НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИНСТИТУТА ЗАМЕНЫ НЕНАДЛЕЖАЩЕГО ОТВЕТЧИКА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

ISSUES REGARDING THE REPLACEMENT OF IMPROPERLY DETERMINED DEFENDANTS

Anastasiia Krauze

 аttorney at Law Office-Pechesky and Partners,

Russia, Saint Petersburg

АННОТАЦИЯ

В статье изложены проблемы применения норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о замене ненадлежащего ответчика. Исследована природа заявления (ходатайства) о замене ненадлежащего ответчика, право ненадлежащего ответчика на возмещение понесенных им судебных расходов. Проведен анализ правоприменительной практики взыскания судебных расходов в пользу ненадлежащего ответчика.

ABSTRACT

The article presents issues that arise when applying the statutes on replacing improperly determined defendants under the Civil Procedural Code of the Russian Federation. The author explores the nature of applying a motion to replace a defendant found to be improperly determined, and the right of compensation for legal expenses incurred by them.  Furthermore, there is a case law analysis, which explores the compensatory mechanisms involved in such situations. 

Ключевые слова: замена ненадлежащего ответчика; определение о замене ненадлежащего ответчика; отказ от иска; взыскание судебных расходов; судебная практика взыскания судебных расходов с ненадлежащего ответчика.

Keywords: replacement of improperly determined defendants; court’s mandate to replace improperly determined defendants; waiver of a claim; compensation for legal expenses; case law on improperly determined defendants’ legal expenses compensation.

Формулировка положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – «ГПК РФ») о замене ненадлежащего ответчика порождает некоторые вопросы относительно равноправия сторон в гражданском процессе, являющегося одним из его основополагающих принципов, закрепленных в статье 19 Конституции Российской Федерации и статье 6 ГПК РФ [3, 2].

Так, статьей 41 ГПК РФ предусмотрено, что суд может допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим по ходатайству или с согласия истца[2].

Таким образом, если истец на стадии подготовки дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции понимает, что в материальном правоотношении его права корреспондируют обязанностям иного лица, он может заявить ходатайство о замене ответчика этим лицом, либо согласиться с возражениями ответчика о том, что он ненадлежащий, после чего ненадлежащий ответчик выбывает из процесса. Таким образом, норма сформулирована в целях оперативного устранения ошибки ответчика и экономии процессуальных средств, с тем, чтобы не возбуждать новое производство и не заставлять истца заново подавать иск к надлежащему ответчику. С этой точки зрения норма закреплена в интересах истца.

Между тем, с точки зрения защиты интересов ответчика формулировка статьи 41 ГПК РФ порождает вопросы.

Во-первых, возникает вопрос о наличии у истца возможности повторно предъявить иск к первоначальному ответчику, если по результатам спора со вновь привлеченным ответчиком он проиграет и поймет, что первоначальный ответчик был все же надлежащим. Если истец обладает таким правом, то первоначальный ответчик остается в положении, когда определение о его замене окончательно не решает вопрос о его непричастности к делу, и он остается под угрозой повторного предъявления иска.

Этот вопрос тесно связан с природой замены ответчика. Согласно части 2 статьи 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления, если имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям или определение суда о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска или утверждением мирового соглашения сторон [2]. Буквальное толкование кодекса позволяет сделать вывод о том, что определение о замене ненадлежащего ответчика не подпадает под п. 2 ст. 134 ГПК РФ, то есть судья не откажет истцу в повторном принятии к производству искового заявления к первоначальному ответчику. Возникает вопрос о том, какова же природа определения о замене ответчика? Подавая ходатайство о замене ответчика, признает ли тем самым истец, что ответчик не нарушал его права и интересы по тем основаниям, по которым он подал иск? Иными словами, не отказывается ли истец от иска путем заявления такого ходатайства?

Поскольку стороны в процессе являются предполагаемыми субъектами спорного материального правоотношения, то предмет определения о замене ответчика – это не разрешение спора по существу, а опровержение предположения о том, что ответчик является таковым субъектом. То есть истец находится «в процессе» определения ответчика даже в том случае, когда он указал его в исковом заявлении, а суд своей властью привлек к ответу. С этой точки зрения привлечение в процесс ненадлежащего ответчика является «примеркой» ответчика к материальным правоотношениям, а не реальным привлечением его к ответу. Кроме того, кодекс также не рассматривает заявление ходатайства о замене ненадлежащего ответчика в качестве отказа от иска. Это следует из положений части 2 статьи 173 ГК РФ, согласно которой прежде чем принять отказ от иска суд должен убедиться, что истец осознает последствия отказа от иска, в том числе, невозможность повторного предъявления этого иска к тому же лицу [2]. Отказ от иска является распорядительным действием, то есть истец распоряжается своим правом в процессе, поэтому он должен осознавать, что подразумевает под собой такое распоряжение.

