Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: VII Международной научно-практической конференции «Вопросы современной юриспруденции» (Россия, г. Новосибирск, 05 декабря 2011 г.)

Наука: Юриспруденция

Секция: Уголовное право

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
Пшеничников В.В. К ВОПРОСУ О РАВЕНСТВЕ ПРАВ СТОРОН В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. VII междунар. науч.-практ. конф. № 7. – Новосибирск: СибАК, 2011.
Проголосовать за статью
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

 

К ВОПРОСУ О РАВЕНСТВЕ ПРАВ СТОРОН В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Пшеничников Вадим Владимирович

преподаватель кафедры «Правовые дисциплины», филиал ЮУрГУ, г. Озёрск

E-mail: 

 

 

Настоящая статья посвящена вопросу о равенстве прав сторон уголовного процесса на стадии разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела и не претендует на полноту анализа данной стадии уголовного процесса. Её цель - проанализировать отдельные частные и достаточно характерные случаи применения уголовно-процессуального законодательства. Речь идет о случае возбуждения дела в отношении конкретного лица, когда потерпевшим является физическое лицо.

Стадия разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела по поступившим в правоохранительные органы материалам является одной из существенных, и, в то же время недостаточно подробно урегулированных уголовно-процессуальным законодательством стадий уголовного процесса.

По существу, правовое регулирование этой стадии уголовного процесса осуществляется на основе норм процессуального права, содержащихся в ст. 140 - 145  и ст. 24-28.1 УПК [5].

Между тем именно недостатки правового регулирования этой стадии уголовного процесса, обуславливают отсутствие единства правоприменительной практики, увеличение количества незаконных и необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел, и, как следствие – рост числа латентных преступлений и случаев нарушения прав жертв преступлений и потерпевших. Соответственно, рост латентной преступности, недостаточная правовая защита жертв преступлений и потерпевших негативно сказывается на доверии общества к правоохранительным органам, как институту государства, деятельность которого направлена, в том числе и на защиту прав граждан в данной области общественных отношений.

Недостатки правового регулирования проявляются, например, в том, что с одной стороны, органы предварительного расследования зачастую проявляют пренебрежительное отношение к выполнению предписаний действующего законодательства по обеспечению прав жертв преступлений.

С другой стороны, различные государственные институты, действующие в области защиты прав и законных интересов, вынуждены работать в условиях недостатка информации, по причине уклонения потерпевших от выполнения своего гражданского долга, которые предпочитают занимать пассивную, выжидательную политику.

Для правильного понимания проблемы необходимо соотнести понятия «жертва преступления» и «потерпевший», понятия «потерпевший» и «стороны обвинения» с другой. Анализ действующего законодательства, в многочисленных научных публикациях на эту тему, а также правоприменительная практика указывает на то обстоятельство, что понятие «жертва преступления» шире понятия «потерпевший».

Следует отметить, что в законодательстве РФ юридическое определение «жертва преступления» отсутствует вообще. В п. 2.ч. 7 ст. 2. Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» указано о том, что «меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления» [6], т.е. из контекста данной нормы, по сути, следует, что «жертва преступления» так же лицо, которому преступлением причиненфизический, имущественный, моральный вред, до момента признания его потерпевшим в процессуальном порядке. Однако такую дефиницию вряд ли следует считать исчерпывающей. К тому же определение жертвы преступления отсутствует в уголовно-процессуальном законодательстве  РФ, что создает неопределенность в правовом статусе лиц, пострадавших от преступлений.

Наиболее полное понятие жертвы преступления определено в «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью» (утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) [1], где указывается  следующее.

1.  Под термином «жертвы» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью [1].

2.  В соответствии с настоящей декларацией то или иное лицо может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин «жертва» в соответствующих случаях, включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию [1].

В общих чертах, определение, данное в Декларации… близко к определению понятие «потерпевший» в уголовно-процессуальном законодательстве РФ, где потерпевшим признается лицо, которому преступлением причиненфизический, имущественный, моральный вред (в случае потерпевшего – физического лица).

