ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ ПРИНЦИПА СВОБОДЫ СОВЕСТИ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Велижанин Алексей Владимирович

ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия»,

 г. Саратов

E-mail: velizhanin_aleks@mail.ru

  Мумлева Мария Игоревна

преподаватель кафедры Истории государства и права, ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», г. Саратов

E-mail: Mumleva-Maria@yandex.ru

Для современной России характерно возрождение интереса к религиозным традициям, обусловленное как количественным ростом исламской общины, так и активизацией христианских церквей. Многие проблемы в отношениях постсоветской России с «исламским миром», с протестантизмом и католицизмом уходят корнями в далёкое прошлое. Без знания истории этих отношений осуществление взвешенной государственной национальной политики, необходимость выработки которой остро ощущается сегодня, невозможно.

Поэтому авторы ставят перед собой цель: изучить соблюдение принципов свободы совести в период Российской империи. В связи с чем авторы поставили следующие задачи:

• рассмотреть место церковного права в системе права Российской империи;
• выявить особенности и причины вероисповедной политики Российского государства;
• выявить основные черты принципа свободы совести, характерные для периода Российской империи;
• проследить эволюцию принципа совести;
• рассмотреть положение представителей различных конфессий в XVIII– XX вв.

Основы российского вероисповедного законодательства были заложены в XVIII– первой половине XIX вв. Это был период мощного территориального роста Российского государства, превращения его в государство многонациональное. В основном конфессиональный состав Российской империи был представлен православными, католиками, протестантами, старообрядцами, мусульманами, иудеями и язычниками.

Рассматривая взаимодействие государственного и церковного права, авторы отмечают, что в XVIII в. в России окончательно утвердилось крайне тесное взаимодействие государства и Церкви. Государственные и церковные функции тесно сплелись. Российская Православная Церковь обладала судебными, административно-распорядительными и отчасти законодательными функциями.

Развитие науки церковного права в конце XVIII– начале XX вв. выявило внутренние противоречия в соотношении государственного и церковного права. Развитие общественного сознания вышло на новую ступень: пришло понимание человека как личности. Таким образом, созрели предпосылки для реализации необходимого компонента модернистских взаимоотношений – принципа свободы совести [4, c. 36].

Под термином «свобода совести» понимается «право каждого обладающего достаточно созревшим самосознанием беспрепятственно и без всякого для него правового ущерба признавать или заявлять свою веру или даже отсутствие таковой» [15, c. 3-4].

Принципы свободы совести включают в себя:

• право каждого подданного империи выбирать вероисповедание согласно внутренним убеждениям;
• недопустимость государственного принуждения кого-либо к совершению или участию в религиозных обрядах или несению повинностей в пользу какой-либо религии;
• право членов общины без ограничений отправлять богослужения по обрядам своего культа в частных домах, религиозных общинах с правом публичного богослужения;
• недопустимость ограничения гражданских и политических прав по признаку принадлежности к какой-либо религии;
• право совершения гражданских действий без обязанности совершения при этом религиозны обрядов [15, c. 4]

Авторы замечают, что в законопроектах Российской империи имелись принципы, не соотносящиеся с полной свободой совести. Это и отрицание атеизма, и вмешательство государства во внутренние дела религиозных общин, и регламентация и контроль вероисповедного положения подданных, и неравенство религиозных объединений при наличии приоритета Православной церкви.

Вероисповедная политика строилась на идее, что религия – основа народности. Указанный принцип был закреплён в Своде законов Российской империи [14, Т. XI.]. Законами были ограничены в правах евреи, поляки-католики. На уровне подзаконных актов существовали ограничения по отношению к татарам-мусульманам. Ограничения по признаку конфессии носили преимущественно национальный характер.

Приветствовалась проповедь и пропаганда православия, поскольку это идентифицировалось с обрусением. Проповедь же других вер не разрешалась: проповедь католичества связывалась с полонизацией, проповедь протестантизма – с онемечиванием, пропаганда талмудизма – с иудизацией. Указанные конфессии были лишены на территории империи возможности распространения вовне, представляя собой практически закрытые системы, жёстко вписанные в систему государственного управления [13, c. 20].