С другой стороны, ответчик привлекается властью суда к участию в деле, даже если является ненадлежащим. Он приходит в судебное заседание, пишет возражения на исковое заявление, участвует в процессе иным образом, терпит в связи с этим убытки. То есть истец распоряжается своим правом на судебную защиту путем подачи иска и выбора ответчика. Это порождает права и обязанности у суда, в том числе, по отношению к указанному истцом ответчику, что, в свою очередь, порождает процессуальные права и обязанности у ответчика перед судом. Невыполнение ответчиком обязанности отвечать влечет последствия в виде проигрыша дела и применения принуждения по судебному решению. Таким образом, с момента привлечения судебной системы, истец вовлекает ответчика в отношения с судом.

Требование о наличии согласия или ходатайства истца на замену ненадлежащего ответчика является проявлением диспозитивности в гражданском процессе и указывает на то, что истец обладает правом выбора, кого привлечь в качестве ответчика. Суд же обладает лишь властью привлечь данного ответчика по заявлению истца. С этой точки зрения замена ненадлежащего ответчика, по сути, является одним из распорядительных прав ответчика, то есть правом распоряжаться адресностью своих требований. На это также указывают и положения части 2 ст. 41 ГПК РФ, согласно которым в случае несогласия истца на замену ненадлежащего ответчика надлежащим суд рассматривает дело по предъявленному иску [2].

Кроме того, если имеется возможность повторно предъявить иск к ответчику, замененному как ненадлежащему, возникает вопрос о начале течения срока исковой давности. Согласно п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 43 от 29 сентября 2015 года «начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление» [5]. Будет ли считаться в случае повторного предъявления иска к однажды замененному ответчику, что истец узнал о том, что ответчик надлежащий, когда изначально предъявил к нему иск или когда проиграл иск к другому, привлеченному взамен ответчику, поскольку он также оказался ненадлежащим? Как расценивать в таком случае его первоначальный иск к первому ответчику с точки зрения начала течения срока исковой давности?

Советская доктрина знала как институт замены ответчика, так и истца. Ученые трактовали ходатайство об их замене или согласие истца как отказ истца от иска, в связи с чем, повторно предъявить иск к тому же ответчику было невозможно [7, с. 76-78]. Однако имелась возможность как заменить ответчика, так и привлечь второго как возможного надлежащего, не заменяя первого [7, с. 77]. При том, участие в процессе двух потенциально надлежащих ответчиков не порождало соучастия, ответчики не становились соответчиками, то есть не разделяли ответственность или обязательство [1, с. 101]. В этом смысле интересно, что истцу нужно было нести бремя доказывания в отношении обоих ответчиков. По итогам судебного разбирательства суд выносил решение в отношении надлежащего ответчика и отказывал в удовлетворении иска в отношении ненадлежащего [1, с. 101]. Такой подход можно расценить как вполне логичный, поскольку истец может выбирать, рисковать ли ему и увеличивать ли судебные расходы путем оставления в процессе двух возможно надлежащих ответчиков. И здесь мы подходим ко второй части проблемы регулирования института замены ненадлежащего ответчика – распределению судебных расходов.

Частью 1 ст. 98 ГПК РФ предусмотрено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 ГПК РФ. Частичное удовлетворение иска ведет к пропорциональному присуждению судебных расходов [2]. Таким образом, принятие решение в пользу какой-либо из сторон является обязательным условием и принципом распределения судебных расходов. Этот принцип вполне справедлив, когда ответчик определен судом как надлежащий. В то же время, в случае с заменой ненадлежащего ответчика все не так однозначно.

Рассмотрим, например, ситуацию, когда ненадлежащий ответчик заменен, вынесено определение о его замене. Однако истец проигрывает дело и против нового ответчика в связи с тем, что и он оказывается ненадлежащим. В обоих случаях ответчик оказывается ненадлежащим, однако различие этих двух ситуаций в том, что во втором случае суд выносит решение в пользу ответчика, отказывая в удовлетворении требований истцу. Следовательно, на основании указанного судебного акта, применяя ст. 98 ГПК РФ, ненадлежащий ответчик взыщет с истца судебные расходы [2]. В случае же с первым ответчиком судебного акта о присуждении не будет, поскольку формально истец не отказывается от иска, а суд не устанавливает отсутствие у ответчика неисполненной в отношении истца обязанности или факта нарушения им какого-либо права истца. Определение о замене ответчика имеет своим предметом не разрешение спора о праве (что является предметом судебного решения), а опровержение предположения истца о том, что ответчик является надлежащим.