Различие заключается в том, что в законодательстве РФ  решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда (ст.42 УПК РФ), то есть получение жертвой преступления статуса потерпевшего и соответствующих процессуальных прав обусловлено решением государственного органа. При этом в УПК РФ [5] четко не указано, когда именно должно быть вынесено постановление о признании гражданина потерпевшим и какими именно процессуальными юридическими фактами обусловлена обязанность государственного органа такое постановление вынести.

В Декларации… возникновение правового статуса жертвы решением государственного органа не обусловлено и связано лишь с самим фактом причинения вреда жертве незаконными действиями [1]. При этом в Декларации  … [3] под «жертвами» понимаются не только лица, пострадавшие в результате преступлений, но и в результате иных правонарушений, т.е. по этому признаку понятие «жертва» в Декларации… [1] шире понятия «потерпевший» в УПК [5].

С другой стороны, в Декларации [1]  в число «жертв» включаются так же близкие родственники или иждивенцы непосредственной жертвы, а также лица, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию.

1.     УПК РФ такую возможность не предусматривает, ограничивая круг потерпевших теми лицами, которым непосредственно причинен вред. В п. 5. Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» [4], указано, что все иные лица, в том числе близкие родственники потерпевшего, на чьи права и законные интересы преступление не было непосредственно направлено, по общему правилу, процессуальными возможностями по их защите не наделяются. Защита прав и законных интересов таких лиц осуществляется в результате восстановления прав лица, пострадавшего от преступления. По этому признаку круг лиц, относящихся к «жертвам», так же шире круга лиц, на которых распространяется понятие «потерпевший» по УПК РФ [5].

Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство РФ в данной части, по сути, не соответствует нормам международного права, хотя указанная Декларация… носит, все-таки скорее рекомендательный, нежели императивный характер.

Понятия «стороны обвинения» в УПК РФ [5] дано  следующим образом: в главе 6 УПК РФ перечислены участники уголовного процесса со стороны обвинения. Аналогичным образом определяется понятие стороны защиты (глава 7 УПК).

Анализ норм, содержащихся в главе 6 УПК РФ «участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» [5] показывает, что принципиально, к стороне обвинения относится ряд государственных органов, а, также  потерпевший.

В то же время, существует точка зрения, согласно которой, сторонами уголовного процесса является лицо, совершившее преступление, и государство в лице своих органов, которое и осуществляет уголовное преследование этого лица. На таком понимании содержания понятия сторон уголовного процесса основаны отступления от принципа равенства в сторону оказания преимуществ стороне защиты в уголовно-процессуальном законодательстве. К таким преимуществам можно отнести нормы УПК о распределении бремени доказывания в уголовном процесс (презумпция невиновности), нормы о возможности бесплатного предоставления квалифицированной юридической помощи лицу, совершившему преступление, и ряд других.

В то же время, потерпевший в уголовном процессе такими преимуществами не обладает. Таким образом, права лиц, совершивших преступление, и лиц, пострадавших от указанных действий («жертв» или «потерпевших»), в уголовном процессе далеко не равны. Это обстоятельство неоднократно отмечалось в различных публикациях.

Считается, что это неравенство прав компенсируется участием государства в уголовном преследовании. Однако правоприменительная практика показывает, что в ряде случаев потерпевший имеет собственный правовой интерес в деле, отличный от интересов государства.

Таким образом, внутри стороны обвинения существуют противоречия, которые практически выражаются, например, в обжаловании действий и решений государственных органов, участвующих в уголовном процессе. Особенно сильно эти противоречия проявляются на стадии принятия решения о возбуждении уголовного дела, например, если в возбуждении уголовного дела отказано, и потерпевший этот отказ обжалует. В этом случае, происходит своеобразная «перемена ролей» в процессе. Государство выступает против потерпевшего на стороне лица, совершившего преступление.