Попытки поколебать национально-конфессиональный принцип жестоко пресекались. Яркий тому пример – суровое отношение российского законодательства к расколу православной церкви (старообрядчеству), которое объяснялось интересами проводимой национальной политики. В расколе усматривалась попытка разрушить единство православия и русской народности.

Правовой статус проживавших на территории Российской империи религиозных конфессиий был неодинаковым. Российское законодательство выстраивало чёткую систему иерархии религий и религиозных организаций. Первенствующей господствующей религией считалось православие. Остальные вероисповедания подразделялись на «терпимые», т. е. признанные законом, и «нетерпимые», причастность к которым была уголовно наказуемой. Внеконфессиональное состояние государством не признавалось.

Терпимые исповедания пользовались определённой свободой и признанием со стороны государства, однако эта свобода была далеко не полной. К группе терпимых причислялись следующие вероисповедания:

• Инославные (иные христианские исповедания, кроме православного): римско- и армяно-католические, армяно-григорианское, евангелическо-лютеранское и евангелическо-реформаторское;
• Иноверные (нехристианские религии): мусульманство, иудаизм, буддизм, языческие верования;
• Некоторые секты, признанные законом: мемониты, баптисты и др.
• «Нетерпимыми» считались различные учения, принадлежность к которым соединялась с посягательством на жизнь и здоровье (скопцы, молоканы, духоборы, субботники и др.) [13, c. 21].

Духовное сословие являлось вторым в империи после дворянства привилегированным сословием, которое освобождалось от военной службы, уплаты подушной подати, телесных наказаний. Российское законодательство относило к духовному сословию только служителей РПЦ. Священнослужители остальных исповеданий не составляли особых в государстве сословий. Объём их личных, имущественных и иных прав существенно разнился в зависимости от конфессии, а также от принадлежности к различным толкам одного и того же исповедания.

Потребности модернизации России способствовали укреплению на уровне законодательства принципа веротерпимости. На протяжении истории его границы постоянно менялись то в сторону расширения, то в сторону сужения. Это зависело от социально-экономических причин, конкретной внутренней или внешнеполитической ситуации, а также личной точки зрения самодержцев на вопросы религиозной терпимости.

Возведение веротерпимости в ранг государственной политики началось в эпоху Петра I. В Указе от 16 апреля 1702 г. преобразователь обещал «совести человеческой не приневолить» и «предоставлять каждому христианину на его ответственность пещись о блаженстве души своей» [18, c. 7-8]. Однако религиозная свобода предоставлялась лишь европейцам, в услугах которых Пётр был заинтересован для реализации намеченных реформ.

При ближайших приемниках Петра Iпроизошло резкое изменение всей религиозной политики и сужение рамок веротерпимости. Указом Верховного Совета от 26 апреля 1727 г. был реализован план депортации из России Евреев. Указом Петра IIв 1728 г. группе финских лютеранских пасторов была запрещена миссионерская деятельность среди населения. С 1740 года в России началось массовое крещение мусульман, при этом было разрушено большинство мечетей в Поволжье [5, с. 131].

Подтверждением важности такого фактора, влияющего на религиозную политику государства, как личного отношения монарха к вопросам веротерпимости, служит отказ императрицы Елизаветы Петровны в аннулировании указа 1727 г. о депортации евреев [11, Т. VII. Ст. 5063].

В 1742 г. армяно-григориане в России были лишены права строительства церквей, построенные церкви «упразднены» во всех городах России [12, c. 226].

