МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ ИНДИВИДОВ: АРГУМЕНТЫ «ЗА» И «ПРОТИВ»

THE PROBLEM OF INTERNATIONAL PERSONALITY OF INDIVIDUALS

Vladimir Laytman

сandidate of law, assistant professor of the department of theory and history of state and law P. G. Demidov Yaroslavl state University,

Russia, Yaroslavl

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется проблема, связанная с признанием индивида субъектом международного публичного права. Анализируются существующие аргументы сторонников и противников данного явления, и сделан соответствующий вывод.

ABSTRACT

The article explores the problem associated with the recognition of the individual a subject of international public law. Analyzes existing arguments of supporters and opponents of this phenomenon and do the appropriate output.

Ключевые слова: субъект международного права; международные правоотношения; международная правосубъектность индивидов.

Keywords: subject of international law; international legal relations; the international personality of individuals.

Международная правосубъектность индивида является предметом теоретических дискуссий, которые ведутся на протяжении ряда лет юристами-международниками и представителями других отраслей правоведения. Диапазон мнений, который выявился в процессе обсуждения, довольно широк: от уверенного признания до полного отрицания с промежуточными позициями частичного признания и указания на специфический характер исследуемой правосубъектности.  

В настоящее время идея о признании индивидов субъектами международного права для многих юристов-международников является весьма привлекательной. Однако, в отечественной международно-правовой науке в отличие от представителей западной доктрины международного права эта точка зрения широкого распространения пока не получила, но число её сторонников явно увеличивается.

Для того, чтобы определить, является ли субъектом международного права индивид, необходимо рассмотреть определение понятия «субъект международного права».  По этому вопросу в литературе существуют различные точки зрения. Например, В.А. Карташкин определяет субъекта международного права, как носителя «международных прав и обязанностей, который участвует в международных правоотношениях, в создании норм международного права и контроле над их исполнением, а также несёт ответственность за нарушение таких норм» [2, с. 30]. Сам автор считает своё определение широким и утверждает, что оно годится для признания индивида «субъектом международного права с ограниченной правосубъектностью» [2, с. 131]. Представляется, с таким его выводом сложно согласиться.

Исходя из указанного В.А. Карташкиным определения, можно сделать вывод, что отличительной особенностью субъекта международного права является его участие в создании норм международного права, контроль их реализации, а также необходимость нести ответственность в случае их нарушения. Индивиды  не создают международное право. Иногда в литературе указывается, что члены неправительственных организаций принимают участие в создании международных договоров [4, с. 64-67], но такая их деятельность не свидетельствует о том, что именно они создают международно-правовые нормы. Международное право, разумеется, не существует автономно, оно в конечном счёте и создаётся людьми [8, c. 86]. Однако, из этого не следует, что  всех физических лиц (членов неправительственных организаций, экспертных органов и т.п.), принимающих участие в создании этих норм, необходимо признать субъектами международного права. Тогда все эти люди должны рассматриваться как субъекты международного права. Данный вывод не соответствует действительности, поскольку субъектами (т.е. уполномоченными на международное правотворчество лицами) являются в большинстве своем государства и международные организации.

В литературе существует точка зрения, согласно которой государство  –  это полноправный субъект международного права, а индивиды – это «субъекты права с непрямым выходом на международную арену», то есть «субъекты международных правоотношений» [1, с. 87].

Международная правосубъектность – качество, не зависящее от объёма прав и обязанностей, которым лицо обладает. Если лицо имеет лишь одно право или несет лишь одну обязанность, оно уже является субъектом права. При этом, можно как непосредственно участвовать в правоотношении, так и иметь лишь потенциальную возможность такого участия, при этом в обоих случаях являясь субъектом права. Применительно к субъектам международного права можно сделать вывод, что  они могут иметь правоспособность разного объёма, но на их международной правосубъектности это никак не отразится [8, с. 87].

Существующие международно-правовые акты содержат множество норм, которые непосредственно адресуются индивидам. Сюда относятся все международно-правовые документы, касающиеся прав человека. Именно этот факт является аргументом для вывода некоторых авторов о том, что индивид обладает правами и свободами, основанными на международном праве. Однако, с таким утверждением нельзя согласиться, так как в данном случае  имеется государственное участие: без его согласования ни один международный договор не будет действовать и применяться внутри государства. Согласие может выражаться в использовании различных способов имплементации международных норм в национальную правовую систему, включая прямое действие, однако этот способ всегда выбирается в добровольном порядке. Как правило, прямое действие имеет место в случае пробела в национальном законодательстве и характеризуется более простой процедурой применения, поскольку нет предмета для сравнения с положениями международного права. Оно никак не означает отрицания роли государства в обеспечении прямого действия. В действительности эти положения адресованы именно ему и имеют своей целью не наделение индивида правами и свободами, а установление обязательств государств по обеспечению и защите этих прав и свобод. У индивида они возникают не по факту закрепления в международном договоре, а в результате правореализационной деятельности соответствующего государства [5, c. 498].

