законность. 2003, № 7, С. 31—32.

24.Семейный кодекс Российской Федерации, 29.12.1995, № 223-ФЗ//СЗ РФ 01.01.1996, № 1, ст. 16, РГ № 17, 27.01.1996.

25.Степанов Д. Услуги как объект прав //Российская юстиция. 2000. № 2, С. 17.

26.Стеценко С. Г. Медицинское право: Учебник. СПб.: Юридический цент Пресс, 2004, С. 21

27.Суховерхий В. Л. Гражданско-правовое регулирование отношений по здравоохранению//Советское государство и право.1975.№ 6, С. 105—107.

28.Тарусина Н. Н. Семейное право: учебное пособие. М., 2001, С. 16.

29.Толстой Ю. К. Гражданское право и гражданское законодательство// Правоведение. 1998. № 2, С. 132.

30.Указ Президента РФ № 537 от 12.05.2009 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года»//СЗ РФ, 18.05.2009, № 20, ст. 2444, РГ, № 88, 19.05.2009//СПС Консультант плюс.

31.Указ Президента РФ № 1351 от 09.10.2007 «Об утверждении концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года», СЗ РФ, 15.10.2007, N 42, ст. 5009.

32.Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния»//РГ, № 224, 20.11.1997, СЗ РФ, 24.11.1997, № 47, ст. 5340.

33.Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ФЗ № 323 от 21.11.2011//СПС Консультант плюс.

34.Федорова М. Ю. Медицинское право. М.: Гуманитарный исследовательский центр ВЛАДОС, 2003, С. 199.