Определяющее влияние на характер религиозной политики личных вероисповедных взглядов монархов-самодержцев проявилось и во второй половине XVIII в. Екатерина II, выработавшая принцип «полной терпимости» в вероисповедной политике сформулировала  его в «Наказе, данном комиссиям о сочинении проекта нового Уложения»: «В столь великом государстве, распространяющем своё владение над столь многими народами, весьма вредный для спокойствия и безопасности граждан был порок – запрещение или недозволение их различных вер. Только благоразумная веротерпимость, признанная Православной верою и политикой, может привести сих заблудших овец к истинному стаду верных. Гонение человеческие умы раздражает, а дозволение верить по своему закону умягчает и самые зачерствелые сердца и отводит их от заматерелого упорства, утушая споры их, противные тишине государства и соединения граждан» [12, c. 247]. В 1782-1783 гг. старообрядцы были освобождены от уплаты «двойного оклада», а в 1785 г. им было разрешено избираться на общественные должности, хотя строить церкви им по-прежнему запрещалось [16, с. 211].

Дальнейшие успехи политика веротерпимости сделала в годы правления Александра I. В присоединённом Царстве Польском и Великом княжестве Финляндском император предоставил широкие права католичеству и лютеранству. «Положением об устройстве евреев», принятом в 1804 г., официально признавалось иудейское вероисповедание [6, с. 56-57].

Однако, начиная с правления Николая I, вновь наметились консервативные тенденции в вероисповедной политике. При министерстве внутренних дел создавались специальные комиссии, которые должны были вырабатывать меры борьбы с отпадением православия. Издавались указы, ущемляющие права духовенства других конфессий. Вновь ужесточилась политика в отношении старообрядцев, которые были снова лишены права занимать общественные должности, получать ордена и медали, записываться в купеческие гильдии.

Не изменилась вероисповедная политика и в правление Александра II, взявшего курс на православизацию и русификацию малочисленных нерусских народов. После 1864 г. в губерниях Северо-Западного и Юго-Западного края поляки-католики были ограничены в правах. В целях обрусения края им запрещалось покупать и арендовать земли в девяти западных губерниях, они не могли назначаться на большую часть должностей на государственной службе. Католические монастыри в крае были почти полностью ликвидированы [3, c. 19] Политика насаждения православия проводилась и по отношению к народам Волжско-Камского региона. Однако стоить заметить, что пусть и несущественно, но было облегчено положение старообрядцев, которым теперь предоставлялось право  выезжать за границу [17, c. 218]

В годы правления Александра IIIгосударственно-церковные отношения достигли наибольшей остроты. Конфессиональную политику определял обер-прокурор К.П. Победоносцев, возглавлявший Синод с 1880 по 1905 гг. Под его влиянием в вероисповедной политике правительства наметился крен в сторону усиления репрессивных мер по отношению к иноверцам. Была организована компания по борьбе со штундизмом, усиливалось административно-полицейское давление на лютеран в Прибалтике и на католиков в Холмском крае [13, с. 22].

Однако совершенно иные тенденции приняла вероисповедная политика Николая IIв начале XX века. Нарастание революционных настроений заставило самодержца 17 октября 1905 г. подписать Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в п. 1 которого содержалось обещание «даровать наследию незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» [2, c. 90]. Манифест 17 октября 1905 г. определял, что пользование свободой веры должно найти конкретизацию в законах, которые будут изданы в его развитие. Однако характер Манифеста не подразумевал под собой никаких реальных гарантий прав подданных в религиозной области, и правительство видело эту половинчатость и неполноту законодательного регулирования вопросов свободы совести.

К открытию Государственной Думы правительство должно было подготовить пакет законопроектов, в том числе и о свободе совести. Разработка этих законов, развивающих начало веротерпимости и свободы совести, была поручена Министерству внутренних дел. Для достижения целей реформ были предприняты попытки одновременного правового равенства всех религиозных конфессий, за исключением Православной церкви. Её права и привилегированное положение оставались незыблемыми. Отмена всех ограничений для конфессий, существующих в империи, никак не отражалась на положении официальной религии, также не допускалось наличие атеистического положения подданных.