Между тем, из примера мы видим, что различия в праве на возмещение судебных расходов у обоих ненадлежащих ответчиков не имеют под собой справедливых обоснований. Оба ответчика произвели затраты на участие в процессе, оба отвечали, значит, оба имеют одинаковые права на возмещение судебных расходов. Представляется, что размышления такого характера послужили одной из причин, по которой некоторые ученые советского периода полагали, что определение о замене ответчика должно быть мотивированным и приравниваться по своим последствиям к судебному решению [6, с. 94; 7, с. 77].

Вопрос о компенсации судебных расходов выбывшему из процесса ненадлежащему ответчику стал предметом рассмотрения в судебной практике. Так, в августе 2013 года Медведевский районный суд Республики Марий Эл рассмотрел частную жалобу потребительского гаражно-строительного кооператива (далее – «ПГСК») «Стрела» на определение мирового судьи, которым с него были взысканы расходы на оплату услуг представителя, понесенные ответчиком, замененным судом по ходатайству ПГСК в деле о взыскании задолженности по уплате взносов [4]. Доводы жалобы состояли в том, что замененный ответчик перестал быть стороной по делу и в его пользу решение не выносилось, в связи с чем ч. 1 ст. 110 ГПК РФ подлежит применению. Однако суд апелляционной инстанции оставил определение мирового судьи без изменения, применив положения ч. 1 ст. 100 ГПК РФ о распределении судебных расходов по аналогии, руководствуясь ч. 4 ст. 1 ГПК РФ. При этом суд указал, что расходы ненадлежащего ответчика «… подлежат возмещению за счет истца, обратившегося к мировому судье изначально к ненадлежащему ответчику, что повлекло для ответчика необходимость защищать свои интересы» [4]. Суд также отметил, что произведенная судом замена ненадлежащего ответчика на надлежащего свидетельствует о необоснованности привлечения первоначального ответчика по данному делу, что суд учел при применении принципа «возмещения судебных расходов правой стороне за счет неправой» [4]. «По смыслу норм ГПК РФ для истца, обратившегося в суд к определенному ответчику без достаточных на то оснований, вследствие чего произошла замена ненадлежащего ответчика на надлежащего, должны возникнуть неблагоприятные последствия, в частности возмещение ответчику понесенных судебных расходов» [4].

Таком образом, суд применил критерий приятия решения в пользу какой-либо стороны как условие присуждения судебных расходов. Однако по итогу спора решение могло быть принято в пользу истца. В таком случае резонно возникает вопрос о том, с кого ненадлежащему ответчику взыскивать судебные расходы. Должен ли он дождаться исхода дела, чтобы понять, кто в итоге был неправ, и при заявлении требования о взыскании судебных расходов ссылаться на итоговое решение? Или же стоит признать за ним право взыскивать судебные расходы с истца независимо от исхода дела, полагая, что истец, если выиграет дело, взыщет затем эти расходы с надлежащего ответчика? Второй подход, как представляется, более вписывается в схему, в которой ходатайство о замене ненадлежащего ответчика является отказом от иска.

Итак, мы видим, что пробелы в регулировании института замены ненадлежащего ответчика порождают множество вопросов и рисков для участников процесса. В этой связи разумным было бы предложить законодателю четко определить в законе, является ли ходатайство о замене ненадлежащего ответчика или согласие истца на такую замену отказом от иска, и если нет – отдельно закрепить положения о праве ненадлежащего ответчика взыскать судебные расходы на основании определения о его замене.

Список литературы:

1. Гражданский процесс: [Учеб. для вузов по направлению и спец. «Юриспруденция» / Подгот. А.Т. Боннер и др.]; Отв. ред. М.С. Шакарян. - М : Юрид. лит., 1993. - 559 с.;
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. №138-ФЗ (ред. От 19.12.2016) // СПС «Консультант Плюс». [электронный ресурс] – Режим доступа. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_39570/ (дата обращения 20.04.2017);
3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // СПС «Консультант Плюс». [электронный ресурс] – Режим доступа. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (дата обращения 20.04.2017);
4. Определение Медведевского районного суда Республики Марий Эл от 5 августа 2013 г. по делу № 11-51/2013 // Судебные и нормативные акты РФ. [электронный ресурс] – Режим доступа. — URL: http://sudact.ru/regular/doc/bKHw4koZhA61/ (дата обращения 20.04.2017);
5. Постановление  Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 43 от 29 сентября 2015 года «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» // Российская газета. – 2015. – №6794 (223). [электронный ресурс] – Режим доступа. — URL: https://rg.ru/2015/10/05/gkrf-dok.html (дата обращения 20.04.2017);
6. Чечот Д.М., Участники гражданского процесса. - Москва : Госюриздат, 1960. - 190 с.;
7. Щеглов В.Н., Субъекты судебного гражданского процесса : (Лекции для студентов). – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1979. – 129 с.