Еще одним убедительным аргументом в пользу признания международной правосубъектности индивида, по мнению ряда авторов, является предусмотренная международным правом уголовная ответственность индивидов и возможность обращения в международные органы.  Однако и против них выдвигаются заслуживающие внимания доводы. Сравнивая уголовную ответственность индивидов, предусмотренную нормами международного права, с международно-правовой ответственностью государств, С.В. Черниченко верно указывает на различную их природу. Указывать  на схожесть данных явлений «не более логично, чем доказывать, что государства могут быть посажены на скамью подсудимых наравне с индивидами.… Эти лица нарушают нормы уголовного права, а не международного. Также нормы, если они содержатся в уставах международных судебных органов, могут формально не включиться во внутреннее право государств, однако их «переадресовка» всё равно происходит, когда возникает вопрос об их непосредственном применении к индивидам» [7, c. 25]. В данном случае, речь все-таки идет о том, что международные акты об ответственности индивидов предусматривают права и обязанности по их привлечению к уголовной ответственности государств.

Не усиливает позиции сторонников концепции международной правосубъектности индивидов ссылка на наличие компетенции у отдельных международных органов рассматривать жалобы и иски физических лиц о нарушении их прав, предусмотренных международным соглашением. Следует отметить, что такая компетенция возникает, во-первых, не по общему международному праву, а в силу специального соглашения о том данных государств. Во-вторых, международный судебный орган рассматривает вопрос о несоблюдении государством в своём внутреннем правопорядке его международных обязательств об обеспечении прав физических лиц, предусмотренных международным соглашением.

Наблюдающаяся в настоящее время тенденция к расширению прямого доступа индивидов в международные органы связана с растущим стремлением к защите прав человека с помощью международных механизмов.

Сам по себе такой доступ не превращает их в субъектов международного права, а означает лишь то, что участники соответствующего договора берут на себя взаимное обязательство обеспечить этот доступ имеющимися в их распоряжении правовыми и организационными средствами [6, c. 203].

Всё вышеуказанное позволяет сделать вывод о том, что для признания индивида субъектом международного права достаточных оснований не находится, что тем не менее не должно быть поводом для сожалений. Ни в одном из исследований на эту тему не установлено, что отсутствие указанного качества негативно сказывается на обеспечении и защите прав индивида или приводит к ограничению его правосубъектности во внутригосударственных отношениях. Как справедливо было отмечено И.И. Лукашуком, «главное – не формально провозгласить индивида субъектом международного права, а найти реальные пути обеспечения прав человека во взаимодействии национального и международного права» [3, c. 18].

Расширяя сферу своего действия на уровне межгосударственных отношений, международное право всё глубже проникает в национальные правовые системы и регулирует уже внутригосударственные отношения. Новые качества международного права придают ему глобальный характер. Тем не менее его природа остаётся неизменной и неизменными остаются критерии международной правосубъектности, что не позволяет причислить индивида к субъектам глобального права.

Список литературы

1. Каламкарян Р.А. Философия международного права. М.: Наука, 2006. – 407 с.
2. Карташкин В.А. Организация объединённых наций и международная защита прав человека в XXI в. М.: Норма, 2015. – 176 с.
3. Лукашук И.И. Международное право: общая часть. М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 371.
4. Матвеева Т.Д. Человек и международное право (к вопросу о международной правосубъектности индивидов) // Российский ежегодник международного права. СПб., 2011. С. 52-67.
5. Международная и внутригосударственная защита прав человека: учебник / под ред. Р.М. Валеева. М.: Статут, 2011. – 830 с.
6. Международное право: учебник / отв. ред. С.А. Егоров. М.: Статут, 2014. – 1087 с.
7. Черниченко С.В. Ещё раз о международной правосубъектности индивидов // Московский журнал международного права. 2005. № 4. С. 11-26.
8. Черниченко С.В. Нескончаемая дискуссия о международной правосубъектности индивидов // Евразийский юридический журнал. 2016. №1 (92). С. 85-90.