Ни создание согласительных комиссий, ни бесчисленные уступки не привели к достижению компромисса. Власть не желала принимать за основу религиозного реформирования предоставление подданным полной свободы совести. Под всеми реформами консерваторы пытались провести существовавшую и ранее веротерпимость, ставя заранее в неравное положение религиозные конфессии России, тем самым делая бессмысленным реформирование религиозных вопросов [1, c. 70-71].

Правовая неопределённость религиозных вопросов не была устранена, в дальнейшем ознаменовав собой полный отказ государства от реформ свободы совести [7, c. 163-174].

Таким образом, анализируя последствия  системы союза церкви и государства  на основании результатов её применения в России, можно сделать вывод, что свобода совести – единственный выход из царства лжи и смерти, в который попадает господствующая Церковь. По мнению авторов, главные силы христианской веры - свобода вероисповедания и свобода деяния сохранялись лишь до тех пор, пока христианская церковь и христианская вера не были возведены в ранг господствующей государственной религии.

Свобода совести несовместима с господствующим принципом государственной церковности. К.П. Победоносцев настаивал на том, что в духовной жизни народа «есть такие глубины, до которых государственная власть не может и не должна касаться» [10, c. 2], аналогичную точку зрения высказывал К. Аксаков, утверждавший, что народ имеет «неотъемлемое право духовной свободы, другими словами, свободы мысли и слова» [8, c. 174]. С. Мельгунов же высказывался о том, что «пока будет господствовать у нас фальсифицированная теория органической связи религии и политики, пока будет существовать подчинение церкви государственным видам, до тех пор не будет места в России для свободы совести» [9, c. 87]. Поэтому авторы склоняются к мнению, что идеальное решение в данной ситуации – признание равноправия всех церквей без исключения и уничтожение государственной национальной привилегированной церкви, отмена государственной поддержки исключительно лишь господствующему вероисповеданию и обязательного преподавания догматов какого-либо религиозного культа на общественный счёт. Вмешательство государственной власти должно выражаться лишь в форме охраны религиозной свободы от различных правонарушений, а свобода совести должна гарантировать верующим неприкосновенность религиозной свободы.

Список литературы:

1. Бредников И. Наши новые законы и законопроекты о свободе совести. М., 1914.
2. Государственная Дума в России: сборник документов и материалов. Сост. Ф. И. Калинычев, М., 1957.
3. Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX– начала XX вв.). СПб., 1998.
4. Иванченко С.В. Русская Православная церковь как элемент государственного механизма Российской империи // История государства и права. М.: Юрист, 2010, № 13.
5. Каппелер А. Две традиции в отношенияхРоссии к мусульманским народам Российской империи // Отечественная история. М., 2003, № 2.
6. Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра Iи русская православная оппозиция (1801-1825). СПб., 1998.
7. Кудрина Т.А., Пинкевич В.К. Вероисповедальческие реформы в России в начале XXвека. М., 2003.
8. Левандовская А.А. Время Грановского: У истоков формирования русской интеллигенции. М.: 1990.
9. Мельгунов С. Церковь и государство в России (к вопросу о свободе совести): сб. ст. Вып. 1. М., 1907.
10. 1Победоносцев К.П. Московский сборник. М., 1896.
11. Полное собрание законов Российской империи 1830 г. // URL: http://www.pszri.ru
12. Попов А.В. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904.
13. 1Сафонов А.А. Генезис вероисповедной политики Российского государства, XVIII– начало XX вв. // История государства и права. М.: Юрист, 2007, № 2.
14. Свод законов Российской империи // URL: http://www.civil.consult.ru
15. Справка о свободе совести, составленная Департаментом духовных дел иностранных исповеданий МВД // Издание типографии МВД. СПб., 1906.
16. Стецкевич М.С. Свобода совести: Учеб. Пособие. СПб., 2006.
17. Фёдоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период 1700-1917 гг. М., 2003.
18. Цветаев Д. Положение иноверия в России. Историческое обозрение. Варшава, 1904.