Одной из причин возникновения подобных  противоречий внутри стороны обвинения является наличие в уголовно-процессуальном законодательстве норм, направленных на защиту прав лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование. К числу этих норм относятся нормы уголовно-процессуального права о реабилитации (глава 18 УПК РФ). Наличие в УПК норм о реабилитации, несомненно, оказывает влияние на увеличение числа незаконных и необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, особенно, в случае разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица. Это обусловлено достаточно простыми причинами. Дело в том, что если уголовное дело будет возбуждено в отношении конкретного лица, а впоследствии прекращено по реабилитирующим подозреваемого это лицо  основаниям, то у этого лица возникнет право на реабилитацию. Соответственно, возникнет вопрос о юридической ответственности лиц, возбудивших в отношении гражданина уголовное преследование, как выяснилось впоследствии без достаточных на то оснований. Поэтому правоохранительные органы неохотно возбуждают уголовные дела в отношении конкретных лиц, которые впоследствии могут быть освобождены от уголовной ответственности по реабилитирующим их основаниям.

В то же время, анализ правоприменительной практики в этой области показывает, что на увеличение числа необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел, и, соответственно нарушении прав жертв преступлений, является неопределенность в вопросе о применении ряда правовых презумпций. К ним прежде всего относится правовая презумпция, предусмотренная нормой права, содержащейся в ст. 14 УПК РФ («презумпция невиновности») в той ее части, в которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 указанной выше статьи).

Анализ юридических оснований отказов в возбуждении уголовного дела, содержащихся в соответствующих постановлениях, показывает, что зачастую именно на эти нормы опираются правоприменители, отказывая в возбуждении уголовного дела. В тоже время в явном виде на эти нормы правоприменители ссылаются редко. Наиболее часто в постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела ссылаются на общую норму, содержащуюся в п. 1 ч.2 ст. 24 УПК [5] – отсутствие в деянии состава преступления. При этом правоприменители зачастую не указывают подробно, какой именно из элементов состава преступления отсутствует в рассматриваемом деянии. Однако, анализ применения этой нормы показывает, что фактически, под отсутствием состава правоприменители подразумевают неустранимые, вернее, как правило, не устраненные на данной стадии сомнения в виновности лица, в отношении которого предполагается возбудить уголовное дело.

Между тем, на стадии разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела вряд ли можно утверждать то, что все процессуальные возможности по доказыванию вины обвиняемого полностью исчерпаны. С другой стороны, возможности доказывания со стороны обвинения на данной стадии процесса существенно ограничены жесткими процессуальными сроками.

 Полагаем, что перечисленные в статье проблемы, указывают на необходимость более подробного правового регулирования стадии разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела. По-видимому, конкретному и подробному правовому регулированию в уголовно-процессуальном праве подлежит вопрос о балансе прав лица, совершившего преступление и жертвы этого преступления исходя из принципа реального (а не только формального) равенства  прав этих лиц.

 

Список литературы:

1.        «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью» (утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) [электронный ресурс] — Режим доступа. ‑ URL: http://www.garant.ru

2.        Корнелюк О. В. К проблеме баланса процессуальных статусов сторон в уголовном судопроизводстве / О. В. Корнелюк // Проблемы юридической науки и практики в исследованиях докторантов, адъюнктов и соискателей: Сборник научных трудов: В 2 ч. — Н. Новгород, 2001. — Вып. 7. —Ч. 1. ‑ С. 179-185

3.        Корнелюк О. В. Некоторые аспекты нового уголовно-процессуального законодательства с точки зрения обеспечения правовых статусов потерпевшего и обвиняемого / О. В. Корнелюк // Проблемы юридической науки в исследованиях докторантов, адъюнктов и соискателей: Сборник научных трудов: В 2 ч. — Н.Новгород, 2002. — Вып. 8. — Ч. 1. —С. 150‑158.

4.        Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.garant.ru

5.        Уголовно-процессуальный кодекс [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.garant.ru

6.        Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» говориться о том, что «меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления» [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.garant.ru

Проголосовать за статью
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.